автореферат диссертации по архитектуре, 18.00.01, диссертация на тему:Общественная архитектура второй половины XVIII века в провинциальных городах России

Министерство культуры РФ Государственный институт искусствознания

ОБЩЕСТВЕННАЯ АРХИТЕКТУРА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII ВЕКА В ПРОВИНЦИАЛЬНЫХ ГОРОДАХ РОССИИ

Специальность 18.00.01. теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата искусствоведения

Москва, 2003

Работа выполнена в отделе Свода памятников художественной культуры Государственного института искусствознания

Официальные оппоненты

доктор искусствоведения Н.А. ЕВСИНА

кандидат искусствоведения

Л.В. ТЫДМАН

Ведущая организация

Московский государственный

университет

Защита состоится_сентября 2003 г. в

час.

мин. на

заседании

диссертационного совета Д 210.004.02 при Государственном институте искусствознания по адресу: 103009, Москва, Козицкий пер., 5.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института искусствознания

Автореферат разослан «_»_2003 г.

Учёный секретарь диссертационного совета доктор искусствоведения

Н.Е. Григорович

у/ Постановка проблемы. Диссертация посвящена анализу развития и историко-художественной характеристике общественной архитектуры второй половины XVIII в. в губернских и уездных городах России. Её расцвет в этот период был связан с грандиозной административно-областной реформой и коренным преобразованием провинциальных городов на основе регулярных планов - явлением, беспрецедентным по масштабам и художественному значению в европейской градостроительной практике Нового времени.

Актуальность исследования. Общественная архитектура названного периода в искусствоведческой литературе изучена очень мало, в основном только в связи с проблемами градостроительства. Однако высокий художественный уровень «казённых и публичных» построек екатерининского и павловского времени, а также их главенствующая роль в формировании нового облика провинциальных городов позволяет рассматривать этот феномен как самостоятельное художественное явление.

Предмет исследования. Главным предметом исследования являются здания общественного назначения, проектировавшиеся и строившиеся в губернских и уездных городах второй половины XVIII в., которые рассмотрены на примере несколько типов. В диссертации проанализирована архитектура присутственных мест, домов наместников, губернаторов и вице-губернаторов, путевых дворцов, почтовых домов, банковских контор, тюремных замков и острогов, питейных домов и винных магазейнов (складов). Объём диссертации не позволил в равной степени осветить все типы общественной архитектуры, характерные для городов второй половины XVIII в. За рамками анализа художественных и функциональных особенностей архитектуры остались такие типы зданий, как гостиные дворы, больницы, народные школы и ряд других, что составит предмет дальнейших исследований автора. Вместе с тем при рассмотрении общих проблем, связанных с финансированием, организацией и осуществлением казённого строительства, привлекаются примеры всех существовавших тогда типов общественной архитектуры. Большое место в

ЛЛЬНЛ.Ч

библиотека

исследовании занимает анализ архитектурно-строительных кадров в провинции, в первую очередь деятельности губернских архитекторов.

Состояние вопроса. Общественная архитектура второй половины XVIII в. в провинциальных городах России не раз привлекала внимание историков архитектуры, которые исследовали различные аспекты этой темы и отдельные памятники данного периода, однако попытки целостного рассмотрения этого художественного явления были единичными. Опыт целостного подхода к проблеме представляют известный труд Г.К. Лукомского «Памятники старинной архитектуры России в типах художественного строительства» (1915) и раздел в 6-м томе Истории русского искусства (1961), посвященный архитектуре русской провинции (автор Т.М. Сытина). Различные аспекты и проблемы общественной архитектуры второй половины XVIII в. в провинциальных городах затрагиваются во многих монографиях, диссертациях и статьях по истории отечественной архитектуры указанного периода. Наиболее значительными работами в этом ряду были диссертация И.В. Рязанцева «Основные черты архитектуры раннего классицизма в России» (1968), монография C.B. Копыловой «Каменное строительство в Сибири» (1979) и книга С.С. Ожегова «Типовое и повторное строительство в России в XVIII - XIX веках» (1984). Среди других работ в первую очередь следует назвать ряд исследований, посвященных русскому градостроительному искусству второй половины XVIII в.: две книги В.А Шкварикова об истории планировки и застройки русских городов (1939 и 1954), диссертация Т.Е. Каменевой «Принципы перепланировки русских городов во второй половине XVIII в.», два тома фундаментального труда о русском градостроительном искусстве под редакцией Н.Ф. Гуляницкого (1995 и 1998). Аспекты более частного характера заявленной темы разрабатываются в ряде книг и статей о русской архитектуре второй половины XVIII в. Некоторые из типов общественных зданий стали предметов специальных исследований в статьях Е.Д. Квитницкой, H.A. Евсиной, С.М. Шумилкина, О.П. Щенковой и автора данной диссертации. Нескольким губернским архитекторам посвящены статьи

C.B. Копыловой, И.В. Беровой, В.И. Кочедамова, М.Б. Михайловой и автора диссертации.

Иель исследования. Целью настоящей работы является анализ историко-художественной проблематики городской общественной архитектуры второй половины XVIII в., выявление типологических и художественных особенностей различных типов «казённых» и «публичных» зданий.

Задачи исследования. В диссертации решаются следующие конкретные задачи:

выявление архитектурно-художественных и функциональных особенностей различных типов общественных зданий;

- выявление максимального количества сохранившихся или известных по архивным материалам зданий рассматриваемых в диссертации типов построек, в том числе неосуществлённых проектов;

- установление и уточнение датировок и авторства общественных зданий, проектировавшихся и строившихся в провинциальных городах России во второй половине XVIII в.

- определение социально-исторических условий развития общественной архитектуры в провинциальных городах второй половины XVIII в.;

освещение процесса организации и производства казённого строительства в провинциальных городах России второй половины XVIII в.

В итоге предполагается обрисовать целостную и широкомасштабную картину развития провинциальной общественной архитектуры екатерининского и павловского времени; воссоздать процессы, обусловившие её расцвет в этот период; выявить типологические, стилистические и функциональные особенности различных типов «казённых» и «публичных» зданий.

Методика исследования. Работа выполнена преимущественно на неопубликованных архивных источниках, подкреплённых материалами натурного обследования общественных зданий, сохранившихся в различных городах. Кроме того, привлекались произведения мемуарной и статистико-топографической литературы второй половины XVIII в., исторические

исследования XIX — XX вв., посвященные рассматриваемому в диссертации периоду, а также многочисленные работы об архитектуре отдельных городов. Ввиду того, что значительная часть общественных зданий второй половины ХУШ в. в провинциальных городах не дошла до нашего времени, особое внимание было уделено работе в столичных и областных архивах. Кроме того, в диссертации анализируется большое число неосуществлённых проектов, известных лишь по архивным чертежам. Важное место в исследовании принадлежит также изучению редких библиографических источников конца XVIII - XIX в., позволивших установить или уточнить множество дат и авторов построек, прояснить ряд вопросов, связанных с организацией и осуществлением строительства общественных зданий в провинции.

Такая методика позволила автору диссертации привлечь широкий историко-культурный и социально-бытовой контекст, который объясняет многие особенности общественной городской архитектуры рассматриваемого периода.

Новизна исследования. Общественная архитектура второй половины ХУШ в. в губернских и уездных городах до сих пор не рассматривалась как единое архитектурно-художественное явление на территории всей Российской империи екатерининского и павловского времени. В работе проанализировано большое количество зданий и неосуществлённых проектов, многие из которых впервые вводятся в научный оборот, выявлены архитектурно-художественные и функциональные особенности различных типов общественных сооружений. В диссертации раскрываются ранее не исследовавшиеся вопросы, касающиеся организации и осуществления казённого строительства в провинции: роль высших чиновников и местных административных учреждений в этом процессе, особенности строительных торгов, контрактов и подрядов, деятельность губернских архитекторов. Впервые установлены все архитекторы, занимавшие эту должность в последней четверти ХУ1П в., и выявлены материалы о жизни и деятельности многих из них.

Практическое применение. Материал диссертации может быть использован при написании новой истории русской архитектуры, при чтении лекций по провинциальной архитектуре второй половины XVIII в. Конкретный исторический материал, связанный с отдельными памятниками и городами, а также их искусствоведческая оценка могут оказаться полезными при составлении Свода памятников архитектуры и монументального искусства России. Обзор деятельности губернских архитекторов может послужить основой для составления биографического словаря провинциальных зодчих второй половины XVIII в. Выявленные в диссертации архивные чертежи могут найти применение в практической реставрационной работе. Анализ роли общественных зданий в структуре городов может быть использован при разработке историко-архитектурных опорных планов и зон охраны исторических городов.

Апробация работы. Вся диссертация обсуждалась на заседаниях Отдела Свода памятников Государственного института искусствознания. Отдельные положения настоящей работы были изложены в докладах на конференциях «Имя. Памятник. Событие: Взаимодействие искусств в русской культуре XVIII века» (Москва, ГИИ, 1999 г.) и «Первые Вышневолоцкие краеведческие чтения» (Вышний Волочёк, 2001 г.), в нескольких статьях автора диссертации, в ряде томов Свода памятников архитектуры и монументального искусства (по Ивановской, Смоленской и Тверской областям), а также в каталоге памятников архитектуры Костромской области.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и приложения.

Введение включает характеристику исторического периода в связи с развитием городской общественной архитектуры во второй половине XVIII в., библиографический очерк исследований по рассматриваемой теме, обзор материалов и источников работы.

Хронологические рамки исследования диссертации соответствуют времени правления Екатерины П и Павла I, то есть охватывают период с

середины 1762 по начало 1801 г. Первые годы царствования Екатерины II (до 1776 г.) иногда характеризуются как период «малых административных реформ», которые подготовили коренные преобразования, осуществлённые во второй половине правления императрицы. Законодательные проекты и указы этого периода способствовали развитию некоторых типов общественных сооружений в городах, в первую очередь присутственных мест и губернаторских домов. Значительным фактором в развитии городской архитектуры тех лет послужила работа Комиссии о каменном строении С.Петербурга и Москвы.

Основное внимание в диссертации уделяется архитектуре второй половины царствования Екатерины II, как наиболее значительного и плодотворного периода казённого строительства в городах рассматриваемой эпохи. Подлинный расцвет общественной провинциальной архитектуры во второй половине 1770-х - 80-е гг. связан с областной реформой, осуществлённой преимущественно в эти годы на основании указа 7 ноября 1775 г. «Учреждение для управления губерний Всероссийской империи». Новое административно-территориальное устройство России способствовало развитию старых и образованию новых городов. В этот период значительно расширилась деятельность Комиссии о строении, которая за 12 лет (с 1777 по 1788 гг.) разработала более 280 генеральных планов. Эти проекты, как правило, предусматривали строительство целого ряда общественных зданий, для которых определялось конкретное место в структуре города. Новые административные и иные учреждения в губерниях вызывали появление новых типов общественных сооружений и способствовали развитию прежде существовавших. Значительные изменения, в связи с новыми функциями и характером административных органов губернского, уездного и городского управления, произошли в архитектурном облике присутственных мест. Преобразилась, по сравнению с предшествующими годами, архитектура домов представителей высшей государственной власти на местах (наместников, губернаторов и вице-губернаторов). Учреждённый в каждой губернии приказ

общественного призрения способствовал развитию благотворительных заведений, для которых строились соответствующие здания (больницы, богадельни, воспитательные дома и т.д.). Рассматриваемый период в целом отличается большой активностью законодательной деятельности - не только в сфере административно-территориальных реформ. Внимание к некоторым другим аспектам государственного устройства отразилось на развитии соответствующих типов общественных построек. Например, разработка проектов пенитенциарной системы, в которой принимала участие сама Екатерина II, способствовала возникновению новых типов тюремных зданий.

Социально-исторические изменения, которые характеризуют время правления Павла I (конец 1796 - начало 1801 г.), наложили отпечаток и на провинциальную общественную архитектуру. В этом отношении особенно важными являются два аспекта государственной деятельности павловского времени: её контрреформаторский характер и преобладание армейской «тематики». Наиболее значительные начинания Екатерины в области административно-территориального устройства империи подверглись пересмотру. Многие общественные постройки в городах меняли свои функции: присутственные места обращались в казармы, банковские конторы в ордонансгаузы (комендатуры) и т.д.

Глава первая («Организация и производство казённого строительства в провинциальных городах России во второй половине XVIII в.») имеет характер историко-теоретического обобщения, которое предшествует анализу конкретных архитектурных типов зданий. В ней разрабатываются вопросы терминологии, связанные с темой диссертации; делается попытка реконструкции процесса организации и осуществления строительства общественных зданий в провинции, выявляется роль государственных чиновников и местных административных учреждений, рассматриваются вопросы финансирования казённого строительства, особенности торгов, контрактов и подрядов, а также роль губернских

архитекторов и других архитектурно-строительных кадров в указанном процессе.

Современное понятие «общественная архитектура» соответствует двум терминам второй половины ХУНТ в.: «казённое» и «публичное» строение. Обычно оба определения использовались как синонимы, но при этом можно отметить и некоторое различие. Казённые строения - здания, которые возводились на казённые (государственные) средства и которые в первую очередь служили интересам государства (присутственные места, почтовые дома, банковские конторы, тюрьмы и т.д.). В сооружении публичных строений, наряду с государственными средствами, широко использовался частный и общественный (принадлежавший городскому обществу) капитал. Этим термином чаще всего обозначали гостиные дворы, торговые ряды и лавки, а также здания, которые занимали органы городского хозяйственного самоуправления (городские думы и магистраты).

Общественная архитектура в городах Российской империи второй половины ХУШ в. создавалась под руководством и наблюдением целого ряда высших чиновников и органов местного государственного управления, которые были ответственны за казённое строительство. Наместники, губернаторы, вице-губернаторы, коменданты и городничие принадлежали к тем чиновникам, которые отвечали за сооружение присутственных мест и других общественных построек в городах перед императрицей (императором) и Сенатом, а также друг перед другом в соответствии с действующей тогда иерархией. Главная роль в руководстве и общем надзоре за осуществлением казённого строительства на местах принадлежала губернаторам, а с началом административно-областной реформы также наместникам (генерал-губернаторам). Пожалуй, наиболее ярким проявлением губернаторской заботы о застройке города, в том числе о сооружении в нём общественных зданий, в ранний период царствования Екатерины является деятельность смоленского генерал-губернатора В.В. Фермора в Твери. Роль высших государственных чиновников-администраторов в организации казённого строительства возросла ещё более после издания

«Учреждения о губерниях» 7 ноября 1775 г. Деятельность наместников и губернаторов в этой области имела весьма широкий диапазон: от забот о составлении проектов и смет до технических подробностей сооружения того или иного здания. Успешная деятельность наместников и губернаторов в осуществлении казённого строительства нередко объяснялась тем, что многие из высших администраторов екатерининского и павловского времени были знакомы с архитектурным делом, а иные, как В.В. Фермор, З.Г. Чернышёв или С.Д. Бурнашев, прямо были связаны с архитектурно-строительной практикой.

Среди административных учреждений, принимавших участие в сооружении общественных зданий в городах, первое место принадлежало казённой палате. Согласно «Учреждению о губерниях», именно ей «поручаются в смотрение домостроительные и казённые дела», среди которых - «казённые и публичные строения и их содержание». Казённая палата организовывала и проводила торги на строительные подряды, оценивала запрашиваемые подрядчиками суммы, следила за соблюдением контрактных условий.

Строительство общественных зданий в городах, особенно каменных, требовало немалых денежных средств. Источники и характер этого финансирования на протяжении второй половины XVIII в. менялись. По указу Екатерины с 1777 г. на строительство казённых сооружений (в первую очередь присутственных мест) велено было в течение пяти лет отпускать по 20 тысяч рублей в год на каждую губернию. Затем эти сроки были продлены. Однако затруднительные финансовые обстоятельства, вызванные очередной войной с Турцией, заставили императрицу отказаться от регулярных выплат раньше времени. С конца 1787 г. средства на строительство общественных зданий выделялись из суммы на так называемые чрезвычайные расходы. К дополнительным источникам финансирования относился целый ряд ведомственных ассигнований, которые адресовались определённым типам казённых зданий. Например, заведения приказа общественного призрения строились на средства этого учреждения; для почтовых домов средства отпускались Почтовым департаментом; соляные магазейны сооружались на

деньги, взятые из прибыли от казённой соляной продажи, а питейные дома нередко строились «из питейного дохода».

Работы по осуществлению казённого строительства во второй половине XVIII в. почти всегда производились подрядным способом. Подрядчик выполнял принятые им на себя обязательства по сооружению (или отделке) того или иного здания на основании контракта, который заключался в результате торгов. Подряд доставался тому, кто называл «последнюю цену», т.е. наименьшую из предложенных и отвечавшую смете предполагаемых работ. После этого казённая палата заключала с подрядчиком контракт, в котором определялись «кондиции» предполагавшихся работ. Подрядчик обязывался выстроить то или иное здание «из своих материалов и своими работными людьми, не требуя из казны наперёд денег».

В первые годы правления Екатерины II, до губернской реформы, постоянной официальной должности архитектора в провинции не существовало. Когда возникала необходимость в архитектурно-строительных работах в том или ином городе, туда направлялись архитекторы из Москвы или Петербурга. Наиболее значительная работа по проектированию и строительству казённых сооружений в первую половину екатерининского царствования связана с реконструкцией Твери после пожара 1763 г. Её осуществляла «команда» московских архитекторов во главе с П.Р. Никитиным. В первой половине и середине 1760-х гг. активное казённое строительство велось также в Смоленской губернии, губернатор которой В.В. Фермор до 1768 г. руководил также застройкой Твери. Для осуществления работ в Смоленской губернии Фермор привлекал архитекторов из Твери. Третьим центром в России, где в первые годы екатерининского правления производились масштабные строительные работы, была Казань, сильно пострадавшая во время двух пожаров (в 1765 и 1774 г.). Сюда в 1767 г. был направлен из Москвы ученик Ухтомского В.И. Кафтырев, который осуществлял новую застройку города, в том числе проектировал казённые здания. Коренные изменения в архитектурно-кадровой политике государства относительно провинции стали проявляться с

самого начала осуществления административно-областной реформы, когда была введена должность губернского архитектора. Первый губернский архитектор в России - Ф.Ф. Штенгель - занял должность тверского губернского архитектора в январе 1776 г. В Новгороде, Пскове, Ярославле, Нижнем Новгороде, Орле и в некоторых других центрах губерний, образованных во второй половине 1770-х гг., архитекторы появлялись вскоре после открытия там присутственных мест. Общее число губернских архитекторов, занимавших положенную по штату должность, на протяжении последней четверти XVIII в. равняется примерно 100. Профессиональное образование и предшествующая деятельность, социальное происхождение и национальная принадлежность архитекторов, занимавших должность в губернии, были весьма разнообразны. Ряд губернских архитекторов получили профессиональное образование в двух лучших художественных школах России середины - третьей четверти XVIII в.: в московской школе Д.В. Ухтомского и в петербургской Академии художеств. Иногда губернское начальство посылало на обучение к столичным зодчим кого-либо из местных начинающих архитекторов. Например, в Москве у М.Ф. Казакова обучался будущий пермский губернский архитектор Пётр Васильев. Некоторые из будущих губернских архитекторов прошли обучение у занимавших эту должность коллег старшего поколения. Так, учениками казанского губернского архитектора В.И. Кафтырева были молодые Ф.Е. Емельянов и Ф.М. Росляков, ставшие позднее губернскими архитекторами в Казани и Вятке, учеником тверского губернского архитектора Ф.Ф. Штенгеля -М.Н. Слепнёв, будущий смоленский губернский архитектор. Некоторые архитекторы получили геодезическое образование, что особенно было характерно для Сибири, где с середины XVIII в. функционировало несколько геодезических школ. У большинства губернских архитекторов за плечами был достаточно продолжительный архитектурный опыт. Многие из них в елизаветинское и раннее екатерининское время работали в различных архитектурно-строительных организациях Москвы и Петербурга (в Канцелярии от строения, Комиссии о строении, Каменном приказе, Экспедиции

кремлёвского строения). Большую роль в приобретении профессиональных навыков и в формировании творческой индивидуальности будущих губернских архитекторов должна была сыграть работа многих из них под руководством известных и даже великих зодчих середины и второй половины XVIII в. Будущий нижегородский архитектор Я.А. Ананьин находился в архитекторской команде В.В. Растрелли, под началом В.И. Баженова на строительстве дворцов в подмосковных Царицыне и Булатникове работал В.М. Павлов, впоследствии Могилёвский и Витебский губернский архитектор, в команде К.И. Бланка на строительстве Екатерининского дворца в Москве встречаем Н. Сокольникова и А.И. Меленского, будущих тульского и волынского губернских архитекторов. Безусловно, хорошей школой формирования профессиональных навыков для новгородского губернского архитектора B.C. Поливанова стала его работа в команде П.Р. Никитина при отстройке Твери после пожара 1763 г.

Главной обязанностью губернского архитектора было проектирование и наблюдение за строительством общественных зданий. Анализ привлекамемого в диссертации материала позволяет уверенно говорить о том, что большинство городских общественных зданий было спроектировано на местах губернскими архитекторами. На их авторство указывают многочисленные прямые и косвенные свидетельства, содержащиеся как в текстовых документах, так и в подписях к чертежам. Помимо сочинения архитектурных проектов, губернский архитектор должен был составлять сметы на строительные материалы и стоимость рабочей силы, исходя из существовавших в губернии цен. К важнейшим обязанностям губернского архитектора относился непосредственный надзор за строительством общественных зданий в городах, прежде всего в губернском центре. Главной заботой архитектора при надзоре за строительством было наблюдение за соответствием производимых подрядчиком работ проекту и смете, а также заключённому с ним в казённой палате контракту.

Губернские архитекторы были главными, но не единственными профессиональными кадрами, которые осуществляли проектирование и

строительство общественных зданий в провинции. Во многих губерниях при казённой палате была образована экспедиция о строении в составе одного двух чиновников, которые занимались архитектурным надзором, возможно также составлением смет, но вряд ли проектированием. В штате наместничества при губернском архитекторе не предусматривались должности для его помощников или учеников. Тем не менее, в ряде губерний они находились на службе, а при вакансии должности губернского архитектора оказывались главными архитектурными силами в губернском центре (например, в Твери с 1784 по 1788 гг. М.Слепнёв и А. Вертинский). Наряду с архитекторами, определённую роль в проектировании и строительстве общественных зданий в провинциальных (особенно уездных) городах сыграли землемеры. Иногда функции архитектора могли исполнять губернские и уездные землемеры, должности которых были предусмотрены губернскими штатами, в то время как должности уездного архитектора не существовало. Иногда землемеры включались в архитектурно-строительный процесс в силу своего служебного положения. Например, в Рязани губернский землемер был членом строительной экспедиции и подчинялся казённой палате, которая поручала ему составление смет. При этом случаи проектирования общественных зданий землемерами известны только в отношении Сибири.

Вторая глава («Архитектурно-художественные и функциональные особенности различных типов общественных зданий») посвящена характеристике городской общественной архитектуры второй половины XVIII в. на примере нескольких типов зданий различного назначения.

1. Присутственные места. Среди казённых сооружений российских городов этого времени главенствующая роль принадлежала зданиям присутственных мест. В большинстве регулярных планов городов для них предназначались участки на главной площади, в ансамбле которой они нередко играли доминирующую роль. По своему художественному уровню наиболее совершенными были губернские присутственные места. При наличии общих типологических черт, особенно во внутренней планировке, каждое из зданий

отличалось индивидуальным решением, что, очевидно, можно объяснить особым вниманием, которое уделялось главным новым административным учреждениям в провинции, желанием материально выразить их значение в облике каждого губернского центра. К лучшим образцам губернских присутственных мест принадлежат здания в Ярославле (1780-87), Нижнем Новгороде (1782-85), Глухове (1780-е), Харькове (1786). В отличие от губернских городов, в уездных центрах присутственные места довольно часто строились по образцовым проектам, применявшимся как в пределах одного наместничества, так и в нескольких. Проект, который с конца 1770-х гг. получил наиболее широкое распространение, был разработан, очевидно, П.Р. Никитиным для городов Тверской губернии, но применялся также в Тульской, Калужской, Новгородской, Псковской и некоторых других губерниях. Наряду с образцовыми, при строительстве уездных присутственных мест использовались также индивидуальные проекты. Наиболее интересны из них проекта для Балахны и для двух городов Харьковской губернии (Изюма и Сум).

Архитектура присутственных мест, как никакой другой тип общественных зданий второй половины ХУШ в., отразила дух европейского государства Нового времени с чёткой регламентацией административного устройства, которую столь энергично стремилась утвердить в России Екатерина П. Если административные законодательство и практика в городах России этого времени содержали отголоски не только доекатерининских, но и допетровских лет, то в архитектуре присутственных мест преобладали формы раннего классицизма, лишь на первых порах сохраняя некоторые традиции барокко (то есть доекатерининского, но не допетровского времени). В некоторых же зданиях конца ХУШ в. нашли отражение черты зрелого классицизма.

2. Дома наместников (генерал-губернаторов), губернаторов и вице-губернаторов. Дома представителей высшей губернской власти совмещали жилые и административные функции (при преобладании первых), но по характеру финансирования и ряду других особенностей целиком принадлежали к казённым постройкам. Основное время их сооружения пришлось на конец

1770-х - 1780-е гг., то есть на период наиболее интенсивного осуществления административно-территориальных реформ. По той роли, которую играли дома наместников, губернаторов и вице-губернаторов в регулярной структуре города, среди других общественных зданий они сопоставимы только с присутственными местами и гостиными дворами. Строительство этих домов велось только по индивидуальным проектам. Причины, очевидно, сходны с теми, которые отмечались выше относительно губернских присутственных мест. Жилой характер домов высшей местной администрации в первую очередь проявился в создании развитых усадебных комплексов, обладавших теми же особенностями, которые были присущи представительным городским усадьбам своего времени. Они включали парадный и чёрный дворы с многочисленными служебными и хозяйственными постройками, сад с регулярной планировкой и огород. Большинство главных зданий этих усадебных комплексов были выдержаны в стиле раннего классицизма, хотя в некоторых ещё ощущались отзвуки барочной пластики. Безукоризненным по чистоте стиля и одним из наиболее совершенных по своим художественным достоинствам был дом наместника в Ярославле (1780-е), близкий ранним произведениям В.И. Баженова. Высокий художественный уровень присущ также архитектуре губернаторских домов в Нижнем Новгороде (1786-88, архитектор Я. Ананьин), Вологде (1786-92, архитектор П. Бортников?) и Воронеже, наместнического дома в Харькове (около 1788) и ряда других. К немногочисленным примерам зрелого классицизма в рассматриваемом типе зданий относится дом наместника в Екатеринославе, построенный для Г.А. Потёмкина по проекту И.Е. Старова (1790). Незаурядная личность заказчика и творческая индивидуальность архитектора обусловили уникальность здания в ряду домов высшей губернской власти. Внутренняя планировка домов наместников, губернаторов и вице-губернаторов в большей мере отражает жилые, нежели репрезентативные функции этих зданий. Но при этом обязательным атрибутом наместнического дома был тронный зал, предназначавшийся для приёмов императрицы на случай её приезда в губернский центр.

3. Путевые дворцы. Путевые дворцы не принадлежат к специфически городскому типу построек, однако во второй половине XVIII в. они заняли видное место в новой структуре целого ряда губернских и уездных городов, расположенных на важных дорогах империи, прежде всего на тракте между двумя столицами. Наряду с главной функцией служить местом кратковременного пребывания лиц императорской фамилии, путевые дворцы имели и другое назначение (гостиница, почта, присутственные места, губернаторский дом). Местоположение путевых дворцов всегда было связано с проходившей через город дорогой, но стоять он мог как в центре города, так и на его окраине. Нередко при выборе места для дворца руководствовались стремлением показать императрице из окон её покоев новую застройку города, к которой она всегда проявляла живой интерес. Почти все известные нам городские путевые дворцы были спроектированы и выстроены в период двух первых десятилетий царствования Екатерины II. В их архитектуре достаточно последовательно и в «правильном» хронологическом порядке отразились те стилевые тенденции и изменения, которые характеризуют передовое развитие гражданской провинциальной архитектуры этого периода в целом - от барочных пережитков начала царствования (первый проект П.Р. Никитина тверского путевого дворца 1763 г.) до развитых форм раннего классицизма (дворец в Вышнем Волочке 1779-83 гг.). Архитектура путевых дворцов, в какой-то степени, отличалась двойственным характером, сочетающим монархическую репрезентативность с будничными чертами обывательского дома. Торжественный и нарядный облик здания отвечал его прямой функции, а близость к жилой купеческой застройке могла указывать на стремление подчеркнуть значение третьего сословия и в целом городского общества.

4. Почтовые дома. Во второй половине XVIII в. в развитии российской почты и её учреждений произошли значительные перемены, следствием которых, в частности, стали появившиеся во многих городах почтовые дома. Одновременно, с конца 1760-х гг. начал формироваться самостоятельный тип здания, предназначенный для учреждений почтового ведомства. Одним из

первых примеров был почтовый дом в Твери, построенный в 1773 г. по проекту 1769 г. П. Никитина. Расположение почтовых домов в структуре города обусловливалось скорее соображениями функционального удобства, чем композиционно-градостроительными принципами. Как правило, оно привязывалось к основной дороге, соединяющей город с соседними городами, с губернским или столичным центром. Особенности развития почтовых домов, по сравнению с другими типами городских общественных построек, в первую очередь были обусловлены широким и последовательным использованием ограниченного числа образцовых проектов. Архитектура почтовых домов была едва ли не самой унифицированной и имела общегосударственное распространение. Авторами образцовых проектов были два выдающихся зодчих (И.Е. Старов и H.A. Львов), что обусловило высокий художественный уровень построек данного типа. По проекту Старова в 1770-х гг. были построены почтовые дома в белорусских городах (Полоцке, Витебске, Могилёве и др.). По проекту Львова возводились здания в Клину (1785), Туле (около 1785), Калуге (1780-е - 90-е), Тамбове (1785-86) и во многих других городах. Разработанные Старовым и Львовым проекты позволили воплотить в архитектуре почтовых домов законченные и чистые формы раннего (у Старова) и зрелого (у Львова) классицизма.

5. Банковские конторы. Банковские конторы представляли собой один из новых типов общественных зданий, которые появились в провинциальных городах России при Екатерине II и просуществовали очень недолго. Потребность в новом типе построек была вызвана выпуском с 1769 г. бумажных денег (ассигнаций) и манифестом 1772 г. об открытии банковских контор в городах. Здания для них всегда располагались в центральной части города, занимая ответственное место в структуре его регулярной застройки. Все банковские конторы были построены в середине 1770-х - 1780-е гг. Единство объёмной и фасадной композиций, почти одинаковый декор и однотипная внутренняя структура указывают либо на наличие образцовых проектов, либо на так называемое повторное строительство. Гораздо реже встречаем

постройки, выполненные по индивидуальным проектам, среди которых наиболее интересен банк в Твери (начало 1780-х, архитектор Ф. Штенгель?). Банковские конторы были немногочисленными и весьма представительными сооружениями, характерными лишь для нескольких, в первую очередь губернских городов, например, в Тамбове (1785), Архангельске (1786), Ярославле и др. Короткий период проектирования и строительства банковских контор предопределил стилевую однородность зданий с преобладанием в них черт раннего классицизма.

6. Тюрьмы (тюремные остроги и замки). Архитектура городских тюремных замков и острогов второй половины XVIII в., наряду с удовлетворением практических требований, отразила просветительские взгляды екатерининской эпохи. Правда, контраст между реальной строительной практикой и архитектурным проектированием был, пожалуй, сильнее, чем в любом другом типе общественных зданий. Проникнутые просветительскими идеями тюремные законопроекты содержали прямые указания на архитектурный облик и устройство пенитенциарных заведений, однако, они получили очень ограниченное применение на практике. Созданный в духе этих юридических разработок образцовый проект губернского замка не был

'' о л ?

реализован ни в одном губернском центре. Все строившиеся или проектировавшиеся в этот период губернские тюрьмы отличались индивидуальным обликом и не имели ничего общего с грандиозно-утопическим образцовым проектом. Тюрьма в Твери (1778-80, архитектор Ф. Штенгель) скорее напоминала дом зажиточного купца с лавками на первом этаже, но большинство других тюрем обладали специфическими чертами пенитенциарных заведений (замкнутые композиции с внутренним двором, угловые башни, караульные будки и др.). В уездных городах ряда губерний (например, Калужской и Смоленской) получило некоторое применение образцовое проектирование. Наряду с традиционными типами деревянных построек, которые господствовали в архитектуре тюремных зданий, в их проектировании нашли отражение и новейшие стилистические тенденции

эпохи: ранний и зрелый классицизм, а также псевдоготика. Черты псевдоготики (например, в проекте для Калуги), вызывавшие ассоциации с архитектурой средневековых замков, можно считать одной из особенностей, присущих рассматриваемому типу зданий, которые нередко называли тюремными замками.

7. Питейные дома и винные магазейны. Питейные дома и винные магазейны (склады) как типы архитектурных сооружений весьма различны. Однако в функциональном, социальном и бытовом отношениях они тесно связаны друг с другом. В отличие от большинства других общественных построек второй половины XVIII в., питейные дома и винные магазейны в равной мере отвечали как интересам государства (казны, короны), так и частным потребностям горожан. Функционирование этих зданий обеспечивало государству сбор питейных налогов, которые в екатерининское время играли главную роль среди косвенных налогов. Питейные дома в силу своей функциональной специфики сочетали в архитектурном облике черты жилой городской застройки и представительных государственных заведений. К лучшим образцам этого типа можно отнести питейный дом на Полуциркульной площади в Твери (проект П. Никитина 1769 г.) и проекты Ф. Штенгеля для Твери и Вышнего Волочка (1779). Строительство питейных домов осуществлялось только по индивидуальным проектам, а общие черты проявлялись в основном во внутренней структуре.

Винные магазейны, несмотря на сугубо утилитарный характер, занимали довольно видное место в структуре городов. Их местоположение, как правило, указывалось в регулярных планах, наряду с главными казёнными зданиями. Это свидетельствует не только о той роли, которую они играли в жизнедеятельности города, но и об отношении к ним как к важным градостроительным объектам. Наиболее интересны винные магазейны, которые проектировались и строились в губернских городах. Иногда они были столь представительны и нарядны, что утилитарный характер совсем не отражался в их облике, например, в Твери (проект П. Никитина 1767 г.) и Воронеже (проект

Н. Невского 1779-80 гг.). Винные магазейны строились как по индивидуальным, так и по образцовым проектам. Последние, впрочем, имели распространение только в пределах какой-либо одной губернии (например, проект И. Альбрехта 1792 г. для городов Псковской губернии). В архитектуре питейных домов и винных магазейнов нашли отражение все основные стилистические тенденции, характерные для общественной архитектуры второй половины XVIII в. (переходные формы от барокко к классицизму, ранний и зрелый классицизм).

Заключение. Общественная архитектура провинциальных городов России второй половины XVIII в., несмотря на многообразие типов зданий, представляет собой целостное художественное явление русской культуры екатерининского и павловского времени. Его единство определяют как общая историческая основа, обусловившая развитие казённой архитектуры этого периода, так и схожая стилевая эволюция, отразившаяся в различных типах зданий. Административно-территориальные реформы при Екатерине II послужили одним из главных факторов развития общественной архитектуры в провинциальных городах. Некоторые же типы построек (например, банковские конторы и работные дома) обязаны реформам и самим своим появлением.

В художественном развитии основных типов общественных зданий, прежде всего присутственных мест, наблюдается характерная для русской архитектуры с 1760-х гг. до рубежа XVIII - XIX вв. эволюция стиля от позднего барокко до зрелого классицизма. При этом переходному стилю (от барокко к классицизму) и раннему классицизму принадлежало господствующее положение на протяжении большей части исследуемого периода. Лишь в конце 1780-х и особенно в 1790-е гг. черты зрелого классицизма проявились в некоторых общественных постройках. Градостроительное значение общественных зданий, представительные и регулярные формы их архитектуры отразили вкусы и представления главных заказчиков - императрицы и высших чиновников (наместников и губернаторов), то есть тех, кто олицетворял собой государство. Государственные вкусы и представления, а вместе с ними и

«передовые» стилевые изменения столь же чутко и последовательно отражала жилая архитектура городов второй половины XVIII в. Однако, по сравнению с общественными зданиями, в частном городском строительстве значительно шире применялись образцовые проекты, которые сообщали городам не только черты регулярности, но и унификации. Напротив, проекты казённых зданий выполнялись преимущественно индивидуально или в качестве образцовых, но лишь для городов одной губернии. Исключением являлись почтовые дома, для которых было разработано несколько образцовых проектов, не исчерпывающих, впрочем, художественную специфику этого типа зданий. Малое распространение образцовых проектов в целом и полное их отсутствие в некоторых главных типах зданий (губернские присутственные места, дома наместников и губернаторов) во многом обусловило индивидуальный характер казённого строительства в городах России.

Единство архитектурно-художественных особенностей, присущее той или иной разновидности общественного здания, последовательно проявилось только в некоторых типах построек (почтовые дома, банковские конторы, гостиные дворы, тюрьмы и работные дома). «Узнаваемыми» чертами главных административных зданий уездного города наделялся целый ряд присутственных мест, благодаря использованию общего образцового проекта. Многие присутственные места в губернских городах, несмотря на то, что они строились только по индивидуальным проектам, безусловно, отличались архитектурными особенностями, которые позволяли безошибочно определить их назначение. Вместе с тем многие общественные постройки второй половины XVIII в. не обладали какими-либо определёнными чертами, свойственными только их типу. Почти в каждом типе можно найти примеры таких зданий, архитектура которых не указывает на их функциональное назначение. Чёткая взаимосвязь между типологической принадлежностью здания и её архитектурным выражением, свойственная постройкам первой половины XIX в., в рассматриваемый период ещё не сформировалась.

Индивидуальный характер городской общественной архитектуры во второй половине XVIII в. в значительной степени был обусловлен тем, что в каждой губернии казённое строительство велось преимущественно по проектам и под наблюдением губернских архитекторов. Мастера, получившие художественное образование в одной из столиц, заграницей или в местной школе, обладали различным профессиональным уровнем и являлись представителями разных направлений российской и европейской архитектуры своего времени. Эти особенности, несмотря на целый ряд общих факторов развития общественной архитектуры в городах России, безусловно, отразился на характере многих провинциальных построек.

Исключительно велика была роль присутственных мест и многих других общественных построек в формировании европеизированного (эпохи Нового времени) архитектурного облика провинциальных городов Российской империи, который по существу стал складываться лишь в последней четверти XVIII в., с введением регулярных планов и распространением архитектуры классицизма. Возводимые тогда общественные здания во многом способствовали усилению светского начала в облике русского провинциального города, придавая гражданским ансамблям градостроительное значение если не большее, то нередко равное с соборами и монастырями.

Казённая архитектура второй половины XVIII в. в целом отличалась представительностью и регулярностью, характерными подчас даже для таких построек, как магазейны или питейные дома. В этом можно видеть отражение того чувства гражданского достоинства, которым Екатерина II стремилась наделить города и их обитателей. Императрица как-то обмолвилась, что «ей приятно, что дворяне себя чувствуют». Безусловно, эти слова могли бы характеризовать также отношение императрицы к городам, его жителям и чиновникам. Величественная (по крайней мере на фоне большинства прочих городских строений того времени) архитектура многих общественных зданий должна была помочь горожанам «себя чувствовать», соответствовать чувству

гражданского достоинства, которое государство, по мысли императрицы, призвано было в них воспитывать.

Совсем иные отношения государства и короны со своими подданными были характерны для павловского времени. Императору не только не было приятно, чтобы дворяне или тем более горожане «себя чувствовали», но это чувство сословного или личного достоинства воспринималось как крамола. Разумеется, нет оснований искать отражение подобных изменений в общественной архитектуре царствования Павла I. Но всё же обращение многих присутственных мест в воинские казармы и усиление в городах роли построек военного ведомства не могло не сказаться на общем облике провинциальных городов, которые по новому административному устройству должны были утратить значительную часть приобретённой при Екатерине самостоятельности.

В результате проведённого исследования, наряду с анализом общей проблематики «казённой и публичной» архитектуры городов России во второй половине XVIII в. и характеристикой различных типов общественных зданий, выявлено много новых фактов в архитектурно-художественной жизни провинции указанного времени. Освещена деятельность ранее неизвестных губернских архитекторов, установлена авторская атрибуция целого ряда построек, выявлены и уточнены даты и обстоятельства строительства многих общественных зданий.

Приложение. Приложение состоит из двух частей. Первая представляет собой хронологические таблицы, содержащие сведения о главных административных лицах (наместниках, губернаторах и вице-губернаторах) и основных архитектурных кадрах (губернских архитекторах и губернских землемерах) по всем губерниям, существовавшим в период с 1762 по 1801 г. (всего 57 губерний). В таблицах указаны фамилии, имена и отчества названных лиц, а также годы занимаемой ими соответствующей должности. Вторую часть приложения составляет полный список губернских архитекторов последней четверти XVIII в. с указанием срока и места их службы.

По теме диссертации опубликованы либо находятся в печати следующие работы:

1. Присутственные места в губернских и уездных городах России в последней четверти XVIII в. // Памятники русской архитектуры и монументального искусства ХШ - XIX вв. М., 2000. С. 3 - 33.

2. Городские питейные дома второй половины XVIII века // Архив наследия - 1999. М., 2000. С. 230 - 253.

3. Города Тверской области: Историко-архитектурные очерки (XI -начало XX века). Спб., 2000. Вып. 1 (Редактор-составитель и автор статей по городам Бежецк, Белый, Вышний Волочёк, Зубцов, Красный Холм и Торжок: С. 85-160,216-231,287-311).

4. Шуя // Свод памятников архитектуры и монументального искусства России: Ивановская область. М., 2000. Ч. 3. С. 363383.

5. Тверской губернский архитектор Фёдор Фёдорович Штенгель // Архив наследия - 2000. М., 2001. С. 128 - 177.

6. Путевые дворцы XVIII в. в Вышнем Волочке // ВИКА. Вышний Волочёк, 2002. Вып. 6. С. 25 - 36.

7. Введение и статья по городу Твери (в соавторстве с В.П. Выголовым и Е.А. Шорбан), отдельные статьи по памятникам архитектуры Твери // Свод памятников архитектуры и монументального искусства России: Тверская область. М., 2002. Ч. 1.

8. Тюрьмы в городах России XVIII в. // Архив наследия - 2001. В печати. (1,5 п.л.)

9. Путевые дворцы Екатерины П в провинциальных городах России // Государева дорога: Материалы конференции (Тверь). В печати. (1 п.л.)

Издательство ООО "МАКС Пресс". Лицензия ИД № 00510 от 01.12.99 г. Подписано к печати 23.05.2003 г. Формат 60x90 1/16. Усл.печ.л. 1,5. Тираж 130 экз. Заказ 346. Тел. 939-3890,928-2227, 928-1042. Факс 939-3891. 119899, Москва, Воробьевы горы, МГУ.

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ОРГАНИЗАЦИЯ И ПРОИЗВОДСТВО КАЗЁННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА В^ТРОВИНЦИАЛЬНЫХ ГОРОДАХ РОССИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII ВЕКА

1. «Казённые» и «публичные» строения

2. Роль государственных чиновников и местных административных учреждений в организации и осуществлении строительства общественных зданий

3. Финансирование казённого строительства

4. Строительные торги, контракты и подряды

5. Губернские архитекторы и другие архитектурные кадры в провинции. Их роль в проектировании и строительстве общественных зданий

ГЛАВА ВТОРАЯ

АРХИТЕКТУРНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ И ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗЛИЧНЫХ ТИПОВ ОБЩЕСТВЕННЫХ ЗДАНИЙ

1 .Присутственные места

2. Дома наместников (генерал-губернаторов), губернаторов и вице-губернаторов

3. Путевые дворцы

4. Почтовые дома

5. Банковские конторы

6. Тюрьмы (тюремные остроги и замки)

7. Питейные дома и винные магазейны а) Питейные дома б) Винные магазейны

Вторая половина XVIII в. была переломным периодом в развитии провинциальных городов России, которое было связано и во многом обусловлено грандиозными административно-территориальными реформами екатерининского времени. Эти реформы сопровождались необычайными по широте охвата и кардинальности градостроительными преобразованиями на принципах регулярности. Именно в этот период губернские и уездные центры России начали превращаться из городов средневековых в города нового времени, в города европейского типа. В их архитектуре произошли существенные изменения, выразившиеся в стилистическом развитии от допетровских традиций (в церковном зодчестве) и барокко (в гражданских постройках) к раннему и зрелому классицизму; в тенденции к перемещению городского центра из древнего кремля на новую общественную площадь; в перенесении акцента с церковного строительства на общественное и жилое. Решающую роль в формировании нового архитектурного облика провинциальных городов во второй половине XVIII в. сыграли общественные здания, ставшие здесь главными образцами регулярного строительства.

Хронологические рамки исследования диссертации соответствуют времени правления Екатерины II и Павла I, то есть охватывают период с середины 1762 по начало 1801 г. Вторую половину XVIII в., охватывающую два царствования, с точки зрения предмета исследования, удобно разделить на три периода. Первый (1760-е - 75 гг.) и второй (1776 - 96 гг.) периоды соответствуют двум этапам екатерининских административно-территориальных реформ, оказавших столь сильное влияние на развитие городской общественной архитектуры. Граница между ними чётко обозначена указом 7 ноября 1775 г. «Учреждение для управления губерний Всероссийской империи»1 (в дальнейшем - «Учреждение о губерниях»). Третий период отвечает времени правления Павла I (конец 1796 - начало

1801 г.) и отражает те изменения, которые произошли при новом монархе, в том числе в области провинциальной общественной архитектуры.

Первый из названных периодов иногда характеризуется как «малая административная реформа»2, которая предшествовала коренным административно-территориалным преобразованиям. Закон о штатах правительственных учреждений (1763), «Наставление» губернаторам (1764), указ 11 октября 1764 г., в котором большое внимание уделялось изменениям областного деления, наконец, деятельность созданных Большой уложенной комиссией четырёх частных комиссий (1768 - 71), занимавшихся вопросами территориального устройства и местного управления России3, подготовили коренные преобразования, осуществлённые во второй половине царствования Екатерины. Законодательные проекты и указы периода «малой административной реформы» в определённой мере способствовали развитию некоторых типов общественных сооружений в городах, в первую очередь присутственных мест и губернаторских домов. Свою роль в этом сыграли и всевозможные наказы депутатам, избранным от разных сословий для участия в Большой уложенной комиссии 1767 г.4 Значительным фактором в развитии городской архитектуры тех лет послужила работа Комиссии о каменном строении С.-Петербурга и Москвы (в дальнейшем — Комиссия о строении), которая с середины 1763 г. распространила свою деятельность на провинциальные города, в основном занимаясь их реконструкцией, проектированием их планировки и застройки на принципах регулярности5. Определённый импульс проектирование общественных зданий получило в новых Белорусских губерниях, присоединённых к России в результате первого раздела Польши (1772)6.

Основное внимание в диссертации уделяется архитектуре второй половины царствования Екатерины II, как наиболее значительного и плодотворного периода казённого строительства в городах рассматриваемой эпохи. Подлинный расцвет общественной провинциальной архитектуры во второй половине 1770-х — 80-е гг. связан со знаменитой административнотерриториальной реформой, осуществлённой преимущественно в эти годы на основании «Учреждения о губерниях». Этот документ был не только любимым детищем императрицы, которая, по словам Г.Р. Державина, была «чрезвычайно самолюбива и учреждение своё о губерниях почитала выше всех в свете законов»7, но и вызвал неподдельный интерес в образованном обществе своего времени. По свидетельству чиновника Саратовской гражданской палаты И.И. Мешкова, «эта книга тогда беспредельно всех занимала»8.

Новое административно-территориальное устройство России стало одной из самых успешных и плодотворных реформ екатерининского времени, доказавшее свою действенность на протяжении последующих полутора столетий9. Она способствовала развитию старых и образованию новых городов. За короткий срок (областная реформа в основном завершилась к 1785 г.) было учреждено 216 новых городов, построенных заново или, по большей части, преобразованных из бывших сёл, ямских слобод и т.д. В 1787 г. в России насчитывалось 499 городов, то есть их количество в результате реформы возросло почти в два раза10. И хотя часть новых городов были таковыми лишь по названию11, а в конце XVIII в. почти

1 "У половину из них перевели в заштатные , всё же значение реформы для развития большинства городов трудно переоценить. В этот период значительно расширилась деятельность Комиссии о строении, которая за 12 лет (с 1777 по 1788 гг.) разработала более 280 генеральных планов, утверждённых императрицей13. Эти проекты, как правило, предусматривали строительство целого ряда общественных зданий, для которых определялось конкретное место в структуре города. В первую очередь это касалось главных административных учреждений — присутственных мест — и сооружений, необходимых для экономического развития города — гостиных дворов, торговых лавок, винных, соляных и хлебных магазейнов (складов)14. Новые административные и иные учреждения, появившиеся во вновь образованных губерниях в соответствии с указом 7 ноября 1775 г., вызывали появление новых типов общественных сооружений и способствовали развитию прежде существовавших. Изменившиеся функции и характер административных органов губернского, уездного и городского управления потребовали иного, по сравнению с предшествующими годами (даже в пределах екатерининского царствования), архитектурного облика присутственных мест. Не менее значительные изменения произошли в архитектуре домов представителей высшей государственной власти на местах (наместников, губернаторов и вице-губернаторов). Учреждённый в каждой губернии приказ общественного призрения способствовал развитию благотворительных заведений, для которых строились соответствующие здания (больницы, богадельни, воспитательные дома и т.д.).

Новые тенденции в общественной провинциальной архитектуре рассматриваемого периода распространялись по городам России неравномерно, но в зависимости прежде всего от открытия учреждаемых губерний (наместничеств). Первыми были образованы Смоленская и Тверская губернии (25 ноября 1775 г., открыты соответственно 23 декабря 1775 г. и 25 января 1776 г.). Эти наместничества были названы «примерными»15 и должны были служить образцом для подражания во всех остальных новых губерниях. «Примерность» проявилась не только в административно-территориальном устройстве этих губерний, но и в архитектурном облике их городов, в первую очередь губернских центров. Именно поэтому общественные сооружения, проектировавшиеся и строившиеся в городах Смоленского и особенно Тверского16 наместничеств во второй половине 1770-х - 80-е гг., занимают исключительно важное место в развитии русской провинциальной архитектуры этого времени. Большое значение имело также казённое строительство в городах тех губерний, которые были открыты вслед за двумя первыми наместничествами во второй половине 1770-х гг.: Новгородская (учреждена 24 августа и открыта 16 декабря 1776 г.), Калужская (24 августа 1776 г. и 15 января 1777 г.), Ярославская (3 августа 1777 г. и 22 февраля 1778 г.), Тульская (19 сентября

1777 г. и 22 февраля 1778 г.), Рязанская (24 августа 1778 г. и 31 января 1779 г.), Владимирская (1 сентября 1778 г. и 31 января 1779 г.), Нижегородская (5 сентября и 22 декабря 1779 г.) и некоторые другие.

Учреждение о губерниях» было главным, но не единственным законодательным актом рассматриваемого периода, оказавшим влияние на развитие общественной архитектуры в провинциальных городах. В первую очередь следует назвать «Устав благочиния» от 8 апреля 1782 г.17 и «Жалованную грамоту городам» от 21 апреля 1785 г.18. Хотя в них прямо не затрагивались вопросы казённого строительства, ряд положений этих указов был направлен на упорядочение городской структуры и строгое соблюдение конфирмованных генеральных планов, что должно было учитываться при проектировании и сооружении общественных зданий. По новому городскому положению, которое содержалось в «Жалованной грамоте городам», учреждались городские думы. Их открытие по всей империи пришлось в основном на конец 1785 - 87 гг.19, что в какой-то мере способствовало развитию новых типов административных зданий.

Рассматриваемый период в целом отличается большой активностью законодательной деятельности — не только в сфере административно-территориальных реформ. Внимание к некоторым другим аспектам государственного устройства отразилось на развитии соответствующих типов общественных построек. Например, разработка проектов пенитенциарной системы, в которой принимала участие сама Екатерина II, способствовала возникновению новых типов тюремных зданий (см. об этом: глава 2, раздел 6).

Говоря об общественных постройках екатерининского времени, трудно обойти молчанием вопрос о роли императрицы в процессе формирования новой городской архитектуры. Тема «Екатерина II и архитектура» весьма обширна и заслуживает специального исследования. Архитектура была одной из страстей императрицы, и в этом отношении Екатерину можно поставить в один ряд с такими коронованными особами Европы XVIII в., как саксонский курфюрст и польский король Август II, царь Пётр I и курфюрст майнцский Лотарь Франц фон Шёнборн20. В диссертации будут затронуты лишь некоторые частные аспекты названной темы. В целом же без особого преувеличения можно сказать, что Екатерина была заказчицей всех казённых сооружений в городах России, которые должны были отвечать её представлениям об общественной архитектуре новых губерний, созданных в соответствии с дорогим императрице «Учреждением о губерниях».

Царствование Павла I, как известно, внесло ряд существенных изменений в государственную и общественную жизнь России. Об этом красноречиво свидетельствуют многие мемуарные источники. Одна из наиболее выразительных характеристик перемен нового царствования принадлежит И.И. Дмитриеву: «Восшествие на престол преемника Екатерины последуемо было крутыми переворотами во всех частях государственного управления: наместничества раздробились на губернии; учреждение, изданное для управления оных, изменилось; некоторые из уездных городов превращены в посады.» . Приехавший в Петербург в декабре 1797 г. бывший смоленский вице-губернатор С.А. Шишкин в своих записках восклицает: «. вижу всё новое! Новые люди, новый образ жизни»22. Изменения не замедлили сказаться и на городской общественной архитектуре. В этом отношении особенно важными являются два аспекта государственной деятельности времени Павла I, на которые указывает историк А.Б. Каменский: её контрреформаторский характер и преобладание армейской «тематики»23. Наиболее значительные начинания Екатерины в области административно-территориального устройства империи подверглись пересмотру - достаточно назвать новое разделение на губернии, введённое уже 12 декабря 1796 г.24 При этом целый ряд городов, переведённых в разряд «заштатных», утратили всякую самостоятельность, а их развитие было заторможено. 4 сентября 1800 г. вместо прежних магистратов (и, очевидно, дум) в губернских городах учреждались ратгаузы, зависимые от губернаторов, что уничтожало зародыши городского самоуправления, присущие екатерининскому законодательству25. Многие екатерининские общественные постройки в городах меняли свои функции: присутственные места обращались в казармы, банковские конторы в ордонансгаузы (комендатуры) и т.д. Одновременно указанные и некоторые другие типы воинских сооружений получили в эти годы развитие, неизвестное предшествующему царствованию26. Впрочем, говоря о переменах павловского правления относительно екатерининского, следует всё же подчеркнуть кратковременность царствования Павла I. Изменения, начавшие проявляться в общественной провинциальной архитектуре, по существу только наметились и не успели по-настоящему развиться.

Диссертация рассматривает архитектуру в провинциальных городах России, то есть во всех городах, за исключением Москвы и Петербурга. Термин «провинциальный», используемый в работе как синоним «нестоличный», имеет только такое смысловое значение - не ценностное, но чисто территориальное, бытовавшее в России со времени Петра I . Относительно рассматриваемого в диссертации времени это города губернские, провинциальные и уездные (то есть центры губерний, провинций и уездов) в период до губернской реформы 1775 г. и города губернские, областные и уездные после этой реформы; наконец, при Павле I появились заштатные города, в которые были обращены многие из бывших уездных. Несмотря на различный статус названных типов городов, все они объединялись общей чертой: это были административно-хозяйственные центры данной округи28, которые, особенно после открытия губернских учреждений по реформе 1775 г. должны были получить новый архитектурный облик.

В диссертации речь идёт о городах всей Российской империи второй половины XVIII в., в том числе и тех её территорий, которые сравнительно недавно перед тем вошли в состав России (Прибалтика) или были присоединены при Екатерине II (западные земли, отошедшие по трём

разделам Польши, а также Крым и южные территории, завоёванные у Турции). Несмотря на сохранявшуюся специфику городского строя в некоторых из названных земель, в первую очередь в остзейских губерниях, многие процессы в их историко-экономическом и архитектурном развитии при Екатерине и Павле были схожи с теми, что протекали в городах исконных русских территорий. Это позволяет, хотя и с определёнными ограничениями, включить территориальные приобретения Российской империи XVIII в. в сферу рассмотрения диссертации.

Общественная архитектура второй половины XVIII в. в провинциальных городах России не раз привлекала внимание историков архитектуры, которые исследовали различные аспекты указанной темы и отдельные памятники данного периода, однако попытки целостного рассмотрения этого художественного явления были единичными и, в силу объективных причин, достаточно робкими. Вместе с тем первая такая попытка была предпринята уже в начале прошлого века в известном труде Г.К. Лукомского «Памятники старинной архитектуры России в типах художественного строительства», первая часть которого, посвящённая провинции, вышла в свет в 1915 г.29 Несмотря на столь широкое название, в книге речь идёт именно о городской общественной архитектуре и преимущественно о второй половине XVIII и о первой половине XIX в. В беглом (что естественно для первого труда такого рода) обозрении автор назвал практически все бытовавшие тогда в городах типы зданий и сооружений, снабдив их краткой характеристикой. Книга Лукомского послужила для диссертанта своего рода отправной точкой в его исследовании, а призыв автора к дальнейшему изучению поставленной им чл проблемы мог бы послужить эпиграфом данной работы. В своём труде Лукомский едва ли не первый из исследователей обратил внимание на роль наместников и губернаторов в процессе формирования архитектуры русских городов екатерининского времени. Он также затронул вопрос о деятельности губернских архитекторов, впервые освещённую 35 годами ранее в статье

31 ~

П.Н. Петрова, опубликованной в журнале «Зодчий» . Очень ценен, несмотря на многочисленные ошибки и неточности, перечень работавших в губерниях архитекторов, который составил заключительную часть статьи. Опыт целостного подхода к проблеме городской общественной архитектуры второй половины XVIII в. представлен в шестом томе Истории русского искусства (1961), в разделе, посвящённом архитектуре русской провинции (автор Т.М. Сытина)32. Основное внимание здесь уделяется зданиям общественного назначения, активное строительство которых справедливо связывается с осуществлением губернской реформы 1775 г. Автор рассматривает некоторые из главных типов городской архитектуры (в первую очередь присутственные места и гостиные дворы) на примере нескольких губернских центров, в основном верхнего Поволжья (этой теме была посвящена и диссертация Т.М. Сытиной 1952 г. ). Архитектура уездных городов при этом осталась за рамками исследования.

Различные аспекты и проблемы общественной архитектуры второй половины XVIII в. в провинциальных городах затрагиваются во многих монографиях, диссертациях и статьях по истории отечественной архитектуры указанного периода. Наиболее значительными работами в этом ряду были диссертация И.В. Рязанцева «Основные черты архитектуры раннего классицизма в России» (1968)34, книга С.С. Ожегова «Типовое и повторное строительство в России в XVIII - XIX веках» (1984)35 и монография С.В. Копыловой «Каменное строительство в Сибири: Конец XVII - XVIII в.» (1979)36. В своей диссертации И.В. Рязанцев определил первостепенное значение общественных зданий для характеристики раннего классицизма, как наиболее полно отражающих черты этого стиля. Используя типологический метод анализа, автор исследовал художественные особенности главных типов городской общественной архитектуры 1760-х — начала 1780-х гг. При этом предметом изучения послужили не только сохранившиеся памятники, но и большое количество архивных чертежей, впервые введённых автором в научный оборот. Очень важные для истории общественной архитектуры второй половины XVIII в. характеристики и положения содержатся в монографии С.С. Ожегова. В соответствии с темой книги в ней рассматриваются те постройки, которые возводились на основе образцовых проектов, роль которых для некоторых типов зданий впервые была достаточно точно определена. Книга С.В. Копыловой, основанная на широком использовании архивного материала, освещает целый ряд специальных проблем истории архитектуры, которые редко рассматриваются искусствоведами (организация и техника строительства, архитектурно-строительные кадры и т.д.). В данной диссертации подобным вопросам уделяется большое внимание, поэтому книга С.В. Копыловой оказалась очень важной для автора как с точки зрения фактического материала, так и методологии исследования.

Среди других работ, в которых затрагиваются вопросы интересующей нас темы, в первую очередь следует назвать ряд исследований, посвящённых русскому градостроительному искусству второй половины XVIII в. В двух книгах В.А Шкварикова об истории планировки и застройки русских городов (1939 и 1954)37 выявлена главная роль общественных зданий в структуре регулярно перепланированных городов. В диссертации Т.Е. Каменевой «Принципы перепланировки русских городов во второй половине XVIII в.» (1985)38, а также в двух статьях39 этого автора раскрывается сложная динамика преобразования городов на основе регулярных планов и обозначается связь градостроительных реконструкций с проектированием общественных зданий. Большим вкладом в изучение общественной архитектуры второй половины XVIII в. стало издание двух томов фундаментального труда о русском градостроительном искусстве под редакцией Н.Ф. Гуляницкого (1995 и 1998)40. Наряду с характеристикой общественной архитектуры провинциальных городов, авторы освещают ряд важных проблем, связанных с организацией и осуществлением проектирования и строительства на местах, особо отмечая роль губернаторов в этом процессе.

Аспекты более частного характера заявленной темы разрабатываются в некоторых книгах и статьях о русской архитектуре второй половины XVIII в. Назовём наиболее значительные из них. Проблема стиля в отношении ряда общественных зданий, построенных в провинции (Тверь, Калуга, Казань), рассматривается в книге Н.А. Евсиной «Русская архитектура в эпоху Екатерины II» (1994)41. Некоторые из типов общественных зданий стали предметом специальных исследований в статьях Е.Д. Квитницкой (административные и ряд других зданий в белорусских городах), Н.А. Евсиной (народные училища), С.М. Шумилкина (гостиные дворы), О.П. Щенковой (воеводские дома и канцелярии) и автора данной диссертации42. Нескольким губернским архитекторам посвящены статьи С.В. Копыловой, И.В. Беровой, В.И. Кочедамова, М.Б. Михайловой и автора диссертации43.

Выше изложенный историографический обзор указывает на степень изученности темы, послужившей предметом диссертации, что во многом определило структуру работы. Основная часть диссертации содержит две главы, каждая из которых включает несколько разделов. Первая глава имеет характер историко-теоретического обобщения, которое предшествует анализу собственно архитектурного материала. В ней рассматриваются вопросы терминологии, связанные с темой диссертации; делается попытка реконструкции процесса организации и осуществления строительства общественных зданий на местах: освещается деятельность государственных чиновников и административных учреждений, разбираются вопросы финансирования казённого строительства, особенности торгов, контрактов и подрядов, а также - и этому уделяется особое внимание — выявляется роль губернских архитекторов и других архитектурно-строительных кадров в указанном процессе. Вторая глава посвящена характеристике городской общественной архитектуры второй половины XVIII в. на примере нескольких типов зданий различного назначения. Главное внимание уделяется наиболее значительным административным сооружениям (присутственные места, дома наместников и губернаторов) и постройкам представительной архитектуры (путевые дворцы). Рассматриваются также здания, имевшие большое значение в жизни города и нередко игравшие заметную роль в формировании новой градостроительной структуры (почтовые и банковские конторы, винные магазейны и питейные дома, тюремные замки и остроги). Объём диссертации не позволил в равной степени осветить все типы общественной архитектуры, характерные для городов второй половины XVIII в. За рамками подробного анализа художественных и функциональных особенностей архитектуры остались такие типы зданий, как гостиные дворы, больницы, народные школы и ряд других, что составит предмет дальнейших исследований автора. Вместе с тем в первой главе диссертации при рассмотрении общих проблем привлекаются примеры всех существовавших тогда типов общественной архитектуры. Помимо основного текста, диссертация содержит два приложения. Первое представляет собой хронологические таблицы, содержащие сведения о главных административных лицах (наместниках, губернаторах и вице-губернаторах) и основных архитектурных кадрах (губернских архитекторах и губернских землемерах) по всем губерниям, существовавшим в период с 1762 по 1801 г. Второе приложение содержит полный список губернских архитекторов последней четверти XVIII в. (в алфавитном порядке) с указанием срока и места занимаемой ими должности.

Работа выполнена преимущественно на неопубликованных архивных источниках, подкреплённых материалами натурного обследования общественных зданий, сохранившихся в различных городах. Кроме того, привлекались произведения мемуарной и статистико-топографической литературы второй половины XVIII в., исторические исследования XIX — XX вв., посвящённые рассматриваемому в диссертации периоду, а также многочисленные работы об архитектуре отдельных городов, в том числе местных изданий.

Главные архивные источники диссертации почерпнуты в трёх столичных хранилищах (РГАДА и РГВИА в Москве, РГИА в Петербурге) и в ряде областных архивов (преимущественно Тверской, Вологодской, Рязанской, Тамбовской и Курской областей). В РГАДА наиболее ценный материал для темы диссертации содержится в фонде Сената (Ф. 248) и в фонде Внутреннего управления (Ф. 16). В фонде Сената книги, насчитывающие порой более тысячи листов, полны сведений о проектировании и строительстве различных общественных зданий в городах по всей Российской империи, а также о деятельности губернских архитекторов. Чертежи различных типов зданий, как проектных, так и фиксационных, первоначально содержавшиеся в этих книгах, выделены в самостоятельную опись (№ 160), которая стала одним из важнейших источников диссертации. В фонде Внутреннего управления хранятся всевозможные донесения наместников и губернаторов в Сенат, в том числе по поводу осуществления регулярной застройки в городах. В РГВИА главным фондом, изученным в ходе работы над диссертацией, является ВУА (Военно-учётный архив), в котором обнаружено немало ценнейших проектных и фиксационных чертежей. Самый важный и обширный графический материал, почерпнутый для диссертации, содержится в двух фондах РГИА: 1) Карты, планы и чертежи Петербургского сенатского архива (коллекция) — Ф. 1399; 2) Планы и чертежи гражданской архитектуры (коллекция) — Ф. 1488. В областных архивах наиболее интересными для данной работы оказались фонды наместнического правления, казённой палаты, городовых магистратов, а также фонд губернского архитектора (из известных диссертанту архивов существующий, правда, только в Курске). По сравнению с Москвой и Петербургом, областные архивы значительно беднее графическим материалом. При этом текстовые документы местных хранилищ по своей ценности для исследуемой темы порой превосходят аналогичные материалы столичных архивов.

Среди литературных произведений, современных исследуемому материалу, большую ценность представляют мемуарные сочинения. Наряду с такими хорошо известными и часто цитируемыми авторами как А.Т. Болотов44, Г.Р. Державин45 или статс-секретарь Екатерины II А.В. Храповицкий46, в диссертации использованы записки менее известных мемуаристов, вроде провинциальных чиновников Г. Добрынина47 и И. Мешкова48. Важным источником рассматриваемой темы, особенно для выяснения и уточнения времени постройки многих общественных зданий, послужили всевозможные топографические и историко-статистические описания губерний, авторами которых были учёные, провинциальные чиновники и губернские землемеры. Некоторые из этих трудов были опубликованы в 1780-е — 1790-е гг.49, но большая их часть сохранилась в рукописном виде и хранится в Отделе рукописей РНБ50.

В обширной научной литературе, посвященной истории России второй половины XVIII в., наибольшую ценность для диссертации представили работы, освещающие проблемы административно-территориального и городского устройства в империи, а также исследования о местных государственных учреждениях. Среди первых самыми полезными оказались труды И.И. Дитятина, А.А. Кизеветтера, В.А. Григорьева, Ю.В. Готье и Ю.Р. Клокмана51, среди вторых - А.В. Лохвицкого, Н.П. Ерошкина и J1.E. Шепелева52. Кроме того, были использованы исторические работы, посвященные отдельным учреждениям, архитектура которых рассматривается в диссертации, например, тюрьмы, почтовые дома и банковские конторы53.

Многочисленные архитектурные путеводители и каталоги памятников архитектуры по областям и городам России составили ещё одну важную группу источников для диссертации. В первую очередь это тома Свода памятников архитектуры и монументального искусства, опубликованные по

Брянской, Ивановской, Смоленской и частично по Тверской областям54. Среди других работ наиболее важными были книги из так называемой Белой серии (Архитектурно-художественные памятники)55. В этих и других изданиях названной группы источников почерпнут материал по отдельным общественным сооружениям, которые рассматриваются в диссертации.

В заключение обзора наиболее важных источников, использованных при работе над диссертацией, следует назвать тома Полного собрания законов Российской империи, охватывающие время царствования Екатерины II и Павла I56. В них содержится богатый материал по административно-территориальному устройству России, особенностям различных местных учреждений и по застройке многих городов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Общественная архитектура провинциальных городов России второй половины XVIII в., несмотря на многообразие типов зданий, представляет собой целостное художественное явление русской культуры екатерининского и павловского времени. Его единство определяют как общая историческая основа, обусловившая развитие общественной архитектуры этого периода, так и схожая стилевая эволюция, отразившаяся в различных типах зданий. Реформы государственного устройства при Екатерине II (в первую очередь знаменитая областная реформа), которые отличались «системностью, продуманностью и основанностью на определённых принципах и чо< определённой программе» , послужили одним из главных факторов развития общественной архитектуры в провинциальных городах. Некоторые же типы построек (например, банковские конторы и работные дома) обязаны реформам и самим своим появлением.

В художественном развитии основных типов общественных зданий, прежде всего присутственных мест, наблюдается характерная для русской архитектуры с 1760-х гг. до рубежа XVIII - XIX вв. эволюция стиля от позднего барокко до зрелого классицизма. При этом переходному стилю (от барокко к классицизму) и раннему классицизму принадлежало господствующее положение на протяжении большей части исследуемого периода. Лишь в конце 1780-х и особенно в 1790-е гг. черты зрелого классицизма нашли отражение в некоторых общественных постройках. В целом такая стилевая эволюция отвечает общей картине развития провинциальной архитектуры в городах России второй половины XVIII в. Вместе с тем, по сравнению с общественной архитектурой, церковное зодчество отличалось большей традиционностью и консерватизмом, поскольку не было подвержено государственной регламентации и в частности не использовало образцовые проекты786. В архитектуре городских приходских церквей второй половины XVIII в. встречаются приёмы и формы не только барокко, но и нарышкинского стиля и даже допетровского времени. Такая традиционность совершенно исключалась в общественных постройках, которые призваны были стать идеальным выражением новой государственной политики своего времени. В градостроительном расположении общественных зданий, в представительных и регулярных формах их архитектуры отразились вкусы и представления главных заказчиков — императрицы и высших чиновников (наместников и губернаторов), то есть тех, кто олицетворял собой государство.

Государственные вкусы и представления, а вместе с ними и передовые стилевые изменения столь же чутко и последовательно отражала жилая архитектура городов второй половины XVIII в. Забота о ней со стороны императрицы и высших государственных чиновников была не менее целенаправленной и постоянной. Однако, по сравнению с общественными зданиями, в частном городском строительстве значительно шире применялись образцовые проекты, созданные в Комиссии о строении, и которые сообщали городам черты регулярности и отчасти унификации787. Напротив, проекты казённых зданий выполнялись преимущественно индивидуально или в качестве образцовых, но лишь для городов одной губернии. Последнее было особенно характерно для соляных и хлебных магазейнов, иногда для уездных присутственных мест. Среди последних лишь «никитинский» проект получил распространение в нескольких губерниях. Исключением является архитектура почтовых домов, для которых почтовое ведомство разработало несколько образцовых проектов, которые впрочем, не исчерпывают всю художественную специфику этого типа зданий.

Малое распространение образцовых проектов в целом и полное их отсутствие в некоторых главных типах общественных зданий (губернские присутственные места, дома наместников и губернаторов) во многом обусловило индивидуальный характер казённого строительства в городах России. Функциональные особенности каждого типа постройки, разумеется, диктовали определённые схожие черты в их архитектуре. Но в основном они проявлялись во внутренней планировке, как правило, наиболее зависимой от назначения здания. В отдельных случаях именно внутренняя планировка являлась специфической чертой того или иного типа здания (при схожем с другими постройками внешнем облике). Например, ряд банковских контор объёмной композицией и фасадами не очень сильно отличался от уездных присутственных мест «никитинского» проекта, однако количество и расположение помещений этих двух типов зданий было совершенно различным. . , • ,

Единство архитектурно-художественных особенностей, присущее той или иной разновидности общественных зданий, последовательно проявилось только в некоторых типах построек. К ним следует отнести почтовые дома, банковские конторы, гостиные дворы, тюрьмы и работные дома. В двух первых этому способствовало применение образцовых проектов или так называемого повторного строительства, в трёх последних — наличие обязательных функционально-типологических особенностей.

Узнаваемыми» чертами главных административных зданий уездного города наделялся целый ряд присутственных мест, благодаря использованию «никитинского» проекта. Многие присутственные места в губернских городах, несмотря на то, что они строились только по индивидуальным проектам, безусловно, отличались архитектурными особенностями, которые позволяли безошибочно определить их назначение. К ним можно отнести совокупность таких черт, как общая представительность архитектуры, крупные размеры сильно протяжённого здания, развитые ордерные формы, характерный ступенчатый аттик над средней частью главного фасада с вензелем Екатерины II или Павла I. Вместе с тем, многие общественные постройки второй половины XVIII в. не обладали какими-либо определёнными чертами, свойственными только их типу. Почти в каждом типе можно найти примеры таких зданий, архитектура которых не указывает на их функциональное назначение. Чёткая взаимосвязь между типологической принадлежностью здания и её архитектурным выражением, свойственная постройкам первой половины XIX в., в рассматриваемый период ещё не сложились.

Преимущественно индивидуальный характер городской общественной архитектуры во второй половине XVIII в. в значительной степени был обусловлен тем, что в основном в каждой губернии казённое строительство велось по проектам и под наблюдением губернских архитекторов. Мастера, получившие художественное образование в одной из столиц, заграницей или в местной школе, обладали различным профессиональным уровнем и являлись представителями различных направлений российской и европейской архитектуры своего времени. Эти особенности, несмотря на целый ряд общих факторов развития общественной архитектуры в городах России, безусловно, отразился на характере многих провинциальных построек. Дальнейшее изучение общественной архитектуры в отдельных губерниях, очевидно, позволит определить общие и индивидуальные черты в произведениях местных мастеров, выявить своего рода региональные особенности государственной архитектуры в тот период, когда она ещё не стала в буквальном (современном) смысле слова «казённой».

Исключительно велика была роль присутственных мест и многих других общественных построек в формировании европеизированного (эпохи Нового времени) архитектурного облика городов Российской Империи, который по существу стал складываться лишь в последней четверти XVIII в., с введением регулярных планов и распространением архитектуры классицизма. Корпуса присутственных мест часто были первыми, а иногда надолго оставались единственными классицистическими постройками в городе. Возводимые тогда общественные здания во многом способствовали усилению светского начала в облике русского провинциального города, придавая гражданским ансамблям градостроительное значение, если не большее, то нередко равное с древними или современными им соборами и монастырями. К ярчайшим примерам таких городов можно отнести губернские Тверь и Ярославль, уездные Торжок Тверского наместничества или Крестцы Новгородского наместничества.

Казённая архитектура второй половины XVIII в. в целом отличалась представительностью и регулярностью, характерными подчас даже для таких прозаических и второстепенных построек, как магазейны или питейные дома.

В этом можно видеть отражение того чувства гражданского достоинства, которым Екатерина II стремилась наделить города и их обитателей.

Императрица как-то обмолвилась, что «ей приятно, что дворяне себя <100 чувствуют» . Безусловно, эти слова могли бы характеризовать также отношение императрицы к городам, его жителям и чиновникам (среди последних было немало дворян). Величественная (по крайней мере на фоне большинства прочих городских строений того времени) архитектура многих общественных зданий должна была помочь горожанам «себя чувствовать», соответствовать чувству гражданского достоинства, которое государство, по мысли императрицы, призвано было в них воспитывать.

Совсем иные отношения государства и короны со своими подданными были характерны для павловского времени. Императору не только не было угодно, чтобы дворяне или тем более горожане «себя чувствовали», но это чувство сословного или личного достоинства воспринималось как крамола. Разумеется, нет оснований искать отражение подобных изменений в общественной архитектуре короткого царствования Павла I (и вероятно, не только из-за краткости периода). Но в то же время обращение многих прежних присутственных мест в воинские казармы, а также усиление в городах роли построек военного ведомства — хотя бы как тенденция - не могло не сказаться на общем облике провинциальных городов, которые по новому административному устройству должны были утратить значительную часть приобретённой при Екатерине самостоятельности.

1. Алексеева Т.В. Исследования и находки. М., 1976.

2. Андреев JJ.B. Историческое ядро Торжка и его главные архитектурные ансамбли // АН. М., 1981. № 29.

3. Анисимов Е.В. Дыба и кнут: Политический сыск и русское общество в XVIII веке. М., 1999.

4. Архитектор Дмитрий Васильевич Ухтомский. 1719-1774. Каталог. М., 1973.

5. Балязин В. Императорские наместники первопрестольной. 1709 — 1917. М., 2000.

6. Барашков Ю.А. Архангельск: Архитектурная биография. Архангельск, 1984.

7. Белехов Н., Петров А. Иван Старов. М., 1950.

8. Белецкая Е., Крашенинникова Н., Чернозубова JI., Эрн И. «Образцовые» проекты в жилой застройке русских городов XVIII -XIX вв. М., 1961.

9. Берова И.В. Ф.М. Росляков первый губернский архитектор Вятки // Матвей Фёдорович Казаков и архитектура классицизма. М., 1996. С. 122-125.

10. Ю.Болотов А. Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанныесамим им для своих потомков. Т. 1 4. СПб., 1871 - 1873. М.Бочаров Г., Выголов В. Вологда. Кириллов. Ферапонтово. Белозерск. М., 1979.

11. Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Новый энциклопедический словарь.

12. СПб., 1896. Т. 19. ХЪ.Брюсова В.Г. По Олонецкой земле. М., 1972. ХА.Будылина М.В., Брайцева О.И., Харламова A.M. Архитектор Н.А. Львов. М., 1961.15 .Валишевский К. Роман императрицы: Екатерина II императрица Всероссийская. СПб., 1908.

13. Варадинов Н. Таблицы общих установлений и властей Российской Империи. СПб., 1849.

14. Виппер Б.Р. Растрелли // ИРИ. Под общей ред. И.Э. Грабаря. М., 1960. Т. V.

15. Вицын А. Краткий очерк управления в России от Петра Великого до издания общего учреждения министерств. Казань, 1855.

16. ВласюкА.К, Каплун А.И., Kunapucoea А.А. Казаков. М., 1957.

17. Галашевич А.А. «Палладианский» облик Старицы первой половины XIX века и Старицкий архитектор Матвей Чернятин // Города Подмосковья в истории российского предпринимательства и культуры: III конференция. Серпухов, 1999.

18. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Т. 1. М., 1941.

19. Гнедовский Б.В., Добровольская ЭД. Дорогами земли Вятской. М., 1971.

20. Города России: Энциклопедия. Гл. ред. Г.М. Лаппо. М., 1994. 26Горбачёв В. Т. О некоторых архитектурных памятниках города

21. Енисейска // Памятники истории и архитектуры Сибири. Новосибирск, 1986. 27.Готъе Ю.В. История областного управления в России от Петра I до Екатерины II. Т. 1. М., 1913; Т. 2. М., 1941.

22. Григорович Н. Канцлер князь Александр Андреевич Безбородко в связи с событиями его времени. Том I. 1747 — 1787 гг. // СИРИО. Т. 26. СПб., 1879.

23. Григорьев В.А. Реформа местного управления при Екатерине II. СПб., 1910.

24. Грязнова Н.В. Преобразование сети городов Тамбовской губернии как результат законодательной политики конца XVIII начала XIX веков // Архитектура в истории русской культуры. Отв. ред. И.А. Бондаренко. Вып. 4. Власть и творчество. М. 1999. С. 113 - 118.

25. ЪХ.Гурлянд И.Я. Ямская гоньба в Московском государстве до конца

26. XVII века. Ярославль, 1900.

27. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1978. Т. I IV.

28. Действия Нижегородской губернской учёной архивной комиссии. Нижний Новгород, 1900, 1908 1909 . Т. IV, VII - VIII.

29. Демидов С.В. Архитектор С.А. Воротилов // Костромская земля. Кострома, 1995. Вып. 3. С. 4- 12.

30. Державин Г. Р. Избранная проза. М. 1984.

31. Ъв.Диев М. Город Нерехта в XVIII и первой четверти XIX века // Труды КНОИМК. Кострома, 1919. Вып. 13.

32. Дитятин И.И. Устройство и управление городов России. Т. 1. СПб., 1875; Т. 2. Ярославль, 1877.

33. Добровольская Э., Гнедовский Б. Ярославль. Тутаев. М., 1971. 39.Доклад графа Я.Е. Сиверса о состоянии Новгородской губернии //

34. Русский архив. М., 1892. Кн. 3.

35. Дунаев М., Разумовский Ф. В среднем течении Оки. М., 1982.

36. Дьяконов М.В. К биографическому словарю московских зодчих

37. XVIII XIX вв. // Русский город. М., 1976 - 1982. Вып. 1-5.

38. Евсина Н.А. Проекты учебных зданий в России XVIII века // Русское искусства XVIII века. Материалы и исследования. Под ред. Т.В. Алексеевой. М., 1968. С. 110-138.

39. Евсина Н.А. Русская архитектура в эпоху Екатерины II. М., 1994.

40. Ерошкин Н.П. Очерки истории государственных учреждений дореволюционной России. М., 1960.

41. Изъявление по полосам, губерний, наместничеств и областей всей Российской империи. СПб., 1785.

42. Истинное повествование, или жизнь Гавриила Добрынина. // Русская старина. 1871. Т. IV.

43. Калужские губернаторы: Библиографические очерки. Калуга, 2001.

44. Каменева Т.Е. Деятельность Комиссии о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы в 1772 1774 гг. и роль И.Е. Старова в этой работе // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. М., 1991. С. 123 - 137.

45. Каменева Т.Е. Общие и индивидуальные черты в проектах планировки русских городов (1763 1772 гг.) // Некоторые актуальные проблемы искусства и искусствознания. М., 1981. С. 111- 133.

46. Каменева Т.Е. Принципы перепланировки русских городов во второй половине XVIII в. Диссертация на соискание учёной степени кандидата искусствоведения. М., 1985.51 .Каменский А.Б. От Петра I до Павла I. М., 1999.

47. Каменцева Е.И., Устюгов Н.В. Русская метрология. М., 1975.

48. Канн П.Я. Площадь Труда. JL, 1981.

49. Каптиков А.Ю. Ученики Д.В. Ухтомского и вятское зодчество 17601780 гг. // Матвей Фёдорович Казаков и архитектура классицизма. М., 1996. С. 117-121.

50. Квитницкая Е.Д. Административные здания Белоруссии конца XVIII в. // АН. № 20. М., 1972.

51. Квитницкая Е.Д. Приёмы формирования торгово-административного центра Витебска в XVIII в. // АН. № 22. М., 1974.

52. Квитницкая Е.Д. Типовое проектирование в Белоруссии в конце XVIII в. // АН. №21. М., 1973.

53. Квитницкая Е.Д. Центры городов Белоруссии в XVI первой половине XIX в. // АН. №31. М., 1983. С. 28 - 50.

54. Кизеветтер А.А. Городовое положение Екатерины II 1785 г. М., 1909.

55. Кириллов В.В. Тобольск. М., 1984.6\.Кириченко Е.И. Государство и религия: Государственная политика в области культового зодчества в синодальную эпоху // Вопросы искусствознания. X (1/97). М., 1997.

56. Клокман Ю.Р. Социально-экономическая история русского города. Вторая половина XVIII века. М., 1967.63 .Козьмян Г.К Франческо Бартоломео Растрелли // Зодчие Санкт-Петербурга. XVIII век. СПб., 1997.

57. Копылова С.В. Кадры геодезического корпуса Западной Сибири в конце XVIII века и их роль архитектурно-строительных работах // Очерки социально-экономической и культурной жизни Сибири. Новосибирск, 1972. Ч. 2.

58. Копылова С.В. Каменное строительство в Сибири. Новосибирск, 1979.

59. Коршунова М.Ф. Юрий Фельтен. JL, 1988.

60. Костромская старина. Кострома, 1897. Вып. 4.

61. Кригер С.В., Чесноков Г.А. Архитектура исторических городов Воронежской области. Воронеж, 2002.

62. Кудряшов Е.В. Костромской зодчий XVIII в. С.А. Воротилов // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. М., 1994. С. 162-179.

63. Лествицын В.И. Открытие Ярославской губернии в 1777 году. Ярославль, 1877.

64. Летопись губернского города Перми (1781 1844). Пермь, 1874. 81 .Лохвицкий А.В. Губерния, её земские и правительственныеучреждения. СПб., 1864. Ъ2.Лукомские В.К и Г.К. Кострома. СПб., 1913.

65. Ъ.Лукомский Г.К Памятники старинной архитектуры России в типах художественного строительства. Часть первая. Русская провинция. Пг., 1915.

66. Любавский М.К. История царствования Екатерины II. СПб., 2001.

67. Мерцалов А.Е. Вологодская старина: Материалы для истории Северной России. СПб., 1889.

68. Месяцеслов с росписью чиновных особ в государстве на лето от Рождества Христова . СПб., 1765 1796 (в 1765-68 гг. выходил под названием: Адрес-календарь Российский на лето от Рождества Христова ., показывающий о всех чинах и присутственных местах).

69. Мильчик М.И., Попова Л Д. Первые ворота Российского государства: Очерки градостроительной и архитектурной истории Архангельска и Холмогор. СПб., 2002.

70. Миранда де Ф. Путешествие по Российской империи. М. 2001.91 .Михайлов A.M. Архитектор Д.В. Ухтомский и его школа. М., 1954.

71. Михайлова М.Б. Русские архитекторы-пенсионеры в Италии // Россия и Италия. М., 2000. Вып. 4.

72. Михайловский Е.ь Ильенко И. Рязань. Касимов. М., 1969.

73. Москва и сложившиеся русские города XVIII первой половины XIX веков. Под общей ред. Н.Ф. Гуляницкого. М., 1998.

74. Никитин В.Н. Тюрьма и ссылка. 1560 1880 г. СПб., 1880.

75. Никитина А.Б. Архитектурное наследие Н.А. Львова. Диссертация на соискание учёной степени кандидата искусствоведения. СПб., 1992.990 общественном призрении в России. СПб., 1818. Часть первая.

76. Описание саратовского наместничества // Собрание сочинений, выбранных из месяцесловов на разные годы. СПб., 1790. Часть VI.

77. Орловская область: Каталог памятников архитектуры. Отв. ред. В.П. Плужников. М. 1985.

78. Орловские губернаторы. Орёл, 1998.

79. Памятники архитектуры Московской области. Под общей ред. Е.Н. Подъяпольской. М., 1999. Вып. 2.

80. Памятники градостроительства и архитектуры Украинской ССР. Киев. 1985. Т. 2; 1986. Т. 4.

81. Памятные записки А.В. Храповицкого. М., 1990.

82. Пастухова 3.И. По Смоленщине. М., 1985.

83. Петербург и другие новые Российские города XVIII первой половины XIX веков. Под общей ред. Н.Ф. Гуляницкого. М., 1995.

84. Петров А.Н., Зомбе С.А., Сытина Т.М. Градостроительство // ИРИ. Под общей редакцией И.Э. Грабаря. Т. VI. М., 1961.

85. Петров П.Н. Строительное дело в России при Екатерине II // Зодчий. 1880. № Ю 11. С. 89-91.

86. Пилявский В.И. Джакомо Кваренги. Л., 1981.

87. Прыжов И. Т. История кабаков в России в связи с историей русского народа. М., 1991.

88. ПСЗРИ (Собрание первое). СПб., 1830. Т. XVI XXV.

89. ПСЗРИ (Собрание первое). Книга чертежей и рисунков (Планы городов). СПб., 1839.

90. Попова Л.Д. Отражение общерусских стилевых направлений в архитектуре Архангельска XVI начала XX в. // Памятники архитектуры русского Севера. Архангельск, 1998.

91. РБС. СПб., 1896 1913 (Репринтное воспроизведение и дополнительные тома: М., 1991 —2001).

92. Разумовский Ф.В. На берегах Оки. М., 1988.

93. Ревский С.В. Формирование и развитие исторического центра г. Днепропетровска // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. М., 1983.

94. Российский хозяйственный винокур, пивовар, медовар, водочной мастер, квасник, уксусник, и погребщик. СПб., 1792.

95. Рыбаков А. Устюжна. Череповец. Вытегра. JL, 1981.

96. Рындзюнский П.Г. Основные факторы градообразования в России второй половины XVIII в. // Русский город. М., 1976.

97. Рязанцев И.В. Основные черты архитектуры раннего классицизма в России. Диссертация на соискание учёной степени кандидата искусствоведения. М., 1968.

98. Рязанцев И.В. Характерные черты архитектуры раннего классицизма в России (на примере общественных зданий) // Вестник Московского университета. Серия IX. История. М., 1964. № 2. С. 62 -70.

99. Салимое A.M., Салимова М.А. Тверской Кремль и история застройки его северо-западной части // Михаил Тверской: Личность, эпоха, наследие. Тверь, 1997.

100. Свод законов по Управлению Почтовому. СПб., 1847.

101. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Брянская область. Отв. ред. В.П. Выголов. М., 1998.

102. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Ивановская область. Отв. ред. Е.Г. Щёболева. Ч. 1-3. М., 1998-2000.

103. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Смоленская область. Отв. ред. В.И. Плужников. М., 2001.

104. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Тверская область. Отв. ред. Г.К. Смирнов. Ч. 1. М., 2002.

105. Свод учреждений государственных и губернских. СПб., 1835. Ч. 2: Учреждения губернские.

106. Секретарь Л. А. Новгородские постройки периода раннего классицизма // Архитектурное наследие и реставрация. М., 1992.

107. Середа Н.В. Городовые магистраты в Российском законодательстве // Из архива тверских историков. Тверь, 2002. Вып. 3. С. 24-59.

108. Середа Н.В. Реформа местного управления в конце XVIII века и её реализация в городах Тверской губернии // Экономика, управление, демография городов европейской России XV — XVIII вв. Тверь, 1999. С. 434 436.

109. Сивков К.В. Финансовая политика Екатерины II // Три века: Россия от смуты до нашего времени. М., 1912. Т. 3 4 (Репринтное издание: М., 1992).

110. Симферополю 200 лет. 1784 1984: Сборник документов и материалов. Киев, 1984.

111. Скальковский А. Херсон с 1774 до 1794 года // Журнал министерства народного просвещения. 1836. Апрель.

112. Слюнькова И.Н. Граф З.Г. Чернышёв и градостроительные новации в России второй половины XVIII в. // Архитектура мира. М., 1995. Вып. 4. С. 64-68.

113. Смирнов Г.К. Городские питейные дома второй половины XVIII века //Архив наследия 1999. М., 2000. С. 230 - 253.

114. Смирнов Г.К. Присутственные места в губернских и уездных городах России в последней четверти XVIII в. // Памятники русской архитектуры и монументального искусства XIII XIX вв. М., 2000. С. 3-33.

115. Смирнов Г.К. Путевые дворцы XVIII в. в Вышнем Волочке // ВИКА. Вышний Волочёк, 2002. Вып. 6.

116. Смирнов Г.К. Тверской губернский архитектор Фёдор Фёдорович Штенгель // Архив наследия 2000. М. 2001. С. 128 - 177.

117. Собрание нужных вещей для сочинения новой географии о Российской империи трудами Филиппа Генриха Дилтея. Часть первая. О Тульском наместничестве. СПб., 1781.

118. Собственноручные бумаги кн. Потемкина-Таврического // Русский архив. 1864. № 4.

119. Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. М., 1964. Кн. XII.

120. Солодовников Д.Д. Переславль Рязанский. Прошлое Рязани в памятниках старины. Рязань, 1922.

121. Суслов А. Планировка и застройка центра Ярославля по ' регулярному плану 1778 года // Краеведческие записки

122. Ярославского областного краеведческого музея. Ярославль, 1956. Вып. 1.С. 151-166.

123. Сытина Т.М. Архитектура русской провинции // ИРИ. Под общей редакцией И.Э. Грабаря. Т. VI. М. 1961. С. 278 295.

124. Сытина Т.М. Гражданская архитектура верхнего Поволжья второй половины XVIII — первой трети XIX веков. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1952.

125. Сытина Т.М. Работа архитектора Никитина в Калуге // Ежегодник института истории искусств. 1960. М., 1961.

126. Татищев В.Н. Избранные произведения. JL, 1979.

127. Тверские губернаторы. Сост. Г.М. Дмитриева, В.Н. Середа. Тверь, 1996.

128. Тимофеева Т.П. Преображение палат. Владимир, 1998.

129. Толстой Д. А. История финансовых учреждений России со времени основания государства до кончины императрицы Екатерины II. СПб., 1848.

130. Топографическое описание Владимирской губернии, составленное в 1784 году. Владимир, 1908.

131. Топографическое описание Калужского наместничества. СПб., 1785.

132. Топографическое описание Харьковского наместничества. М., 1788.

133. Топографическое описание Ярославского наместничества. Ярославль, 1794.

134. Туркистанов Н. Губернаторские списки. 1797 1861. М., 1894.

135. Туркистанов Н. Губернский служебник, или Список генерал-губернаторам, правителям, поручикам правителя, председателям уголовной и гражданской палат и дворянским предводителям в 47 наместничествах (губерний) (1777 1796 г.). СПб., 1869.

136. Тыдман JI.B. Возникновение и развитие принципов классицизма в процессе эволюции внутреннего пространства дворцов второй половины XVIII в. (на примере дома М.М. Голицына) II Памятники русской архитектуры и монументального искусства. М., 1991.

137. Тыдман JI.B. Изба-дом-дворец. М. 2000.

138. Тюрьмы и госпиталя в России в 18-м веке, по наблюдениям Уильяма Кокса // Русская старина. 1907. Т. 131.

139. Филиппов М. Тюрьмы в России. Собственноручный проект императрицы Екатерины II // Русская старина. 1873, июль.

140. Федоров С.И. Архитектурные очерки Курского края. Воронеж, 1982.

141. Фехнер М. Великие Булгары. Казань. Свияжск. М., 1978.

142. ФехнерМ. Калуга. Боровск. М., 1972.777

143. Филатов Н. Ф. Нижегородское зодчество XVII начала XX в. Горький, 1980.

144. Филатов Н. Ф. Нижний Новгород: Архитектура XIV начала XX в. Нижний Новгород, 1994.

145. Фролов Н.В., Фролова Э.В. Владимирские наместники и губернаторы. Ковров, 1998.

146. Хачатуров С.В. «Готический вкус» в русской художественной культуре XVIII века. М., 1999.

147. Хрущов И.П. Очерк ямских и почтовых учреждений. СПб., 1884.

148. Чекмарёв А.В. Майорат Чернышёвых как архитектурно-градостроительный замысел // Русская усадьба. Сборник ОИРУ. М., 1999. Вып. 5(21). С. 300-311.

149. Чечулин Н.Д. Очерки по истории русских финансов в царствование Екатерины II. СПб., 1906.

150. ШвидковскийД.О. Чарлз Камерон при дворе Екатерины II. М., 2001.

151. Шепелев JI.E. Чиновный мир России: XVIII начало XX в. СПб.1999.

152. Шилов Г.М. Архитектурно-пространственное путешествие из Петербурга в Москву (XVIII первая половина XIX вв.). Тверь,2000.

153. Шильдер Н. Император Павел Первый. М., 1996.

154. Шильниковская В.П. Великий Устюг. М., 1973.

155. Шквариков В.А. Очерк истории планировки и застройки русских городов. М., 1954.

156. Шквариков В.А. Планировка городов России XVIII и начала XIX века. М., 1939.

157. Шмидт С. О. Роль провинции в формировании Российской культуры // Великий Волжский путь: развитие культурных и этноконфессиональных контактов. Казань, 2002. Ч. III. С. 30 31.

158. Шуйский В.К. Андреян Захаров. СПб., 1995.

159. Шумилкин С.М. Архитектура ярмарок эпохи классицизма // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. М., 1994. С. 180-204.

160. Шумилкин С.М. Об архитектурных влияниях на формирование ансамблей крупных ярмарок России конца XVIII начала XIX вв. // Архитектура мира. М., 1993. Вып. 2. С. 55 - 58.

161. Щенкова О.П. Воеводские дворы в русских городах середины XVIII в. // Архитектура русской усадьбы. М., 1998. С. 63 76.

162. Энгелъгардт JI.H. Записки. М., 1997.

163. Юстова Е.И., Максимов М.М. Тамбов: Памятники архитектуры. Воронеж, 1979.

164. Янин B.JJ. Из истории ранних попыток перепланировки Новгорода в XVIII в. // Русский город. М., 1979. Вып. 2.

165. Янин B.JI. Планы Новгорода Великого XVII-XVIII веков. М., 1999.

166. Heidebrecht Н. Deutsche Baumeister in RuGland 18. Jahrhundert. Stuttgart, 1996.

167. Recueil etementaire d'architecture.Compose par le Sieur de Neufforge Architecte. Vol. I VIII. Paris, 1757-1769.