автореферат диссертации по строительству, 05.23.20, диссертация на тему:Формирование планировочной структуры укреплений сибирских оборонительных линий XUIII в.

004616307

На правах рукописи

ШЕМЕЛИНА Дарья Сергеевна

ФОРМИРОВАНИЕ ПЛАШ1РОВОЧНОЙ СТРУКТУРЫ УКРЕПЛЕНИЙ СИБИРСКИХ ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ ЛИНИЙ XVIII В.

05.23.20 - Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата архитектуры

- 2 ДЕН 2010

Москва-2010

004616307

Работа выполнена на кафедре Основ архитектурного проектирования, истории архитектуры и градостроительства ГОУ ВПО «Новосибирская государственная архитектурно-художественная академия» (НГАХА).

Научный руководитель: кандидат архитектуры, доцент

Гудков Алексей Алексеевич

Официальные оппоненты: доктор архитектуры, профессор

Горбачев Валентин Тимофеевич

кандидат архитектуры Бодэ Андрей Борисович

Ведущая организация: Томский государственный архитектурно-

строительный университет (ТГАСУ, г. Томск)

Защита состоится « 20 » декабря 2010 г. в 11-00 часов на заседании диссертационного совета Д 007.002.01 при Научно-исследовательском институте теории и истории архитектуры и градостроительства Российской академии архитектуры и строительных наук (НИИТИАГ РААСН) по адресу: 105264, г. Москва, ул. 7-я Парковая, д.21-а. ^

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке НИИТИАГ РААСН.

Автореферат разослан « Ж » ноября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат архитектуры Касьянов Н.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. В XVIII в. на территории Сибири воплощался один из крупнейших проектов в истории России - разработка и реализация замысла по строительству сибирских оборонительных линий и десятков укреплений по ним. Это обозначило переход к новой системе охраны границ региона, основанной на линейном принципе обороны.

Цепь укреплений, тянувшаяся от Урала через всю Сибирь, вошла в исторические документы XVIII в. под названием «Сибирская линия». Это же название упоминается в фундаментальном труде начала XX в. «Столетие военного министерства. 1802-1902» под редакцией Д.А. Скалона, а также в ряде историко-географических и статистических обозрений, например, в труде П.А. Словцова (1838, 1844 гг.) «Историческое обозрение Сибири», записках академика И.П. Фалька (1785 г.), в работе М. Красовского «Область сибирских киргизов» (1868 г.) из «Материалов для географии и статистики России...» и в других источниках. Фактически «Сибирская линия» представляла собой систему сибирских оборонительных линий - Иртышской, Горькой и Колывано-Кузнецкой.

Они включали укрепления различной мощности (крепости и более мелкие единицы), именуемые в фортификационной терминологии и документах XVIII в. как «линейные укрепления», которые являлись объектами нового типа. При их проектировании стремились ориентироваться на сопротивление огнестрельному оружию и образцы угловой и продольно-фланковой фортификации. Ее теория была разработана европейскими военными инженерами XVII в. в трудах, переведенных в России в правление Петра I. Линейные укрепления дали начало множеству поселений, опыт создания которых внес весомый вклад в формирование системы расселения и градостроительство региона, а также был важен для взаимодействия народов на юге современной Западной Сибири.

Обширность территории Сибирского региона, историческая судьба некоторых укреплений, оказавшихся в настоящее время в составе Казахстана, рассредоточение архивных материалов и их специфичность препятствовали проведению комплексных исследований по данной тематике. Это привело к тому, что до настоящего времени остается неполноценным образ русской оборонной и архитектурно-градостроительной культуры, утрачиваются элементы архитектурно-планировочных структур линейных укреплений, искажается представление об истории системы расселения в регионе и о важном аспекте развития межкультурных связей России со странами Европы. Все эти причины и определяют актуальность исследования планировочной структуры линейных укреплений, которые сыграли значительную роль в усилении могущества Российского государства.

Степень разработанности темы исследования. Научной базой исследования стали работы отечественных и зарубежных авторов, как в области теории и истории фортификации, так и в сфере теории и истории архитектуры и градостроительства.

Эволюции военной мысли в области теории и истории фортификации посвящены работы Ф. Ласковского, Е.А. Разина, В.Ф. Шперка, В.В. Яковлева и других. История развития военно-инженерной мысли в России рассматривается в много-

томнике «Столетие военного министерства. 1802-1902» под редакцией Д.А. Ска-лона.

История фортификации и европейского фортификационного градостроительства Нового времени рассматривается в трудах и публикациях современных зарубежных авторов Ф. Анскотга, М. Барро, А. Бернэ, И. Вармо, М. Вироль, К. Дюф-рэсна, М. Оэ, Ф. Проста, Н. Сала, Н. Фошера и других.

Вопросы русской градостроительной культуры, а также проблемы создания укрепленных поселений на территории России и Европы широко представлены в исследованиях A.B. Бунина, И.А. Бондаренко, Н.Ф. Гуляницкого, Г. В. Есаулова,

B.В. Косточкина, М.П. Кудрявцева, Т.Н. Кудрявцевой, Т.Ф. Саваренской, JIM. Тверского, Д.О. Швидковского и других. Традиционный линейный принцип обороны отечественных границ конца XV-XVII вв. проанализирован в трудах В.П. Загоровского, И.Л. Бусевой-Давыдовой, H.H. Годлевского, Г.А. Каримова и других.

Общие вопросы освоения Сибири в XVI-XVIII вв. отражены в трудах академика Г.Ф. Миллера, в издании «История Сибири» под редакцией академика А.П. Окладникова, а также в исследованиях Ю.С. Булыгина, О.Н. Вилкова, И .Я. Злат-кина, P.M. Кабо, Н. А. Миненко и других. Истории создания, архитектуре и планировке укреплений в системе обороны Сибири XVI-XVIII вв. посвящены работы

C.Н. Баландина, Л.Н. Вольской, A.A. Гудкова, Н.П. Крадина, Б.И. Оглы, Д.Я. Ре-зуна, В.И. Царева и других.

Особо значимым для данного исследования является ряд трудов, специально затрагивающих архитектурно-планировочные проблемы оборонного зодчества Сибири XVIII в. Истории формирования оборонительных линий Сибири посвящены исследования Н.В. Горбаня, Г.Е. Катанаева, А.Д. Колесникова, А.Ю. Огур-цова, А.Ф. Палашенкова, А.Д. Сергеева и других. Планировочные аспекты создания укрепленных пунктов по линиям рассмотрены в исследованиях И.Л. Бусевой-Давыдовой, В.И. Кочедамова, Н.Л. Крашенинниковой, A.M. Прибытковой, Т.С. Проскуряковой, Т.М. Степанской, М.А. Юдина.

Тем не менее, до сих пор не выстроена полная цепь эволюции сибирского фортификационного градостроительства Сибири XVIII в. Не определена роль теории западноевропейской фортификации в оборонном зодчестве Сибири XVIII в., не разработана полная типология линейных укреплений, существуют разночтения в картографических сведениях о линиях, не введены в научный оборот графические архивные материалы по большинству линейных укреплений.

Кроме того, специалисты по истории архитектуры не уделяли достаточного внимания функционированию линейных укреплений как военных объектов в связи с утратой их оборонного значения и сложностью устройства, основанного на геометрических и баллистических расчетах. В то же время специалисты в области истории фортификации сосредотачивались лишь на военно-инженерном аспекте, иногда нивелируя влияние основ западноевропейской фортификации. Вместе с тем сами военные инженеры прошлого в своих проектах учитывали как фортификационную, так и архитектурно-градостроительную составляющую.

Следовательно, линейные укрепления требуют комплексного изучения. С одной стороны, они создавались в оборонительных целях. С другой стороны, дан-

ные укрепления являлись поселениями с полноценной планировочной структурой. Таким образом, выявляется проблема влияния фортификационного фактора на формирование планировочной структуры укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в.

Границы исследования:

хронологические - с 1716 г. до конца XVIII в., то есть от начала формирования линейной системы обороны границ на территории Сибири до времени, когда большинство укреплений по сибирским оборонительным линиям были реконструированы, а затем реставрированы;

территориальные - современная территория Западной Сибири, Алтая и прилегающих районов северного и северо-восточного Казахстана, где были возведены Иртышская, Горькая и Колывано-Кузнецкая оборонительные линии.

Объектом исследования является планировочная структура укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в.

Автором были проанализированы фиксационные планы и проекты перепланировки более чем для 20 крупных крепостей (долговременных укреплений) и для почти 60 малых (полевых) укреплений.

Предметом исследования выступает процесс формирования планировочной структуры укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в.

Цель исследования состоит в выявлении закономерностей процесса формирования планировочной структуры укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в.

В соответствии с целью в работе решались следующие задачи:

- рассмотреть историю развития теоретических основ западноевропейской фортификации XVI-XVII вв. как предпосылку формирования в XVIII в. линейной системы обороны границ России в целом и Сибири в частности;

- проследить использование отечественного опыта обороны границ в Европейской части России с конца XVII в. до середины XVIII в.

- выявить историко-политические факторы и особенности процесса создания Иртышской, Горькой и Колывано-Кузнецкой линий;

- установить типологию сибирских линейных укреплений XVIII в.;

- выявить взаимосвязи теоретических разработок западноевропейских инженеров-фортификаторов с проектированием укреплений по сибирским оборонительным линиям XVIII в.;

- определить фортификационные и планировочные характеристики линейных укреплений Сибири XVIII в.;

- определить этапность формирования планировочной структуры сибирских линейных укреплений XVIII в.

Гипотеза исследования заключается в предположении о том, что процесс формирования планировочной структуры укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в. подвергался двустороннему влиянию фортификационного фактора: традиционного линейного принципа обороны отечественных границ, с одной стороны, и теоретических основ фортификации, изложенных в трудах западноевропейских военных инженеров, с другой.

Методика диссертационной работы, основанная на статистическом и комплексно-историческом анализе планировочной структуры, содержит:

- изучение и анализ отечественных графических и письменных материалов XVIII в. из фондов архивов и библиотек, в том числе переводов трудов западноевропейских инженеров XVII в.;

- систематизацию и классификацию графических материалов XVIII в. с разделением их на проекты перепланировки и фиксационные планы и объединением их в группы с учетом дат создания, авторства, статуса и типа соответствующих укреплений;

- анализ фортификационных и планировочных характеристик, в том числе определение параметров и размеров частей укреплений, выделение типов укреплений со сведением их в соответствующие таблицы;

- проведение сравнительного анализа планов сибирских линейных укреплений и проектов западноевропейских военных инженеров, в том числе через сравнение параметров и размеров частей укреплений;

- составление хронологических таблиц историко-политических факторов создания линейных укреплений;

- составление схем трассировки сибирских оборонительных линий с целью установления состава укреплений по лилиям;

- проведение визуальных обследований с фотофиксацией сохранившихся памятников.

Источниками и материалами исследования послужили текстовые, картографические и графические материалы. В ходе исследования анализировались фиксационные планы и проекты перепланировки линейных укреплений, карты трассировки сибирских оборонительных линий, текстовые документы XVIII в. по их проектированию, строительству и управлению. Рассмотрены и проанализированы переводы трактатов западноевропейских военных инженеров по теории фортификации Г. Римплера, Л.-Х. Штурма, М. Кугорна, Н.-Ф. Блонделя, С. Воба-на.

■ Использовались материалы из собраний федеральных архивов и государственных архивов субъектов РФ:

Российского государственного исторического архива (РГИА, С.-Петербург); Российского государственного архива военно-морского флота (РГАВМФ, С.Петербург); Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА, Москва); Российского государственного архива древних актов (РГАДА, Москва); архива Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск к войск связи (архив ВИМАИВиВС, С.-Петербург); Государственного архива Омской области (ГАОО, Омск; ныне Исторический архив Омской области); Центра хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФ АК, Барнаул; ныне Государственный архив Алтайского края).

■ В исследование включены материалы из собраний библиотек:

Отдела редких книг и Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (РЫБ, С.-Петербург); Отдела редких книг Государственной публичной научно-технической библиотеки (ГПНТБ СО РАН, Новосибирск); Российской государственной библиотеки (РГБ, Москва); Библиотеки Московского архитектурного

института (Государственной академии); Библиотеки Дома офицеров Сибирского военного округа (Новосибирск).

Кроме того, автором были привлечены копии планов документов из коллекций архитектора A.A. Гудкова и Музея истории архитектуры Сибири им. С.Н. Баландина НГАХА (Новосибирск).

Научная новизна:

- впервые предложена модель взаимовлияния западноевропейских национальных фортификационных школ и систем обороны XVI-XVII вв., на основе которой анализируется влияние теории западноевропейской фортификации на формирование линейной системы обороны границ Сибири XVIII в.;

- предложена типология сибирских линейных укреплений XVIII в., учитывающая как планировочные характеристики, так и фортификационные;

- впервые выявлены прототипы проектов из трудов западноевропейских военных инженеров, адаптированные для укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в. и установлено соответствие фортификационного устройства укреплений системам обороны западноевропейской фортификации;

- впервые проведен комплексный анализ планов укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в., в результате которого установлены взаимосвязи фортификационных и планировочных характеристик, в том числе определены параметры и размеры частей линейных укреплений;

- определена этапность формирования планировочной структуры укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в. и предложена соответствующая схема, разработанная с учетом применявшихся принципов обороны границ, принципов в обороне укреплений в контексте истории военно-инженерной политики в регионе;

- в процессе исследования выполнена атрибуция фиксационных планов, проектов перепланировки и типовых проектов сибирских линейных укреплений XVIII в., а также комплектов планов по проектам оборонительной линии для Алтая;

- в научный оборот вводятся ранее неопубликованные графические и текстовые материалы из собраний федеральных архивов и государственных архивов субъектов РФ, а также крупнейших библиотек.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в возможности использования полученных результатов:

- в рамках образовательных программ вузов - для учебных курсов по теории и истории фортификации, архитектуры и градостроительства Сибири;

- в деятельности проектно-реставрационных организаций по сохранению архитектурно-градостроительного наследия;

- в области междисциплинарных научных исследований по аспектам изучения творчества отечественных и зарубежных мастеров оборонного зодчества, оборонной и архитектурно-градостроительной культуры Сибири;

- в сфере комплексного изучения взаимодействия культур на разных уровнях: от рождения идей до их воплощения в жизни общества, от политических процессов до творчества.

На защиту выносятся:

- модель взаимовлияния национальных западноевропейских фортификационных школ и систем обороны XVI-XVII вв.;

- типология укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в.;

- результаты анализа планов укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в. и выявленное соответствие их устройства системам обороны западноевропейской фортификации;

- этапностъ формирования планировочной структуры линейных укреплений Сибири XVIII в. и соответствующая схема, полученная на основе применявшихся принципов обороны границ, принципов обороны укреплений с учетом историко-политических факторов процесса создания сибирских оборонительных линий XVIII в.

Апробация работы.

■ Материалы исследования вошли в отчеты по темам научных грантов:

- «Архитектура оборонительных линий Сибири XVIII в.: взаимосвязи с европейским фортификационным градостроительством» (Исполнитель по гранту Российского гуманитарного научного фонда на 2008-2009 гг., Региональный конкурс «Российское могущество: Новосибирская область», проект №08-04-65402а/Т; руководитель проекта - канд. арх. A.A. Гудков);

- «Особенности формирования архитектурно-планировочной структуры военных укреплений Сибири середины XVIII века» (Исполнитель по гранту Российской академии архитектуры и строительных наук 2005 г. по отделению архитектуры, тема №1-Г; руководитель проекта - канд. арх. A.A. Гудков).

■ Основные положения диссертации были представлены на 10 международных, всероссийских и межвузовских конференциях1.

■ По теме диссертации издано 11 публикаций, в том числе:

- 3 статьи в журналах из Перечня ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, утвержденного ВАК;

- 4 научных статьи в других изданиях (в том числе 1 публикация в иностранном журнале «Etudes de Lettres» Университета Лозанны, Швейцария и 1 публикация в электронном журнале «Архитектон: известия вузов»);

1 - Международная научная конференция «Идеи Себастьена де Вобана в России и строительство крепостей в Российской империи. ХУШ-Х1Х вв.» (Государственный музей истории Санкт-Петербурга, 2010 г.);

- Международная научная конференция по вопросам всеобщей истории архитектуры «Личность, эпоха, стиль» (Москва, НИИТАГ РААСН, 2008 г.);

- Международная конференция «Экзотизмы в русской культуре» (Москва, Франко-российский центр гуманитарных и общественных наук, 2008 г.);

- Всероссийские научно-практические конференции (Новосибирск, НГАХА) «Сибирская архитектурно-художественная школа. XX лет» (2009 г.), «Архитектурно-художественные проблемы развития Сибири. Наука. Практика. Образование» (2006 г.), «Пути совершенствования архитектурно-художественного образования в Сибири» (2005 г.);

- Всероссийская научная конференция молодых ученых «Наука. Технологии. Инновации» (Новосибирск, НГТУ, 2006 г.);

- Межвузовские научные студенческие конференции «Интеллектуальный потенциал Сибири» (Новосибирск, НГАХА, 2003-2005 гг.).

■ В рамках тематики диссертации при поддержке Ассоциации Вобана (Париж) подготовлена выставка «Вобан и Россия», посвященная 300-летней годовщине со дня смерти французского военного инженера Себастьяна Вобана. Выставка была проведена в 2007 г. в Новосибирске (НГАХА), в 2010 г. в Государственном музее истории Санкт-Петербурга. Выставка представлена в перечне памятных мероприятий Ассоциации Вобана в разделе сайта

http://www.vauban.asso.fr/2007_manifestations_regionales.htm#coteetranger

Структура и объем работы. Диссертация представлена в двух томах. Том 1 (237 стр.) состоит из введения, трех глав, заключения и основных выводов, списка литературы и источников (203 позиции), включающего архивные документы (41 позиция). Том 2 содержит приложения с графоаналитическими материалами, копиями архивных документов, аналитическими текстовыми и табличными материалами.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В Главе 1 «Предпосылки формирования линейной системы обороны границ Сибири XVIII в.» рассматривается история развития теоретических основ западноевропейской фортификации XVI-XVII вв. как предпосылка формирования в XVIII в. линейной системы обороны границ России в целом и Сибири в частности, прослеживается использование отечественного опыта обороны границ в Европейской части России с конца XVII в. до середины XVIII в.

Экономико-исторические условия, сложившиеся в Европе в XIV-XVI вв. способствовали распространению качественно нового огнестрельного оружия. В первом периоде (XIV-XV вв.) своего развития оно не оказывало непосредственного влияния на устройство крепостей. При этом основными элементами крепостей оставались башни и стены. Фортификация этого периода была круговой и ярусной, а оборона укреплений осуществлялась в вертикальном направлении. Первый период развития огнестрельного оружия следует рассматривать как предпосылку преобразований в фортификации.

Следствием интенсивного развития науки, техники и производства явилось начало второго периода в развитии огнестрельного оружия с XVI в. Его совершенствование определило переворот в инженерном деле. Возникла необходимость изменения способов обороны крепостей. Это выразилось в появлении рон-делей, идею которых теоретически разработал А. Дюрер, а затем и в изобретении бастионов. Происходил переход от круговой фортификации к угловой, от ярусной фортификации к продольно-фланковой.

Бастионы появились в начале XVI в. одновременно в нескольких странах. Однако центром технической мысли Западной Европы, в том числе и средоточием развития бастионной (итальянской) системы, стала Северная Италия. Развивавших ее инженеров выделяют в итальянскую школу фортификации. Бастионная система применялась и другими национальными школами - германской, голландской и французской.

В XVII в. в Европе, кроме бастионного фронта, стали использоваться те-нальный, полигональный, капонирный, кремальерный и реданный. Нередко они

объединялись с бастионным фронтом, например, в разработках немецкого инженера Георга Римплера и голландского инженера Минно Кугорна комбинировались бастионный, полигональный и тенальный фронты.' Развитие бастионной системы в XVII в. было связано с французской школой фортификации, основанной выдающимся инженером маршалом Франции Себастьяном Вобаном. Положениям этой школы было свойственно подчинение рациональным правилам. Французскими инженерами-фортификаторами второй половины XVII в. использовался метод Декарта, появившийся еще в первой половине века. Это происходило в силу общности математической школы и тенденций в познании. Через фортификационное градостроительство (крепостную инженерию) математика «проникла» в гражданскую архитектуру, что составило значимую особенность французского градостроительства XVII в.

Национальные фортификационные школы отличались предпочтениями в использовании того или иного фронта обороны. Существенной особенностью школ был также способ сочетания укреплений с рельефом. Представители каждой из школ стремились представить свой вариант оптимальных пропорций форм оборонительных сооружений и установить фиксированные размеры их частей. Большинство теоретиков разрабатывали оборонительные системы в контексте темы идеального города. В соответствии с угловой и продольно-фланковой фортификацией была укреплена большая часть европейских городов (например, история множества французских городов связана с именем инженера С. Вобана). Развитие национальных фортификационных школ и систем обороны протекало во взаимовлиянии, что представлено в разработанной нами модели.

С конца XV в. на территории Европейской части России для обороны границ применялся традиционный линейный принцип. На южных и юго-восточных рубежах было целесообразным возведение непрерывных сторожевых линий в виде «валов» или «черт», а также «засечных линий» и «засек», при пересечении которых с дорогами располагались города и укрепленные пункты. Сторожевые линии возводились вплоть до середины XVII в.

Развитие инженерного дела в России, начало которого было положено в XVII в., активно продолжил Петр I. Он стремился применить новейший европейский опыт и теорию в России. Напряженное политическое положение на рубеже XVII-XVIII вв. вызывало усиленное строительство отдельных мощных крепостей. Новые крепости оказалось целесообразным строить, основываясь на творческом освоении образцов западноевропейской фортификации. В дальнейшем необходимость инженерного обеспечения потребовала развития военно-инженерного образования и инженерных знаний, создания корпуса военных инженеров и специального инженерного рода войск. В связи с этим Петр I инициировал перевод трактатов западноевропейских теоретиков фортификационного искусства XVII в.

Особенности различных районов границ выявили потребность в индивидуальном подходе к их фортификационной подготовке, что выразилось в строительстве Царицынской линии (1718-1725 гг.). Ее возведение было связано с тем, что на юге вместо отдельных крепостей необходимо было возводить комплексы укреплений различной мощности, соединенные сплошным рвом и валом. Таким образом, на новой теоретической основе произошел переход к линейной системе обо-

роны границ, основанной как на традиционном линейном принципе, так и теории западноевропейской фортификации.

После смерти Петра I строительство линий с ориентацией на основы западноевропейской фортификации продолжилось и по другим рубежам страны. В результате многолетних усилий в первой половине XVIII в. юго-восточные границы Европейской части России защищали укрепленные линии: Украинская, Царицынская, Новая Закамская, Оренбургская линия, Самарская, Сакмарская дистанция, Уйская, Екатеринбургская. Новые линии, выходившие на востоке к сибирским рубежам, создали предпосылку для формирования линейной системы обороны границ Сибири.

В Главе 2 «Линейная система обороны границ Сибири XVIII в.» выявляются историко-политические факторы и особенности процесса создания Иртышской, Горькой и Колывано-Кузнецкой линий.

На основе принципов обороны границ в истории развития системы обороны Сибири выделяются период локальной системы обороны (конец XVI - начало XVIII вв.) и период линейной системы обороны границ (XVIII в.).

Расположение крепостей в конце ХУ1-начале XVIII вв., соответствуя локальному принципу, представляло собой локальную систему обороны с очаговым контролем территорий. Тогда в Сибири не было необходимости в линейной системе обороны границ, поскольку границы еще не были сформированы, и не сложились соответствующие экономические и технические условия. В связи с этим использование в масштабах Сибири линейного принципа, применяемого в Европейской части России с конца XV в., было затруднено.

Локальная система обороны стала предпосылкой создания в XVIII в. новой системы, основанной на линейном принципе. Переход к линейной системе обороны границ Сибири был связан со строительством в 1716-1720 гг. отдельных крепостей в Прииртышье (Омской, Железинской, Ямышевской, Семипалатинской, Усть-Каменогорской), которые вошли впоследствии в Иртышскую линию. Омская крепость становится базой для дальнейшего продвижения на юг. С 1720-х гг. между прииртышскими крепостями возводились более мелкие укрепления, что обозначило начало утверждения линейной системы обороны границ. Она функционировала на базе комплекса укреплений, которые работали как единая система оборонительных линий - Иртышской, Горькой и Колывано-Кузнецкой. В их состав входили долговременные (крупные крепости) и полевые (мелкие единицы) укрепления, расстояние между которыми, как показало исследование, зависело от их мощности. В проектировании и возведении укреплений стремились следовать основам западноевропейской фортификации, причем сами линии создавались с учетом отечественного опыта в применении линейного принципа.

Осложнение обстановки в регионе, усугубившееся со строительством в 17161720 гг. крепостей в Прииртышье, достигло своего пика к середине 1740-х гг. в связи с династическим кризисом Джунгарского ханства2.

2 Джунгарское (Ойратское) ханство - кочевое государство монгольских феодалов, существовавшее в 1635-1758 гг. на юге Сибири в верховьях Иртыша и на Алтае. В его подчинении находились племена алтайцев, киргизов, тувинцев, барабинцев.

В это время обозначился определяющий момент в создании линейной системы обороны Сибири - решение 1743 г. о сооружении новых линий за Уралом, принятое в г. Шадринске на основе предложений оренбургского и сибирского губернаторов И.И. Неплюева и А.И. Сухарева. Их проекты были одобрены властями в 1744-1745 гг. Тогда же утвержден первый начальник Сибирской линии - генерал-майор Х.Х. Киндерман, деятельность которого активизировала разработку проектов возведения оборонительных линий.

Следующая волна политической напряженности была обусловлена усилением в регионе геополитического положения Цинской империи. В 1750-е гг. маньчжуры разгромили Джунгарское ханство, а их отношения с Россией характеризовались постепенным ухудшением, пик которого пришелся на 1760-е гг. Вплоть до конца XVIII в. претензии китайцев на российские территории на Алтае оставались актуальными. Кроме того, достаточно противоречиво развивались отношения России с казахскими жузами.

Все это стало важным основанием для усиления обороноспособности Сибири. Требования соответствующих мер были обозначены Екатериной II в Инструкции 1763 г., определившей дальнейшее развитие системы обороны региона. В соответствии с распоряжением императрицы с середины 1760-х гг. существующие укрепления по сибирским линиям подверглись масштабной реконструкции под руководством начальника Сибирской линии генерал-поручика И.И. Шпрингера.

Историко-политические факторы предопределяли изменения в военно-инженерной политике, активизация которой на российских границах в Сибири наблюдалась в 1740-е и 60-е гг. Проведенное исследование позволяет утверждать, что следствием этого являлись изменения в управлении сибирскими линиями, выражавшиеся в назначениях новых военнослужащих на пост начальника Сибирской линии. Возведение и трассировка линий определялись политическими и экономическими интересами России в развитии Сибири.

Иртышская линия была узаконена в 1743 г., а текущее строительство приведено в соответствие с проектом лишь в 1747 г. В ходе развития большинство укреплений оставалось на прежних местах, и трассировка линии практически не изменялась.

Горькая линия была построена по проекту 1752 г. взамен Старой Ишимской. Новая линия отличалась от уже построенных (Иртышской и Старой Ишимской) планомерностью в строительстве и периодичностью в расположении опорных пунктов. В 1746 г. генерал-майор Х.Х. Киндерман доработал и утвердил проект линии, который был утвержден только в 1752 г. В его основу лег вариант премьер-майора А. Сташкеева (вариант инженер-полковника В. Кутузова был отклонен). По указу Сената 1752 г. предполагалось построить две 6- и девять 4-угольных крепостей. Преследование экономико-политических интересов определило прямой и четкий контур трассировки линии среди степных районов Камыш-ловских соленых озер и трудные условия ее возведения, которое в основном закончилось к середине 1750-х гг. Горькая линия объединила Оренбургскую и Иртышскую в единую систему российских оборонительных линий. После перепланировки 1765 г., при сохранении прежней трассировки, на линии было построено и реконструировано девять крепостей с учетом исключения 6-угольной Зверино-

головской крепости и перестройки Сенжарской крепости в редут (Пресногорьков-ская, Кабанья, Пресновская, Становая, Св. Петра, Полуденная, Лебяжья, Николаевская, Покровская), что в целом соответствует выполнению указа 1752 г.

Колывано-Кузнецкая линия отличалась от других линий многочисленностью проектных предложений в течение всего XVIII в. С 1720-х гг. на Алтае, являвшимся ценным промышленным районом, для охраны Колывано-Воскресенских заводов А.И. Демидова создавалась своеобразная цепь укреплений. К концу первой трети XVIII в. она была в основном сформирована и образовала старую Ко-лыванскую линию.

При генерал-майоре Х.Х. Киндермане в 1745 г. инженер-капитаном С. Плау-тиным и кондуктором И. Токмачевым в рамках теории западноевропейской фортификации был составлен нереализованный проект перестройки линии для соединения заводов с Телецким озером, повлиявший на дальнейшее развитие линии. Указ 1747 г. о передаче предприятий А.И. Демидова в собственность Кабинета Ее Императорского Величества (ЕИВ) перевел стихийное уплотнение укреплений в планомерную перестройку под руководством первого начальника Колывано-Воскресенских заводов A.B. Безра и генерал-майора Х.Х. Киндермана.

В 1760 г. начальником Сибирской линии генерал-майором И.И. Веймарном, командующим войсками бригадиром K.JT. Фрауендорфом и губернатором Ф.И Соймоновым было предложено соединить линией устье р. Бухтармы и Телецкое озеро, но их идея была отклонена из-за невозможности строить крепости и селиться в недоступных горных местах.

Идея о продвижении на юг была воплощена согласно другому предложению - проекту 1764 г. новой Колыванской линии, разработанного под руководством генерал-майора И.А. Деколонга и генерал-поручика И.И. Шпрингера. Линия проходила в менее высокогорных местах, чем в предшествующих проектах, однако проект был осуществлен не полностью. Построенная новая Колыванская линия базировалась на двух больших массивах укреплений - участке по проекту Шпрингера-Деколонга (Усть-Каменогорская крепость - Чарышский форпост) и участке старой Колыванской линии (Николаевский форпост - Новиковский форпост), сложившейся еще в первой трети XVIII в. Летом 1769 г. началось строительство Кузнецкой линии. По проекту инженер-майора Л. Малма она шла от Бийской крепости до Кузнецкой. Новые Колыванская и Кузнецкая линии составили единую систему - Колывано-Кузнецкую линию. После перестройки она включила четыре крепости, причем все они находились на участке старой Колыванской линии, вошедшем в новую, - Ануйская, Катунская, Бийская и Кузнецкая крепости. Колывано-Кузнецкая линия была последним звеном в огромной цепи, шедшей от Урала через Оренбург вверх по Иртышу, через Бийск до Кузнецка.

В июне 1793 г. была заложена Бухтарминская крепость (от реализации проекта которой отказался И.И. Шпрингер) и четыре редута по Иртышу для связи с ней. В некоторых источниках эти укрепления выделяют в так называемую «Бухтар-минскую линию».

Таким образом, особенности каждой линии, связанные с условиями местности и поиском оптимальной трассировки, определяли количество укреплений по

линиям, ход их проектирования и строительства, а также характерные черты планировочных структур линейных укреплений.

В Главе 3 «Планировочная структура линейных укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в.» устанавливается типология линейных укреплений, выявляются взаимосвязи их проектирования с теоретическими разработками западноевропейских инженеров, определяются фортификационные и планировочные характеристики линейных укреплений Сибири XVIII в., а также этап-ность формирования их планировочной структуры.

Анализ архивных документов показал, что процесс формирования планировочной структуры укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в. определялся принципами обороны границ, принципами обороны укреплений и ходом процесса составления и реализации проектов. На основе принципов обороны границ в истории развития системы обороны Сибири выделяется период линейной системы обороны границ (XVIII в.)., который делится на этапы и стадии. На основе принципов обороны укреплений внутри данного периода выделяется два этапа. Приобретение планировочными структурами характерных черт на каждом этапе осуществлялось в ходе составления и реализации проектов; этапам свойственно прохождение через стадии, обусловленные деятельностью начальников Сибирской линии.

Показано, что деятельность последних сопровождалась изданием проектов перепланировки линий или укреплений по ним и одновременным изданием фиксационных планов с отражением в них степени реализации предыдущих проектов. Планы и проекты часто были сформированы в серии чертежей, среди которых наиболее крупные, обнаруженные нами в фондах архивов, относятся к 1745, 1765, 1774-1776 и 1785 гг. Выявление в рамках исследования генетической связи между фиксационными планами и проектами перепланировки позволило воссоздать процесс формирования планировочной структуры линейных укреплений.

Этап угловой и ярусной (смешанной) фортификации (1716-1763 гг.) характеризуется созданием «псевдобастионных» линейных укреплений: в плане они отвечали угловом фортификации с применением бастионного начертания, а в профиле - ярусной с применением деревянных оград и башен. Таким образом, эти укрепления сочетали разные принципы устройства и имели конструктивные ограничения для использования артиллерийского оружия.

На Иртышской линии это было свойственно как долговременным укреплениям (Омской, Семипалатинской и Усть-Каменогорской крепостям), так и полевым (при адаптации типов полевых укреплений С. Вобана). В то же время оборона Железинской и Ямышевской крепостей соответствовала круговой и ярусной фортификации, то есть еще старым принципам. Кроме того, наблюдались попытки применения разработок западноевропейских фортификаторов (прототип 5-бастионной крепости из труда французского инженера С. Вобана «Истинный способ укрепления городов» для проекта Омской крепости капитан-инженера Де Гранжа, 1722 г.).

На Горькой линии особенности, присущие данному этапу, были свойственны как полевым укреплениям, так и большинству долговременных, созданных по «типовому проекту для девяти крепостей» 1752 г. Установлено, что он был разра-

ботан на примере 4-угольной Пресногорьковской крепости. При этом крепость Св. Петра отвечала положениям теории западноевропейской фортификации.

Для Колывано-Кузнецкой линии указанный этап связан с существованием старой Колыванской линии. Оборона крепостей в основном отвечала круговой фортификации в плане и ярусной - в профиле, что выражалось в применении деревянных башен (Бикатунская (Бийская), Змеиногорская, Шульбинская крепости). С создания в 1745 г. проекта Плаутина-Токмачева началась активизация проектной деятельности. Комплексный анализ архивных материалов, выявленных нами в фондах РГАВМФ, позволил установить их авторство, принадлежащее С. Плаути-ну и И. Токмачеву, дату их создания (1745 г.) и идентифицировать их как часть указанного проекта3. Графоаналитический анализ показал, что типовые планы из этого проекта отвечали новой фортификации и имели своими прототипами планы 4-, 5- и 6-бастионных крепостей из указанного трактата С. Вобана. Проект 1745 г. не был реализован, но задал сильный общий «вектор» развития строительства крепостей на Алтае. Как показало исследование материалов из фондов ЦХАФ АК, после указа 1747 г. по сложению старой Колыванской линии при проектировании в 1748-1750-х гг. некоторых укреплений (Бехтемирская, Ануйская, Бийская крепости) проявились тенденции к переходу от круговой и ярусной фортификации к угловой и продольно-фланковой, что мы связываем с влиянием проекта Плаутина-Токмачева. Однако в реальном строительстве продолжали использоваться башни, что означало следование старым принципам - круговой и ярусной фортификации (прямоугольные в плане с четырьмя башнями по углам крепости Катунская, Ануйская, Шульбинская, Чагырская и крепость при Колывано-Воскресенском заводе).

Установлено, что планировочной структуре укреплений сибирских оборонительных линий на данном этапе было свойственно:

1) ограниченное использование типизации, что выражалось в следующем:

а) для долговременных укреплений - в уникальности планировочных и фортификационных решений на Иртышской и Колывано-Кузнецкой линиях и применении типового проекта только для 4-угольных крепостей Горькой линии;

б) для полевых укреплений - в разнообразии вариантов внутри одного типа укрепления и отсутствии типовых планировочных схем.

2) низкая степень рациональной регулярности или ее отсутствие, что проявлялось в низком уровне геометризма и упорядоченности планировочных структур к выражалось в следующем:

а) для долговременных укреплений:

- в выделении открытого пространства без обозначения центра на основных территориях, в использовании лишь элементов регулярности формы плана и отсутствии регулярности застройки, в том числе и форштадтов, на Иртышской и Колывано-Кузнецкой линиях;

- в использовании регулярной 4-угольной формы плана, периметральной застройки с элементами регулярности основных территорий и квартальной застрой-

3 Далее - «проект 1745 г.»

ки форштадтов только на Горькой линии, а на Колывано-Кузнецкой - только после создания проекта 1745 г. (Ануйская, Бехтемирская, Бийская крепости);

б) для полевых укреплений - в нерегулярной застройке, в том числе и форштадтов, с выделением открытого пространства без выделения центра.

На данном этапе на основе анализа хода составления и реализации проектов укреплений выделяются:

- стадия «без начальника Сибирской линии» (1716-1745 гг.), которая характеризуется началом складывания Иртышской линии, а также предложениями оренбургского и сибирского губернаторов И.И. Неплюева и А.И. Сухарева 1743 г. относительно устройства Иртышской и Колыванской линий и радикального изменения Старой Ишимской линии;

- стадия первого начальника Сибирской линии Х.Х. Киндермана (1745-1752 гг.), которая отмечена разработкой под руководством Х.Х. Киндермана проектов Иртышской (1745 г.) и Горькой (1746 г.) линий, созданием проекта Плаутина-Токмачева для Алтая (1745 г.) и строительством новых укреплений по старой Колыванской линии. Это выразилось в создании типовых планов проекта 1745 г., фиксационных планов и проектов перепланировки для укреплений Иртышской линии;

- стадия начальников Сибирской линии И.И. Крафта, К.Л. Фрауендорфа, И.И. Вешшрна (1752-1763 гг.), которая характеризуется реализацией проектов, разработанных под руководством Х.Х. Киндермана для Иртышской и старой Колыванской линий, началом реализации в 1752 г. проекта Горькой линии 1746 г. с использованием типового проекта для 4-угольных крепостей, а также активизацией деятельности по устройству продления Колыванской линии до Телецкого озера.

Этап угловой и продольно-фланковой (новой) фортификации или этап реконструкции И.И. Шпрингера (1763 г. - коней XVIII в.) характеризуется модернизацией линейных укреплений в рамках теории западноевропейской фортификации с использованием земляных конструкций. Проекты перепланировки предусматривали существенные изменения в устройстве укреплений и соответствие новой фортификации во всех проекциях: в плане укрепления должны были соответствовать угловой фортификации, а в профиле - продольно-фланковой. Таким образом, укрепления полностью были ориентированы на применение артиллерийского оружия. Масштабная реконструкция проходила под руководством начальника Сибирской линии генерал-поручика И.И. Шпрингера по Инструкции 1763 г., полученной им от императрицы Екатерины II. Были утверждены проекты перепланировки укреплений по всем линиям, предполагавшие повышение эффективности фортификационных и планировочных решений, а также увеличение размеров укреплений.

Для Иртышской линии анализ проектов перепланировки 1765 г., обнаруженных нами в РГИА, показал, что большинство долговременных укреплений отвечало основам бастионной системы французского инженера С. Вобана, за исключением Семипалатинской крепости, построенной по разработкам немецкого инженера Г. Римплера («полигональная крепость»). В проектах 1765 г. полевых укреплений (нами исследованы проекты 10 форпостов, 20 станцев, 1 защиты, 1 де-

ревни и 1 маяка) также учитывались разработки С. Вобана при адаптации разработанных им типов, но более полно, чем на предыдущем этапе: форпосты соответствовали «четырехугольнику с бастионами» С. Вобана, станцы и маяки - «редуту», защита - «полушестероугольнику».

Для Горькой линии о реализации проектов перепланировки долговременных укреплений свидетельствует сравнительный анализ проекта 1765 г. Пресногорь-ковской крепости (РГВИА) и серий фиксационных планов 1774 и 1785 гг., выявленных нами в собраниях ГАОО и ОР РНБ соответственно. Исследование показало, что перепланировка семи 4-угольных крепостей (Пресногорьковская, Кабанья, Пресновская, Становая, Полуденная, Лебяжья, Покровская) проводилась по единому типовому проекту 1765 г., который основывался на разработках Г. Римплера («полигональные крепости»). При этом только крепости 4-угольная Николаевская и 6-угольная Св. Петра отвечали основам бастионной системы С. Вобана. Полевые укрепления представлены 15 редутами (ОР РНБ). Их реконструкции свойственен «прерывистый характер», что определило разделение нами этих укреплений на две группы. В первую вошли укрепления, перепланировка которых не была осуществлена к 1785 г., во вторую - укрепления, перепланированные к 1785 г. После перестройки полевые укрепления должны были более полно, чем ранее, учесть разработки С. Вобана и соответствовать его типу «редут».

Для Колывано-Кузнецкой линии реконструкция связана, прежде всего, с проектом новой Колыванской линии Шпрингера-Деколонга 1764 г. (РГВИА), по которому планировалось возведение лишь одного долговременного укрепления -Верх-Катунской крепости. Дальнейшее развитие предусматривало строительство Бухтарминской и реконструкцию Бийской крепости, в связи с чем были составлены их проекты (1765 и 1768 гг. соответственно). Деятельность начальника Сибирской линии генерал-поручика Г.Э. Штрандмана завершила модернизацию укреплений по сибирским рубежам. Под его началом на Колывано-Кузнецкой линии были возведены Бухтарминская (1793 г.) и Кузнецкая (проект 1798 г.) крепости. Анализ показал, что все указанные крепости отвечали основам бастионной системы С. Вобана. В проектах 1765 г. полевых укреплений также учитывались разработки этого инженера. Планы форпостов (Верх-Алейский, Усть-Тигирецкий, Ча-рышский), а также редута (Верх-Ануйский) отвечали типу «четырехугольник с бастионами», защит (Большерецкая, Верх-Белорецкая, Тулатинская, Башалацкая, защита при р.Косогорка) и маяка - типу «редут», редута Секисовского - «четырехугольнику с полубастионами».

Проекты перепланировки предполагали выраженную зависимость расположения от рельефа для укреплений Колывано-Кузнецкой и Иртышской линий, в отличие от укреплений Горькой линии, для которых предполагалось свободное размещение на местности. Природные условия определяли конструктивные особенности: на Колывано-Кузнецкой линии наряду с сухими рвами использовались водяные рвы, отсутствовала самая протяженная часть земляных конструкций -гласис, в облицовке применялся плитняк и лиственничный брус, а на Горькой и Иртышской линиях - дерн.

Установлено, что планировочной структуре укреплений сибирских оборонительных линий на данном этапе было свойственно:

1) распространение типизации, которая служила средством универсализации планировочных и фортификационных решений, что выражалось в следующем:

а) для долговременных укреплений («полигональных» и бастионных крепостей):

- в универсализации планировочных решений основных территорий крепостей как по Иртышской и Колывано-Кузнецкой линиям, объединенных единой планировочной схемой, так и по Горькой, объединенных другой схемой. Обе схемы были основаны на выделении в центре крепостей почти квадратной площади, формируемой типовым набором зданий, с церковью на ней. В крепостях Горькой линии он был представлен «казенными казармами для жития и служебными флигелями», и был расширен для крепости Св. Петра. В крепостях Иртышской и Ко-лывано-Кузнецкой линий в типовой набор зданий, формирующий площадь, входили не только жилые и служебные здания (дома главнокомандующего и офицеров, гауптвахта, канцелярия), но и общественные (гостиный двор). При этом к нему добавлялись служебные или жилые здания в зависимости от специфики функций крепости.

- в типовых фортификационных решениях большинства крепостей по Горькой линии (при уникальности фортификационных решений крепостей по Иртышской и Колывано-Кузнецкой).

Таким образом, крепости Горькой линии из-за применения типового проекта отличались большей типизацией фортификационных и большей универсальностью планировочных решений.

б) для полевых укреплений:

на Горькой линии - в применении единого типа С. Вобана («редут») при отсутствии общей планировочной схемы застройки для всех укреплений;

на Иртышской линии:

- в использовании типа С. Вобана «четырехугольник с бастионами» для всех форпостов и «редут» С. Вобана для всех станцев;

- в применении для станцев типовой планировочной схемы с типовым набором зданий и сооружений («башня и под ней пороховой погреб», «офицерский покой», канцелярия, «магазейн и амбар для клажи амуниции», драгунские казармы, драгунская конюшня); для форпостов - двух планировочных схем с типовыми наборами зданий и сооружений (пороховой погреб, драгунские казармы, драгунские конюшни, офицерские дома, амбары или сараи для клажи амуниции), при этом две схемы отличались наличием канцелярии, караульни и «провиантского магазейна», причем одна из схем была реализована с отступлениями от типовой планировки.

на Колывано-Кузнецкой линии:

- в использовании типа С. Вобана «четырехугольник с бастионами» для всех форпостов и «редут» С. Вобана для всех защит;

- в применении для форпостов типового набора зданий и сооружений, такого же, как для форпостов Иртышской линии, но с другой планировочной схемой с добавлением «казачьих казарм» и конюшен, а для защит - иного типового набора элементов (казармы, «магазейны», драгунские и казачьи конюшни, надворотная башня) с иной типовой схемой.

Таким образом, для полевых укреплений на Иртышской и Колывано-Кузнецкой линиях характерно большее разнообразие типов по С. Вобану, чем на Горькой.

2) усиление рациональной регулярности, что проявлялось в стремлении к большему геометризму и упорядоченности планировочных структур и выражалось в следующем:

а) для долговременных укреплений («полигональных» и бастионных крепостей) было характерно: стремление к симметрии, центричность (выделение центра с помощью, как правило, квадратной площади и постановкой на ней культового здания), регулярность или ее элементы в форме плана, перекрестно-прямолинейная система связей, регулярная застройка основных территорий крепостей (квартальная - на Иртышской и Колывано-Кузнецкой линиях, и периметральная - на Горькой) и квартальная застройка форштадтов.

Форштадты большинства крепостей по Горькой линии имели четкую регулярную почти прямоугольную форму плана (кроме крепости Св. Петра), а по Иртышской линии - неправильную форму плана. Таким образом, крепости Горькой линии отличались большей степенью регулярности формы плана и застройки основных территорий и форштадтов.

б) для полевых укреплений это выражалось в регулярном расположении зданий и сооружений на основных территориях (кроме редутов Горькой линии), а также в обозначении центра открытым пространством или постановкой в нем порохового погреба, причем в станцах Иртышской линии центр закреплялся высотным элементом - башней над пороховым погребом. Кроме того, регулярная застройка была присуща и форштадтам. Форма плана основных территорий была квадратной, а форштадтов - близкой к прямоугольной.

В ходе реконструкции укрепления Колывано-Кузнецкой линии проектировались как единая система с Иртышской, что дало наличие общих черт между их укреплениями. Для долговременных укреплений это выразилось в соответствии фортификационного устройства положениям теории С. Вобана, выделении площади в квартальной застройке основной территории крепости, включении части форштадта в территорию. Для полевых укреплений — в сходстве типов полевых укреплений С. Вобана, применявшихся при адаптации на этих линиях: планы форпостов и редута по Колывано-Кузнецкой линии сходны с планами форпостов по Иртышской и отвечают типу «четырехугольник с бастионами» С. Вобана, а планы защит по Колывано-Кузнецкой линии - с планами станцев по Иртышской и соответствуют типу «редут» С. Вобана.

Долговременные укрепления после перепланировки 1765 г. возможно рассматривать по типологии A.B. Бунина: крепости Горькой линии следует отнести к типу городов-крепостей с «городской цитаделью и форштадтом» (они имели деление на военную и гражданскую территорию - основную территорию крепости и форштадт). Крепости Иртышской линии, а также Бийскую и Бухтарминскую крепости на Алтае можно отнести к городам-крепостям без цитадели с укреплениями, окружавшими весь город (на их основной территории имелась гражданская застройка даже при наличии форштадта).

На данном этапе на основе анализа хода составления it реализации проектов укреплений выделяются:

- стадия начальников Сибирской линии И.И. Шпрингера, И.А. Деколонга (1763-1773 гг.) - стадия собственно реконструкции, в течение которой на Иртышской и Горькой линии перестраивались укрепления, а на Колывано-Кузнецкой строились еще и новые участки. Все это отразилось в создании утвержденных И.И. Шпрингером серий фиксационных планов и проектов перепланировки 1765 г. для укреплений Иртышской и Горькой линий, а также проектов строительства и перепланировки Колывано-Кузнецкой;

- стадия начальников Сибирской линии АД. Скалона, Н.Г. Огарева, Г.Э. Штрандмана (1773 г. - конец XVIII в.) - стадия реставрации, которая характеризуется обновлением укреплений на Горькой и Иртышской линиях, перепланировкой Семипалатинской крепости, а также строительством на Колывано-Кузнецкой линии укреплений по новой фортификации (Бухтарминского участка и Кузнецкой крепости) под руководством Г.Э. Штрандмана, завершившего модернизацию и реставрацию укреплений. Это выразилось в создании серии фиксационных планов 1774-1776 гг. для проведения реставрационных работ на Иртышской и Горькой линиях, серии фиксационных планов 1785 г. для укреплений Горькой линии, а также проекта Кузнецкой крепости (1798 г.).

Таким образом, реконструкция 1765 г., проходившая под воздействием теоретических основ западноевропейской фортификации, являлась определяющим моментом в переводе формирования планировочных структур линейных укреплений в рамки типизации и рациональной регулярности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ И ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ

В процессе формирования планировочной структуры линейных укреплений сибирских оборонительных линий нами выявлены закономерности, подтверждающие выдвинутую гипотезу: процесс формирования планировочной структуры укреплений подвергался двустороннему влиянию фортификационного фактора: традиционного линейного принципа обороны отечественных границ, с одной стороны, и теоретических основ фортификации, изложенных в трудах западноевропейских военных инженеров, с другой. Доказано, что сибирские линейные укрепления - уникальное явление, утверждение которого происходило в синтезе отечественных традиций в обороне границ и новых тенденций, связанных с адаптацией и творческим освоением опыта западноевропейского фортификационного градостроительства.

1. В результате исследования разработана модель взаимовлияния западноевропейских национальных фортификационных школ и систем обороны XVI-XVII вв., сформировавшихся в ходе совершенствования огнестрельного оружия. Последнее определило переход от круговой фортификации к угловой, от ярусной - к продолъно-фланковой: на смену башням пришли бастионы. Полученная нами модель показала, что в XVII в. сложилось несколько основных направлений развития фортификации, с которыми были связаны имена военных инженеров. Это французская школа (преемница итальянской), основанная Себастьяном Вобаном

и разрабатывавшая бастионный фронт, а также немецкая и голландская школы, представители которых Георг Римплер и Минно Кугорн, сочетали бастионный фронт с тенальным и полигональным. Разработки национальных школ создавались в контексте темы идеального города.

2. На рубеже XVII-XVIII вв. оборона границ Европейской части России основывалась на отдельных мощных крепостях, в том числе возводимых по западным образцам, тем не менее, в первой трети XVIII в. потребность в индивидуальном подходе к фортификационной подготовке рубежей различных регионов страны выявила целесообразность перехода к линейной системе обороны границ. С одной стороны, она была основана на традиционном линейном принципе, который применялся с конца XV в. на территории Европейской части России в виде сторожевых линий (или засечных черт). С другой - на принципах западноевропейской фортификации, теоретические положения которой начали распространяться в России благодаря усилиям Петра I, заложившего основы будущей отечественной школы фортификации. Теоретической базой послужили проанализированные нами переводы трактатов иностранных инженеров XVII в. Г. Римплера, JI.-X. Штурма, М. Кугорна, Н.-Ф. Блонделя, С. Вобана. Оборонительные линии, возведенные в первой половине XVIII в. на юго-восточных границах Европейской России создали предпосылку для формирования линейной системы обороны границ Сибири.

3. Определено, что на основе принципов обороны границ в истории развития системы обороны Сибири выделяются период локальной системы обороны (конец XVI- начало XVIII вв.) и период линейной системы обороны границ (XVIII в.).

В процессе исследования выявлено, что расположение крепостей (острогов) в Сибири с конца XVI до начала XVIII вв., соответствуя локальному принципу, с очаговым контролем территорий, представляло собой локальную систему обороны, которая стала предпосылкой создания линейной системы обороны границ. Переход к ней был условно обозначен строительством отдельных крепостей в 1716-1720 гг., ставших основой Иртышской линии. Новая система охраны границ Сибири базировалась на линейном принципе, традиционном для Европейской части России, и положениях теории западноевропейской фортификации, представляя собой систему оборонительных линий. Обобщение результатов анализа ряда источников позволило устранить разночтения в названиях линий, а также определить, что в Сибири в XVIII в. были возведены Иртышская, Горькая и Колывано-Кузнецкая линии, состоявшие из укреплений разной мощности.

4. Установлено, что на процесс формирования линейной системы обороны границ Сибири XVIII в. повлиял ряд историко-политических факторов. Нестабильная обстановка в середине 1740-х гг. вокруг Джунгарского ханства, поглощенного впоследствии династическим кризисом, а также ухудшение отношений с усилившейся Цинской империей в 1760-е гг. стали главными внешнеполитическими причинами, обусловившими активизацию военно-инженерной политики России на сибирских рубежах. Ключевым моментом стало поддержанное властями решение 1743 г. губернаторов И.И. Неплюева и А.И. Сухарева о сооружении новых линий за Уралом, а для дальнейшего их развития - Инструкция 1763 г., где

Екатериной II были обозначены требования к усилению обороноспособности региона.

Определено, что следствием активизации военно-инженерной политики стали изменения в управлении сибирскими линиями, выразившиеся в новых назначениях на пост начальника Сибирской линии. Среди них наиболее заметная роль принадлежит первому начальнику линии генерал-майору XX. Киндерману, чья деятельность с середины 1740-х гг. обозначена разработкой проектов линий, и генерал-поручику И. И. Шпрингеру, под руководством которого с 1765 г. по упомянутой Инструкции была проведена масштабная реконструкция укреплений.

5. Анализ источников показал, что особенности создания каждой линии, связанные с условиями местности и поиском оптимальной трассировки, определяли количество укреплений по линиям, ход их проектирования и строительства, а также характерные черты планировочных структур линейных укреплений.

Иртышской линии, созданной первой среди сибирских линий, свойственно сохранение трассировки вдоль природного водного рубежа (р. Иртыш), интенсивное возведение крепостей в 1716-1720 гг., а также отсутствие регламентации строительства до 1743 г. Горькая линия, возведение которой взамен Старой Ишимской линии началось с 1752 г. по проекту 1746 г., отличалась планомерностью в строительстве, упорядоченностью в расположении опорных пунктов, а также применением типовых проектов укреплений при проектировании. Колыва-но-Кузнецкой линии свойственна многочисленность проектных предложений, препятствия в их реализации и изменения трассировки в ходе строительства из-за труднодоступного рельефа Алтая.

Указанные особенности повлияли на ход реконструкции 1765 г, под руководством И.И. Шпрингера, когда укрепления по сложившимся Иртышской и Горькой линиям подвергались перепланировке, а по Колывано-Кузнецкой наряду с перестройкой все еще возводились новые участки и укрепления.

6. Установлено, что линейные укрепления целесообразно рассматривать согласно следующей типологии по критериям, задающим последовательные уровни деления:

• по критерию мощности, опираясь на функциональную классификацию укреплений, принятую у С. Вобана, и разделяя их на долговременные (крупные крепости) и полевые (мелкие единицы). Определено, что система обороны укреплений, форма плана, расположение на рельефе, фортификационные и планировочные особенности основных территорий и форштадтов, набор зданий и размеры задавали качественные типы: для долговременных укреплений - единственный тип крепость, для полевых - форпост, редут, станец, защита, деревня, маяк с выстраиванием иерархии типов по мощности.

■ по критерию системы обороны укреплений, различая укрепления:

- «псевдобастионные» со смешанной фортификацией;

- с новой фортификацией, которые делятся на бастионные (отвечающие разработкам французского инженера С. Вобана) и полигональные (соответствующие разработкам немецкого инженера Г. Римплера); при этом полевые укрепления с новой фортификацией имеют соответствия с типологией полевых укреплений С. Вобана.

■ по критерию формы плана. различая, регулярные и нерегулярные укрепления, как принято у С. Вобана, а далее по количеству полигонов и соответствующих углов, выделяя 3-, 4-, 5-, 6-, 8-угольные укрепления.

Показано, что долговременные укрепления после перепланировки 1765 г. возможно рассматривать по типологии A.B. Бунина: в соответствии с ней крепости Горькой линии относятся к типу городов-крепостей с «городской цитаделью и форштадтом». Крепости Иртышской линии, а также Бийскую и Бухтарминскую крепости на Алтае ввиду включения в основную территорию обывательских строений, - к типу городов-крепостей без цитадели с укреплениями, окружавшими весь город.

7. Анализ текстовых и графических архивных документов показал, что проектированию укреплений по сибирским оборонительным линиям XVIII в. свойственно привлечение и адаптация прототипов проектов западноевропейских военных инженеров.

Определено, что до реконструкции 1765 г. допускались значительные отступления от положений этих разработок, что выражалось в создании «псевдобастионных» укреплений со смешанной фортификацией (угловой в плане и ярусной в профиле) с применением деревянных оград и башен. Однако, как показало исследование, привлечение западноевропейских разработок наблюдалось в проектировании и до 1765 г., а именно прототипов из труда С. Вобана «Истинный способ укрепления городов». Причем реализация таких проектов представляла собой либо единичные случаи, как проект крепости Св. Петра 1752 г. на Горькой линии, либо не осуществлялась вовсе, как проект Де Гранжа 1722 г. для Омской крепости на Иртышской линии или типовые планы крепостей из проекта Плаугина-Токмачева 1745 г. Последний задал сильный общий «вектор» развития строительства крепостей на Алтае.

Установлено, что с проведением реконструкции 1765 г. под руководством генерал-поручика И.И. Шпрингера создавались укрепления, соответствующие новой фортификации (угловой в плане и продольно-фланковой в профиле) с использованием земляных конструкций. Проекты перепланировки долговременных укреплений 1765 г. для большинства крепостей Горькой линии и Семипалатинской крепости Иртышской линии («полигональные крепости») предусматривали следование разработкам немецкого инженера Г. Римплера\ для большинства крепостей Иртышской и Колывано-Кузнецкой линий, а также для крепостей Николаевской и Св. Петра на Горькой линии - основам бастионной системы французского инженера С. Вобана. Следование разработкам Г. Римплера было обусловлено отсутствием необходимости адаптировать крепости к степному рельефу, а разработкам С. Вобана - возможностью бастионной системы вписывать крепости в своеобразный прибрежный или горный рельеф. Определено, что прототипами для проектов перепланировки полевых укреплений 1765 г. являлись «четырехугольник с бастионами», «четырехугольник с полубастионами» и «редут» из указанного труда С. Вобана.

8. Исследование архивных документов показало, что с переходом от смешанной фортификации к новой, учитывавшей разработки иностранных инженеров, планировочные структуры линейных укреплений приобретали черты большей

типизации и регулярности. Типизация служила средством универсализации планировочных и фортификационных решений, а рациональная регулярность выражалась в геометризме и упорядоченности. Определяющим моментом для перевода формирования планировочных структур укреплений в рамки этих качеств стала реконструкция 1765 г.

Определено, что до реконструкции 1765 г. наблюдалось ограниченное использование типизации и низкая степень рациональной регулярности или ее отсутствие. В то же время тенденции к типизации и регулярности застройки и формы плана, были свойственны некоторым долговременным укреплениям: на Горькой линии - крепости Св. Петра и типовому проекту 4-угольных крепостей, составленному на примере Пресногорьковской крепости, на Колывано-Кузнецкой линии - проектам крепостей (Ануйской, Бехтемирской, Бийской), созданным под влиянием проекта Плаутина-Токмачева 1745 г. Черты типизации полевых укреплений Иртышской и Горькой линий проявлялись через соответствие типологии С. Вобана.

Установлено, что после реконструкции 1765 г.. проведенной в рамках теории западноевропейской фортификации, планировочным структурам линейных укреплений стали свойственны распространение типизации и усиление регулярности. Для долговременных укреплений это выразилось: для Горькой линии - в универсальности как планировочного, так и фортификационного решения большинства крепостей, что отразилось в типовом проекте перепланировки для 4-угольных регулярных крепостей, для Иртышской и Колывано-Кузнецкой линий - в универсальности планировки основных территорий, но уникальности фортификационных решений для большинства крепостей, что выразилось в соответствующих индивидуальных проектах перепланировки. Для полевых укреплений наблюдалось установление единственно возможного соответствия типу полевого укрепления С. Вобана, а также упорядочивание застройки.

Показано, что Горькая линия отличалась наибольшей степенью регулярности и типизации, а проектирование Иртышской и Колывано-Кузнецкой линии как единой системы обусловило общую регулярную планировочную схему крепостей и сходство в применении типов С. Вобана для полевых укреплений.

9. Установлено, что процессу формирования планировочной структуры линейных укреплений, протекавшему в рамках периода линейной системы обороны границ Сибири (XVIII в.), свойственно прохождение через этапы и стадии. На основе принципов обороны укреплений внутри данного периода определены два этапа. Приобретение планировочными структурами характерных черт на каждом этапе осуществлялось в ходе составления и реализации проектов; этапам свойственно прохождение через стадии, обусловленные деятельностью начальников Сибирской линии.

■ Этап угловой и ярусной (смешанной) фортификации (1716-1763 гг.) характеризуется созданием «псевдобастионных» линейных укреплений с применением деревянных оград и башен. Планировочной структуре укреплений свойственно ограниченное использование типизации и низкая степень рациональной регулярности или ее отсутствие. Внутри этапа выделены стадии процесса составления и реализации проектов:

- стадия «без начальника Сибирской линии» (1716-1745 гг.) - стадия перехода к планомерному проектированию и строительству линейных укреплений, завершившаяся предложениями губернаторов И.И. Неплюева - А.И. Сухарева по устройству сибирских оборонительных линий;

- стадия первого начальника Сибирской линии Х.Х. Киндермана (1745-1752 гг.) - стадия разработки проектов по перестройке и строительству линий и укреплений по ним под руководством Х.Х. Киндермана;

- стадия начальников Сибирской линии И.И. Крафта, K.J1. Фрауендорфа, И.И. Веймарна (1752-1763 гг.) - стадия реализации проектов, разработанных под руководством Х.Х. Киндермана.

■ Этап угловой и продольно-фланковой (новой) фортификации или этап реконструкции И.И. Шпрингера (1763 г. - конец XVIII в.) характеризуется модернизацией линейных укреплений в рамках теории западноевропейской фортификации с использованием земляных конструкций. Планировочной структуре укреплений свойственно распространение типизации и усиление рациональной регулярности. Внутри этапа выделены стадии процесса составления и реализации проектов:

- стадия начальников Сибирской линии И.И. Шпрингера, И.А. Деколонга (1763-1773 гг.) - стадия собственно реконструкции, выразившаяся в разработке и реализации проектов перепланировки и строительства укреплений под руководством генерал-поручика И.И. Шпрингера;

- стадия начальников Сибирской линии А.Д. Скалона, Н.Г. Огарева, Г.Э. Штрандмана (1773 г. - конец XVIII в.) - стадия реставрации, заключавшаяся в разработке и реализации проектов по обновлению модернизированных укреплений. •

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Публикации в журналах из Перечня ВАК:

1. Шемелина, Д.С. Роль типового проекта в реконструкции крепостей Горькой линии 1765 г. [Текст] / Д.С. Шемелина // Вестник Томского государственного архитектурно-строительного университета. -2010. -№ 1 (26). - С. 64-78.

2. Шемелина, Д.С. Неизвестный проект 1745 г. оборонительной линии на Алтае [Текст] / Д.С. Шемелина // Вестник Томского государственного архитектурно-строительного университета. - 2008. - № 3 (20). - С. 67-79.

3. Шемелина, Д.С. Вобан и Россия [Текст] / Д.С. Шемелина // Academia. Архитектура и строительство. - 2008. - № 4. - С. 11-17.

Публикации в иностранных журналах:

4. Chemelina, D. Limites de l'univers exotique: fortifications en Sibérie au XVIIIe siècle [Text] / D. Chemelina // Etudes de Lettres. - Lausanne : Université de Lausanne, 2009. - № 2-3 «Exotismes dans la culture russe» édité par Léonid Heller et Anne Coldefy-Faucard. - P. 9-20.

Публикации в других изданиях:

5. Шемелина, Д.С. Стадии формирования архитектурно-планировочной структуры долговременных укреплений Горькой оборонительной линии XVIII в. [Текст] / Д.С. Шемелина // Сибирская архитектурно-художественная школа. XX

лет : материалы всерос. науч.-практ. конф. - Новосибирск : НГАХА, 2009. - С. 238-241.

6. Шемелииа, Д.С. Отражение теории фортификации французского инженера С. Вобана в неизвестном проекте 1745 г. оборонительной линии на Алтае [Текст] / A.A. Гудков, Д.С. Шемелина // Архитектурное наследство : [сб. ст.]. - M. : URSS, 2009.-Вып. 51.-С. 133-145.

7. Шемелина, Д.С. Анализ проектов перепланировки малых военных укреплений Иртышской линии 1765 г. [Текст] / A.A. Гудков, Д.С. Шемелина // Градостроительное искусство: новые материалы и исследования : [по материалам Научной конференции, 19-20 февр. 2004 г.] памяти Т. Ф. Саваренской. - М. : Ком-Книга, 2007. - Вып. 1. - С. 154-163.

8. Шемелина, Д.С. Исторические знания в историко-градостроительном исследовании линейной системы обороны Восточной Сибири XVIII в. [Текст] / Д.С. Шемелина // Архитектурно-художественные проблемы развития Сибири. Наука. Практика. Образование : тр. Всерос. науч.-практ. конф. (Новосибирск, 28-29 ноября 2006 г.). - Новосибирск : Maker, 2006. - С. 175-177.

9. Шемелина, Д.С. Линейная система обороны Сибири как историческое наследие [Текст] / Д.С. Шемелина // Наука. Технологии. Инновации : материалы всерос. науч. конф. молодых ученых, Новосибирск, 7-10 дек. 2006 г. : в 7 ч. - Новосибирск : Изд-во НГТУ, 2006. - Ч. 6. - С. 87-89.

10. Шемелина, Д.С. Западноевропейские системы обороны в фортификационном градостроительстве Сибири второй половины XVIII в. [Текст] / A.A. Гудков, Д.С. Шемелина // Пути совершенствования архитектурно-художественного образования в Сибири : тр. Всерос. науч.-практ. конф. - Новосибирск : Maker, 2005. - С. 127-131.

11. Шемелина, Д.С. Влияние теоретических основ фортификации С. Вобана на проекты перепланировки малых крепостных единиц Иртышской линии 1765 г. [Электронный ресурс] / A.A. Гудков, Д.С. Шемелина // Архитектон: известия вузов. - 2005. - № 11. - Режим доступа : http://archvuz.ru/numbers/2005_3/ta011. -Загл. с экрана. - № гос. регистрации 0421000020.

Отпечатано в типографии Новосибирского государственного технического университета 630092, г. Новосибирск, пр. К. Маркса, 20, тел./факс (383) 346-08-57 формат 60 X 84/16 объем 1.75 п.л. тираж 150 экз. заказ № 301 подписано в печать 11.11.2010 г

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1 ПРЕДПОСЫЛКИ ФОРМИРОВАНИЯ ЛИНЕЙНОЙ СИСТЕМЫ ОБОРОНЫ ГРАНИЦ СИБИРИ XVIIIВ.

1.1 История развития теоретических основ западноевропейской фортификации ХУЬХУН в.

1.1.1 Развитие огнестрельного оружия как фактор преобразований в фортификации.

1.1.2 Преобразование теории фортификации в странах Западной Европы в XVI в.

1.1.3 Развитие фортификационных систем в XVII в.

1.2 Отечественный опыт обороны границ в Европейской части России с конца XVII в. до середины XVIII в.

1.2.1 Оборона границ России с конца XVII- первой четверти XVIII вв.

1.2.2 Создание системы подготовки военно-инженерных кадров в России XVIII в.

1.2.3 Применение линейного принципа обороны границ при возведении оборонительных линий в России в первой половине XVIII в.

Выводы к Главе 1.

ГЛАВА 2 ЛИНЕЙНАЯ СИСТЕМА ОБОРОНЫ ГРАНИЦ

СИБИРИ XVIII В.

2.1 Факторы формирования линейной системы обороны границ Сибири XVIII в.

2.1.1 Локальный и линейный принципы обороны границ в Сибири в конце XVI-XVIII вв.

2.1.2 Историко-политические факторы формирования линейной системы обороны границ Сибири XVIII в.

2.2 Формирование линейной системы обороны границ Сибири XVIII в.

2.2.1 Создание Иртышской линии.

2.2.2 Создание Горькой линии.!.

2.2.3 Создание Колывано-Кузнецкой линии.

Выводы к Главе 2.

ГЛАВА 3 ПЛАНИРОВОЧНАЯ СТРУКТУРА ЛИНЕЙНЫХ УКРЕПЛЕНИЙ СИБИРСКИХ ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ ЛИНИЙ XVIII В.

3.1 Линейные укрепления Иртышской линии. Ю

3.1.1 Долговременные укрепления Иртышской линии.

3.1.1.1 Реконструкция долговременных укреплений Иртышской линии 1765 г. Ю

3.1.1.2 Этапы формирования планировочной структуры долговременных укреплений Иртышской линии. 1 х S

3.1.2 Полевые укрепления Иртышской линии.

3.1.2.1 Анализ проектов и планов 1765 г. полевых укреплений Иртышской линии.

3.1.2.2 Этапы проектирования и строительства полевых укреплений Иртышской линии.

3.2 Линейные укрепления Горькой линии.

3.2.1 Долговременные укрепления Горькой линии.

3.2.1.1 Типовой проект 1752 г. и его реализация в фиксационном плане 1765 г.

3.2.1.2 Реконструкция 1765 г. и отражение ее реализации в сериях фиксационных планов 1774 и 1785 гг.

3.2.1.3 Этапы формирования планировочной структуры долговременных укреплений Горькой линии.

3.2.2 Полевые укрепления Горькой линии.

3.2.2.1 Анализ проектов и планов 1785 г. полевых укреплений Горькой линии.

3.2.2.2 Этапы проектирования и строительства полевых укреплений Горькой линии.

3.3 Проектирование и строительство линейных укреплений Колывано-Кузнецкой линии.

3.3.1 Первые укрепления Колывано-Кузнецкой линии.

3.3.2 Проект Плаутина-Токмачева 1745 г. и его влияние на перестройку старой Колыванской линии (командование Х.Х. Киндермана в 1745-1752 гг.).

3.3.3 Строительство линейных укреплений по старой Колыванской линии (командование НИ. Крафта, К.Л. Фрауендорфа, И.И. Веймарна в 1752-1763 гг.).

3.3.4 Реконструкция и строительство линейных укреплений Колывано-Кузнецкой линии по проекту Шпрингера - Деколонга 1765 г.

3.3.5 Завершение строительства линейных укреплений Колывано-Кузнецкой линии (командование АД. Скалона, П.Г. Огарева, Г.Э. Штрандмана в 1773-1798 гг.).

3.3.6 Этапы формирования планировочной структуры укреплений Колывано-Кузнецкой линии.

3.4 Этапность формирования планировочной структуры укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в.

Выводы к Главе 3.

Актуальность исследования. В XVIII в. на территории Сибири воплощался один из крупнейших проектов в истории России - разработка и реализация замысла по строительству сибирских оборонительных линий и десятков укреплений по ним. Это обозначило переход к новой системе охраны границ региона, основанной на линейном принципе обороны.

Цепь укреплений, тянувшаяся от Урала через всю Сибирь, вошла в исторические документы XVIII в. под названием «Сибирская линия». Это же название упоминается в фундаментальном труде начала XX в. «Столетие военного министерства. 1802-1902» под редакцией Д.А. Скалона [117], а также в ряде историко-географических и статистических обозрений, например, в труде П.А. Словцова (1838, 1844 гг.) «Историческое обозрение Сибири» [112], записках академика И.П. Фалька (1785 г.) [83], в работе М. Красовского «Область сибирских киргизов» (1868 г.) из «Материалов для географии и статистики России.» [77] и в других источниках. Фактически «Сибирская линия» представляла собой систему сибирских оборонительных линий - Иртышской, Горькой и Колывано-Кузнецкой.

Они включали укрепления различной мощности (крепости и более мелкие единицы), именуемые в фортификационной терминологии и документах XVIII в. как «линейные укрепления», которые являлись объектами нового типа. При их проектировании стремились ориентироваться на сопротивление огнестрельному оружию и образцы угловой и продольно-фланковой фортификации. Ее теория была разработана европейскими военными инженерами XVII в. в трудах, переведенных в России в правление Петра I. Линейные укрепления дали начало множеству поселений, опыт создания которых внес весомый вклад в формирование системы расселения и градостроительство региона, а также был важен для взаимодействия народов на юге современной Западной Сибири.

Обширность территории Сибирского региона, историческая судьба некоторых укреплений, оказавшихся в настоящее время в составе Казахстана, рассредоточение архивных материалов и их специфичность препятствовали проведению комплексных исследований по данной тематике. Это привело к тому, что до настоящего времени остается неполноценным образ русской оборонной и архитектурно-градостроительной культуры, утрачиваются элементы архитектурнопланировочных структур линейных укреплений, искажается представление об истории системы расселения в регионе и о важном аспекте развития межкультурных связей России со странами Европы. Все эти причины и определяют актуальность исследования планировочной структуры линейных укреплений, которые сыграли значительную роль в усилении могущества Российского государства.

Степень разработанности темы исследования. Научной базой исследования стали работы отечественных и зарубежных авторов, как в области теории и истории фортификации, так и в сфере теории и истории архитектуры и градостроительства.

Эволюции военной мысли в области теории и истории фортификации посвящены работы Ф. Ласковского, Е.А. Разина, В.Ф. Шперка, В.В. Яковлева и других. История развития военно-инженерной мысли в России рассматривается в много-томнике «Столетие военного министерства. 1802-1902» под редакцией Д.А. Ска-лона.

История фортификации и европейского фортификационного градостроительства Нового времени рассматривается в трудах и публикациях современных зарубежных авторов Ф. Анскотта, М. Барро, А. Бернэ, И. Вармо, М. Вироль, К. Дюф-рэсна, М. Оэ, Ф. Проста, Н. Сала, Н. Фошера и других.

Вопросы русской градостроительной культуры, а также проблемы создания укрепленных поселений на территории России и Европы широко представлены в исследованиях A.B. Бунина, И.А. Бондаренко, Н.Ф. Гуляницкого, Г. В. Есаулова,

B.В. Косточкина, М.П. Кудрявцева, Т.Н. Кудрявцевой, Т.Ф. Саваренской, JI.M. Тверского, Д.О. Швидковского и других. Традиционный линейный принцип обороны отечественных границ конца XV-XVII вв. проанализирован в трудах В.П. За-горовского, И.Л. Бусевой-Давыдовой, H.H. Годлевского, Г.А. Каримова и других.

Общие вопросы освоения Сибири в XVT-XVIII вв. отражены в трудах академика Г.Ф. Миллера, в издании «История Сибири» под редакцией академика А.П. Окладникова, а также в исследованиях Ю.С. Булыгина, О.Н. Вилкова, И.Я. Злат-кина, P.M. Кабо, Н. А. Миненко и других. Истории создания, архитектуре и планировке укреплений в системе обороны Сибири XVT-XVIII вв. посвящены работы

C.Н. Баландина, Л.Н. Вольской, A.A. Гудкова, Н.П. Крадина, Б.И. Оглы, Д.Я. Ре-зуна, В.И. Царева и других. г

Особо значимым для данного исследования является ряд трудов, специально затрагивающих архитектурно-планировочные проблемы оборонного зодчества Сибири ХУП1 в. Истории формирования оборонительных линий Сибири посвящены исследования Н.В. Горбаня, Г.Е. Катанаева, А.Д. Колесникова, А.Ю. Огурцова, А.Ф. Палашенкова, А.Д. Сергеева и других. Планировочные аспекты создания укрепленных пунктов по линиям рассмотрены в исследованиях И.Л. Бусевой-Давыдовой, В.И. Кочедамова, Н.Л. Крашенинниковой, A.M. Прибытковой, Т.С. Проскуряковой, Т.М. Степанской, М.А. Юдина.

Тем не менее, до сих пор не выстроена полная цепь эволюции сибирского фортификационного градостроительства Сибири XVIII в. Не определена роль теории западноевропейской фортификации в оборонном зодчестве Сибири XVIII в., не разработана полная типология линейных укреплений, существуют разночтения в картографических сведениях о линиях, не введены в научный оборот графические архивные материалы по большинству линейных укреплений.

Кроме того, специалисты по истории архитектуры не уделяли достаточного внимания функционированию линейных укреплений как военных объектов в связи с утратой их оборонного значения и сложностью устройства, основанного на геометрических и баллистических расчетах. В то же время специалисты в области истории фортификации сосредотачивались лишь на военно-инженерном аспекте, иногда нивелируя влияние основ западноевропейской фортификации. Вместе с тем сами военные инженеры прошлого в своих проектах учитывали как фортификационную, так и архитектурно-градостроительную составляющую.

Следовательно, линейные укрепления требуют комплексного изучения. С одной стороны, они создавались в оборонительных целях. С другой стороны, данные укрепления являлись поселениями с полноценной планировочной структурой. Таким образом, выявляется проблема влияния фортификационного фактора на формирование планировочной структуры укреплений сибирских оборонительных линий XVni в.

Границы исследования: хронологические - с 1716 г. до конца XVIII в., то есть от начала формирования линейной системы обороны границ на территории Сибири до времени, когда большинство укреплений по сибирским оборонительным линиям были реконструированы, а затем реставрированы; территориальные - современная территория Западной Сибири, Алтая и прилегающих районов северного и северо-восточного Казахстана, где были возведены Иртышская, Горькая и Колывано-Кузнецкая оборонительные линии.

Объектом исследования является планировочная структура укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в.

Автором были проанализированы фиксационные планы и проекты перепланировки более чем для 20 крупных крепостей (долговременных укреплений) и для почти 60 малых (полевых) укреплений.

Предметом исследования выступает процесс формирования планировочной структуры укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в.

Цель исследования состоит в выявлении закономерностей процесса формирования планировочной структуры укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в.

В соответствии с целью в работе решались следующие задачи:

- рассмотреть историю развития теоретических основ западноевропейской фортификации ХШ-Х'УП вв. как предпосылку формирования в XVIII в. линейной системы обороны границ России в целом и Сибири в частности;

- проследить использование отечественного опыта обороны границ в Европейской части России с конца XVII в. до середины XVIII в.

- выявить историко-политические факторы и особенности процесса создания Иртышской, Горькой и Колывано-Кузнецкой линий;

- установить типологию сибирских линейных укреплений XVIII в.;

- выявить взаимосвязи теоретических разработок западноевропейских инженеров-фортификаторов с проектированием укреплений по сибирским оборонительным линиям XVIII в.;

- определить фортификационные и планировочные характеристики линейных укреплений Сибири XVIII в.;

- определить этапность формирования планировочной структуры сибирских линейных укреплений XVIII в.

Гипотеза исследования заключается в предположении о том, что процесс формирования планировочной структуры укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в. подвергался двустороннему влиянию фортификационного фактора: традиционного линейного принципа обороны отечественных границ, с одной стороны, и теоретических основ фортификации, изложенных в трудах западноевропейских военных инженеров, с другой.

Методика диссертационной работы, основанная на статистическом и комплексно-историческом анализе планировочной структуры, содержит:

- изучение и анализ отечественных графических и письменных материалов ХУШ в. из фондов архивов и библиотек, в том числе переводов трудов западноевропейских инженеров XVII в.;

- систематизацию и классификацию графических материалов XVIII в. с разделением их на проекты перепланировки и фиксационные планы и объединением их в группы с учетом дат создания, авторства, статуса и типа соответствующих укреплений;

- анализ фортификационных и планировочных характеристик, в том числе определение параметров и размеров частей укреплений, выделение типов укреплений со сведением их в соответствующие таблицы;

- проведение сравнительного анализа планов сибирских линейных укреплений и проектов западноевропейских военных, инженеров, в том числе через сравнение параметров и размеров частей укреплений;

- составление хронологических таблиц историко-политических факторов создания линейных укреплений;

- составление схем трассировки сибирских оборонительных линий с целью установления состава укреплений по линиям;

- проведение визуальных обследований с фотофиксацией сохранившихся памятников.

Источниками и материалами исследования послужили текстовые, картографические и графические материалы. В ходе исследования анализировались фиксационные планы и проекты перепланировки линейных укреплений, карты трассировки сибирских оборонительных линий, текстовые документы XVIII в. по их проектированию, строительству и управлению. Рассмотрены и проанализированы переводы трактатов западноевропейских военных инженеров по теории фортификации Г. Римплера, Л.-Х. Штурма, М. Кугорна, Н.-Ф. Блонделя, С. Вобана.

Использовались материалы из собраний федеральных архивов и государственных архивов субъектов РФ:

Российского государственного исторического архива (РГИА, С.-Петербург); Российского государственного архива военно-морского флота (РГАВМФ, С.Петербург); Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА, Москва); Российского государственного архива древних актов (РГАДА, Москва); архива Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (архив ВИМАИВиВС, С.-Петербург); Государственного архива Омской области (ГАОО, Омск; ныне Исторический архив Омской области); Центра хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФ АК, Барнаул; ныне Государственный архив Алтайского края).

В исследование включены материалы из собраний библиотек:

Отдела редких книг и Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (РНБ, С.-Петербург); Отдела редких книг Государственной публичной научно-технической библиотеки (ГПНТБ СО РАН, Новосибирск); Российской государственной библиотеки (РГБ, Москва); Библиотеки Московского архитектурного института (Государственной академии); Библиотеки Дома офицеров Сибирского военного округа (Новосибирск).

Кроме того, автором были привлечены копии планов документов из коллекций архитектора A.A. Гудкова и Музея истории архитектуры Сибири им. С.Н. Баландина НГАХА (Новосибирск).

Научная новизна:

- впервые предложена модель взаимовлияния западноевропейских национальных фортификационных школ и систем обороны XVI-XVII вв., на основе которой анализируется влияние теории западноевропейской фортификации на формирование линейной системы обороны границ Сибири XVIII в.;

- предложена типология сибирских линейных укреплений XVIII в., учитывающая как планировочные характеристики, так и фортификационные;

- впервые выявлены прототипы проектов из трудов западноевропейских военных инженеров, адаптированные для укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в. и установлено соответствие фортификационного устройства укреплений системам обороны западноевропейской фортификации;

- впервые проведен комплексный анализ планов укреплений сибирских оборонительных линий ХУП1 в., в результате которого установлены взаимосвязи фортификационных и планировочных характеристик, в том числе определены параметры и размеры частей линейных укреплений;

- определена этапность формирования планировочной структуры укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в. и предложена соответствующая схема, разработанная с учетом применявшихся принципов обороны границ, принципов в обороне укреплений в контексте истории военно-инженерной политики в регионе;

- в процессе исследования выполнена атрибуция фиксационных планов, проектов перепланировки и типовых проектов сибирских линейных укреплений XVIII в., а также комплектов планов по проектам оборонительной линии для Алтая;

- в научный оборот вводятся ранее неопубликованные графические и текстовые материалы из собраний федеральных архивов и государственных архивов субъектов РФ, а также крупнейших библиотек.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в возможности использования полученных результатов:

- в рамках образовательных программ вузов - для учебных курсов по теории и истории фортификации, архитектуры и градостроительства Сибири;

- в деятельности проектно-реставрационных организаций по сохранению архитектурно-градостроительного наследия;

- в области междисциплинарных научных исследований по аспектам изучения творчества отечественных и зарубежных мастеров оборонного зодчества, оборонной и архитектурно-градостроительной культуры Сибири;

- в сфере комплексного изучения взаимодействия культур на разных уровнях: от рождения идей до их воплощения в жизни общества, от политических процессов до творчества.

На защиту выносятся:

- модель взаимовлияния национальных западноевропейских фортификационных школ и систем обороны XVI-XVII вв.;

- типология укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в.;

- результаты анализа планов укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в. и выявленное соответствие их устройства системам обороны западноевропейской фортификации;

- этапностъ формирования планировочной структуры линейных укреплений Сибири XVIII в. и соответствующая схема, полученная на основе применявшихся принципов обороны границ, принципов обороны укреплений с учетом историко-политических факторов процесса создания сибирских оборонительных линий XVIII в.

Апробация работы.

Материалы исследования вошли в отчеты по темам научных грантов:

- «Архитектура оборонительных линий Сибири XVIII в.: взаимосвязи с европейским фортификационным градостроительством» (Исполнитель по .гранту Российского гуманитарного научного фонда на 2008-2009 гг., Региональный конкурс «Российское могущество: Новосибирская область», проект №08-04-65402а/Т; руководитель проекта - канд. арх. A.A. Гудков);

- «Особенности формирования архитектурно-планировочной структуры военных укреплений Сибири середины XVIII века» (Исполнитель по гранту Российской академии архитектуры и строительных наук 2005 г. по отделению архитектуры, тема №1-Г; руководитель проекта - канд. арх. A.A. Гудков).

Основные положения диссертации были представлены на 10 международных, всероссийских и межвузовских конференциях1.

По теме диссертации издано 11 публикаций, в том числе:

- 3 статьи в журналах из Перечня ведущих рецензируемых научных' журналов и изданий, утвержденного ВАК;

1 - Международная научная конференция «Идеи Себастьена де Вобана в России и строительство крепостей в Российской империи. ХУШ-Х1Х вв.» (Государственный музей истории Санкт-Петербурга, 2010 г.);

- Международная научная конференция по вопросам всеобщей истории архитектуры «Личность, эпоха, стиль» (Москва, НИИТАГ РААСН, 2008 г.);

- Международная конференция «Экзотизмы в русской культуре» (Москва, Франко-российский центр гуманитарных и общественных наук, 2008 г.);

- Всероссийские научно-практические конференции (Новосибирск, НГАХА) «Сибирская архитектурно-художественная школа. XX лет» (2009 г.), «Архитектурно-художественные проблемы развития Сибири. Наука. Практика. Образование» (2006 г.), «Пути совершенствования архитектурно-художественного образования в Сибири» (2005 г.);

- Всероссийская научная конференция молодых ученых «Наука. Технологии. Инновации» (Новосибирск, НГТУ, 2006 г.);

- Межвузовские научные студенческие конференции «Интеллектуальный потенциал Сибири» (Новосибирск, НГАХА, 2003-2005 гг.).

- 4 научных статьи в других изданиях (в том числе 1 публикация в иностранном журнале «Etudes de Lettres» Университета Лозанны, Швейцария и 1 публикация в электронном журнале «Архитектон: известия вузов»); В рамках тематики диссертации при поддержке Ассоциации Вобана (Париж) подготовлена выставка «Вобан и Россия», посвященная 300-летней годовщине со дня смерти французского военного инженера Себастьяна Вобана. Выставка была проведена в 2007 г. в Новосибирске (НГАХА), в 2010 г. в Государственном музее истории Санкт-Петербурга. Выставка представлена в перечне памятных мероприятий Ассоциации Вобана в разделе сайта http://www.vauban.asso.fr/2007manifestationsregionales.htm#coteetranger Структура и объем работы. Диссертация представлена в двух томах. Том 1 (237 стр.) состоит из введения, трех глав, заключения и основных выводов, списка литературы и источников (203 позиции), включающего архивные документы (41 позиция). Том 2 содержит приложения с графоаналитическими материалами, копиями архивных документов, аналитическими текстовыми и табличными материалами.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ И ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ

В процессе формирования планировочной структуры линейных укреплений сибирских оборонительных линий нами выявлены закономерности, подтверждающие выдвинутую гипотезу: процесс формирования планировочной структуры укреплений подвергался двустороннему влиянию фортификационного фактора: традиционного линейного принципа обороны отечественных границ, с одной стороны, и теоретических основ фортификации, изложенных в трудах западноевропейских военных инженеров, с другой. Доказано, что сибирские линейные укрепления - уникальное явление, утверждение которого происходило в синтезе отечественных традиций в обороне границ и новых тенденций, связанных с адаптацией и творческим освоением опыта западноевропейского фортификационного градостроительства.

1. В результате исследования разработана модель взаимовлияния западноевропейских национальных фортификационных школ и систем обороны ХУ1-ХУ11 вв., сформировавшихся в ходе совершенствования огнестрельного оружия. Последнее определило переход от круговой фортификации к угловой, от ярусной — к продолъ-но-фланковой: на смену башням пришли бастионы. Полученная нами модель показала, что в XVII в. сложилось несколько основных направлений развития фортификации, с которыми были связаны имена военных инженеров. Это французская школа (преемница итальянской), основанная Себастьяном Вобаном и разрабатывавшая бастионный фронт, а также немалая и голландская школы, представители которых Георг Римплер и Минно Кугорн, сочетали бастионный фронт с тенальным и полигональным. Разработки национальных школ создавались в контексте темы идеального города.

2. На рубеже ХУП-ХУШ вв. оборона границ Европейской части России основывалась на отдельных мощных крепостях, в том числе возводимых по западным образцам, тем не менее, в первой трети XVIII в. потребность в индивидуальном подходе к фортификационной подготовке рубежей различных регионов страны выявила целесообразность перехода к линейной системе обороны грангщ. С одной стороны, она была основана на традиционном линейном принципе, который применялся с конца XV в. на территории Европейской части России в виде сторожевых линий (или засечных черт). С другой - на принципах западноевропейской фортификации, теоретические положения которой начали распространяться в России благодаря усилиям Петра I, заложившего основы будущей отечественной школы фортификации. Теоретической базой послужили проанализированные нами переводы трактатов иностранных инженеров XVII в. Г. Римплера, Л.-Х. Штурма, М. Кугорна, Н.-Ф. Блонделя, С. Вобана. Оборонительные линии, возведенные в первой половине XVIII в. на юго-восточных границах Европейской России создали предпосылку для формирования линейной системы обороны границ Сибири.

3. Определено, что на основе принципов обороны границ в истории развития системы обороны Сибири выделяются период локальной системы обороны (конец XVI—начало XVIII вв.) и период линейной системы обороны границ (XVIII в.).

В процессе исследования выявлено, что расположение крепостей (острогов) в Сибири с конца XVI до начала XVIII вв., соответствуя локальному принципу, с очаговым контролем территорий, представляло собой локальную систему обороны, которая стала предпосылкой создания линейной системы обороны границ. Переход к ней был условно обозначен строительством отдельных крепостей в 17161720 гг., ставших основой Иртышской линии. Новая система охраны границ Сибири базировалась на линейном принципе, традиционном для Европейской части России, и положениях теории западноевропейской фортификации, представляя собой систему оборонительных линий. Обобщение результатов анализа ряда источников позволило устранить разночтения в названиях линий, а также определить, что в Сибири в XVIII в. были возведены Иртышская, Горькая и Колывано-Кузнецкая линии, состоявшие из укреплений разной мощности.

4. Установлено, что на процесс формирования линейной системы обороны границ Сибири XVIII в. повлиял ряд историко-политических факторов. Нестабильная обстановка в середине 1740-х гг. вокруг Джунгарского ханства, поглощенного впоследствии династическим кризисом, а также ухудшение отношений с усилившейся Цинской империей в 1760-е гг. стали главными внешнеполитическими причинами, обусловившими активизацию военно-инженерной политики России на сибирских рубежах. Ключевым моментом стало поддержанное властями решение 1743 г. губернаторов И.И. Неплюева и А.И. Сухарева о сооружении новых линий за Уралом, а для дальнейшего их развития - Инструкция 1763 г., где Екатериной II были обозначены требования к усилению обороноспособности региона.

Определено, что следствием активизации военно-инженерной политики стали изменения в управлении сибирскими линиями, выразившиеся в новых назначениях на пост начальника Сибирской линии. Среди них наиболее заметная роль принадлежит первому начальнику линии генерал-майору Х.Х. Киндерману, чья деятельность с середины 1740-х гг. обозначена разработкой проектов линий, и генерал-поручику И.И. Шпргшгеру, под руководством которого с 1765 г. по упомянутой Инструкции была проведена масштабная реконструкция укреплений.

5. Анализ источников показал, что особенности создания каждой линии, связанные с условиями местности и поиском оптимальной трассировки, определяли количество укреплений по линиям, ход их проектирования и строительства, а также характерные черты планировочных структур линейных укреплений.

Иртышской линии, созданной первой среди сибирских линий, свойственно сохранение трассировки вдоль природного водного рубежа (р. Иртыш), интенсивное возведение крепостей в 1716-1720 гг., а также отсутствие регламентации строительства до 1743 г. Горькая линия, возведение которой взамен Старой Ишимской линии началось с 1752 г. по проекту 1746 г., отличалась планомерностью в строительстве, упорядоченностью в расположении опорных пунктов, а также применением типовых проектов укреплений при проектировании. Колывано-Кузнецкой линии свойственна многочисленность проектных предложений, препятствия в их реализации и изменения трассировки в ходе строительства из-за труднодоступного рельефа Алтая.

Указанные особенности повлияли на ход реконструкции 1765 г. под руководством И.И. Шпрингера, когда укрепления по сложившимся Иртышской и Горькой линиям подвергались перепланировке, а по Колывано-Кузнецкой наряду с перестройкой все еще возводились новые участки и укрепления.

6. Установлено, что линейные укрепления целесообразно рассматривать согласно следующей типологии по критериям, задающим последовательные уровни деления: по критерию мощности, опираясь на функциональную классификацию укреплений, принятую у С. Вобана, и разделяя их на долговременные (крупные крепости) и полевые (мелкие единицы). Определено, что система обороны укреплений, форма плана, расположение на рельефе, фортификационные и планировочные особенности основных территорий и форштадтов, набор зданий и размеры задавали качественные типы: для долговременных укреплений - единственный тип крепость, для полевых - форпост, редут, станец, защита, деревня, маяк с выстраиванием иерархии типов по мощности. по критерию системы обороны укреплений, различая укрепления:

- «псевдобастионные» со смешанной фортификацией;

- с новой фортификацией, которые делятся на бастионные (отвечающие разработкам французского инженера С. Вобана) и полигональные (соответствующие разработкам немецкого инженера Г. Римплера); при этом полевые укрепления с новой фортификацией имеют соответствия с типологией полевых укреплений С. Вобана. по критерию формы плана, различая, регулярные и нерегулярные укрепления, как принято у С. Вобана, а далее по количеству полигонов и соответствующих углов, выделяя 3-, 4-, 5-, 6-, 8-угольные укрепления.

Показано, что долговременные укрепления после перепланировки 1765 г. возможно рассматривать по типологии A.B. Бунина: в соответствии с ней крепости Горькой линии относятся к типу городов-крепостей с «городской цитаделью и форштадтом». Крепости Иртышской линии, а также Бийскую и Бухтарминскую крепости на Алтае ввиду включения в основную территорию обывательских строений, - к типу городов-крепостей без цитадели с укреплениями, окружавшими весь город.

7. Анализ текстовых и графических архивных документов показал, что проектированию укреплений по сибирским оборонительным линиям XVIII в. свойственно привлечение и адаптация прототипов проектов западноевропейских военных инженеров.

Определено, что до реконструкции 1765 г. допускались значительные отступления от положений этих разработок, что выражалось в создании «псевдобастионных» укреплений со смешанной фортификагщей (угловой в плане и ярусной в профиле) с применением деревянных оград и башен. Однако, как показало исследование, привлечение западноевропейских разработок наблюдалось в проектировании и до 1765 г., а именно прототипов из труда С. Вобана «Истинный способ укрепления городов». Причем реализация таких проектов представляла собой "либо единичные случаи, как проект крепости Св. Петра 1752 г. на Горькой линии, либо не осуществлялась вовсе, как проект Де Гранжа 1722 г. для Омской крепости на Иртышской линии или типовые планы крепостей из проекта Плаутина-Токмачева 1745 г. Последний задал сильный общий «вектор» развития строительства крепостей на Алтае.

Установлено, что с проведением реконструкции 1765 г. под руководством генерал-поручика И.И. Шпрингера создавались укрепления, соответствующие новой фортификации (угловой в плане и продольно-фланковой в профиле) с использованием земляных конструкций. Проекты перепланировки долговременных укреп-, лений 1765 г. для большинства крепостей Горькой линии и Семипалатинской крепости Иртышской линии («полигональные крепости») предусматривали следование разработкам немецкого инженера Г. Ргтплера; для большинства крепостей Иртышской и Колывано-Кузнецкой линий, а также для крепостей Николаевской и Св. Петра на Горькой линии - основам бастионной системы французского инженера С. Вобана. Следование разработкам Г. Римплера было обусловлено отсутствием необходимости адаптировать крепости к степному рельефу, а разработкам С. Вобана - возможностью бастионной системы вписывать крепости в своеобразный прибрежный или горный рельеф. Определено, что прототипами для проектов перепланировки полевых укреплений 1765 г. являлись «четырехугольник с бастионами», «четырехугольник с полубастионами» и «редут» из указанного труда С. Вобана.

8. Исследование архивных документов показало, что с переходом от смешанной фортификации к новой, учитывавшей разработки иностранных инженеров, планировочные структуры линейных укреплений приобретали черты большей типизации и регулярности. Типизация служила средством универсализации планировочных и фортификационных решений, а рациональная регулярность выражалась в геометризме и упорядоченности. Определяющим моментом для перевода формирования планировочных структур укреплений в рамки этих качеств стала реконструкция 1765 г.

Определено, что до реконструкции 1765 г. наблюдалось ограниченное использование типизации и низкая степень рациональной регулярности или ее отсутствие. В то же время тенденции к типизации и регулярности застройки и формы плана, были свойственны некоторым долговременным укреплениям: на Горькой линии - крепости Св. Петра и типовому проекту 4-угольных крепостей, составленному на примере Пресногорьковской крепости, на Колывано-Кузнецкой линии - проектам крепостей (Ануйской, Бехтемирской, Бийской), созданным под влиянием проекта Плаутина-Токмачева 1745 г. Черты типизации полевых укреплений Иртышской и Горькой линий проявлялись через соответствие типологии С. Вобана.

Установлено, что после реконструкции 1765 гпроведенной в рамках теории западноевропейской фортификации, планировочным структурам линейных укреплений стали свойственны распространение типизации и усиление регулярности. Для долговременных укреплений это выразилось: для Горькой линии - в универсальности как планировочного, так и фортификационного решения большинства крепостей, что отразилось в типовом проекте перепланировки для 4-угольных регулярных крепостей, для Иртышской и Колывано-Кузнецкой линий - в универсальности планировки основных территорий, но уникальности фортификационных решений для большинства крепостей, что выразилось в соответствующих индивидуальных проектах перепланировки. Для полевых укреплений наблюдалось установление единственно возможного соответствия типу полевого укрепления С. Вобана, а также упорядочивание застройки.

Показано, что Горькая линия отличалась наибольшей степенью регулярности и типизации, а проектирование Иртышской и Колывано-Кузнецкой линии как единой системы обусловило общую регулярную планировочную схему крепостей и сходство в применении типов С. Вобана для полевых укреплений.

9. Установлено, что процессу формирования планировочной структуры линейных укреплений, протекавшему в рамках периода линейной системы обороны границ Сибири (XVIII в.), свойственно.прохождение через этапы и стадии. На основе принципов обороны укреплений внутри данного периода определены два этапа. Приобретение планировочными структурами характерных черт на каждом этапе осуществлялось в ходе составления и реализации проектов; этапам свойственно прохождение через стадии, обусловленные деятельностью начальников Сибирской линии. Этап угловой и ярусной (смешанной) фортификации (1716-1763 гг.) характеризуется созданием «псевдобастионных» линейных укреплений с применением деревянных оград и башен. Планировочной структуре укреплений свойственно ограниченное использование типизации и низкая степень рациональной регулярности или ее отсутствие. Внутри этапа выделены стадии процесса составления и реализации проектов:

- стадия «без начальника Сибирской линии» (1716-1745 гг.) — стадия перехода к планомерному проектированию и строительству линейных укреплений, завершившаяся предложениями губернаторов И.И. Неплюева - А.И. Сухарева по устройству сибирских оборонительных линий;

- стадия первого начальника Сибирской линии Х.Х. Киндермана (1745-1752 гг.) — стадия разработки проектов по перестройке и строительству линий и укреплений по ним под руководством Х.Х. Киндермана;

- стадия начальников Сибирской линии И.И. Крафта, К.Л. Фрауендорфа, И.И. Веймарна (1752-1763 гг.) - стадия реализации проектов, разработанных под руководством Х.Х. Киндермана. Этап угловой и продольно-фланковой (новой) фортификации или этап реконструкции И.И. Шпрингера (1763 г. - конец XVIII в.) характеризуется модернизацией линейных укреплений в рамках теории западноевропейской фортификации с использованием земляных конструкций. Планировочной структуре укреплений свойственно распространение типизации и усиление рациональной регулярности. Внутри этапа выделены стадии процесса составления и реализации проектов:

- стадия начальников Сибирской линии И.И. Шпрингера, И.А. Деколонга (17631773 гг.) - стадия собственно реконструкции, выразившаяся в разработке и реализации проектов перепланировки и строительства укреплений под руководством генерал-поручика И.И. Шпрингера;

- стадия начальников Сибирской линии А.Д. Скалона, Н.Г. Огарева, Г.Э. Штрандмана (1773 г. - конец XVIII в.) - стадия реставрации, заключавшаяся в разработке и реализации проектов по обновлению модернизированных укреплений.

1. Александров, Е. В. Военно-инженерное обеспечение Текст. : (краткий исторический очерк) / Е. В. Александров. М. : Воен. изд-во м-ва вооруж. сил СССР, 1946.-72 с.

2. Аннинские укрепления (и совсем немного о бастионном фронте) Электронный ресурс. Режим доступа: http://vlponomarev.narod.m/Vyborg/MainVyborg.htm. - Загл. с экрана.

3. Артыкбаев, Ж. О. 12 лекций по истории Казахстана Текст. : курс лекций / Ж. О. Артыкбаев. Астана : Алтын штап, 2005. — 140 с.

4. Архитектура и градостроительство Текст. : энциклопедия / под ред. А. В. Иконникова. М.: Стройиздат, 2001. - 688 с.

5. Бабич, М. В. Государственные учреждения XVIII века: комиссии петровского времени Текст. / М. В. Бабич. -М.: Росспэн, 2003. 479 с.

6. Базарова, Т. А. Планы петровского Петербурга: источниковедческое исследование Текст. / Т. А. Базарова. СПб.: Наука, 2003. - 310 с.

7. Баландин, С. Н. Оборонная архитектура Сибири в 17 в. Текст. / С. Н. Баландин // Города Сибири. Новосибирск, 1974. - С. 7-37.

8. Баландин, С. Н. Эволюция русского деревянного зодчества Сибири с конца XVI до начала XX веков Текст. : автореф. дис. . д-ра архитектуры : 18.00.01 / С. Н. Баландин ; МАРХИ. М., 1987. - 47 с.

9. Блондель, Ф. Новая манера, укреплению городов Текст. / Ф. Блондель ; пер. И. Н. Зотова; ред. пер. Петр I. М.: [Моск. Печати, двор], март1711. - 91 с.

10. Большая советская энциклопедия Электронный ресурс. Режим доступа: http://slovari.yandex.ru/dict/bse. - Загл. с экрана.

11. Бондаренко, И. А. Москва в конце XV-XVI вв. Текст. / И. А. Бондаренко // Древнерусское градостроительство X—XV веков. М. : Стройиздат, 1993. - С. 311-330.

12. Буканова, Р. Г. Города-крепости юго-востока России в XVT-XVIII вв. и государственное освоение территории Башкирии Текст. : автореф. дис. . д-раист. наук : 07.00.02 / Р. Г. Буканова ; МГУ им. М. В. Ломоносова. М., 1997. -51 с.

13. Булыгин, Ю. С. Приписная деревня Алтая в XVIII в. Текст. В 2 ч. Ч. 1 / Ю. С. Булыгин. Барнаул : Изд-во Алт. ун-та, 1997. - 144 с.

14. Булыгин, Ю. С. Первые крестьяне на Алтае Текст. / Ю. С. Булыгин. Барнаул : Алт. кн. изд-во, 1974. - 144 с.

15. Бунин, А. В. История градостроительного искусства Текст. : монография. В 2 т. Т. 2. Градостроительство XX века в странах капиталистического мира / А. В. Бунин, Т. Ф. Саваренская. М.: Стройиздат, 1979-412 с.

16. Бунин, А. В. История градостроительного искусства Текст. : монография. В 2 т. Т. 1. Градостроительство рабовладельческого строя и феодализма / А. В. Бунин, Т. Ф. Саваренская. М.: Стройиздат, 1979.-495 с.

17. Бусева-Давыдова, И. Л. Города-крепости Текст. / И. Л. Бусева-Давыдова, Н. Л. Крашенинникова // Петербург и другие новые российские города. М. : Стройиздат, 1995. - С. 275-301.

18. Бусева-Давыдова, И. Л. Города-крепости по засечным чертам юга Московского государства Текст. / И. Л. Бусева-Давыдова, Н. Н. Годлевский // Градостроительство Московского государства ХШ-ХТУП веков М. : Стройиздат, 1994.-С. 59-86.

19. Быкова, Т. А. Описание изданий гражданской печати. 1708 январь 1725 г. Текст. / Т. А. Быкова, М. М. Гуревич. - М.; Л., 1955. - 627 с.

20. Вибе, П. П. Омский историко-краеведческий словарь Текст. / П. П. Вибе, А. П. Михеев, Н. М. Пугачева. М.: Отечество, 1994. - 320 с.

21. Вилков, О. Н. Очерки социально-экономического развития Сибири конца XVI начала XVIII в. Текст. / О. Н. Вилков. - Новосибирск : Наука, 1990. - 350 с.

22. Власть в Сибири, XVI начало XX в. Текст. / [сост.: М. О. Акишин, А. В. Ремнев ; отв. ред. В. В. Моисеев]. - [2-е изд., перераб. и доп.]. - Новосибирск : Сова, 2005.-696 с.

23. Вобан, С. ле П. Вобана о атаке крепостей и укреплении оных Текст. / С. ле П. Вобан ; пер. чрез И. Ремезова. СПб. : При императорской Акад. наук, 1744. -184 с.

24. Вобан, С. ле П. Истинный способ укрепления городов, изданный от славного инженера Вобана Текст. : переложен с фр. на рос. яз. / С. ле П. Вобан. СПб., 1724.-310 с.

25. Воробьева, И. А. Историческая картография и топонимика Алтая Текст. / И. А. Воробьева, А. М. Малолетко, М. Ф. Розен. Томск, 1980. - 121 с.

26. Голландцы и бельгийцы в России, ХУШ-ХХ вв. : историческая литература

27. Текст. / ред.: Э. Вагеманс, X. ван Конингсбрюгге ; пер. на рус. Д. Сильвестрова. СПб. : Алетейя, 2004. - 447 с.

28. Горбань, Н. В. Из истории строительства крепостей на юге Западной Сибири Текст. / Н. В. Горбань // Вопросы географии. М., 1953. - Вып. 31 : История географических знаний и историческая география. - С. 206-227.

29. Груза, И. Теория города Текст. / И. Груза. М.: Стройиздат, 1972. - 248 с.

30. Гудков, А. А. Регулярное градостроительство в Сибири в конце XVIII первой половине XIX вв. Текст. : автореф. дис. . канд. архитектуры : 18.00.01 / А. А. Гудков ; МАРХИ. - М., 1989. - 24 с.

31. Гудков, А. А. Регулярное градостроительство в Сибири в конце XVIII первой половине XIX вв. Текст. : дис. . канд. архитектуры : 18.00.01 / А. А. Гудков ; МАРХИ. - М., 1989. - 221 с.

32. Гуляницкий, Н. Ф. Основание и градостроительное развитие новой столицы Текст. / Н. Ф. Гуляницкий // Петербург и другие новые российские города. — М., 1995.-С. 159-205.

33. Декарт, Р. Сочинения Текст. В 2 т. / Р. Декарт. М., 1989. - Т. 1. - 655 с.

34. Древнерусское градостроительство X-XV веков Текст. / под ред. Н. Ф. Гуля-ницкого. — М. : Стройиздат, 1993. 392 с.

35. Дубнищева, Т. Я. Ретрофизика в зеркале философской рефлексии Текст. / Т. Я. Дубнищева. М. : ИНФРА-М, 1997. - 334 с.

36. Дюрер, А. Трактаты, дневники, письма Текст. / А. Дюрер. СПб. : Азбука, 2000. - 704 с.

37. Евсеев, Е. Н. Экспедиция И. Д. Бухгольца и основание Омской крепости Текст. / Е. Н. Евсеев // Города Сибири. Новосибирск, 1974. - С. 47-59.

38. Евсина, Н. А. Воззрения современников на проблемы градостроительства в России Текст. / Н. А. Евсина // Петербург и другие новые российские города. -М. : Стройиздат, 1995.-С. 53-87.

39. Есаулов, Г. В. Формирование планировочной структуры Ростова-на-Дону во второй половине XVIII первой половине XIX века Текст. / Г. В. Есаулов, И. В. Поцешковская // Архитектурное наследство. - 2003. - № 45. - С. 143-155.

40. Жеребов, Д. К. Русское военно-инженерное искусство в XVI-XVII вв. Текст. / Д. К. Жеребов, Е. И. Майков // Из истории русского военно-инженерного искусства : сб. ст. — М. : Военное изд-во военного м-ва СССР, 1952. С. 25-50.

41. Загоровский, В. П. Белгородская черта Текст. / В. П. Загоровский. Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 1969. - 302 с.

42. Златкин, И. Я. История Джунгарского ханства (1635-1758) Текст. / И. Я. Златкин. М. : Наука, 1964. - 470 с.

43. История крепости Электронный ресурс. // Историко-архитектурный музей «Кузнецкая крепость» : сайт. 2007. - Режим доступа: http://www.kuzn-kxepost.narod.ru/histkrepost.html. - Загл. с экрана.

44. История Сибири. Сибирь в составе феодальной России Текст. / под ред. А. П. Окладникова. JI. : Наука, 1968. - Т. 2. - 538 с.

45. Кабо, Р. М. Города Западной Сибири Текст. : очерки ист.-экон. географии (XVII первая половина XIX вв.) / Р. М. Кабо. - М., 1949. - 220 с.

46. Каримов, Г. А. Архитектура крепостей Белгородской черты : автореф. дис. . канд. архитектуры : 18.00.01 Текст. / Г. А. Каримов ; Моск. архитектур, ин-т. -М., 1977.

47. Касьянов, Н. В. Формирование системы и архитектура оборонительных сооружений Владивостока: Владивостокская крепость Текст. : дис. . канд. архитектуры : 18.00.01 / Н. В. Касьянов. М., 2004. - 157 с.

48. Катанаев, Г. Е. Прииртышские казахи и казаки: история, хозяйство и быт Текст. / Г. Е. Катанаев. Астана : Алтын кггап, 2007. - 223 с.

49. Кириллов, В. В. Организованное строительство городов в Московском государстве Текст. / В. В. Кирилов // Градостроительство Московского государства XVI—XVII веков. М. : Стройиздат, 1994. - С. 7-58.

50. Ключевский, В. О. Русская история Текст. : полный курс лекций : в 3 кн. / В. О. Ключевский. М.: Мысль, 1995. - Кн. 1. - 572 с.

51. Колесников, А. Д. Основание Омской крепости и ее роль в заселении Прииртышья Текст. / А. Д. Колесников // Известия Омского отделения географического общества СССР. 1965. - Вып. 7 (14). - С. 133-160.

52. Колесников, А. Д. Памятники военно-оборонительного искусства Сибири Текст. / А. Д. Колесников // Памятники истории и архитектуры Сибири. -Новосибирск : Наука, 1986. 107 с.

53. Копытов, П. В. Павловску 200 лет Текст. / П. В. Копытов. - Барнаул : Алт. кн. изд-во, 1963. - 56 с.

54. Косточкин, В. В. Древнерусские крепости Текст. / В. В. Косточкин. М. : Знание, 1970.-48 с.

55. Косточкин, В. В. Древние русские крепости Текст. / В. В. Косточкин. М. : Наука, 1964. - 143 с.

56. Кочедамов, В. И. Омск: как рос и строился город Текст. / В. И. Кочедамов. -Омск : Омское кн. изд-во, 1960. 100 с.

57. Кочедамов, В. И. Первые русские города Сибири Текст. / В. И. Кочедамов. -М.: Стройиздат, 1978. 190 с.

58. Крадин, Н. П. Оборонительные стены как элемент композиции крепостей Сибири Текст. / Н. П. Крадин // Проблемы охраны и освоения культурноисторических ландшафтов Сибири : сб. ст. Новосибирск : Наука, 1986. - С. 238-251.

59. Крадин, Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество Текст. / Н. П. Кра-дин. -М. : Искусство, 1988. 187 с.

60. Крашенинникова, Н. JI. К вопросу планировки городов оренбургских линий (на примере г. Троицка) Текст. / Н. JI. Крашенинникова // Архитектурное наследство. 1979. - № 27. - С. 140-146.

61. Крашенинникова, Н. JI. Облик русского города XVIII в. на примере Оренбурга Текст. / Н. JI. Крашенинникова // Архитектурное наследство. 1976. - № 24. - С. 72-75.

62. Крашенинникова, Н. JI. Принципы регулярной планировки городов-крепостей России XVIII в. на примере Оренбурга Текст. / Н. JI. Крашенинникова // Архитектурное наследство. 1973. - № 21. - С. 14-23.

63. Крашенинникова, Н. JI. Строительство русских крепостей XVIII в. по «образцовым» проектам Текст. / Н. JI. Крашенинникова // Архитектурное наследство. 1976. - № 25. - С. 72-78.

64. Кугорн, М. Новое крепостное строение на мокром или низком горизонте Текст. / М. Кугорн. М. : [Моск. Печат. двор], нояб. 1709. - 192 с.

65. Кудрявцева, Т. Н. Города западной части Московского государства Текст. / Т. Н. Кудрявцева, М. П. Кудрявцев // Градостроительство Московского государства XVI-XVII веков. -М.: Стройиздат, 1994. С. 160-169.

66. Курс фортификации. Ч. 1. Чертежи к Курсу долговременной фортификации. Текст. / сост.: Ф. Ф. Ласковский, Н. В. Болдырев. СПб. : тип. В. Головина, 1864.-[2] е., 28 л. черт.

67. Летопись города Бийска (1709-1970 гг.) Текст. Барнаул : Алт. кн. изд-во, 1971.-62 с.

68. Ляткер, Я. А. Декарт Текст. /Я. А. Ляткер. -М., 1975. 198 с.

69. Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона Электронный ресурс. Режим доступа: http://slovari.yandex.ru/art.xml?art=brokminor. - Загл. с экрана.

70. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. В 3 ч. Ч. 1. Область сибирских киргизов Текст. / составил генерального штаба подполковник М. Красовский. [Б. м.] : Траншель, Рет-гер, Шнейдер, 1868. - 428 с.

71. Миллер, Г. Ф. История Сибири : в 2 т. Текст. / Г. Ф. Миллер. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1937.-Т. 1.-662 с.

72. Миненко, Н. А. По старому московскому тракту Текст. / Н. А. Миненко. -Новосибирск : Новосиб. кн. изд-во, 1990. 120 с.

73. Михайлова, М. Б. Принципы формирования, методы и организация проектирования русских городов Текст. / М. Б. Михайлова // Петербург и другие новые российские города. М. : Стройиздат, 1995. - С. 91-158.

74. Мокеев, Г. Я. Типология древнерусских городов Текст. / Г. Я. Мокеев // Архитектурное наследство. 1976. - № 25. — С. 3-11.

75. Морозов, М. А. Петропавловск в дореволюционных литературных источниках Текст. : очерки / М. А. Морозов. Л.: ЛИО «Редактор», 1991. - 119 с.

76. Морозов, М. А. Петропавловск в иллюстрациях и информациях: к 250-летию города Текст. / М. А. Морозов. СПб. : (Тип. ООО ИПК Бионт), 2004. - 93, 1. с.

77. Муратова, С. Р. На страже рубежей Сибири Текст. / С. Р. Муратова // Национальные культуры региона : науч.-метод. и репертуар.-информ. альм. Тюмень, 2007. - Вып. 16. - С. 32-46.

78. Никитин, Н. Н. Освоение Сибири в XVII веке Текст. / Н. Н. Никитин. М., 1990.-143 с.

79. Новодвинская крепость Изоматериал. : набор из 24 открыток, посвящ. первой победе России на море у стен Новодвинской крепости. [Б. м.] : Рекламное агенство М'арт, [б. г.]. - 24 е.,: цв. ил.

80. Оглы, Б. И. Строительство городов Сибири Текст. / Б. И. Оглы. Л. : Стройиздат, 1980.-272 с.

81. Огурцов, А. Ю. Военно-инженерная политика России на юге Западной Сибири в XVIII в. Текст. : автореф. дис. . канд. ист. наук : 07.00.02 / А. Ю. Огурцов ; Ин-т истории и археологии УрО АН СССР. Свердловск, 1990. - 22 с.

82. Огурцов, А. Ю. Иртышская пограничная линия Текст. / А. Ю. Огурцов // Кузнецкая старина : сб. ст. Новокузнецк : Кузнецкая крепость, 1999. - Вып. З.-С. 19-36.

83. Палашенков, А. Ф. Омск в описаниях путешественников, ученых, писателей XVIII и XIX веков Текст. / А. Ф. Палашенков // Известия Омского отделения географического общества СССР. 1966. - № 8 (15). - С. 74.

84. Петербург и другие новые российские города Текст. / под ред. Н. Ф. Гуля-ницкого. — М. : Стройиздат, 1995. -402 с.

85. Поспелова, Л. Б. История сноса Тарских ворот Омской крепости Текст. / Л. Б. Поспелова // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея.- 2003. -№ 10. С. 217-223.

86. Прибыткова, А. М. Первые металлургические заводы на Алтае (материалы по истории промышленного строительства) Текст. / А. М. Прибыткова // Архитектурное наследство. 1963. - № 15. - С. 121-144.

87. Проскурякова, Т. С. Города Сибири и Приуралья Текст. / Т. С. Проскурякова // Градостроительство Московского государства ХХП-ХЛТС веков / под ред. Н. Ф. Гуляницкого. М.: Стройиздат, 1994. - С. 103-140.

88. Проскурякова, Т. С. Планировочные композиции городов-крепостей Сибири (второй половины ХУ11-60-е годы XVIII в.) Текст. / Т. С. Проскурякова // Архитектурное наследство. 1976. - № 25. - С. 57-71.

89. Проскурякова, Т. С. Старое и новое в градостроительстве Сибири (вторая половина ХУП-ХУШ вв.) Текст. / Т. С. Проскурякова // Архитектурное наследство. 1978. -№ 26. - С. 53-66.

90. Путеводитель по историческому архиву музея. Артиллерийский исторический музей Текст. / под. ред. И. П. Ермошина. Л., 1957. - 231 с.

91. Разин, Е. А. История военного искусства У1-ХУ1 вв. Текст. / Е. А. Разин. — СПб.: Полигон, 1999. 656 с.

92. Разин, Е. А. История военного искусства XVI-XVII вв. Текст. / Е. А. Разин. -СПб.: Полигон, 1999. 736 с.

93. ЮЗ.Резун, Д. Я. Летопись сибирских городов Текст. / Д. Я. Резун, Р. С. Васильевский. Новосибирск : Новосиб. кн. изд-во, 1989. - 304 с.

94. Ю4.Римплер, Г. Римплерова манира о строении крепостей Текст. / Г. Римплер. -М. : [Моск. Печат. двор], [дек. 1708] 64 с.

95. Ю5.Саваренская, Т. Ф. Градостроительная культура Франции XVII-XVIII веков Текст. / Т. Ф. Саваренская, Д. О. Швидковский, Л. Н. Кирюшина. М. : Еди-ториал УРСС, 2004. - 128 с. - (Теорет. основы градостр-ва).

96. Саваренская, Т. Ф. Западноевропейское градостроительство Х\Ш-Х1Х веков1 (Эстетические и теоретические предпосылки) Текст. / Т. Ф. Саваренская. — М.: Стройиздат, 1987. 191 с.

97. Саваренская, Т. Ф. История градостроительного искусства. Поздний феодализм и капитализм Текст. : учеб. для вузов / Т. Ф. Саваренская, Д. О. Швидковский, Ф. А. Петров. М.: Стройиздат, 1989. - 391 с.

98. Саваренская, Т. Ф. История градостроительного искусства. Рабовладельческий и феодальный периоды Текст.: учеб. для вузов / Т. Ф. Саваренская. М. : Архитектура-С, 2004. - 276 с.

99. Сергеев, А. Д. Оборонительные сооружения Колывано-Кузнецкой линии (XVIII в.) Текст. / А. Д. Сергеев // Памятники истории и культуры Сибири / под. ред. А. С. Московского. Новосибирск : Наука, 1978. - С. 43-49.

100. Сергеев, А. Д. Тайны алтайских крепостей Текст. / А. Д. Сергеев. Барнаул : Алт. кн. изд-во, 1975. - 80 с.

101. Серебряный венец России (Очерки истории Змеиногорска) Текст. / под ред. В. А. Моисеева. Барнаул : Изд. упр. архив, дела администрации Алт. края, 2003.-С. 269-299.

102. Словцов, П. А. История Сибири. От Ермака до Екатерины II Текст. [переиздание книги «Историческое обозрение Сибири» 1886 г.] / П. А. Словцов. М. : Вече, 2006. - 505 с.

103. Статьи Фридриха Энгельса по военной истории. Фортификация Электронный ресурс. // Genstab.Ru : сайт. Режим доступа : http://www.genstab.ru/engelsfort.htm. - Загл. с экрана. - Напечатана в «New American Cyclopedia». Т. 7, с. 612-622,1860 г.

104. Степанов, А. В. Архитектура и психология Текст. / А. В. Степанов, Г. И. Иванова, Н. Н. Нечаев. М.: Стройиздат, 1993. - 295 с.

105. Степанов, С. Д. Санкт-Петербургская Петропавловская крепость. История проектирования и строительства Текст. / С. Д. Степанов. СПб. : Белое и черное, 2000. - 240 с.

106. Строков, А. А. История военного искусства. Т. 1. Рабовладельческое и феодальное общество Текст. / А. А. Строков. М. : Воениздат, 1955. - 662 с.

107. Тверской, JI. М. Русское градостроительство до конца XVII века. Планировка и застройка русских городов Текст. / JI. М. Тверской ; под ред. Н. Б. Бакланова. JI.; М.: Гос. изд-во лит. по стр-ву и архитектуре, 1953. - 215 с.

108. Тульнов, О. Перечень крепостей. История крепости в России Электронный ресурс. / О. Тульнов. Режим доступа: http://fortress.vif2.ru/list/. - Загл. с экрана.

109. Уайт, Э. Архитектура: Формы, конструкции, детали Текст. : иллюстр. справ. / Э. Уайт, Б. Робертсон ; пер. с англ. Е. Нетесовой. М. : Астрель, 2004. - 111 с.

110. Философский словарь Текст. / под. ред. И. Т. Фролова. М., 1986. - 590 с.

111. Хронологический перечень событий, относящихся к истории Западной Сибири Факсимильное издание. : [копия архивного документа XIX в.]. 120 с.

112. Царев, В. И. Градостроительная летопись Енисейска XVII-XX вв. Текст. / В. И. Царев, Н. В. Можайцева. Красноярск : КрасГАСА, 2005. - 163 с.

113. Центральный государственный военно-исторический архив СССР Текст. : путеводитель в 3-х ч. — М., 1979. Ч. 1.

114. Цирлин, А. Д. Передовые черты русского военно-инженерного искусства Текст. / А. Д. Цирлин // Из истории русского военно-инженерного искусства : сб. ст. / под ред. Д. В. Панкова. М.: Воен. изд-во воен. м-ва СССР, 1952. - С. 3-23.

115. Шемелина, Д. С. Вобан и Россия Текст. / Д. С. Шемелина // Academia. Архитектура и строительство. 2008. - № 4. - С. 11—17.

116. Шемелииа, Д. С. Неизвестный проект 1745 г. оборонительной линии на Алтае Текст. / Д. С. Шемелина // Вестник Томского государственного архитектурно-строительного университета. 2008. - № 3 (20). - С. 67-79.

117. Шемелина, Д. С. Роль типового проекта в реконструкции крепостей Горькой линии 1765 г. Текст. / Д. С. Шемелина // Вестник Томского государственногоархитектурно-строительного университета. 2010. - № 1 (26). - С. 64-78.

118. Шиляев, Э. Ю. Основание крепостей в Башкортостане при первых начальниках Оренбургской экспедиции (1734-1741 гг.) Текст. : автореф. дис. . канд. ист. наук : 07.00.02 / Э. Ю. Шиляев ; Башкир, гос. ун-т. Уфа, 1995. - 18 с.

119. Шихатов, И. П. На государевой службе Текст. / И. П. Шихатов. Омск : ЛЕО, 2002.-208 с.

120. Шперк, В. Ф. История фортификации Текст. / В. Ф. Шперк. М. : ВИА, 1957. -353 с.

121. Шперк, В. Ф. Фортификационный словарь Текст. / В. Ф. Шперк. М. : ВИА, 1946.-126 с.

122. Штурм, Л. К. Архитектура воинская. Гипотетическая, и еклектическая Текст. / Л. К. Штурм. М., 13 марта 1709. - 295 с.

123. Юдин, М. А. Особенности промышленного зодчества в Сибири 18-19 вв. (по материалам Алтайских и Нерчинских сереброплавильных и железоделательных заводов) Текст. : автореф. дис. . канд. архитектуры : 18.00.01 / М. А. Юдин ; Сибстрин. М., 1966.

124. Юдин, М. А. Особенности промышленного зодчества в Сибири 18-19 вв. (по материалам Алтайских и Нерчинских сереборплавильных и железоделательных заводов) Текст. : дис. . канд. архитектуры : 18.00.01 / М. А. Юдин ; Сибстрин. М., 1966.

125. Яковлев, В. В. Эволюция долговременной фортификации Текст. / В. В. Яковлев. -М. : Гос. воен. изд-во наркомата обороны СССР, 1931.-285 с.f==f=*

126. Barros, M. L'attaquant maîtrise la défense Text. / M. Barros // Historia Thématique. -2007. -№ 106 : Vauban. L'homme de l'année. P. 18-23.

127. Bernet, A. Maastricht, un cas d'école. de guerre Text. / A. Bernet // Historia Thématique. 2007. - № 106 : Vauban. L'homme de l'année. - P. 24-27.

128. Brittany (Everyman guides) Text. Paris : Editions Nouveaux-Loisirs, 1995. -456 p.

129. Denizeau, G. Histoire visuelle des monuments de France Text. / G. Denizeau. -Paris : Larousse, 2003. — 319 p.

130. Dominique, Ph. Le nouveau sans frontières 2: methode de français Text. / Ph. Dominique, J. Girardet, M. Verdelxan. Paris : CLE Intern., 1991. - 222 p.

131. Dufresne, C. Le bonheur est dans le pré carré Text. / С. Dufresne // Historia Thématique. 2007. - № 106 : Vauban. L'homme de l'année. - P. 40-41.

132. Faucherre, N. Quatorze chefs-d'oeuvre planétaires Text. / N. Faucherre // Historia Thématique. 2007. - № 106 : Vauban. L'homme de l'année. - P. 66-71.

133. Fortifications de Vauban Electronic resource. Mode of access: http://whc.unesco.org/fr/list/1283. - Title from screen.

134. Hanscotte, F. La route des villes fortes en Nord : les étoiles de Vauban Text. / F. Hanscotte ; avec la collab. de N. Faucherre ; phot, de P. Lemaître. Paris : Les éd. du huitième jour, 2005. - 196 p.

135. La France de Vauban Doc. cartographique. / réalisé et éd. par l'Inst. géographique nat. Éd. 1.- 1:1 000 000. - Paris : IGN, 2007. - 1 carte. - (Découverte de la France/IGN; 923).

136. Les différents systèmes fortifiés Electronic resource. / Association Vauban. -Mode of access: http://www.vauban.asso.fr/systemes.htm. — Title from screen.

137. Manifestations régionales Electronic resource. / Association Vauban. Mode of access:http://www.vauban.asso.fr/2007manifestationsregionales.htm#coteetranger. -Title from screen.

138. Mension-Rigau E. Bazoches, domaine privé et laboratoire Text. / E. Mension-Rigau // Historia Thématique. 2007. - № 106 : Vauban. L'homme de l'année. - P. 12-13.

139. Prost, Ph. Vauban. Le style de l'intelligence. Une oeuvre source pour l'architecture contemporaine Text. / Ph. Prost ; phot.: G. Fessy, J.-M. Monthiers. Archibooks, 2007.-110 p.

140. Salat, N. Fortification: la prevue par trois Text. / N. Salat // Historia Thématique. -2007. -№> 106 : Vauban. L'homme de l'année. P. 30-39.

141. The Geometry of War. 1500-1750 : a special exhibition at the museum of the history of science, Oxford Electronic resource. Mode of access: http://www.mhs.ox.ac.uk/geometry/title.htrn. - Title from screen.

142. Trotereau, J. Une maquette vaut mieux. Text. / J. Trotereau // Historia Thématique. 2007. - № 106 : Vauban. L'homme de l'année. - P. 28-29.

143. Vauban Text. / textes établis avec la collab. de M. Auè ; conseiller hist. M. Parent. Vic-en-Bigorre Cedex : MSM, 1998. - 32 p.

144. Vauban : un artiste de la fortification militaire Electronic resource. Mode of access: http://lechenet.free.fr/Reportages/vauban/vauban.htm. - Title from screen.

145. Virol, M. Un bon génie à la-cour du Roi-Soleil Text. / M. Virol // Historia Thématique. 2007. - № 106 : Vauban. L'homme de l'année. - P. 7-11.

146. Warmoes, I. Les plans en relief des places fortes du Nord : dans les collections du Palais des Beaux-Arts de Lille Text. /1. Warmoes. Paris : Somogy ed. d'art ; Lille : Palais des beaux-arts de Lille, 2006. - 96 p.1. H* v H*

147. Архив ВИМАИВиВС, ф.2, on. крепостная, д. 2617, 2364, 2427.164.ГАОО, ф.1, оп.1, д. 196165.ГАОО ф. 1,оп. 2, д. 1166.ГАОО, ф.1, оп.2, д. 18167.ГАОО, ф.1, оп.2, д. 19168.ГАОО ф. 1, оп. 2, д. 21169.ГАОО ф. 1, оп. 2, д. 23

148. ГАОО, личный Г.Е. Катанаева ф. 366, on 1, ед. хр. 91

149. ГАОО, личный А.Ф. Палашенкова ф. 2200, on. 1, д. 34

150. ГАОО, личный А.Ф. Палашенкова ф. 2200, on. 1, д. 35

151. ГАОО, личный А.Ф. Палашенкова ф. 2200, on. 1, д. 61

152. ГАОО, личный А.Ф. Палашенкова ф. 2200, д. 166

153. Музей истории архитектуры Сибири им. С.Н. Баландина Новосибирской государственной архитектурно-художественной академии. Фонд городов Сибири176. ОР РНБ, ф. 550, FIV-100177. ОР РНБ, ф. 550, FIV 261

154. РГАВМФ, ф. Зл, оп. 23, ед. хр. 970

155. РГАДА, ф.248, оп.113, д. 1584

156. РГВИА, ф. 349, оп. 3, д. 5766

157. РГВИА, ф. 349, оп. 17, д. 3409

158. РГВИА, ф. 349, оп. 17, д. 4471

159. РГВИА, ф. 418, оп.1, д. 937

160. РГВИА, ф. 418, оп.1, д. 949

161. РГВИА, ф. 418, оп.1, д. 956

162. РГВИА, ф. 418, оп.1, д. 1056

163. РГВИА, ф. 418, on. 1, д. 1079

164. РГВИА, ф. 424, on. 1, д. 23

165. РГВИА, ф. 424, оп.1, д. 182

166. РГВИА, ф. 424, on. 1, д. 184

167. РГВИА, ф. 846, on. 1, д. 21528, ч.б, лл. 63, 68

168. РГВИА, ф. 846, оп.1, д. 21529, ч.З, л.63

169. РГВИА, ф. 846, оп. 16, д. 25855

170. РГИА, ф. 485, оп. 5, д. 477195.РГИА, ф. 1293, д. 15

171. ЦХАФ АК, ф. 50, оп. 11, д. 756

172. ЦХАФ АК, ф. 50, оп. 18, д. 437

173. ЦХАФ АК, ф. 50, оп. 21, д. 1349

174. ЦХАФ АК, ф. 50, оп. 21, д. 1350

175. ЦХАФ АК, ф. 50, оп. 21, д. 1352

176. ЦХАФ АК, ф. 50, оп. 21, д. 1353

177. ЦХАФ АК, ф. 50, оп. 21, д. 1354

178. ЦХАФ АК, ф. 50, оп. 21, д. 1355.

179. Сокращения названий архивов, использованные в списке литературы и источников

180. РГИА Российский государственный исторический архив (С.-Петербург); РГАВМФ - Российский государственный архив военно-морского флота (С.-Петербург);

181. РГВИА Российский государственный военно-исторический архив (Москва);

182. РГАДА Российский государственный архив древних актов (Москва);

183. ГАОО Государственный архив Омской области (Омск);

184. ЦХАФ АК Центр хранения архивного фонда Алтайского края (Барнаул);

185. ОР РНБ Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (С.-Петербург).

186. НОВОСИБИРСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ АРХИТЕКТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ1. На правах рукописи042.01 0 637291. ШЕМЕЛИНА Дарья Сергеевна

187. ФОРМИРОВАНИЕ ПЛАНИРОВОЧНОЙ СТРУКТУРЫ УКРЕПЛЕНИЙ СИБИРСКИХ ОБОРОНИТЕЛЬНЫХ ЛИНИЙ XVIII В.0523.20 Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкцияисторико-архитектурного наследия1. ДИССЕРТАЦИЯна соискание ученой степени