автореферат диссертации по архитектуре, 18.00.01, диссертация на тему:Характерные особенности деревянного культового зодчества Поонежья XVII - XIX веков

На правах рукописи

Бодэ Андрей Борисович

ХАРАКТЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ДЕРЕВЯННОГО КУЛЬТОВОГО ЗОДЧЕСТВА ПООНЕЖЬЯ

XVII-XIX ВЕКОВ

Специальность 18.00.01.-теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата архитектуры

Москва - 2005

Работа выполнена в Научно-исследовательском институте теории архитектуры и градостроительства Российской Академии архитектуры и строительных наук (НИИТАГ РААСН)

Научный руководитель:

акад. РААСН, доктор архитектуры, проф. В.П. Орфинский

Официальные оппоненты:

доктор архитектуры, проф. Н.П. Крадин

кандидат архитектуры, Т.И. Вахрамеева

Ведущая организация: Московский архитектурный институт

(Государственная академия)

Защита состоится *7 2005 г. в час, на заседании

Диссертационного совета Д-007.002.01 в Научно-исследовательском институте теории архитектуры и градостроительства (НИИТАГ) по адресу: Москва, 119019, ул. Воздвиженка, 5.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке НИИТАГ.

Автореферат разослан 2005 г.

%

Ученый секретарь Диссертационного совета

кандидат архитектуры Н.В. Касьянов

Л1ЧЩ1

Общая характеристика работы

Актуальность и состояние вопроса. Традиционное деревянное зодчество, особенно культовое, относится к наименее изученным пластам в истории русской архитектуры. Недолговечность строительного материала и, соответственно, малочисленность сохранившихся и достоверно известных памятников при относительно небольшом количестве исследователей объективно затрудняют изучение деревянного храмостроительства, особенно применительно к ранним этапам его истории. Отсюда много нерешённых вопросов, проблем, загадок. Традиционное деревянное зодчество, будучи весьма значительной частью отечественного архитектурного наследия, безусловно, нуждается в дальнейшем глубоком и всестороннем изучении.

Неоднородность культурных традиций Российского Севера обусловлена особенностями исторического развития, сложным этническим составом населения, различными природными и хозяйственными условиями. Поонежье относится к наиболее значительным территориям Севера, где черты своеобразия в деревянном культовом зодчестве проявлялись особенно отчётливо. Общность архитектурных традиций обязывает рассматривать Поонежье вместе с побережьем Онежской губы Белого моря.

К настоящему времени накоплен значительный фактический материал по деревянным культовым постройкам данной территории. Однако, в целом деревянное культовое зодчество Поонежья как совокупность определённых композиций, приёмов и форм, имевших местное распространение, специальному исследованию не подвергалось.

Как основные нерешенные вопросы можно выделить следующие. Характерные особенности деревянного культового зодчества Поонежья чётко не определены, не исследовано их происхождение и эволюция. Недостаточно изучено взаимовлияние рассматриваемых особенностей и каменного зодчества. Всё это не позволяет составить ясное и полное представление о значении поонежских традиций в истории русского деревянного 1

Актуальность работы определяется значительностью поонежских традиций в деревянном зодчестве Севера и отсутствием целостных исследований по архитектуре рассматриваемой территории.

Цель работы - выявление архитектурно-типологических и композиционных особенностей деревянного культового зодчества Поонежья XVII - XIX вв., истоков и закономерностей их развития, взаимосвязей с общерусскими архитектурными традициями. Задачи:

• определить и систематизировать основные архитектурные приёмы, формы и детали, устойчиво применявшиеся в границах исследуемой территории;

• проанализировать эволюцию архитектурных традиций Поонежья и определить её основные этапы;

• выявить влияние каменной архитектуры на развитие деревянного культового зодчества исследуемой территории;

• рассмотреть возможные причины происхождения новых приёмов и форм в деревянном культовом зодчестве Поонежья;

• выявить преемственность в развитии исследуемых архитектурных традиций. Объект исследования - деревянные культовые постройки Поонежья и

побережья Онежской губы XVII - XIX вв.

Предмет исследования - происхождение и развитие характерных

особенностей деревянного культового зодчества Поонежья и побережья Онежской

губы в XVII - XIX вв.

Границы исследования. Территориальные - земли, омываемые рекой

Онегой и ее притоками, побережье Онежской губы Белого моря. Хронологические

- XVII - XIX вв., что соответствует периоду, к которому относятся достоверно

известные постройки. Однако, учитывая свойственную народному зодчеству

ориентацию на традиционные образцы, нельзя не рассматривать в обозримой

ретроспекции и более раннее время. Поэтому, в работе предпринимаются

отдельные попытки проникновения в XVI в.

' а.С и. .

I .«ттг.аи* 1 • ) \ ! »»» »4

Методика исследования заключается в сравнительном анализе архитектурных приёмов и форм исследуемых объектов с учётом времени, места строительства, исторических и иных условий и далее - в обобщении полученных результатов с целью определения закономерностей зарождения, формирования и развития поонежских архитектурных традиций. Она включает:

- анализ научной литературы по деревянному культовому зодчеству;

- проведение натурных обследований архитектурных объектов с фотофиксацией, зарисовками, обмерами;

- сбор и анализ архивных источников;

- картографическое ареалирование исследуемых архитектурных признаков.

Обследование памятников деревянного зодчества Поонежья и сопредельных территорий Севера проводилось автором в течение ряда поездок в 1990 - 2004 гг. Исследование в своих основных выводах опирается на выявленные признаки, свойственные деревянному зодчеству Поонежья, их территориальные и хронологические ареалы, что является наименее изученным в предшествующих работах.

Научная новизна исследования заключается в том, что это первая специальная работа по деревянному культовому зодчеству Поонежья, где впервые чётко определяются архитектурные приёмы и формы, свойственные исследуемой территории, проводится анализ их развития. Основной акцент в работе делается на ареальных исследованиях на основе конкретизированных и более детализированных по отношению к ныне распространённым типологических подразделениях. Данный подход позволяет моделировать эволюцию исследуемых архитектурных приёмов и включать в сопоставительный анализ не только определённые формы, но и тенденции формообразования. Архитектурные традиции Поонежья впервые рассматриваются как преемственно развивающйеся составляющие единого направления. Впервые предпринята попытка выявить истоки развития характерных для Поонежья архитектурных приёмов и форм. Всё это позволяет по-новому более определённо взглянуть на место и значение

поонежских традиций в деревянном зодчестве Севера, и шире - во всей русской архитектуре.

Научное и практическое значение работы состоит, прежде всего, в том, что она расширяет научное знание о традиционном деревянном зодчестве Севера. Работа продолжает дальнейшие исследования местных архитектурных традиций, что позволяет глубже понять процессы их формирования и развития. Материалы настоящего исследования могут быть востребованы в практике реставрации и охраны памятников деревянного зодчества, а также в сфере развития туризма. На защиту выносятся следующие основные положения:

• Анализ развития местных традиций в деревянном культовом зодчестве Поонежья.

• Формирование характерных особенностей деревянного культового зодчества Поонежья на основе архитектурных традиций Московской Руси, привнесённых сюда на раннем этапе становления Российского государства.

• Взаимодействие древних новгородских и московских традиций как одна из причин формирования характерных особенностей деревянного зодчества Поонежья.

• Содержание преемственности и стилевого единства в развитии местных традиций в деревянном культовом зодчестве Поонежья XVII - XVIII вв.

Апробация работы. Первая попытка автора представить архитектурные традиции Поонежья на примерах существующих памятников была предпринята в книге «Поэзия Русского Севера», вышедшей в 2002 г. (1). Материалы по изучению древних новгородских традиций в деревянном зодчестве Севера докладывались на VI научной конференции «Архитектура в истории русской культуры» -«Переломы эпох» и включены в одноимённый сборник (2). Основные положения диссертации докладывались на научной конференции, посвящённой юбилейному выпуску сборника «Архитектурное наследство 45». Вопросам происхождения и эволюции кубоватых церквей посвящена статья, включённая в сборник «Архитектурное наследство 46» (3). Косвенное отношение к диссертации имеет статья, посвящённая проблемам использования традиционных архитектурных

решений в современном деревянном культовом строительстве, опубликованная в сборнике «Христианское зодчество» (4).

Структура диссертации. Работа представлена в одном томе. Текстовая часть включает введение, три главы, заключение, библиографию. В приложении представлена иллюстративная часть: картографические материалы, чертежи, сравнительные таблицы, фотографии, натурные зарисовки, реконструкции.

Краткое содержание работы

Первая глава - «Историография и состояние вопроса» состоит из трех разделов:

1. Общий обзор исследований по деревянному культовому зодчеству

2. Обзор исследований по архитектуре Поонежья, неопубликованные источники

3. Сведения по исследуемым архитектурным особенностям

Обзор исследований по деревянному культовому зодчеству в целом позволяет ознакомиться с общим ходом развития научной мысли. Традиционное деревянное культовое зодчество наиболее подробно и системно представлено в работах И.Э. Грабаря, М.В. Красовского, П.Н. Максимова, A.B. Ополовникова, В.П. Орфинского, Ю.С. Ушакова. Однако, вопросы своеобразия деревянного зодчества отдельных территорий, исюки и характер развития местных традиций остаются недостаточно изученными. Следует особо отметить работы В.П. Орфинского, посвящённые Карелии, как ценный опыт комплексного ареального исследования.

Существенный вклад в изучение деревянного зодчества внесли С.Л. Агафонов, Е.А. Ащепков, Е.В. Вахрамеев, Т.И. Вахрамеева, Б.В. Гнедовский, М.И. Коляда, Н.П. Крадин, JI.E. Красноречьев, JI.M. Лисенко, И.В. Маковецкий, О.Г. Севан, Б.Н. Фёдоров, A.A. Шенников, И.Н. Шургин и другие. Их работы представляют собой исследования отдельных памятников, архитектурно-конструктивных особенностей, местных архитектурных традиций, эволюционных

• •. , 8 процессов, что позволяет глубже понять характер и специфику развития

традиционного деревянного зодчества.

Архитектурные приёмы и формы, встречающиеся в Поонежье, относительно подробно рассмотрены во всех обобщающих работах по деревянному зодчеству Местная принадлежность одних особенностей очевидна и отмечается всеми авторами, распространение других так и остаётся не уточнённым.

Внимание заостряется на типологии деревянных культовых построек. Анализируется наиболее распространённая в настоящее время классификация и типологическая система, разработанная под руководством В.П. Орфинского, их структура, принципиальные отличия. В настоящей работе используется смешанная терминология, основанная на обеих классификациях, что имеет целью по возможности исключить их взаимные противоречия и вместе с тем сделать максимально понятным обозначение типов построек.

С темой своеобразия деревянного зодчества Поонежья тесно связаны ареальные исследования освоения Севера и распространения русской культуры, проводившиеся в рамках различных научных дисциплин Т.А. Бернштам, М.В. Витовым, И.В. Власовой, С.И. Дмитриевой и другими. В некоторых из этих исследований распространение культурных традиций рассматривается во взаимосвязи с переселенческими потоками из древнего Новгорода.

В числе исследователей, специально занимавшихся деревянным культовым зодчеством Поонежья, Г.В. Алфёрова, В.А. Крохин, М.И. Мильчик, A.B. Ополовников, В.П. Орфинский, В.В. Суслов, H.H. Уткин, Ю.С. Ушаков. Правда, в целом работы, посвященные деревянному зодчеству Поонежья, малочисленны. Одни носят обзорный характер, бегло рассматривая почти все известные объекты, другие являются исследованиями (иногда весьма обстоятельными) отдельных построек или ансамблей.

Некоторые исследователи отмечали существование в Поонежье местной храмостроительной школы, но никто не давал её подробных характеристик. Относительно происхождения исследуемых архитектурных форм высказывались преимущественно общие соображения.

Много важных сведений по истории и краеведению Поонежья и Севера в целом почерпнуто из работ М.М. Богословского, К.П. Гемп, Г.П. Гунна, Ф.К. Докучаева-Баскова, C.B. Максимова, А.Н. Насонова, К. Неволина О.В. Овсянникова, И.Н. Рудометова, С.Д. Платонова. Однако, особенности исторического развития края не рассматривались ими во взаимосвязи с развитием местных архитектурных традиций.

В работе использованы неопубликованные материалы экспедиционных обследований памятников Поонежья и архивно-библиографические изысканий, проводившихся в 1980-х гг. Раввиным B.C., Ткаченко JI.A., Уткиным H.H.

Важную часть источников для настоящей работы представляют исторические фотографии, старинные рисунки, гравюры, аксонометрические планы, «архитектурные фоны» икон, как материалы несущие наибольшую информацию об архитектуре исследуемых построек.

Далее по каждой исследуемой особенности приводятся конкретные сведения, показывающие, насколько та или иная из них изучена. Кубоватые церкви, общепризнанно являющиеся самой значительной поонежской традицией, в научной литературе представлены наиболее полно. Правда, формы, подразумевавшиеся под названием «кубоватые завершения», многие исследователи представляли неопределенно или противоречиво. Кубоватыми часто называли восьмигранные сводчатые завершения, совсем не характерные для Поонежья. Отсюда недостаточно отчётливое понимание географии распространения кубоватых церквей.

Покрытия ступенчатой системой бочек, использовавшиеся в архитектурных решениях крещатых шатровых церквей Поонежья и отчасти Беломорья, рассматривались не как местная особенность, а как переработка в дереве форм каменной архитектуры. То же относится и к приёмам декоративной обработки кокошниками основных срубов шатровых церквей и колоколен.

На распространении таких особенностей, как покрытие основного храмового сруба бочкой и устройство в основании колоколен высокого четверика, сочетающегося с обработкой кокошниками, внимание специально не заострялось.

Во второй главе - «Развитие местных традиций в деревянном культовом зодчестве Поонежья» представлен анализ исследуемых особенностей, развитие которых рассматривается в соответствии с выделенными периодами.

1. Формирование архитектурных традиций Поонежья ранее последней трети XVII века

2. Расцвет местных традиций в деревянном зодчестве Поонежья в последней трети

XVII века

3. Особенности развития деревянного зодчества Поонежья в первой половине

XVIII века

4. Новые композиции и формы в деревянном культовом зодчестве Поонежья во второй половине XVIII века

5. Отголоски и трансформации традиционных решений в архитектуре поонежских церквей и колоколен в XIX веке

Самый ранний выделенный период своим началом предположительно восходит к XVI в. и охватывает первые две трети XVII в. В это время характерной особенностью поонежских крещатых шатровых храмов стало покрытие выступающих частей основания системой поставленных одна на другую бочек, сочетающееся с обработкой декоративными кокошниками. Приём устройства отдельных диагонально ориентированных кокошников нашёл применение в архитектурном решении шатровых церквей с основанием в виде восьмерика на четверике. По-видимому, в этот период в Поонежье уже существовали колокольни, характерной особенностью которых было основание в виде восьмерика на высоком четверике и обработка кокошниками.

Характерными особенностями деревянного зодчества Поонежья в период до последней трети XVII в. являются способы покрытия соподчинённых объёмов или приёмы декоративной обработки - то есть решения, существенно не влияющие на формирование архитектурного облика здания в целом, тогда как общие объёмно-пространственные композиции и завершения относятся к достаточно широко распространённым типам.

Покрытие системой бочек и устройство отдельных диагонально ориентированных кокошников можно рассматривать как «исходные» формы, оказавшие влияние на дальнейшее развитие деревянного зодчества Поонежья. Данный период в развитии архитектурных традиций исследуемой территории можно охарактеризовать как начальный, когда местные особенности только формировались.

В последней трети XVII в. широкое распространение в районе нижней Онеги получают церкви с кубоватыми завершениями. Приступая к рассмотрению объектов, прежде всего, уточняется определение формы куба. Учитывая существенную разницу между близкими по очертаниям, но квадратными и восьмигранными в плане формами и их различные ареалы, в настоящей работе кубоватыми называются только четырёхгранные завершения.

Г.В. Алферовой высказывалось предположение, что кубоватые церкви существовали и до последней трети ХУП в. Проведенный сопоставительный анализ архитектурных решений кубоватых церквей позволяет предполагать, что наиболее ранняя известная кубоватая церковь была действительно первой подобной постройкой.

Церкви, завершённые кубом, относятся к двум группам, принципиально различающимся по структуре основания (четверик и четверик на крещатом срубе). Среди кубоватых четвериковых церквей последней трети XVII в. преобладают постройки с повышенным основанием, где высота превышает ширину четверика более, чем в полтора раза.

Общие объёмно-пространственные решения кубоватых церквей в целом традиционны и в сочетании с иными типами завершений распространены на Севере достаточно широко. Новым в деревянном зодчестве Поонежья была только сама форма куба и применительно к ней обработка кокошниками, которая в последней трети XVII в. достигла исключительной архитектурно-художественной выразительности.

Самая ранняя известная в Поонежье церковь с покрытием основного сруба бочкой относится к концу XVII в. В отличие от кубоватых, клетские покрытые

бочкой храмы строились не только на исследуемой территории. Но нигде, кроме как в Поонежье, не зафиксировано несколько таких объектов, близких по местоположению и времени строительства.

В последней трети XVII в. в деревянном зодчестве Поонежья, наряду с новыми приёмами и формами, продолжают существовать ранее известные. Их ареалы расширяются. Правда, в Поонежье обозначается тенденция к исчезновению приёма покрытия системой бочек. Большого числа церквей с обработкой основного сруба кокошниками в это время на исследуемой территории не зафиксировано, хотя по отношению к другим территориям Севера, этот приём по-прежнему наиболее распространён в Поонежье.

Если в предшествующий период своеобразие церквей Поонежья определяется деталями и отдельными элементами построек, то в последней трети XVII в. оно выражается в решении завершающей части. Архитектурные решения, развивавшиеся в этот период, разнообразны, выразительны, отличаются новизной, но при этом они органично сочетаются со сложившимися ранее традиционными для Поонежья приёмами и формами. Таким образом, в деревянном культовом зодчестве исследуемой территории в последней трети XVII в. очевиден расцвет местных традиций.

В первой половине XVIII в. культовое строительство в Поонежье, особенно в приморской части, испытывает заметный спад, вызванный изменившимися в связи с основанием новой столицы экономическими условиями.

Кубоватые церкви, построенные в это время, не многочисленны. В их архитектуре с одной стороны наблюдается утяжеление пропорций, упрощение декоративной обработки, и за счёт этого некоторое снижение архитектурно-художественных качеств, с другой - дальнейшее усложнение общей объёмно-пространственной композиции, наметившееся ещё в конце XVII в. Ареал кубоватых церквей в целом не сокращается по площади, но выглядит сильно разреженным.

В районе верхней Онеги распространение получают клетские храмы с покрытием основного объёма бочкой. По объёмно-пространственному решению

они подразделяются на постройки с широко распространённой трёхмастной структурой и церкви, где молитвенное помещение и алтарь объединены в одном срубе и внешне расчленены только разновысоким покрытием. Последние следует рассматривать как особую разновидность клетских церквей, характерную не только для верхнего Поонежья. Их ареал образует полосу, тянущуюся от Белоозера до среднего течения Двины.

В первой половине XVIII в. характерные для Поонежья архитектурные приёмы и формы на исследуемой территории не преобладали, а по количественному соотношению уступали решениям, традиционным для всего Севера. Поэтому, деревянное культовое зодчество Поонежья в данный период не отличается ярко выраженным своеобразием. Но в целом развитие местных традиций, несмотря на определённую паузу, не прерывается.

Параллельно отмечается сходство архитектурных решений, получивших развитие в Обонежъе в XVIII в., с характерными особенностями деревянного зодчества Поонежья. Но, учитывая существенные архитектурно-композиционные различия, а также значительную удалённость друг от друга сопоставляемых территорий, данное сходство не следует связывать с распространением поонежских традиций.

Во второй половине XVIII в. на нижней Онеге происходит оживление, связанное с развивавшейся торговлей лесом. Здесь возобновляется строительство крещатых храмов. В отличие от крещатых церквей предшествовавшего столетия, они завершались кубом и имели основание не правильной формы, а усечённое с трёхчастным расширенным алтарём, что соответствует выявленной тенденции к преобразованию симметричной крещатой структуры плана в трансформированную с развитой восточной частью. На примере нескольких поонежских построек конца XVIII в. прослеживается дальнейший отход от правильной крещатой формы основания.

Трёхлопастные бочки, первоначально появившись на крещатых кубоватых храмах, используются в архитектурных решениях и других типов церквей. Трёхлопастные бочки, покрывавшие трёхчастные и двухчастные алтарные

прирубы, имеют между собой значительные архитектурно-конструктивные различия. Ареал трёхлопастных бочек ограничивается районом нижней Онеги.

На верхней Онеге продолжается строительство кубоватых церквей на простом четверике, архитектура которых принципиально не меняется. Традиционным для нижней Онеги остаётся устройство декоративных кокошников на основных срубах шатровых церквей и колоколен. Среди поонежских колоколен на высоком четверике второй половины XVIII в., встречаются выдающиеся по масштабу сооружения.

В развитии архитектурных традиций Поонежья во второй половине XVIII в. по сравнению с первой половиной столетия наблюдается качественный подъём. Черты своеобразия наиболее ярко проявляются в постройках нижней Онеги, тогда как в районе верхнего течения преобладающими остаются общие для всего деревянного зодчества Севера приёмы и формы. В архитектурных решениях меньше внимания уделяется деталям и декоративной обработке.

Как одно из направлений влияния поонежских традиций могут быть рассмотрены восьмигранные, по очертаниям близкие к кубоватым завершения поважских и северодвинских церквей второй половины ХУШ - начала XIX в. Не исключено, что восьмигранные криволинейные покрытия были переработкой формы куба применительно к наиболее распространённому планировочному решению культовых построек бассейна Двины. Однако, это предположение требует специального дополнительного исследования.

В течение XIX в. традиционные приёмы и формы в архитектуре поонежских деревянных церквей постепенно исчезают. При сохранении прежних планировочных схем, меняются высотные характеристики и типы завершений. Почти не применяются шатровые покрытия и бочки. Церкви с кубоватыми завершениями строятся значительно реже, форма куба видоизменяется. Применение декоративных кокошников в этот период не зафиксировано.

Характерные для Поонежья особенности сохраняются в архитектурных решениях колоколен, что выражается в неизменной структуре основания. Трансформированные купольные покрытия, по силуэту напоминающие

завершения поздних кубоватых церквей, также придают колокольням черты местного своеобразия. На примере куполов поонежских колоколен прослеживается тенденция к пластическому усложнению покрытий, свойственная деревянному зодчеству более раннего времени.

Строительство часовен по сравнению с церквями значительно меньше контролировалось со стороны церковных властей. В архитектуре поонежских часовен также прослеживается ряд местных особенностей. Но, в отличие от характерных особенностей церквей, они локализуются на значительно меньших территориях.

В третьей главе - «Своеобразие деревянного культового зодчества Поонежья и общерусские влияния» рассмотрены следующие вопросы:

1. Распространение влияния архитектуры Московской Руси в Поонежье

2. Взаимодействие древних новгородских и московских традиций и их влияние на деревянное культовое зодчество Поонежья

3. Взаимовлияние деревянного культового зодчества Поонежья и каменной архитектуры

4. Происхождение новых приемов и форм в деревянном культовом зодчестве Поонежья

5. Поонежская архитектурная школа

Сходство наиболее ранних выявленных характерных особенностей деревянного зодчества Поонежья с приёмами каменной архитектуры заставляет сосредоточить внимание на взаимосвязях исследуемой территории и центральной России. После объединения русских земель под властью Москвы наиболее важными становятся радиальные по отношению к столице направления. Одной из таких дорог стала Онега, представлявшая собой кратчайший путь в Западную (внутреннюю) часть Белого моря.

В XVI в. Беломорье активно вовлекается в жизнь государства. По Онеге в центральные земли России возили соль и продукты морских промыслов. С середины столетия начинается бурный расцвет Соловецкого монастыря, ставшего

одним из крупнейших в России. Всё это способствовало развитию связей исследуемой территории со среднерусскими землями и росту поонежских городов и сёл. Поэтому, Онега в XVI в., по-видимому, была, если не самой значительной дорогой Российского Севера, то уж никак не менее оживлённой, чем Двина.

Положение изменилось с открытием северного морского пути в Европу, особенно после того, как иностранная торговля была сосредоточена в Архангельске. Со смещением наибольшей торговой активности в восточную часть Белого моря, Онега приобрела местное значение, играя связующую роль между западным Беломорьем и белозёрскими и вологодскими землями. Кроме того, с XVII в. солеварение на беломорском побережье пошло на спад.

Таким образом, в Поонежье в XVI в. (кроме последних десятилетий) складывались наиболее благоприятные по сравнению с другими северными землями условия для распространения архитектурных традиций Московской Руси. Это подтверждается распространением каменного культового строительства, которое в это время по онежскому направлению продвинулось на север значительно дальше, чем, например, по Северной Двине или в Обонежье.

Не вызывает сомнения отмеченное многими исследователями сходство поонежских крещатых храмов с церковью Вознесения в Коломенском. Однако, рассматриваемые постройки далеки от копирования коломенского образца. Поэтому, представляется правомерным сопоставление поонежских крещатых церквей не только с церковью Вознесения, но в образном плане - со всеми каменными шатровыми храмами XVI - первой половины XVII вв.

Появление в Поонежье деревянных крещатых церквей может быть отнесено к середине XVI в. - периоду наиболее оживлённых контактов со среднерусскими землями. Направление в деревянном культовом зодчестве, ориентированное на каменную архитектуру, видимо преобладало в центральных районах России, где имелись многочисленные образцы. Действительно, среди старинных изображений деревянных церквей центральной России немало примеров воспроизведения форм каменных храмов. Поэтому, наиболее вероятно, что архитектурное решение крещатых шатровых церквей в сочетании с покрытием системой бочек и

кокошников сформировалось не на Севере, а в центральных районах, может быть даже в городской среде, и потом уже было привнесено в Поонежье.

Итак, оживлённые торговые связи центра с западным Беломорьем и распространение по онежскому направлению каменного строительства, безусловно, способствовали появлению в Поонежье крещатых шатровых церквей с покрытием системой бочек. Однако, указанные обстоятельства не объясняют отсутствие подобных построек на сопредельных территориях Российского Севера.

Распространение русской культуры на Севере непосредственно связано с освоением и заселением края, начало чему было положено новгородцами. Изучению древних новгородских традиций в деревянном культовом зодчестве посвящена отдельная работа автора (2), где была предпринята попытка выявить и охарактеризовать наиболее значительные архитектурные приёмы, восходящие к периоду самостоятельности Новгородской земли. К ним относятся каскадные (ступенчатые) и восьмискатные кровли.

Отголоски новгородских архитектурных традиций зафиксированы главным образом на землях, прилегающих к Новгороду или связанных с ним удобными путями. Дальше первого водораздела по пути от Новгорода выявленные приёмы встречаются очень редко. В Поонежье их не отмечено вообще. В Беломорье и Северодвинском поречье они представлены отдельными объектами. Длительное сохранение отголосков новгородских архитектурных традиций в Обонежье, очевидно, связано с этническим самовыражением русских, контактировавших с иноэтничес'кими соседями. Выявленные ареалы новгородских традиций в деревянном зодчестве не противоречат данным фолклористики - распространение былинного эпоса также связывалось (хотя и не однозначно) с древним Новгородом.

Поонежье является не только частью территории Российского Севера, где московское влияние было наиболее сильным, но и её «рубежом», обращенным к Обонежью - земле, устойчиво сохранявшей древние новгородские традиции и по-прежнему тесно связанной с Новгородом.

Исходя из оценки данных обстоятельств, возникает предположение, что в условиях набиравшего силу централизованного государства архитектурные решения поонежских церквей наделялись символической функцией. Храмы, архитектура которых отчётливо выражает ориентацию на среднерусские образцы, могли служить утверждению господства Москвы на Севере. Надо сказать, что среди каменных культовых построек XVI в. архитектурно-художественный образ монументального шатрового храма наиболее соответствует символу централизованной власти.

Подчёркнутое проявление московских черт видимо и привело к полному исчезновению древних новгородских традиций в деревянном зодчестве Поонежья, тогда как на некоторых более отдалённых от Новгорода территориях они частично сохранялись. ''

Отмеченное в деревянном зодчестве взаимодействие древних новгородских и московских традиций имеет сходство с процессами, происходившими на стыках этнических ареалов. Символическое значение, придававшееся архитектурной форме, является закономерным результатом сопоставления «своего» и «чужого» и стремления утвердить собственную значимость. В основе того и другого явления лежит единый механизм взаимодействия двух сторон, что и находило своё выражение в сфере искусства.

Кроме того, в работе обращается внимание на признаки, которые могли быть отголосками московских традиций, распространявшихся на Севере до объединения русских земель. Это ступенчато понижающееся решение основного сруба клетских церквей, покрытых бочками или клинчатыми с полицами покрытиями Подобная структура напоминает самую, что ни на есть, простейшую переработку в дереве ступенчатой системы закомар.

Ареал ступенчато понижающегося решения основного объёма "клетских церквей сопоставляется только с отрезком границы новгородских и московских владений на направлении основных потоков низовой колонизации Севера. Вполне возможно, что расширению северных границ набиравшего силу Московского

княжества сопутствовало распространение храмов, в архитектуре которых были отражены тенденции, свойственные раннемосковскому зодчеству.

На примере храмостроительства исследуемой территории прослеживается взаимовлияние деревянного и каменного зодчества. Как было рассмотрено выше, есть основания предполагать, что покрытия системой бочек и применение кокошников в архитектуре поонежских крещатых церквей являются результатом влияния каменного зодчества Московской Руси.

Кокошники, как элементы архитектурно-декоративной обработки, по-видимому, перешли в дерево из каменной архитектуры. Из камня также заимствован и принцип размещения кокошников - при переходе от основания к верхнему восьмерику. В соответствии с особенностями структуры деревянных церквей типа восьмерик на четверике пространство над углами четверика оставалось единственным местом, где можно было разместить кокошники.

Появление кокошников на поонежских шатровых церквях с основанием в виде восьмерика на четверике, а также на аналогичных по структуре колокольнях, по-видимому, связано с распространением покрытий системой бочек и кокошников в архитектурном решении крещатых храмов. Отдельные диагонально ориентированные кокошники выглядят как отголосок сложной ступенчатой системы бочек. Размещение кокошников на основных срубах шатровых церквей и колоколен можно представить как адаптацию решений, заимствованных из каменной архитектуры, к условиям строительства на Севере, где господствующим материалом было дерево.

Новые решения, появившиеся в деревянном зодчестве исследуемой территории в последней трети XVII в., непосредственно не связаны с влиянием камня, но соответствуют общим для всей русской архитектуры того времени тенденциям.

Кубоватые завершения деревянных церквей в каменном культовом зодчестве аналогов не имеют. Тем не менее, в ассоциативном плане их можно сравнить с каменными бесстолпными храмами середины - второй половины XVII в., получившими завершение ярусной системой кокошников. Сходство тех и других

видится в общем композиционном строе, где наиболее выразительным элементом является насыщенное декоративными деталями завершение основного объёма. Использование кокошников в структуре завершений кубоватых церквей, очевидно, связано не только с местными предпочтениями, но и навеяно самым широким применением аналогичных решений в каменном зодчестве.

Кроме того, в процессе взаимовлияния каменного и деревянного зодчества наблюдаются явления местного масштаба. Влияние архитектуры соловецких каменных церквей на деревянное зодчество Поморья, видимо, было достаточно сильным, соответствующим роли монастыря в жизни края. К подобным влияниям можно отнести традицию строительства деревянных четвериковых церквей так называемых «на каменное дело», не угасавшую вплоть до второй половины XIX в.

Заметное влияние деревянной архитектуры на каменную наблюдается в XVIII в., и особенно - во второй половине столетия, причина чего видится главным образом в изменившемся положении Поонежья, раЬно как и других северных земель, в системе государства. В условиях размеренной и неторопливой провинциальной жизни влияние столичной архитектуры проявляется уже не так сильно, как раньше. Архитектурные решения существующих построек, в том числе деревянных с присущими им местными особенностями, становятся ближе для восприятия в качестве аналогов или исходных мотивов для нового строительства. Кроме того, усилению влияния деревянного зодчества на каменное в пределах исследуемой территории, несомненно, способствовал яркий расцвет местных традиций в деревянном зодчестве нижней Онеги во второй половине XVIII в.

Результатом отмеченных взаимодействий деревянной: и каменной архитектуры было взаимообогащение новыми приёмами, формами и деталями (преимущественно до XIX в.). При этом принципиальных изменений общих объёмно-пространственных решений не выявлено.

Происхождение ряда характерных особенностей деревянного культового зодчества Поонежья связано не только с внешними влияниями и общими для всей русской архитектуры тенденциями, но и с развитием местйых традиций. В развитии поонежских архитектурных традиций отчётливо прослеживаются два

основных этапа. Первый этап характеризуется широким применением бочек и кокошников в качестве покрытий соподчинённых объёмов и деталей. Для второго этапа характерно использование форм, образованных на основе бочки, в качестве завершения крупных архитектурных объёмов.

Предположение В.А. Крохина, что прообразом колоколен на высоком четверике были шатровые храмы с основанием в виде восьмерика на четверике, подтверждается тем, что данный тип церквей примерно в середине - третьей четверти XVII в был преобладающим в районе нижней Онеги и вполне мог оказать влияние на формирование нового типа колоколен. Подобную картину, когда колокольни повторяли структуру преобладавшего типа храма, можно наблюдать и на других территориях Севера. Исходя из этого, колокольни на высоком четверике должны были появиться в Поонежье не позднее последней трети XVII в., когда широкое распространение получили кубоватые церкви.

Устройство высокого четверика в основании колоколен также можно связывать с использованием кокошников, поскольку архитектурное решение постройки, ориентированной на образ храма, подразумевает расположение кокошников (закомар) в верхней части здания, но никак не в нижней. Это подтверждается сопоставлением ареалов кокошников на основных срубах культовых построек и колоколен на высоком четверике.

Многие исследователи проводили параллель между кубоватыми церквями и хоромами. Это также справедливо и по отношению к церквям, завершавшимся бочкой. В развитии хоромной и культовой архитектуры, очевидно, присутствовали одни й те же тенденции, выражавшиеся в пластическом и декоративном усложнении завершений, что в целом соответствовало общей направленности развития русской архитектуры второй половины XVII в. На раннем этапе изучения народного зодчества имело место предположение об украинском происхождении куба. Однако, конкретного влияния украинской архитектуры на формообразование кубоватых покрытий не выявлено.

Сходство бочки и куба позволяет рассматривать последний как форму, образованную на основе простой бочки применительно к структуре церковного

завершения. Широкое применение бочек и кокошников в качестве покрытий соподчинённых объёмов и деталей, по-видимому, оказало влияние на формообразование завершающей части.

Использование куба в качестве церковного завершения стало не только закономерным результатом развития местных традиций, но и выражением творческого мышления средневековых зодчих, понимавших сводчатое луковицеобразное завершение как знаковую форму, являющуюся одним из самых выразительных признаков русских церквей. В появлении луковичной главы, бочки и куба видится единая тенденция к усилению композиционной значимости завершений.

Преемственность местных традиций отчётливо прослеживается в обработке куба кокошниками. Композиция верха самой ранней известной кубоватой церкви вобрала в себя все известные архитектурно-декоративные приёмы, использовавшиеся в деревянном зодчестве Поонежья - диагональную ориентацию кокошников и постановку их один над другим. В более поздних постройках кокошники располагаются уже в ином порядке, более органично соответствующем форме куба и применявшемуся в сочетании с ним пятиглавому завершению.

Распространение в Поонежье клетских храмов с покрытием основного объёма бочкой непосредственно не связано со строительством кубоватых церквей. В появлении тех и других видится общая направленность, когда формы, ранее использовавшиеся как покрытия соподчинённых объёмов, укрупняются и включаются в архитектурные решения завершений. И если куб как форма близкая к центрической больше подходит для крупных построек, то завершение бочкой органично вписывается в решение сравнительно небольших храмов. Кубоватые и покрытые бочкой церкви представляют два направления, развивавшиеся параллельно, но различавшиеся по масштабу распространения и продолжительности.

Трёхлопастные бочки при известном сходстве с трёхлопастными завершениями фасадов каменных церквей прямых аналогов в монументальном храмостроительстве не имеют. В деревянном зодчестве, кроме как в Поонежье,

достоверно известных примеров использования форм трёхлопастного очертания не выявлено. Появление трёхлопастных бочек очевидно связано с развитием в Поонежье многопрестольных храмов. Трёхлопастная бочка логично и естественно включается в архитектурно-пространственное решение поздних крещатых и близких к крещатым церквей. Трёхлопастные бочки, так же как и кубоватые завершения, представляют собой новые формы, образованные на основе простой бочки в соответствии с тенденцией к пластическому и декоративному усложнению завершений.

Крупные пластичные формы, заняв доминирующее положение в архитектурно-пространственной структуре поонежских храмов, подчинили себе близкие по очертанию покрытия соподчинённых объёмов и детали, что способствовало созданию целостных и выразительных архитектурных образов. Кубоватые покрытия, бочки, трёхлопастные бочки стилистически очень близки. Их объединяют криволинейные очертания, наполненность объёма, выразительная пластика.

Архитектурные традиции Поонежья и побережья Онежской губы занимают достойное место в ряду наиболее значительных местных направлений в деревянном культовом зодчестве Севера. В литературе по деревянному зодчеству эти направления обычно называются школами. Правда, существует мнение, что обозначение местных направлений в деревянном зодчестве термином «школа» несколько преувеличено.

Если называть данные направления школами, то необходимо чётко представить место и значение подобных явлений в общем ходе развития русской архитектуры и сделать соответствующие пояснения. Деревянные постройки исследуемого периода отличаются от каменных большей творческой свободой и черты местного своеобразия в их архитектуре выражены более ярко. Причина этого, по-видимому, заключается в особых социально-культурных условиях Севера. Относительная свобода крестьянства и этническая неоднородность способствовали развитию местных архитектурных традиций.

' Думается, что использование термина «школа» для обозначения местных направлений в деревянном культовом зодчестве Севера не будет Преувеличением, учитывая масштаб их распространения, продолжительность существования и архитектурно-художественные качества построек.

Время существования поонежской Яшмы применительно к строительству церквей следует ограничить последней третью XVII - XVIII йв., поскольку именно в этот период наблюдается сам процесс развития Устных традиций. Сформировавшиеся новые решения стали главной темой, воплотившейся в архитектурно-художественных образах построек, и определили неповторимые черты деревянного зодчества Поонежья. Большой объём строительства и близкие или совпадающие датировки нескольких церквей позволяют предполагать одновременное наличие нескольких плотницких артелей.

Поонежская храмостроительная школа, разумеется, не была направлением, существовавшим самостоятельно и изолированно й рамках исследуемой территории. Зарождение поонежских традиций связано с влиянием архитектуры Московской Руси и активным включением Севера в экономическую жизнь объединённого государства. Развитие новых типов церковных завершений и приёмов архитектурно-декоративной обработки происходило в соответствии с общей направленностью в русской архитектуре второй половины XVII в. В Новое время деревянное зодчество Поонежья продолжает своё развитие в рамках традиционной народной культуры Севера.

Периоды зарождения, расцвета и угасания поонежской школы сопоставимы с аналогичными явлениями в развитии местных традиций в деревянном зодчестве других территорий Российского Севера. Поонежская школа относится к одной из нескольких храмостроительных школ, сложившихся во второй половине XVII в. и просуществовавших почти до конца XVIII в. Развитие характерных особенностей деревянного культового зодчества Поонежья и побережья Онежской губы находится в русле общих для всего деревянного зодчества Севера тенденций.

Основные выводы по результатам исследования:

1. Характерными особенностями деревянного культового зодчества Поонежья XVII - XVIII вв. являются:

• покрытие выступающих частей основания крещатых церквей системой поставленных одна на другую бочек;

• декоративная обработка кокошниками основного сруба шатровых церквей и колоколен типа восьмерик на четверике;

• устройство основания колоколен в виде низкого восьмерика на высоком четверике, сочетающегося с декоративными кокошниками;

• завершение церквей кубом;

• покрытие бочкой основного объёма клетских храмов;

• покрытие алтарной части церквей трёхлопастной бочкой.

2. Проведённый анализ местных традиций в деревянном культовом зодчестве Поонежья позволяет выделить в их развитии ряд основных периодов. Периоды расцвета приходятся на последнюю треть XVII в. и вторую половину XVIII в.

3. Причина распространения в Поонежье архитектурных решений, ориентированных на образцы каменного московского зодчества, на раннем этапе становления Русского централизованного государства видится в совокупности нескольких факторов, а именно:

• в оживлённых экономических связях Поонежья с центральными землями России;

• в распространении по онежскому направлению каменного культового строительства;

• во взаимодействии древних новгородских и пришедших им на смену московских традиций.

4. В развитии поонежских архитектурных традиций выделяется два основных этапа. Приёмы и формы, распространившиеся на начальном этапе, послужили основой для новых решений, появившихся в дальнейшем. Выявленная преемственность позволяет рассматривать исследуемые традиции не как ряд местных особенностей, а как единое направление.

5. В деревянном зодчестве Поонежья и побережья Онежской губы очевидно существование местной храмостроительной школы. Сопоставление поонежской школы с другими местными школами показало, что исследуемые традиции развивались в соответствии с общими для всего деревянного зодчества Севера тенденциями.

Поиски истоков развития архитектурных традиций Поонежья привели к мысли, что их формирование связано с процессом взаимодействия древних новгородских и пришедших им на смену московских традиций. Дальнейшее изучение новгородских и московских традиций в деревянном зодчестве Севера представляется достаточно перспективным направлением. Думается, что многие местные особенности деревянного зодчества XVII - XVIII вв. могут нести отголоски архитектурных традиций, восходящих к периоду раздробленности русских земель, что открывает широкое поле для выявления последних. Вопросы распространения на север влияния архитектуры Московской Руси непосредственно подводят к теме переработки в дереве приёмов и форм каменного зодчества.

Обозначенные направления дальнейших исследований традиционного деревянного зодчества позволят сделать более понятным его генезис и эволюцию на древних этапах.

Работы автора по теме диссертации

1. Бодэ А.Б. Поэзия Русского Севера. Иллюстрированный обзор существующих памятников деревянного культового зодчества. М., 2002. - 216 с. с илл.

2. Бодэ А.Б. Древние новгородские традиции в деревянном культовом зодчестве северо-западных областей России XVI - XVIII вв. // Архитектура в истории русской культуры. Вып. 6. «Переломы эпох». М., 2005. С. 66-70.

3. Бодэ А.Б. Поонежские кубоватые церкви. Местное Своеобразие и общерусские традиции // Архитектурное наследство. Вып. 46. М., 2005. С. 46-58.

4. Бодэ А.Б. Традиции в архитектуре современных деревянных церквей // Христианское зодчество. Новые материалы и исследования. М., 2004. С. 845860.

#-8030

РНБ Русский фонд

2006-4 5856

Подписано к печати 2S.04.200S г. Формат 60x84/16. Объем 1,5 пл. "ГЬраж 100 экз.

Введение.

I глава.

Историография и состояние вопроса

1. Общий обзор исследований по деревянному культовому зодчеству.

2. Обзор исследований по архитектуре Поонежья, неопубликованные источники.

3. Сведения по исследуемым архитектурным особенностям.

II глава.

Развитие местных традиций в деревянном культовом зодчестве Поонежья

1. Формирование архитектурных традиций Поонежья ранее последней трети XVII века.

2. Расцвет местных традиций в деревянном зодчестве Поонежья в последней трети XVII века.

3. Особенности развития деревянного зодчества Поонежья в первой половине XVIII века.

4. Новые композиции и формы в деревянном культовом зодчестве Поонежья во второй половине XVIII века.

5. Отголоски и трансформации традиционных решений в архитектуре поонежских церквей и колоколен в XIX веке.

III глава.

Своеобразие деревянного культового зодчества Поонежья и общерусские влияния

1. Распространение влияния архитектуры Московской Руси в Поонежье.

2. Взаимодействие древних новгородских и московских традиций и их влияние на деревянное культовое зодчество Поонежья.

3. Взаимовлияние деревянного культового зодчества Поонежья и каменной архитектуры.

4. Происхождение новых приемов и форм в деревянном культовом зодчестве Поонежья.

5. Поонежская архитектурная школа.

Традиционное деревянное зодчество составляет значительную часть русской культуры и во многом определяет её национальное своеобразие. На протяжении многих веков дерево было господствующим строительным материалом. За это время был накоплен огромный опыт, выработаны наиболее рациональные архитектурно-конструктивные приёмы. Происходившее со временем распространение каменного строительства, смена художественных вкусов и архитектурных стилей способствовали исчезновению традиционных деревянных построек. Хранителем древних строительных традиций, в силу удалённости и особенностей исторического развития, долго оставались северорусские земли.

Деревянные постройки не долговечны. Наши представления об этом интереснейшем направлении в древнерусском зодчестве строятся на основе весьма ограниченного количества памятников. Сохранившиеся и известные культовые постройки относятся преимущественно к XVII - XIX вв., жилые и хозяйственные - к XIX - началу XX вв. В истории традиционного деревянного зодчества самую яркую и широко представленную страницу занимает культовая архитектура, которая и будет в сфере нашего внимания.

Неоднородность культурных традиций Российского Севера предопределена различными историческими обстоятельствами, сложным этническим составом населения, неодинаковыми природными и хозяйственными условиями. К наиболее значительным территориям, где черты местного своеобразия в деревянном культовом зодчестве проявлялись особенно отчётливо, относится Обонежье, Поонежье, Северодвинское поречье. Поонежье среди них занимает положение близкое к центральному. Вместе с Поонежьем необходимо рассматривать и побережье Онежской губы Белого моря, учитывая непосредственную географическую связь этих территорий и общность архитектурных традиций.

Главным географическим элементом, связывающим рассматриваемую территорию в единое целое, является река Онега. Протяжённость Онеги немногим более 400 км. Река берёт начало в озере Лача (Лаче), течёт на север и впадает в Онежскую губу Белого моря (см. приложение 1.1). Река имеет несколько гряд порогов, и судоходна не на всём своём протяжении. Наиболее значительными притоками Онеги являются Волошка, Кена, Моша, Кодина, Кожа. К западу от Онеги расположено несколько озёр, соединённых с ней притоками. Крупнейшие из них - Лёкшмозеро, Кенозеро, Кожозеро. Онежская губа врезается в материк широким и относительно мелководным 150-ти километровым заливом. Юго-западный берег Онежской губы носит название Поморский, северо-восточный - Онежский (Лямицкий).

Край был освоен и заселён славянами ещё в период самостоятельности Новгородской земли, но наивысшего расцвета достиг в эпоху централизованного Русского государства. Онега издревле служила одной из водных дорог, связывавших Беломорье с центральными землями России. Бассейн Онеги населён достаточно плотно. Исторические селения тяготеют преимущественно к основным водным артериям.

Территория, омываемая Онегой и притоками, Онежский берег и отчасти Поморский входят в состав Архангельской области (Каргопольский, Няндомский, Плесецкий, Онежский районы). Северо-западная часть Поморского берега относится к Карелии.

Деревянное культовое зодчество Поонежья и побережья Онежской губы представлено памятниками XVII — XIX вв. Здесь не сохранилось и достоверно не известно ни одного объекта, построенного ранее XVII в.

Общепризнано, что наиболее значительной характерной особенностью деревянного культового зодчества Поонежья и побережья Онежской губы являются кубоватые покрытия. Церкви с подобным верхом получили название кубоватых (кубастых). В своё время на рассматриваемой территории их было построено очень много. Некоторые из них, и по сей день, стоят по берегам Онеги.

Архитектурные приёмы и формы, определяющие своеобразие культовых построек Поонежья и побережья Онежской губы, достаточно богаты и разнообразны. Кроме кубоватых завершений, к ним относится использование покрытий системой поставленных одна на другую бочек в архитектурном решении крещатых шатровых церквей, покрытие составных алтарных прирубов трёхлопастной бочкой, покрытие основного объёма клетских церквей бочкой, а также декоративная обработка кокошниками основных срубов построек и завершающей части. Некоторые из перечисленных архитектурных особенностей встречаются только на исследуемой территории, распространение других не ограничивается её пределами.

К настоящему времени накоплен значительный фактический материал по деревянным культовым постройкам Поонежья и побережья Онежской губы. Однако, в целом деревянное культовое зодчество данной территории, как совокупность определённых композиций, приёмов и форм, имевших местное распространение, специальному исследованию не подвергалась.

Как основные нерешенные вопросы можно выделить следующие. Характерные особенности деревянного культового зодчества Поонежья чётко не определены, не исследовано их происходжение и эволюция. Недостаточно изучено взаимовлияние рассматриваемых особенностей и традиций каменного зодчества. Всё это не позволяет составить ясное и полное представление о значении поонежских традиций в истории русского деревянного зодчества.

Таким образом, актуальность работы определяется значительностью поонежских традиций в деревянном зодчестве Севера и отсутствием целостных исследований по архитектуре рассматриваемой территории.

Целью настоящей работы является выявление архитектурно-типологических и композиционных особенностей деревянного культового зодчества Поонежья XVII - XIX вв., истоков и закономерностей их развития, взаимосвязей с общерусскими архитектурными традициями.

В соответствии с целью предстоит решить следующие основные задачи:

- определить и систематизировать основные архитектурные приёмы, формы и детали, устойчиво применявшиеся в границах исследуемой территории;

- проанализировать эволюцию архитектурных традиций Поонежья и определить её основные этапы;

- выявить влияние каменной архитектуры на развитие деревянного культового зодчества исследуемой территории;

- рассмотреть возможные причины происхождения новых приёмов и форм в деревянном культовом зодчестве Поонежья;

- выявить преемственность в развитии исследуемых архитектурных традиций.

Объектом исследования являются деревянные культовые постройки Поонежья и побережья Онежской губы XVII - XIX вв.

Предмет исследования - происхождение и развитие характерных особенностей деревянного культового зодчества Поонежья в XVII - XIX вв.

Территория исследования включает земли, омываемые Онегой и ее притоками, а также побережье Онежской губы Белого моря. В работе задействовано несколько объектов, расположенных и в других частях Беломорья. Тем не менее, всё беломорское побережье в границы исследования не включается, поскольку большинство исследуемых традиций дальше побережья Онежской губы не распространяется.

Хронологические границы исследования - XVII - XIX вв., что соответствует периоду, к которому относятся достоверно известные постройки. Однако, учитывая свойственную народному зодчеству ориентацию на традиционные образцы, нельзя не рассматривать в обозримой ретроспекции и более раннее время. Поэтому, в работе предпринимаются отдельные попытки проникновения в XVI в. Что касается XIX в., то в это время характерные особенности деревянного культового зодчества Поонежья были уже иными, нежели в XVII - XVIII вв. Тем не менее, постройки XIX в. изучать необходимо, поскольку в их архитектуре прослеживаются отголоски решений и тенденций, свойственных предшествующим векам.

Типологические границы - в работе рассматриваются деревянные церкви и отдельно стоящие колокольни. В архитектуре поонежских часовен, по сравнению с церквями, черты местного своеобразия не получили столь яркого выражения. Часовни рассматриваются в порядке общего обзора.

Методика исследования заключается в сравнительном анализе архитектурных приёмов и форм исследуемых объектов с учётом времени, места строительства, исторических и иных условий, и далее - в обобщении полученных результатов с целью определения закономерностей зарождения, формирования и развития поонежских архитектурных традиций. Она включает:

- анализ научной литературы по деревянному культовому зодчеству;

- проведение натурных обследований архитектурных объектов с фотофиксацией, зарисовками, обмерами;

- сбор и анализ архивных источников;

- картографическое ареалирование исследуемых архитектурных признаков.

Следует подчеркнуть необходимость изучения местных особенностей в контексте общего хода развития деревянного зодчества Севера, учитывая взаимодействие с каменной архитектурой и включая элементы междисциплинарного подхода к исследованию с использованием исторических, этнографических, диалектологических и других данных.

Учитывая современное состояние памятников деревянного зодчества и количество происходящих утрат, приоритетным методом исследования следует признать натурное обследование объектов. Обследование памятников деревянного зодчества Поонежья и сопредельных территорий Севера было проведено автором в течение ряда поездок: в 1990 — 1991 гг. — по верхней Онеге (Каргопольский р-н), в 1991 г. - по Заонежью, в 1992 г. — по нижней Онеге (Онежский р-н), в 1994 г. - на Водлозеро (Пудожский р-н Карелии), в 1996 г. -на Кенозеро и по средней Онеге (Плесецкий р-н), в 1997 г. - по Кемскому р-ну Карелии и на Соловецкие острова, в 1998 г. — по нижней Онеге и отдельно — по Заонежью, в 1999 г. - по Северодвинскому поречью и Пинеге, в 2000 и 2004 гг.

- по верхней и средней Онеге. Задействованные в работе объекты в своём большинстве известны. Исследование в своих основных выводах опирается на выявленные признаки, свойственные деревянному культовому зодчеству Поонежья, их территориальные и хронологические ареалы, что является наименее изученным в предшествующих работах.

Научная новизна исследования заключается в том, что это первая специальная работа по деревянному культовому зодчеству Поонежья, где чётко определяются архитектурные приёмы и формы, свойственные исследуемой территории, проводится анализ их развития. Основной акцент в работе делается на ареальных исследованиях на основе конкретизированных и более детализированных по отношению к ныне распространённым типологических подразделениях. Данный подход позволяет моделировать эволюцию исследуемых архитектурных признаков и включать в сопоставительный анализ не только определённые формы, но и тенденции формообразования. Архитектурные традиции Поонежья впервые рассматриваются как преемственно развивающиеся составляющие единого направления. Впервые предпринята попытка выявления истоков развития характерных для Поонежья архитектурных приёмов и форм. Всё это позволяет по-новому более определённо взглянуть на место и значение поонежских традиций в деревянном зодчестве Севера, и шире - во всей русской архитектуре.

Научное и практическое значение работы состоит, прежде всего, в том, что она расширяет научное знание о традиционном деревянном зодчестве Севера. Работа продолжает дальнейшие исследования местных архитектурных традиций, что позволяет глубже понять процессы их формирования и развития. Материалы настоящего исследования могут быть использованы в учебных программах по истории русской архитектуры. Кроме того, они могут быть востребованы при разработке проектов реставрации памятников деревянного зодчества Поонежья и Беломорья.

На защиту выносятся следующие основные положения: • анализ развития местных традиций в деревянном культовом зодчестве Поонежья;

• формирование характерных особенностей деревянного культового зодчества Поонежья на основе архитектурных традиций Московской Руси, привнесённых сюда на раннем этапе становления Российского государства;

• взаимодействие древних новгородских и московских традиций как одна из причин формирования характерных особенностей деревянного зодчества Поонежья;

• содержание преемственности и стилевого единства в развитии местных традиций в деревянном культовом зодчестве Поонежья XVII — XVIII вв.

Апробация работы. Первая попытка автора представить архитектурные традиции Поонежья на примерах существующих памятников с использованием графических иллюстраций была предпринята в книге «Поэзия Русского Севера», вышедшей в 2002 г. [6], которая характеризуется чисто описательным подходом к изучению деревянного зодчества Поонежья и всего Севера в целом. Материалы по изучению древних новгородских традиций в деревянном зодчестве Севера докладывались на VI научной конференции «Архитектура в истории русской культуры» - «Переломы эпох» и включены в одноимённый сборник [7, с. 66-70]. На материалы по новгородским традициям делались ссылки руководителем диссертации, с которыми он был ознакомлен в рабочем порядке [79, с. 20, 22]. Основные положения диссертации на начальном этапе разработки докладывались на научной конференции, посвященной юбилейному выпуску сборника «Архитектурное наследство 45». Вопросам происхождения и эволюции кубоватых церквей посвящена статья, включённая в сборник «Архитектурное наследство 46» [8, с. 46-58]. Косвенное отношение к диссертации имеет статья, опубликованная в сборнике «Христианское зодчество», где рассмотрено использование традиционных архитектурных решений в современном деревянном культовом строительстве и возникающие в связи с этим проблемы [9, с. 845-860].

Работа представлена в одном томе и состоит из текстовой части, включающей введение, три главы, заключение, библиографический список. В приложении представлены картографические материалы, выполненные автором планы и фасады исследуемых построек, сравнительные таблицы, фотографии, натурные зарисовки и реконструкции.

В первой главе представлено состояние знаний по исследуемой теме. Изложение начинается с обзора исследований по деревянному культовому зодчеству в целом, что позволяет ознакомиться с общим ходом развития научной мысли. Также рассматривыаются работы по деревянному зодчеству исследуемой территории. Далее по каждой исследуемой особенности приводятся конкретные сведения, показывающие, насколько та или иная из них изучена.

Во второй главе представлен анализ характерных особенностей деревянного зодчества Поонежья, развитие которых рассматривается в соответствии с выделенными периодами. Для каждого периода определены преобладающие архитектурные приёмы и формы, отмечается появление новых. Рассматривается роль и значение исследуемых решений в формировании общего архитектурно-художественного облика построек. Фиксируются ареалы распространения исследуемых признаков на каждый рассматриваемый период и все, происходившие с ними изменения.

В третьей главе поонежские традиции рассматриваются в контексте развития деревянного зодчества Севера. Высказываются предположения, касающиеся истоков исследуемых особенностей. Внимание заостряется на связях деревянного зодчества Поонежья с каменной архитектурой. Анализируется происхождение и формирование новых решений, появившихся в процессе развития деревянного зодчества исследуемой территории. В итоге представлены соображения относительно существования в Поонежье архитектурной школы.

Заключение представляет собой обобщающую итоговую оценку работы, включающую изложение полученных результатов, их соотношения с целью и задачами, полученные побочные результаты и пути продолжения исследуемой темы.

11

I глава

Историография и состояние вопроса

Основные результаты, полученные в процессе проделанной работы, можно сформулировать в виде ряда положений, позволяющих отчётливо представить новые знания по отношению к исходным.

1. Характерными особенностями деревянного культового зодчества Поонежья являются:

• покрытие выступающих частей основания крещатых церквей системой поставленных одна на другую бочек;

• декоративная обработка кокошниками основного сруба шатровых церквей и колоколен типа восьмерик на четверике;

• устройство основания отдельно стоящих колоколен в виде низкого восьмерика на высоком четверике, сочетающегося с декоративными кокошниками;

• завершение церквей кубом;

• покрытие бочкой основного объёма клетских храмов;

• покрытие алтарной части церквей трёхлопастной бочкой.

2. Проведённый анализ местных традиций в деревянном зодчестве Поонежья позволяет выделить в их развитии ряд основных периодов. Самый ранний выделенный период своим началом предположительно восходит к XVI в. и охватывает первые две трети XVII в. В это время характерными особенностями деревянного зодчества Поонежья являются способы покрытия соподчинённых объёмов и приёмы декоративной обработки. Эти решения ещё не оказывали существенного влияния на формирование общего архитектурного облика зданий.

В последней трети XVII в. в развитии деревянного зодчества исследуемой территории происходит расцвет местных традиций. Появляются и приобретают широкое распространение новые типы церковных завершений и применительно к ним - новые архитектурно-декоративные приёмы, что ярко определяет своеобразие архитектурно-художественных образов поонежских культовых построек.

В первой половине XVIII в. в развитии исследуемых традиций отмечен спад. В это время свойственные Поонежью архитектурные приёмы и формы не являются преобладающими и соседствуют с другими, относящимися к общерусским. Несколько снижаются архитектурно-художественные качества построек, но развиваются новые объёмно-пространственные решения.

Во второй половине XVIII в. в развитии архитектурных традиций Поонежья наблюдается качественный подъём. Увеличивается количество построенных объектов и их масштаб, усложняется объёмно-пространственная структура. Появившиеся новые формы находят применение в различных типах построек. Детали и элементы декоративной обработки уступают место крупным пластичным объёмам. В XIX в. большинство деревянных церквей Поонежья утрачивают характерные особенности. Отмечается использование отдельных приёмов и форм, являющихся отголосками традиций предшествующих веков.

3. Наиболее ранние выявленные характерные особенности деревянного зодчества Поонежья связаны с влиянием каменной архитектуры. Время, когда влияние каменной архитектуры на деревянное зодчество Поонежья могло быть наиболее сильным приходится на ранний этап становления Русского централизованного государства. Причина этого влияния видится в совокупности нескольких факторов, а именно:

• в оживлённых экономических связях Поонежья с центральными землями России;

• в распространении по онежскому направлению каменного культового строительства;

• во взаимодействии древних новгородских и пришедших им на смену московских архитектурных традиций.

После объединения русских земель и до последних десятилетий XVI в., когда основной торговой дорогой Севера стала Двина, в Поонежье складывались наиболее благоприятные по сравнению с другими северными землями условия для распространения архитектурных традиций Московской Руси. Это подтверждается проникновением на Север каменного культового строительства в конце XV — XVI вв. Кроме того, Поонежье соприкасается с Обонежьем - территорией, в прошлом очень тесно связанной с Новгородом и долго сохранявшей новгородские культурные традиции. Строительство в Поонежье церквей, имеющих сходство со среднерусскими образцами, могло символизировать утверждение господства Москвы на Севере.

4. Происхождение ряда характерных особенностей деревянного культового зодчества Поонежья связано не только с внешними влияниями и общими для всей русской архитектуры эволюционными процессами, но и с развитием местных архитектурных традиций.

Структура основания поонежских колоколен, очевидно, сложилась не без влияния архитектурного решения преобладающего типа храма. Кроме того, устройство высокого четверика, возможно, связано с использованием кокошников, расположение которых в верхней части соответствует общему архитектурно-композиционному строю зданий, ориентированных на образ храма. Появление в Поонежье колоколен на высоком четверике произошло не позднее последней трети XVII в.

Широкое применение бочек и кокошников в качестве покрытий соподчинённых объёмов и деталей в деревянном культовом зодчестве Поонежья, очевидно, оказало влияние на формообразование завершений. В образовании куба, так же как луковичной главы или бочки, видится тенденция к пластическому усложнению и усилению композиционной значимости завершающей части. Использование куба в качестве церковного завершения стало закономерным результатом развития местных архитектурных традиций, а также соответствовало средневековым представлениям о форме завершения культовых построек.

Трёхлопастные бочки, так же как и кубоватые завершения, представляют собой формы, образованные на основе простой бочки. Появление трёхлопастных бочек связано с усложнившейся объёмно-пространственной структурой поздних поонежских церквей.

5. В развитии исследуемых традиций выделяется два основных этапа. Характерной чертой первого этапа было использование мотива бочки в архитектурных деталях. На первом этапе ярко выраженного развития новых решений ещё не происходит. Наблюдается только всё более широкое распространение в рамках исследуемой территории «исходных» архитектурных приёмов и форм.

Началом второго этапа в развитии поонежских традиций следует считать появление новых архитектурных решений. Для второго этапа также характерны формы, образованные на основе бочки, но используемые в качестве завершений крупных архитектурных объёмов. Новые решения преемственно продолжают развитие местных традиций. Применение разномасштабных, но близких по очертаниям форм и одних и тех же приёмов в архитектурных решениях различных типов построек определяет их стилевое единство.

Выявленная преемственность позволяет сделать вывод, что развивавшиеся в Поонежье архитектурные традиции представляют собой не просто ряд отдельных характерных особенностей, а единое направление.

6. В деревянном зодчестве Поонежья и побережья Онежской губы очевидно существование местной храмостроительной школы. Предложено её уточнённое название, более чётко отражающее географию распространения исследуемых традиций. Время существования поонежской школы приходится на последнюю треть XVII — XVIII вв. Сопоставление поонежской школы с другими северорусскими храмостроительными школами показывает, что исследуемые местные традиции развивались в соответствии с общими для всего деревянного зодчества Севера тенденциями.

Подводя итоги выполненной работе, можно отметить, что в целом удалось максимально приблизиться к решению основных поставленных задач. Вполне обоснованным был выбор методов исследования. Наиболее важные выводы были сделаны по результатам картографического ареалирования исследуемых признаков. Также оправдала себя последовательность поставленных задач. Выполненный анализ развития поонежских архитектурных традиций, определение основных периодов, объяснение происхождения новых приёмов и форм позволили логично перейти к выявлению преемственности.

В настоящей работе, которая является первым специальным исследованием характерных особенностей деревянного культового зодчества Поонежья, изначально не предполагалось решение большого числа задач. Работа была задумана как исследование по локальной территории в границах XVII — XIX вв. Поиски истоков развития архитектурных традиций Поонежья заставили сосредоточить внимание на исторической ситуации на Севере в период объединения русских земель. В работе оказались задействованными ранее выполненные материалы автора по изучению отголосков древних новгородских традиций в деревянном зодчестве северо-западных областей.

Сопоставление ареалов выявленных новгородских традиций и исследуемых архитектурных особенностей, а также оценка значения Поонежья в период становления Русского централизованного государства привели к мысли, что формирование характерных особенностей деревянного зодчества Поонежья непосредственно связано с процессом взаимодействия древних новгородских и пришедших им на смену московских традиций. Кроме того, попутно обнаружены признаки, которые могли быть отголосками московских традиций, распространившихся на Севере до объединения русских земель.

Дальнейшее изучение древних новгородских и московских традиций в деревянном зодчестве Севера представляется достаточно перспективным направлением. Отголоски архитектурных традиций, восходящих к периоду раздробленности русских земель, несомненно, оказывали влияние на развитие многих местных особенностей, что открывает широкое поле для выявления первых. Наиболее яркие проявления взаимодействия новгородских и московских традиций следует искать в зонах соприкосновения их ареалов. При этом необходим всесторонний учёт самых разных обстоятельств, которые могли оказывать влияние на устойчивость, изменчивость или исчезновение древних архитектурных традиций. Вопросы распространения на север влияний архитектуры Московской Руси непосредственно подводят к теме переработки в дереве приёмов и форм каменного зодчества. Обозначенные направления дальнейших исследований традиционного деревянного зодчества позволят сделать более понятным его развитие на древних этапах.

Правда, необходимо добавить, что в архитектуре, впрочем, как и в любом другом виде искусства, невозможно буквально всему найти логическое объяснение. Развитие традиционного деревянного зодчества, конечно, подчиняется определённым закономерностям. Но наиболее выдающиеся произведения рождаются в результате вдохновенного творчества и их истоки с точки зрения историко-архитектурной науки порой так и остаются полностью не объяснёнными.

151

Заключение

Традиционное деревянное зодчество, будучи областью, недостаточно изученной, представляет собой богатую почву для новых исследований. Углубляясь в его изучение, приходится сталкиваться со многими нерешёнными вопросами, особенно касающимися эволюции, происхождения тех или иных форм, взаимосвязи с каменной архитектурой. В процессе работы рождаются новые предположения и гипотезы, благодаря которым удаётся по-новому взглянуть на уже известные положения, проблемы, явления.

Возвращаясь к задачам, поставленным перед настоящим исследованием, надо сказать, что не все из них удалось решить полностью. Это относится главным образом к вопросам происхождения новых приёмов и форм в деревянном зодчестве исследуемой территории, на которые не получены исчерпывающие ответы. Относительно анализа развития архитектурных традиций Поонежья необходимо повторить, что завершённым его можно считать только в рамках предпринятой работы. Дальнейшее натурное изучение памятников и архивно-библиографические изыскания могут дать ещё много сведений по исследуемым постройкам и возможно позволят ввести в научный обиход новые объекты.

1. Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца X1. - начала XV в. Т. 2. М., 1958. 727 с.

2. Алферова Г.В. Каргополь и Каргополье. М., 1979. 190 с.

3. Атлас Архангельской епархии. Архангельск, 1890. 96 с.

4. Бернштам Т.А. Русская народная культура Поморья в XIX начале XX в. Этнографические очерки. JL, 1983. 283 с.

5. Богословский М.М. Земское самоуправление на русском Севере в XVII в. Т. 1. Областное деление Поморья. Землевладение и общественный строй. Органы самоуправления. М., 1909. 321 с.

6. Бодэ А.Б. Поэзия Русского Севера. Иллюстрированный обзор существующих памятников деревянного культового зодчества. М., 2002. 216 с.

7. Бодэ А.Б. Древние новгородские традиции в деревянном культовом зодчестве северо-западных областей России XVI — XVIII вв. // Архитектура в истории русской культуры. Вып. 6. «Переломы эпох». М., 2005. С. 60-77.

8. Бодэ А.Б. Поонежские кубоватые церкви. Местное своеобразие и общерусские традиции // Архитектурное наследство. Вып. 46. М., 2005. С. 46-58.

9. Бодэ А.Б. Традиции в архитектуре современных деревянных церквей // Христианское зодчество. Новые материалы и исследования. М., 2004. С. 845-860.

10. Брайцева О.И. Сольвычегодск конца XVII в. // Архитектурное наследство. Вып. 24. М., 1976. С. 76-82.

11. Бусева-Давыдова И.Л. К интерпретации идейного замысла Коломенского дворца // Архитектура мира. Вып. 2. М., 1993. С. 28-30.

12. Варфоломеев Ю.А., Шаповалова Л.Г. Обеспечение долговечности памятников деревянного зодчества при эксплуатации // Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Российского Севера. Межвуз. сб. Петрозаводск, 1991. С. 150-155.

13. Вахрамеев Е.В. Исследования Успенского собора в г. Кеми и некоторые вопросы его реставрации // Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Карелии и сопредельных областей. Межвуз. сб. Петрозаводск, 1986. С. 117-126.

14. Вахрамеева Т.И. Реконструкция Ильинской церкви в деревне Задняя Дуброва // Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Карелии и сопредельных областей. Межвуз. сб. Петрозаводск, 1985. С. 65-74.

15. Витов М.В. Антропологические данные как источник по истории колонизации русского Севера. М., 1997. 197 с.

16. Витов М.В. Этнография русского Севера. М., 1997. 194 с.

17. Власова И.В. Этническая история и формирование населения Русского Севера // Русский Север. Этническая история и народная культура XII — XX вв. М., 2001. С. 16-36.

18. Гемп К.П. Каргополь. Архангельск, 1968. 95 с.

19. Гнедовский Б.В. Русский Север. М., 1972. 241 с.

20. Гнедовский Б.В., Добровольская Э.Д. Вокруг Архангельска. М., 1978. 183 с.

21. Грабарь И.Э. История русского искусства. Т. 1. Деревянное зодчество. М., 1910. С. 331-508.

22. Гунн Г.П. Каргопольский озерный край. М., 1984. 184 с.

23. Гунн Г.П. Каргополье Онега. М., 1989. 168 с.

24. Даль Л.В. Древние деревянные церкви в России // Зодчий. № 6 1875. С. 7879.

25. Дмитриева З.В., Мильчик М.И. Графические и текстовые источники по истории деревянного церковного зодчества Белозёрья XVI — XVIII вв. // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. XIX. Л., 1987. С. 152-169.

26. Дмитриева С.И. Географическое распространение русских былин. М., 1975. 113 с.

27. Докучаев-Басков Ф.К. Каргополь. Архангельск, 1913. 106 с.

28. Забелин И.Е. Русское искусство. Черты самобытности в древнерусском зодчестве. М., 1900. 160 с.32.3абелло С., Иванов В., Максимов П. Русское деревянное зодчество. М., 1942. 216 с.

29. ЗЗ.Забелло С. Каргопольская экспедиция // Архитектурное наследство. Вып. 5. М., 1955. С. 5-18.34.3абелло С. Костромская экспедиция // Архитектурное наследство. Вып. 5. М., 1955. С. 19-36.

30. Известия Императорской археологической комиссии. Вып. 32 — 36, 39 44, 52,57. СПб., 1908-1915.

31. Ильин М.А. Деревянное зодчество первой половины XVIII в. // История русского искусства. Т. V. М., 1955. С. 272-283.

32. Крадин Н.П. Русское деревянное оборонное зодчество. М., 1988. 192 с.

33. Красноречьев Л.Е., Тынтарева Л.Я. .Как мера и красота скажут. Памятники древнего деревянного зодчества Новгородской области. Л., 1971. 96 с.

34. Красовский М. Курс истории архитектуры. Вып. 1 Деревянное зодчество. Пг., 1916. 402 с.

35. Краткое историческое описание монастырей Архангельской епархии. Архангельск, 1902. 502 с.

36. Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии. Вып. 1 -3 Архангельск, 1894— 1896.

37. Крашенинникова Н. Чертёж Николо-Карельского монастыря Архангельской области // Архитектурное наследство. Вып. 2. М., 1952. С. 232-235.

38. Крехалева Н.И. Административно-территориальное деление Каргопольского уезда в XVI — XIX вв. // Каргополь. Историческое и культурное наследие. Сб. трудов. Каргополь, 1996. С. 78-84.

39. Крохин В.А. Системы построения формы в древнерусском деревянном зодчестве XVI XVII вв. // Вопросы охраны, реставрации и пропаганды памятников истории и культуры. Вып. IV. М., 1976. С. 220-237.

40. Крохин В.А. Сравнение пропорциональных соотношений памятников деревянного и каменного зодчества // Архитектурное наследие и реставрация. М., 1984. С. 79-99.

41. Крохин В. А. Реставрация Вознесенской церкви в селе Кушерека Архангельской области // Архитектурное наследие и реставрация. М., 1988. С. 59-70.

42. Кутькова Г.А. Ильинская церковь на Водлозере // Народное зодчество. Межвуз. сб. Петрозаводск, 1999. С. 139-146.

43. Маковецкий И.В. Памятники народного зодчества Русского Севера. М., 1955. 183 с.

44. Максимов П.Н., Воронин H.H. Деревянное зодчество XIII XVI вв. // История русского искусства. Т. III. М., 1955. С. 245-281.

45. Максимов П.Н. Деревянное зодчество XVII в. // История русского искусства. T. IV. M., 1955. С. 91-120.

46. Максимов П.Н. Особенности деревянного зодчества XVII в. // История русской архитектуры. М., 1956. С. 180-193.

47. Максимов C.B. Год на Севере. М., 1890. 327 с.

48. Мейерберг А. Виды и бытовые картины Росии XVII в. СПб., 1903. 61 с.

49. Миллер В.Ф. Наблюдения над географическим распространением былин // Журнал Министерства народного просвещения. №5 1894. С. 43-77.

50. Мильчик М.И. Северные порядные записи XVII в. на строительство деревянных церквей // Материалы по истории Европейского Севера СССР. Северный археографический сборник. В. 3. Вологда, 1973. С. 402-425.

51. Мильчик М.И. Северный деревянный монастырь на иконах XVII XIX вв. // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1978. JL, 1979. С. 333346.

52. Мильчик М.И. Александро-Ошевенский монастырь и его роль в архитектурно-пространственной структуре волости // Каргополь. Историческое и культурное наследие: Сб. трудов. Каргополь, 1996. С. 93110.

53. Мильчик М.И., Варакин Е.П. Иконография деревянного Антониево-Дымского монастыря и его графическая реконструкция // Народное зодчество. Сб. науч. трудов. Петрозаводск, 1992. С. 141-154.

54. Мильчик М.И., Ушаков Ю.С. Деревянная архитектура Русского Севера. Страницы истории. JL, 1981. 128 с.

55. Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1951. 262 с.

56. Памятники древнего русского зодчества. Сост. Суслов В.В. Вып. 1. СПб., 1895.44 отд. л.

57. Писцовые книги Обонежской пятины 1496 и 1563 гг. Л., 1930. 280 с.

58. Писцовые книги Русского Севера. М., 2001. 478 с.

59. Платонов С.Ф. Прошлое русского Севера. Очерки по истории колонизации Поморья. Петербург, 1923. 80 с.

60. Подъяпольский С.С. По Сухоне и Северной Двине. М., 1969. 127 с.

61. Раппопорт П.А. Древнерусская архитектура. СПб., 1993. 140 с.

62. Рудометов И.Н. Каргопольский край. Каргополь, 1919. 54 с.

63. Савандер К.Ю. К вопросу о пропорционировании деревянных шатровых храмов Российского Севера // Народное зодчество. Межвуз. сб. Петрозаводск, 1999. С. 99-114.

64. Севан О.Г. Историко-культурные регионы: выявление особенностей и границ на основе изучения народной региональной архитектуры // Архитектура мира. Вып. 2. М., 1993. С. 122-127.

65. Секретарь JI.A. О типологии деревянных рубленых оград монастырей и погостов XVIII в. // Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Карелии и сопредельных областей. Межвуз. сб. Петрозаводск, 1986. С. 59-73.

66. Сергеева Н., Шургин И. Дендрохронологические исследования в практике реставрационных работ Всесоюзного объединения «Союзреставрация» (1979 1986 гг.) // Реставрация памятников истории и культуры. Экспресс-информация. Вып. 7. М., 1987. С. 4-12.

67. Сидорова Т. Реалистические черты в архитектурных изображениях древнерусских миниатюр // Архитектурное наследство. Вып. 10. М., 1958. С. 73-100.

68. Скопин В.В. На Соловецких островах. М., 1991. 200 с.

69. Судьба культурного наследия России XX в. Чёрная книга. Утраты. М., 2003. 376 с.

70. Судьба культурного наследия России XX в. Красная книга. Предостережения. М., 2003. 392 с.

71. Суслов В.В. Очерки по истории древнерусского зодчества. СПб., 1889. 124 с.

72. Суслов В.В. Путевые заметки о севере России и Норвегии. СПб., 1889. 75 с.

73. Суслов В.В. Древние деревянные церкви Северных губерний. Церковь в селе Чекуеве // Художественные сокровища России. № 4 1901. С. 54.

74. Устюжский летописный свод. М., 1955. 128 с.

75. Уткин H.H. Теплые церкви Архангельского Севера // Памятники архитектуры Севера. Архангельск, 1998. С. 94-115.

76. Уткин H.H. Церковные древности Унского посада // Экология культуры. Инф. бюллетень №1 (4). Новые открытия и реставрация памятников русского Севера. Архангельск, 1998. С. 68-74.

77. Уткин H.H. К вопросу о формировании структуры деревянных приходских храмов и храмовых комплексов на Русском Севере // Народное зодчество. Межвуз. сб. Петрозаводск, 1999. С. 87-97.

78. Ушаков Ю.П. Ансамбль в народном зодчестве Русского Севера. JL, 1982. 169 с.

79. Ушаков Ю.С. Народное деревянное зодчество // История русской архитектуры. JL, 1984. С. 7-79.

80. Шайжин Н. Сведения о церквях Олонецкой епархии, построенных ранее XIX в. // Древности. Труды комиссии по сохранению древних памятников Московского археологического общества. Т. 5. 1911. С. 83-96.

81. Шаскольский И.П. Промыслы беломорской Карелии в XVIII в. // Историческая этнография. Русский Север и Ингерманландия. СПб., 1997. С. 65-71.

82. Шередега В.И. К вопросу о взаимодействии каменной и деревянной архитектуры в русском зодчестве XVI в. // Древнерусское искусство: Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств. М., 1970. С. 455-460.