автореферат диссертации по архитектуре, 18.00.01, диссертация на тему:Проблемы архитектурной композиции в "Программах" академии художеств 2-й половины XVIII-середины XIX вв.

ОРДЕНА ЛЕНИНА АКАДЕМИЯ ХУДОЖЕСТВ СССР

ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ИНСТИТУТ ШЗОПИСИ, СКУЛЬПТУРЫ И АРХИТЕКТУРЫ имени И. Е. РЕПИНА

;

I

На правах рукописи УДК 72.01+378.97 " 17 - 18 "

ТАТАРИНОВА ИРИНА МАРКОВНА

ПРОБЛЕМЫ АРХИТЕКТУРНОЙ КОМПОЗИЦИИ В "ПРОГРАШАХ" АКАДЕУИЙ ХУДОЖЕСТВ 2-й ПОЛОВИНЫ ХУШ — СЕРВДИШ XIX. из.

18.00.01. Теория и история архитектуры,

реставрация памятников архитектуры.

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Ленинград 1991

Работа выполнена на кафедре истории русского и советского искусства Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина Академии художеств СССР.

Научный руководитель -доктор искусствоведения А.Л.Пунин

Официальные оппоненты: доктор искусствоведения Г.П.Степанов, кандидат искусствоведения С.Б.Алексеева

Ведущая организация - Всесоюзный научно-исследовательский институт искусствознания Министерства культуры СССР.

Защита диссертации состоится 1991 г.

на заседании специализированного совета Д 019.01.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина Академии художеств СССР /199034, Ленинград, Университетская наб., 17/.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Академии художеств СССР /Университетская наб.,17/.

Автореферат разослан Л.. 1991 г.

Ученый секретарь специализированного совета Б.И.Кохно

Академическая художественная школа представляет собой одно из наиболее существенных достижений европейской образовательной системы ХУЛ—ХУШ вв. Её появление стало возможным в период укрепления абсолютизма, благодаря развитию рационалистической философии и классицистической эстетики. Методика преподавания, выработанная школой, была эффективной и соответствовала потребностям времени«характерным для него представлениям о целях и задачах искусства. Академическая программа — композиционное задание, содержащее наиболее важные условия его выполнения — играла роль универсальной дисциплины, сосредотачивая в себе ведущие положения теории и практики архитектурного проектирования. Современная методология продолжает считать архитектурную композицию "стержневой дисциплиной" (Б.Г.Бархин), сферой приложения знаний по всем изучаемым предметам, областью, где происходит их преобразование и интеграция. Таким образом, тема диссертации продиктована ведущим положением архитектурной композиции в системе образования и творческой работы архитектора - как исторически, так и в настоящее время.

Академические программы по архитектуре - как тексты заданий, так и сами выполненные по ним проекты - в той или иной мере становились предметом внимания во всех наиболее фундаментальных исследованиях, обращенных к истории русской академической школы зодчества. Первый этап их изучения связан с деятельностью С.П.Яремича и Г.Г.Гримма, затем А.К.Барутче-ва, впервые обобщивших материалы, изданные еще до резолюции П.Н.Петровым и С.Н.Кондаковым. В создании стройной историк архитектурного класса особо следует ввделить роль Г.Г.Гримма, йце с конца 1930-х гг. он начал публикацию академических про-

ветов начала XIX в., в монографии о творчестве А. Д. Захарова осветил вопросы деятельности класса под руководством этого Бодающегося зодчего« установил периодизацию функционирования школы в I половине XIX в. Значительный вклад в исследуемую область был внесен в 1960—.1970-е гг. А. Ф. Крашенинниковым и Н. И. Никулиной (Глинкой) благодаря открытию целого рада архивных материалов, относящихся к начальному этапу существования школы и всему "классическому" периоду её истории (2 половина ХУШ — I четверть XIX вв.).

Диссертационная работа В. Г. Лисовского (1967) — наиболее значительное комплексное исследование, посвященное развитию академической архитектурной школы в XIX — начале XX вв. Автором введено в научный оборот большое число академических учебных проектов 1830—1900-х гг. из собрания Н.-И. музея Академии художеств СССР и произведен их анализ с позиций современной науки, оценившей самостоятельное значение зодчества указанного периода. В. Г. Лисовским освещены многие вопросы стилистической, организационной и методической сторон эволюции школы, прослежены её широкие связи с текущим архитектурно-художественным процессом.

Помимо указанных трудов проблематика академических программ затрагивалась в монографиях и статьях А. К. Андреева, Ы. И. Бартеневой, Н. Н.Белехова и А. Н. Петрова, Ы. В. Гроз-манн (Иогансен), А. И. Михайлова, Н. И. Молевой и 3. М. Белю-тина, Ы. В. Нащокиной, Г. А. Оль, И. А. Прониной, Г. Н. Саут-киной, Т. А. Славиной, В. К. Шуйского и других, где приведено множество ценных сведений.

Свидетельством появления взгляда на архитектурную программу как на феномен теоретического и художественного мшления.

обладающий собственной спецификой и заслуживающий специального изучения, стал один из разделов книги Н. А. Евсикой "Архи*

тектурная теория в России 2 половины ХУШ — начала XIX вв." (1985). Публикация, наметив перспективное направление для дальнейшей работы, убеждает в необходимости более глубокого изучения затронутых автором проблем.

Исследование программы как специфического явления художественной культуры своего времени должно: а) выявить закономерности развития собственно академической системы, влияющие на структуру программ, б) определить организационные и иные особенности развития русской школы, также воздействующие на институт программ, и, наконец, в) сосредоточить внимание на отражении в программах основных проблем современной им архитектурной композиции. Подобный цетод исследования представляется наиболее целесообразным и соответствующим основной цели диссертации, заключающейся в углубленном изучении композиционных принципов академической архитектурной программы. Актуальность этой проблемы связана не только с трудностями, переживаемыми отечественной архитектурной школой и, следовательно, постоянно возникающей потребностью в осмыслении собственного исторического опыта, но и с тем интересом, который в настоящее время проявляется во всем мирз к классической академической школе вообще и к её архитектурной части в особенности.

Границы исследования (2 половина ХУШ — середина XIX вв.) определены, главным образом, особенностью эволюции русской академической школы, в рамках которой формирование системы учебных и квалификационных программ завершилось в 1840— 1850-е гг.

В связи с названными методом и целью диссертации автором были определены следующие задачи:

1. Исследование места и роли композиционной программы по архитектуре в деятельности петербургской Академии художеств указанного периода;

2. Систематизация и комплексное исследование архитектурных проектов и текстов программ различных уровней;

3. Изучение концепции архитектурной программы в практике французской академической архитектурной школы — одного из

наиболее значительных учебных заведений Европы;

»

4. Рассмотрение конкретных путей развития выявленных композиционных принципов в программах и проектах русской Академии художеств;

5. Изучение проблематики архитектуры исследуемого периода, отраженной в программах и составляемых по ним проектах Академии художеств.

Научная но_визна диссертации заключается в постановке проблемы самостоятельного и комплексного изучения академических программ в процессе их эволюции. Привлечение обширного графического и текстового материала, не вводившегося ранее б научный оборот, впервые позволило с возможной полнотой воссоздать процесс развития института программ в его взаимосвязи с европейской академической традицией и русской архитектурной практикой. Научная ц практическая ценность работы заключается в уточнении композиционных принципов русской архитектурной школы. Произведенные исследования позволили определить тематику х датировку целого рада (более 30) академических проектов из Н.-и. цузея Академии художеств СССР. Научные результаты работа получили внедрение в выставочной и методической деятельно-

ста Научно-исследовательского музея Академии художеств СССР: в соответствии с ними была.организована выставка по истории архитектурного класса Академии художеств к совещанию Специального методического совета Академии художеств СССР по художественному образовании, посвященному проблемам воспитания архитектора-художника в ВУЗах страны (1966). Положения диссертации легли в основу тематико-экспозиционного плана отдела архитектуры музея. Важнейшие разделы работы были опубликованы и получили апробацию на различных научных конференциях Ленинграда и Москвы.

Помимо введения, содержание которого изложено вше, диссертация состоит из трех глав и заключения; основной текст работы насчитывает 180 страниц. Иллюстрации оформлены в виде альбома и расположены в хронологическом порядке по разделам зарубежной (французской) и русской школ. Кроме примечаний, библиографии и списка иллюстраций диссертация снабжена также приложением в виде списка академических программ всех квалификаций за 1760-е-1В59 гг. с указанием местонахождения сохранившихся чертежей.

Глава I "Академия художеств и европейская концепция архитектурной программы ХУШ—Х1Х вв." открывается разделом "Общие принципы функционирования системы программ в петербургской Академии художеств". В нем в аспекта исследуемой проблемы анализируется Устав школы 1764 г., приравнивавший исполнение композиционного задания к "вышней степени искусств". Одновременно указывается, что роль института программ была выведена за пределы чисто учебных целей. Его задачи тесно связывались с формированием нового социального статуса русских деятелей искусства в результате учреждения Академии. Общественное по-

ложение свободного художника отличалось от существующего ранее в группе как "казенных", так и "вольных" мастеров и во многом определялось чином "государственного штата", который присваивался выпускникам, академикам и профессорам.

В подобных условиях легко оценить роль программы, обладавшей ключевым значением в указанном процессе. Это явление, обладающее художественным и методическим аспектами, характеризует сложное сочетание регламентированности и свободы. Свойственная классицизму уверенность в существовании твердых критериев совершенства позволила программе лечь в основу квалификационной системы Академии художеств, расширявшейся с течением времени.

В более узкой области архитектурного образования постановка систематического обучения композиции имала не менее принципиальное значение. Начавшееся введение программ в учебный процесс некоторых ведомственных школ, освещенное в исследованиях А. И. Михайлова и Б. А. Борисовой, получило свое завершение в архитектурном классе Академии худонеетв в соответствии с существовавшей уже в середине ХУШ в. европейской академической традицией.

В разделе 2 "Концепция архитектурной программы в системе европейского академического образования (на примере французской школы ХУШ—XIX вв." той же главы рассматриваются некоторые области деятельности знаменитого учебного заведения. Интенсивное изучение этой наиболее развитой "модели" академической структуры, предпринятое в последние десятилетия, позволяет опереться на обширную зарубежную литературу. Помимо статей В. Було-Рабо, Э. Розно, Д. Ван Зантена, Р. Мвдлтона, Дж. Рикверта, М. Нарпоцци в различных изданиях 1960-1980-х гг.,

следует назвать книгу Д. Д. Эгберта (1580), посвященную исследованию конкурсов на "Гран При" ХУШ—XIX вв.

В настоящей диссертации эти, как и другие малоизвестные материалы привлечены для систематического, хотя и краткого, изложения концепции программы французской школы, до сих пор не предпринимавшегося. Особое Енимание уделено периоду сложения института программ, во многом обязанного теоретической и педагогической деятельности Н.-Ф. Бловделл (1705—1774). В этой связи рассматривается его знаменитый труд "Курс архитектуры", цде дано определение программы, затронуты такие важные проблемы академического проектирования, как принцип использования образца, специфика градостроительных заданий и многое другое. В качестве необходимого дополнения к раскрытой в исследовании Д. Д. Эгберта категории "характера", рассматривается тщательно разработанная теоретиком типология объектов зодчества середины ХУШ в. Этой двойной системе предстояло стать основой для развития тематики и методики проектирования з педагогической практике второй половины ХУШ в.

КЪпохе Бловделя" в Королевской академии архитектуры (1760-е — начало 1770-х гг.) относится и сложение структуры конкурсов, преобладавших в организации обучения: ежегодных "больших" (на Гран При) и "малых", ежемесячных. Значительность и крупномасптабность сооружения, выражающие как правило его общественное назначение; сложность и многофункциональность структуры здания или комплекса; единство форм, определяемое величественной симметрией и "регулярностью" планировки — таковы основные признак« "большой" акадвтпческой программы эпохи расцзета "Гран При" (1770—1780-х гг.).

Последнему принципу подчинена и трактовка проблем градо-

строительства в заданиях того хе уровня. Рассмотренная на примерах рада работ 1780—1800-х гг. специфика градостроительных проектов французской школы определяется принципиальным отказом от решения конкретных задач и преимущественным вниманием к наиболее общим проблемам и "идеальным" ситуациям.

Усилившаяся дифференциация типов сооружений, характерная для начала XIX столетия, нашла отражение в теории £. Л. Н. Лорана, который несколько расширил и упорядочил список Блон-деля. Вместе с тем, объявив несостоятельной попытку описать все встречающиеся в практике варианты сооружений, Дюран переносит акцент на законы самой композиции, связывая их с решением пространственной задачи в зависимости от назначения здания. Рационалистический дух его представлений был унаследован ведущими мастерами следующей эпохи, в частности — одним из лучших учеников школы, лауреатом "Гран Ори" 1824 г. А. Лабру-стом.

Основные принципы академической программы, выработанные в ХШ веке, сохраняли свое значение на протяжении всего XIX столетия. Таким образом, будучи порождением классицистической эпохи, концепция программы крупнейшей академической школы Европы, оставаясь неизменной, обладала достаточно гибкой структурой. Среди несомненных заслуг школы — постановка проблемы "характера" как связи между назначением здания и его композицией, выработка эффективной методики преподавания, основанной на конкурсном принципе, а также создание "большой" программы, моделирующей высшие требования к архитектору-профессионалу эпохи классицизма.

В следующем разделе той же главы I "Институт пенсионерства как один из источников формирования концепции программы в не-

тербургской Академии художеств" делается обзор деятельности русских пенсионеров-архитекторов 2-й половины ХУШ — начала XIX вв. в связи с Королевской академией архитектуры в Париже. Сведения о работе первых пенсионеров — В. И. Баженова и И. Е. Старова — дополняются благодаря привлечению опубликованных во Франции документов Королевской Академии 1760-х гг.: в частности, уточняется обстоятельства, связанные с работой Баженова над проектом Инвалвдного дома (1762). Выясняется, что проекты обоих выдающихся зодчих не участвовали в конкурсах на "Гран При", как это иногда считалось ранее в отношении Баженова, однако создавались под непосредственным влиянием "больших" и "малых" академических программ "эпохи Блонцеля". В качестве вероятного примера работы неизвестного академического пенсионера последней трети ХУ111 в. привлекается один из чертежей собрания Н.-и. музея АХ СССР. Проект демонстрирует характерное для академического архитектурного мшления использование ццеи не только знаменитых "Соединенных академий" М. Ж. Пейра (1752—176Ь), но и созданного на основе этой работы проекта музея Ж. Н. Дюрана (2-й "Гран При" 1779 г.). Здесь же сделана попытка сравнения французской и итальянской концепции программ и обнаружена значительно меньшая методическая и типологическая определенность последней, что должно было отразиться в программах русских пенсионеров в Италии (не сохранившихся, кроме проекта церкви НееловаДВ., 1772). Выводом является утверждение, что пенсионерство служило одним из наиболее эффективных каналов проникновения европейской концепции программы в пору становления русской школы, а также источником информации о постановке учебного процесса в целом.

Глава П "Эволюция системы архитектурных программ в Академии художеств второй половины ХУШ —- середины XIX вв." начинается с рассмотрения организационных принципов преподавания архитектурной композиции (раздел I). Важную роль в понимании этой проблемы играет верное представление об организации учебного процесса (I.I). Анализируя известную структуру школы, регламентирующую комплексную программу обучения на протяжении 15 лет, с жестким разделением по "возрастам", отмечается её уникальность ш фоне европейских академий "открытого" типа. В этой связи утвераденяе А. К. Барутчева о господстве конкурсного принципа в учебном процессе архитектурного класса представляется не вполне соответствующим истине, поскольку итоги ежемесячных и третных испытаний не обладали здесь тем решающим для общего срока прохождения курса значением, как это имело место во французской школе. Курс программ отвечал общей структуре обучения и, начинаясь с "азов" кошозиции, постепенно и непрерывно усложнялся. Хорошо известный в литературе список учебных заданий 1803—1804 гг. отражает именно такую последовательность, как и коллекция учебных работ ака-декгстов более позднего времени — 1830-х гг. из Н.-и. музея АХ СССР. Однако ряд документов (1796, 1819 гг.) демонстрируют товденцию к преодолению указанной системы и свидетельствую? о регулировании участия академистов в различных конкурсах.

"Преобразование училища" Академии (1840 г.) рассматривается в диссертации в качестве шага б направлении к общеевропейской тродищш. Отмена ограничений срока обучения сделала именно конкурсный отбор главным принципом продвижения в предал сх академического курса, чго долзко было отразиться на методике преподавания. Все учащиеся, поступающие в разное время

в архитектурный класс (по мере выходе из чертежного класса) работают теперь по общему циклу учебных программ, не обладающему прежней жесткой последовательностью роста степени сложности. Такая система обеспечивает механизм совершенствования будущего зодчего в течение того срока, который необходим для достижения определенного уровня мастерства. Этот факт, не обращавший на себя ранее внимание исследователей, подтверждается в работе как документальными данными (списки программ 1840—1850-хх гг.), так и проектами учеников школы 1640— 1850-х гг. из собрания Н.-и. музея АХ СССР. Таким образом, в отличие от существовавших прежде представлений о неизменности методики академического образования на протяжении второй половины ХУШ — середины XIX вв. (Г. Г. Гримм, В. Г. Лисовский), имеются основания для утверздения о ео явной эволгщип.

В разделе 2,2 "Стилистические особенности академических проектов 2-й половины ХУШ — середины XIX вв." главы П диссертации рассматривается проблема, наиболее чес то затрагиваемая в исследованиях. В данном случае преобладает аспект, связанный с основополагающим принципом академической школы, а именно — использования образцов. Прежде Есего отмечается, что проблема стиля встала штервые перед академической школой з середине 1760-х гг., что отражено в хорошо известкой програга-1тз на звание академика для В. И. Ваганова ("Увеселятвлыш1 дом в ]£катерингофе") составленной А. Ф. Кокорановьш и Л. В. Валлен-Делаыотом (176Ь). Обусловленный тш переход от барочной стнлистикп к элементам классицизма хараетерпзуот тгяге конкурсные проекты братьев Ивановых по декоративной отделгэ парадных помещений здания Академии (1766). Анализ этих прокэ-ведений обнаруживает очевидные следы воздействия на авторов

ряда образцов — от проекта академического сооружения Ж. Ф. Бловдаля до модели здания, созданной в том же 1766 г. К известным по трудам Н. И. Никулиной (Глинки). проектам И. Б. Старо ва (на звание академика, 1769) и Ф. И. Волкова (?) /вторая золотая медаль, 1770 г., частично сохранился в копии начала XIX в,] впервые присоединены листы из собрания музея им. А. В. Щусева, исполненные соучениками А. Д. Захарова (ок. 1780 г.). Они помогает восполнить недостаток дошедших до нас учебных работ 2 половины ХУШ в. и характеризуют природу стилистических приемов, свойственных указанному периоду, в основном как ранне-классицистическую.

Принцип "увражного" проектирования подтверждается новыми примерами из практики класса начала XIX в., связанными как с известными, так и впервые привлекаемыми произведения. Черты предкризисного состояния школы 1820-х гг. (отмеченные Г. Г. Гриммом и В. Г. Лисовским) подтверждаются на конкретных работах академистов и объясняются начавшимся изменением роли классицистической системы в этот период в целом. Дальнейший путь развития школы рассматривается в свете противоречивых тенденций: с одной стороны, к сохранению актуальности стилистических требований, с другой — к попытке сберечь универсальную систему критериев, какую представляли собой классицистические формы. Отмечается, что уровень сложности программ (на звание академика) нередко характеризуется теперь условиями, связанными с использованием новых "стилей" (задание А. И. Штакеншнейдеру, 1832, проект дворца "в чистом новоевропейском стиле").

Существование принципа использования образца прослеживается на работах Д. И. Гримма и С. А. Иванова (7840-е гг.),

весьма близких работам К. Ф. Шинкеля и Л. Кленце. Современные образцы привлекаются школой в проектировании музейных зданий,■ особняков, церквей; в то же время "биржа" точно копируется с памятника Т. де Томона. Помимо типологического характера заимствования можно отметить наличие иных вариантов: П. И. Очаков (1836) в проекте тюрьмы использует композицию фасада флорентийского палаццо эпохи Возрождения, следуя методике формообразования периода эклектики.

Характерным для школы процессом в 1840—1850-е гг. стало воспроизведение типологических образцов, наделенных новыми стилистическими чертами (музей, театр, арсенал, особняк и т. д.).

Следует вывод о том, что проблемы стилистики оставались актуальными для школы на протяжении всего периода, обостряясь в переломные для архитектуры в указанном смысле моменты; в 18Э0-е гг. новые тенденции вступили в противоречие с классицистической основой школы. Система заимствования образцов не препятствовала их проникновению в академический процесс.

Раздел 2 главы П "Становление и развитие "большой" академической программы — одного из ведущих элементов школы эпохи классицизма" рассматривает явление, не вычленявшееся ранее из академической практики. Его особенностью — в отличие от европейской школы — стало формирование "больших" заданий прежде всего в программах пенсионеров и на звание академика ("Увеселительный дом" В. И. Баженова, 1765—1766). Конкурсы на золотые медали эволюционировали от задания, ограниченного декоративными целями (проект отделки парадных залов Академии по "апробованному" плану 1766) к темам следующих лет, требующих составления планов включая генеральный.. Окончательное

формирование типа "большой" программы — с её акцентированной пространственностью и многофункциональной структурой — происходит в 1800-е гг., в эпоху руководства классом А. Д. Захаровым. Сопоставление формулировок заданий с классическими текстами "Гран При" 1770—1780-х гг. показывает неизменно усиливающийся "публичный", общественный характер проектируемого сооружения. В качестве особенности русской программы этого типа отмечается связь некоторых из них с конкретными участкам;! города (проект "судебных мест" для Петербурга, 1807 г.) и требование составления сметы (1812).

В дальнейшем существование "большой" программы приобретаем в значительной мере инерционный характер вследствие утраты архитектурой интереса к формированию крупных пространств. Однако анализ тематики заданий 1640—1850-х гг. показывает, что здесь шсола не отставала от текущего архитектурного процесса: приоритет имели сооружения, символизирующие духовные ценности, & частные и доходные дома развивались весьма активно в "малых" заданиях. Рассмотрение эволюции рада характерных тем (музей, "вокзал", тюрьма), предпринятое впервые, показывает неизменное стремление шкоды к актуализации своих заданий благодаря приближению их к практике, а иногда к опережая её.

Таким образом, благодаря "большой" программе, занимавшей весьма заметное место в учебной и квалификационной практике школы, сохранялись наиболее фундаментальные черты академической традиция, связанные с её классицистическим происхождением; в то же время, школа стремилась отразить в трактовке тем новые тенденция.

"Программа как основа квалификационной системы Академии

художеств" явилась объектом изучения в разделе 3 главы П, также впервые исследующем этот вопрос. Школа имела и широко осуществляла фактически монопольное право на присвоение профессиональной квалификации. В отличие от заданий на золотые медали программы на звание академика чаще обращались к конкретным задачам на протякении всего периода. Эта тевденция достигла своего максимума в 1830-е гг., когда проект перестройки здания Двенадцати коллегий, 'исполненный А. Ф. Щедриным, явился одновременно заданием на звание академика. Вскоре, правда, указанная традиция была прервана, т..к. в 1842 г. академический Совэт принял решение не рассматривать "высочайше утвержденные" проекты, дабы не подвергать их возможной критике. Одной из острых проблем академической квалификационной практики явилось использование круга близких тем для выполнения проектов различных уровней: от "свободного худонни-ка" до профессора, В качестве отличительного признака программы на высшие звания служило право определения основных параметров задания самим автором, что значительно уменьшало регламентации со стороны Академии.

Несмотря па отсутствие аналогов ряда программ в европейской школе и извэсткоо однообразие там, русская академическая традиция выработала собственные путл дифференциация зедпняй различных ступеней, используя их в своей весьма обгнрной практике.

В главе Ш "Академические программы и некоторые проблемы развитая русской архитектуры 2-й половины ХУШ — середнки XIX вв." затрагивается следущие вопросы: вклад школы и теории архитектуры, отражение в её программах задач градостроительства и синтеза искусств. Раздел 1<!< "Характер" и типология

архитектурных объектов как элементы отечественной теории архитектуры^ связывает впервые рассматриваемое по отношение к русской школе фундаментальное понятие академической традиции-с проблемой "целесообразности", поднимавшейся в трудах деятелей классицистической эстетики (Д. А. Голицын, И. Урванов и др.). Наиболее раннее упоминание о "характере" в академической практике — программа 1768 г. "проект городских ворот в характере триумфальных" — свидетельствует о воздействии на педагогов представлений Бловделя. Дальнейшее развитие этой категории связывается с формированием типологии, где на протяжении последней трети столетия, преобладает сооружения общественного назначения. Активно используемые в текстах программ А. Д. Захарова (1803—1804 гг.) понятия "приличия" и "характера" свидетельствуют о зрелости типологии, вполне определившейся в этот период.

В академической практике 1810—1820-х гг. значение указанной категории сохраняется. На основе известных и архивных данных анализируются попытки А. Н. Оленина совместить разросшуюся и дифференцировавшуюся типологию 1820-х — начала 1830-х гг. с достаточно архаическим принципом её внутреннего соподчинения (по иерархии), дополненного точно определенным "характером" каждого из типов.

В 1830-е гг. "характер" становится основой эклектического метода проектирования, выражая, главным образом, "стилевое" соответствие образа здания его назначению. "Разностилье" проектов архитектурного класса 1840—1850-х гг., выявленное В. Г. Лисовским, свидетельствует о присоединении Академии к этому бзгладу. Вместе с тем, специфика школы позволила ей найти новые связи между "полезным" и "прекрасным". Среди мно-

жества тем академического архитектурного класса этого периода, впервые вводимых в научный оборот благодаря изучению архивных документов, встречаются программы на проектирование частных домов, чье планировочное и композиционное решение полностью определялось их принадлежностью представителям различных имущественных слоев и даже профессий ("дом священнику", 1850} дома для "известного живописца", 1853, для "богатого холостого человека", 1854). Подобное же явление в американской популярной литературе по строительству 1870-х гг. квалифицируется 3. Гидионом как один из ранних примеров "функционального проектирования". По-видимому, этот термин близок определению принципа академического обучения, в рамках которого, в силу специфики программы, был впервые теоретически осмыслен вопрос о "характере" как выразителе связи между формой и фуншдеей, образом здания и его назначения.

Раздел 2 главы Ш "Проблемы градостроительства и ансамбля в академических программах" исследуемого периода рассматривает вопрос, получивший явно недостаточное освещение в литературе. Приводя примеры отдельных градостроительных тем, различные авторы указывают на исключительность подобных заданий в академической практике и, в основном, связывают с ними те немногие программн, которые относятся к конкретным участкам на территории города. Некоторые исследователи даже отмечают отсутствие у академической архитектурной школы интереса к вопросам градостроительства. Необходимо, однако, принять зо внимание специфику трактовки этой тематики в Академии. На опубликованных, а также и новых материалах и немногих сохранившихся чертежах в диссертации рассматривается градостроительная проблематика многих "больших" программ ХУШ — середины XIX вв.

К числу первых заданий такого рода относятся "план форме плаца" 1770 г. и проект биржи на Стрелке Васильевского острова, 1771 г., позволяйте соотнести их с аналогичными программами французской и итальянской шьол. Постепенное расширение границ "большой" программы привело в 1800—1810-х гг. к положение, когда почти все гадания этой категории становится градостроительными. В одних случаях основным композиционным приемом является формирование обширной площади (1807, 1810 гг.), в других — заданием требуется создать регулярный ансамбль из целого ряда сооружений ("лазарет на острову в открытом море", 1803; "монумент, посвяцеиный натуральной истории". 1806). В качестве примеров привлекаются как известные проекты из ленинградских собраний, так и не исследовавшиеся ранее чертежи из коллекции музея им. А. В. Щусева (Москва). Градостроительные идеи классицизма входили в число ведущих элементов академической программы и проявлялись в наличии общего "ансамблевого" подхода к проектированию (выражазшегося, как правило, и гармонизации частей и целого) и преобладании принципа "регулярности". В дальнейшем (1830—.1640-е гг.) Академия не раз подтверздала необходимость использования принципов градостроительства в программах высшего уровня. При этом даже проникновение- эМЕ^тических форм не влечег за собой изменения планировочной структуры, остающейся "регулярной" (Д. И. Гримм, проект ярмарки, эскиз, 1847).

Вместе с тем, характерные для времени изменения в представлениях о градостроительстве (появление "иассадей", акцентирование угловых участков) также находит себе место в отдельных работах учащихся школы и проектах на академические сванил (С. А. Иванов, 1840-е гг., К. Н. Вербицкий, 1659; проект гим-

назии "на углу перекрестных улиц" — задание на звание свободного художника 1846 г.).

Таким образом, "регулярные" градостроительные приемы оставались наиболее устойчивым форпостом "большой" программы и академической традиции в целом, сохраняясь вплоть до конца XIX в,; вместе с тем, отдельные проекты и программы 1840— 1850-х гг. демонстрируют попытки обновлег ля представлений в этой области в соответствии с проблематикой развития градостроительных вдей середины XIX в.

Проблемы синтеза искусств и архитектуры з академических программах второй половины ХУШ — середины XIX вв. также впервые последовательно освещаются в разделе 3, той же главы Ш. Здесь затрагиваются вопросы формирования мастеров эпохи классицизма, с его преимущественно скульптурно-архитектурным синтезом. Рисунок, нардцу с копированием, являлся основным источников представлений о скульптурной пластике для учащихся, по-видимому, не занимавшихся в тот период специально лепкой. Для иллюстрации этого положения привлекаются не использовавшиеся ранее документальные материалы и произведения И. И. Гальберга конца 1790-х гг. Значение изобразительного элемента в академических программах по архитектуре раскрывается на раде примеров. Дэослеаивается известная эволюция соотношения обоих начал — от "конструктивного" характера скульптуры в проекте маяка Н. И. "артоса (1800-е гг.) до преобладающей изобразительности "церкви на кладбище" П. И. Очакова (2 серебряная медаль, 1821), где купол превращается в небесную сферу с поясом знаков зодиака.

С разрушением органичности классицистического синтеза во второй трети XIX в., в академической практике роль его аде-

ментов не только не уменьшается, но даже подчеркивается, чего ранее не наблвдалось в программах. Например, в проекте публичной библиотеки 1843 г. (золотая медаль) "дозволяется" "употреблять все средства какие нам представляют скульптура и живопись" (формулировка А. П. Брюллова). В этот же период повышается роль цвета в работах академических учащихся. Проекты на академические звания ("великокняжеский дворец" А. Ы. Горностаева, 1849, звание профессора) обнаруживают высокий художественный уровень в использовании традиционных средств синтеза, служащих теперь, главным образом, декоративным целям.

Выводом служит утверждение о том, что владение составляющими синтеза искусств (элементами живописи, передачей скульптурных форм) представляло собой органическую часть подготовки в Академии "художника архитектуры"; эта область традиционно сохраняла свое высокое значение для выпускников школы и соискателей званий и в период угасания классической системы синтеза, ограничиваясь, в основном, декоративными задачами.

В "Заключении" излагаются основные выводы:

1. Организационно-методические принципы русской Академии соответствовали историческим условиям, сопровождавшим её возникновение. В этом смысле путь отечественной школы зодчества исследуемого периода можно представить как стремление к слиянию с международной академической традицией, осуществившемуся окончательно в 1840-х гг.

2. Проблема стиля в Академии художеств заключается в двоякой роли классицистических форм: как методической основы, остающейся ядром процесса обучения академистов на протяжении всего периода, и в качестве источника образных построений, чья роль и характер менялся с течением времени. В переломные

эпохи —- между барокко и классицизмом в 1760-е гг. и в процессе перехода от классицизма к эклектике в 1830—1840-е гг. — элементы стилеобразования становились показателем сложности и новизны задач в программах высшего уровня. Принцип использования образца (стилистического и композиционного) сохраняется в течение всего периода, однако изменению подвергаются сами образцы, что обеспечивает проникновение новых стилистических элементов в проекты учащихся и соискателей званий. Классицистические формы являлись фундаментом системы критериев, используемых школой в педагогической и квалификационной практике, чем и объясняется её упорство в отстаивании первых.

3. В "большой" программе конца ХУШ — начала XIX вв. нашла отражение "модель" высших профессиональных возможностей зодчего эпохи классицизма: в число задач входило создание многофункциональных сооружений, использование приемов градостроительства, развитие созвучных эпохе типов и структур архитектурных объектов.

4. Впервые программа рассмотрена как основа квалификационной системы Академии художеств. Делается вывод о единстве требований, предъявляемых к соискателям званий: источником такого единства являлись в частности, условия "большого" задания. Отличие программ высших уровней от учебных и конкурсных заданий заключалось в постановке стилистических проблем и большей актуальности тем.

5. "Характер" и типология архитектурных сооружений — элементы теории зодчества, привнесенные в русскую архитектурную науку академической традицией 2-й половины ХУШ в. Их применение в учебных заданиях достигло апогея в 1800—1810-е гг. В

дальнейшей чрезмерная универсализация и иерархичность классицистической системы перестала соответствовать все более дис£>-ференцировавшейся типологии. Восприняв распространенную в эпоху эклектики идею о выражении "характера" через исторические и национальные формы, Академия в заданиях "малых" конкурсов обратилась к новому функциональному подходу к проектирование. Он отражен радом заданий, ориентированных на индивидуальные потребности предполагаемых владельцев частных домов.

6. В решении градостроительных задач преобладал "регулярный" принцип, сохранившийся благодаря устойчивой структуре "большой" программы вплоть до конца XIX в. Вместе с тем, в отдельных проектах и программах 1840-х гг. можно встретить примеры более современного решения пространства ("пассаж", угловые участки).

7. Синтез искусств, как одно из высших достижений эпохи классицизма, подучил основополагающее значение в самой системе подготовки "художников архитектуры". Несмотря на изменения средств синтеза в течение исследуемого периода (от преимущественно скульптурно-архитектурного к усилению живописного начала) ведущим принципом остается воспитание мастера с развитым художественным вкусом, неизменно сохраняющего представле-низ об архиаекту^в первую очередь как о пластическом искусстве.

8. Явлением, обеспечивающим школе жизнеспособность в изменяющихся условиях, было создание новых связей с современным архитектурно-художественным процессом при сохранении глубинных принципов функционирования; »тому способствовала, в частности, многоуровневая система академических программ, включающая как наиболее устойчивые, так и гибкие её элементы.

Основные результаты диссертации опубликованы в статьях

автора:

1. Градостроительные темы в программах Академии художеств I половины XIX в. — в кн.: Вопросы художественного образования (Тематический сборник научных трудов Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина, вып. ХХХУП — Л., 1984, - с. 42-48.

2. Синтез искусства и академическая система воспитания архитекторов I половины Х1Хв. - Архитектура СССР, 1986, № 2, с. 100-103.

3. Новые материалы к творческим биографиям В. И. Баженова и И. Е. Старова (пенсионерские годы) - Труды Академии художеств СССР, вып. 4, - Ы.: Изобразительное искусство, 1987. -с. 153-162.

4. Особенности процесса обучения архитекторов в Академии художеств ХУШ и первой половины XIX вв. - В кя.: О единстве идейно-творческой подготовки архитекторов-художников, художников интерьера, дизайнеров и их роли в решении проблем окружающей среды (сб. по материалам заседаний Президиума Научно-методического совета Академии художеств СССР по художественному образованию, 1986, Ленинград. - Л.: 1967, - с. 37-41.

Результаты исследования сообщены:

1. На заседании Научно-методического совета Академии художеств СССР по художественному образованию (февраль 1986, Ленинград) .

2. На совместном научном заседании Научно-исследовательского музея Академии художеств СССР и Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина, посвященном 225-

летию со дня рождения А. Д. Захарова (октябрь 1986, Ленинград).

3. На конференции Государственного Русского музея "А. П. Лосенко и Академия художеств. 1750—1770-е гг." (январь, 1988, Ленинград).

4. На научно-теоретической конференции Государственного научно-исследовательского музея архитектуры им. А» В. Щусева "В. И. Баженов и Ы. Казаков. Проблемы творческого наследия" (декабрь 1968 г., Москва).

Эак. 92 тир. 100 экз. 17.01.91г. Бесплатно.