Архитектура в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа

Сулименко, Сергей Дмитриевич

Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия

автореферат диссертации по архитектуре, 18.00.01, диссертация на тему:Архитектура в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа

доктора архитектуры: Сулименко, Сергей Дмитриевич
город: Ростов-на-Дону
год: 2000
специальность ВАК РФ: 18.00.01
цена: 450 рублей

Диссертация по архитектуре на тему «Архитектура в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа»

Автореферат диссертации по теме "Архитектура в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа"

На правах рукописи

РГо ОД

Сулименко 2 2 ДЕК 2300

Сергей Дмитриевич

АРХИТЕКТУРА В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ ГОРСКИХ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА

Специальность 18.00.01 - Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора архитектуры

На правах рукописи

Сулименко Сергей Дмитриевич

АРХИТЕКТУРА В ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ ГОРСКИХ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА

Специальность 18.00.01- Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора архитектуры

Работа выполнена в Ростовской государственной академии архитектуры и искусства ( РААИ)

Официальные оппоненты:

доктор архитектуры, профессор, академик PA ACH И.Г.Лежава,

доктор архитектуры, профессор, академик РААСН В.П.Орфинский,

доктор исторических наук, профессор В.Х.Тменов

Ведущая организация:

Северо-Кавказский научный центр высшей школы

Защита состоится 1$ . 2000 г. в /I часов на заседании диссертационного совета Д - 187.01.01. в научно-исследовательском институте теории архитектуры и

градостроительства российской академии архитектуры и строительных наук по адресу: 121019, Москва, Воздвиженка, 5.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке НИИТАГ

Автореферат разослан_ 04, //■ 2000г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор архитектуры И.А.Бондаренко

Н0(2Р3^0 " Т5-9У.

Общая характеристика работы

Актуальность предпринятого исследования определяется потребностью изучения как общих проблем теории и истории культуры, так - и, собственно, внутрипрофессиональных историко-теоретических проблем генезиса и семантики форм традиционной архитектуры. Повышенный научный интерес к традиционной культуре как в зарубежных, так и в отечественных исследованиях, глубоко симптоматичен. Гуманитарная наука в начале третьего тысячелетия нашей эры отходит от одностороннего исследования истории как процесса непрерывного прогрессирующего развития, история человечества может быть адекватно понята во взаимодействии динамики ее непрерывных изменений со статикой ее культурных архетипов. Последние весьма емко представлены в формах народной архитектуры Северного Кавказа в контексте традиционной горской культуры и находятся в русле обозначенной проблематики.

фактический материал, накопленный исследованиями российских ученых с конца XVIII века, и возможность его культурологической рефлексии на расширенной источниковедческой базе, включающей мифопоэтические памятники, языческие обычаи, обряды, нормы горского этикета.

Исследование традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа во всем диапазоне культурно-исторических значений и проявлений актуально именно сегодня, поскольку без изучения глубинных основ генезиса народного зодчества невозможно понять существо традиций региональной архитектуры и разработать продуктивные методологические подходы в решении проблем регионализма многонациональной российской архитектуры на новом этапе ее истории.

Проблема исследования состоит в том, что , с одной стороны, накоплен значительный прямой и косвенный материал по различным проявлениям горской культуры и конкретным памятникам народной архитектуры Северного Кавказа Х1У-Х1Х в.в., а , с другой стороны, нет целостного историко-теоретического представления о специфике , своеобразии и художественном уровне северокавказского народного зодчества, о роли и значении архитектуры в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа. Проблемы истории традиционной архитектуры Северного Кавказа во многом состоят не столько в описании и введении в научный оборот, новых памятников историко-архитектурного наследия, сколько в обобщении, теоретическом осмыслении и профессиональной интерпретации ранее накопленного и введенного в научный оборот материала, представленного в различных дисциплинах гуманитарной науки и, шире, в кавказоведческой литературе.

традиций горской культуры. Символизация пространства в формах традиционной архитектуры стала существенной сферой формирования менталитета горцев, историческая динамика этноповедения горцев получает своеобразное отражение в эволюции пространственных образов башенной архитектуры, трансформации ее" символических значений. Особенности символизации "'пространства-поведения" горцев следует рассматривать как одну из важнейших характеристик формообразования традиционной архитектуры вообще, и башенной архитектуры Северного Кавказа в особенности. В силу этого башенная форма, её композиция и семантика стали предметом специального анализа предпринятого исследования.

XVIII вв., так и объектами народного жилища, перестраиваемого в процессе эксплуатации и актуального в высокогорных селениях Северного Кавказа вплоть до середины XX века. Башни - наиболее архаичный и символически значимый тип сооружений народного домостроительного творчества. Архитектурные инварианты этого древнейшего типа сооружений присутствует во всех исторически значимых культурах мира. Уникальность феномена башенных сооружений Северного Кавказа - в сохранении их народного допрофессионального формообразования.

XIX - начала XX века ), сохранились многие архетипичные черты традиционной архитектуры, истоки формирования которой восходят к XIV - XV в.в.

Географические и хронологические границы

исследования.

В культурно-этнографическом, социально-историческом, и природно-климатическом отношении Кавказ делится на три сопредельных региона: Северный Кавказ, Дагестан и Закавказье.

Кавказ стал объектом агрессии двух соперничающих держав: Османской империи и Шахского Ирана. В сложившейся исторической ситуации народы Северного Кавказа и Дагестана расширяют контакты с Россией, видя в ней реального союзника в борьбе за свою независимость.

В конце XVIII века народы Северного Кавказа, Дагестана и Грузии вошли в состав Российской Империи, и на обширной территории Кавказа в 1786 году было образовано Кавказское наместничество. В советский период Северно-Кавказский регион в связи с укрупненным административно-экономичсским районированием значительно расширяется на север и северо-восток и включает в себя территории Ставропольского, Краснодарского краев и Ростовской области. В настоящее время Северный Кавказ стал составной частью Южного федератьного округа , в который кроме указанных выше краев и областей вошли Республика Калмыкия, Волгоградская и Астраханская области.

Для целей нашего исследования ключевое значение в выборе географических границ Северо-Кавказского региона _ имеет культурно- этнический фактор. Поэтому нами принято определение географических границ Северного Кавказа такими, какими оно установлено в этнографической науке, а именно: южная граница -Главный Кавказский хребет; западная - побережье Черного моря. Северная граница несколько размыта. В большей своей части она совпадает со средним и нижним течением рек Кубани и Терека; восточная - Снеговой, Андийский хребты и река Аксай, которые отделяют Северный Кавказ от Дагестана. Территория Северного Кавказа в широтном направлении имеет более чем 800 км, а с севера на юг в среднем 150км. На этой территории проживает 10 коренных народов, относящихся к трем языковым группам: кавказской, индоевропейской и тюркской. Кавказская группа представлена такими народами как адыгейцы, абазины, черкесы, кабардинцы и вайнахские народы: ингуши и чеченцы. Индоевропейскую группу представляют осетины. Носителями тюркских языков являются ногайцы, карачаевцы и балкарцы. Таким образом, географические границы исследования охватывают такие северокавказские республики Адыгея, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Северная Осетия-Алания, Ингушетия, Чечня.

Основные хронологические границы исследования приходятся на время сложения домостроительных традиций горских народов Северного Кавказа и их проявлений - произведений народной архитектуры и определяются XV - первая половина XVIII в.в., временем существования самобытной горской культуры. Кроме того, к исследованию привлекаются источники и материалы более

раннего происхождения. Это относится к исследованию описаний башенного жилища античных авторов, а также к мифологическим пластам нартского эпоса, истоки которых приходятся на VIII -VII вв. до н. э. Верхняя граница исследования также достаточно размыта: она начинается с прекращения строительства башенных сооружений, которое происходит во второй половине XVIII века и заканчивается временем освоения коренными народами Северного Кавказа южнорусской строительной культуры, что происходит в конце XIX - начале XX веков.

В диссертации поставлена цель: определить особенности народной архитектуры Северного Кавказа и выявить её роль и значение в историческом процессе формирования и пространственной символизации норм, обычаев, механизмов, ценностей и идеалов традиционной культуры горских народов.

Исходя из поставленной цели определены следующие основные и дополнительные задачи.

Основные задачи:

рассмотреть народную архитектуру Северного Кавказа как составляющую систем традиционного- расселения и традиционного природопользования горцев; выявить взаимосвязь, роль и значение архитектурных сооружений и природных образований в фортификационных системах горских обществ; определить характер и особенности пространственной символизации норм, обычаев, механизмов, ценностей и идеалов горской культуры;

исследовать генезис, структуру, семантику , а также роль и значение башенной формы в традиционной архитектуре Северного Кавказа;

разработать сводную классификацию памятников традиционной архитектуры Северного Кавказа.

Дополнительные задачи:

разработать историографию вопроса и

источниковедческую базу исследования

выявить модели освоения пространства и типы

традиционного расселения горских народов;

выявить логику архитектурного формообразования в

системе традиционного домостроительного творчества

горцев Северного Кавказа;

реконструировать древнейшее башенное жилище Кавказа по описаниям античных авторов;

реконструировать исчезнувшие типы жилища северного Кавказа по описаниям авторов XVIII -XIX в.в. и

разработать сводную классификацию традиционного жилища горских народов;

определить логику символизации и канонизации башенной формы в традиционной архитектуре Северного Кавказа.

Состояние знаний по исследуемой проблеме.

Народное домостроительное творчество и его результаты -традиционная архитектура являются предметом исследования не только истории архитектуры, но и таких областей знания, как этнография, этнология, археология, история, искусствоведение, историческая антропология, социология и культурология.

Народная архитектура как составляющая традиционной культуры горских народов Северного Кавказа получила отражение в кавказоведческой литературе, начало которой восходит к эпохе античного времени. Весь этот массив литературных источников стал предметом специального анализа и классификации, изложенных в первой главе диссертации и соответствующем разделе настоящего автореферата. Поэтому в определении состояния знаний по исследуемой проблематике мы остановимся только на историко-архитектурных. архитектурно-теоретических аспектах и теоретико-методологических подходах в изучении народной архитектурны Северного Кавказа.

Современные направления гуманитарной науки рассматривают народное домостроительное творчество как своеобразное моделирование архетипических пластов национального сознания, как пространственное выражение норм и ценностей традиционной культуры. Начиная с 1960-70-х годов методы структурной антропологии и особенно структурной лингвистики продуктивно используются в архитектурно-теоретических исследованиях. В работах А.В.Иконникова были реализованы теоретические и методологические подходы в исследовании архитектуры как символического выражения в пространственных формах культурных смыслов исторических эпох. Эта методология получила успешное развитие в исследованиях И.А.Бондаренко, Н.Л.Павлова, И.Л.Бусевой-Давыдовой и др. В теоретическом и методологическом отношении настоящее диссертационное исследование во многом базируется на работах указанного направления.

методология не осталась не замеченной как в зарубежном (К.Брендбент , Р.Баргхес , К.Дрейер, Ф.Шоэ, Ю.Эко, Г.Д.Станишев и другие), так и отечественном ( Л.В.Иконников, Т.А.Славина, В.П.Орфинский, С.О.Хан-Магомедов, В.Л.Хайт, Ю.С.Яралов, В.Ф.Маркузон, И.А.Бондаренко, Г.Н.Айдарова-Волкова,

A.А.Воронов) архитектуроведении.

Специальные архитектурно-исторические исследования традиционного жилища и башенных сооружений Северного Кавказа проводятся, начиная с 1920-30-х годов.

Методология и методика специальных архитектурно-исторических исследований по Кавказу была разработана и реализована вы научных работах Г.И. Лежавы, Г.Я. Мовчана и С.О. Хан-Магомедова. В настоящее время академиком С.О. Хан-Магомедовым издается серия книг по традиционной архитектуре Дагестана.

Академик С.О. Хан-Магомедов впервые ввел в научный оборот обследованные им в 1949 - 1959 годах памятники народной архитектуры Дагестана, многие из которых в настоящее время частично или полностью разрушены. В этом фундаментальном издании проведен систематический комплексный анализ всего типологического диапазона архитектурных сооружений: жилых домов, мостов, родников, хозяйственных построек, мечетей, минаретов и мавзолеев; выявлено своеобразие и историческое значение архитектуры народов Дагестана.

Настоящее диссертационное исследование во многом основано на данных современных историко-археологических и историко-архитектурных обследований памятников традиционного зодчества народов Северного Кавказа. Среди этих исследований особо следует отметить монографию Э.Б.Бернштейна, в которой представлены обмеры, рисунки и анализ архитектуры народного балкарского жилища, исчезнувшего к настоящему времени. В работах В.И. Марковина даны описания традиционной архитектуры Ингушетии и Чечни. Детальные обмеры и проектные предложения по реставрации нескольких традиционных селений Северной Осетии и Ингушетии были сделаны в Северо-Кавказском филиале института « Спецпроектреставрация» под руководством

B.П.Грудева. Сопоставительный анализ и вопросы генезиса башенных сооружений Северного Кавказа излагаются в двух монографиях и ряде статей А.Ф.Гольдштейна. В книге «Башни в горах» в форме очерков путешественника излагаются наблюдения по обычаям и образу жизни горцев и данные по архитектуре и декоративно-прикладному искусству Дагестана и сопредельных республик Северного Кавказа. В монографии « Средневековое

зодчество Чечено-Ингушетии и Северной Осетии» А.Ф.Гольдштейн пришел к выводу, что в архитектуре вайнахского и осетинского народов гораздо больше общего, чем различного. Классификация и историко-археологический анализ народной архитектуры Осетии даны в фундаментальной монографии В.Х.Тменова "Зодчество средневековой Осетии",

Важное значение для исследования вопроса генезиса башенной архитектуры Северного Кавказа имеет монография "Народная башенная архитектура" М.И. Джандиери и Г.И. Лежавы. В данной работе на материале башенных сооружений Грузии, отчасти Северного Кавказа и аналогичных сооружений архитектуры народов мира убедительно доказано, что башенная архитектура возникла в глубокой древности - в родовую эпоху, и в формах, прежде всего, башенного жилища.

Методологическое значение для данного исследования имеют научные работы академика В.П. Орфинского, посвященные изучению народного зодчества в контексте взаимодействия разноэгничных культур.

Для исторического осмысления пространственной символики традиционной культуры горцев, получившей отражение в народной архитектуре, необходимо обращение к работам по методологии современной исторической науки( и прежде всего к работам школы Анналов) и к работам по теоретическим проблемам культуры и мифологии. Работы таких ученных как М.Блок, А.К.Байбурин, М.М.Бахтин, А.Г.Габричевский, Г.Д.Гачев, А Голан, А.Я.Гуревич, Л.Н.Гумилев, Ю.А.Жданов, Г.С.Кнабе, К.Леви-Стросс, А.Леруа-Гуран, Л.А.Лелеков, Ю.М.Лотман, А.Ф.Лосев, Д.Лукач, В.Я.Пропп, В.Н.Топоров, О.М.Фрейденберг , А.Я.Флиер дают теоретико-методологические основания для определения

структурообразующей роли народного домостроительного творчества в формировании представлений культуры, представлений о пространстве и мироздании.

Раскрытие обозначенной темы невозможно без знания современных разработок историко-градостроительной наур), особенно работ по изучению традиционных систем освоения ландшафта и выявлению принципов формирования поселений в соответствии с образно-символическими представлениями о пространстве. Здесь надо назвать имена Н.Ф. Гуляницкого, A.B. Иконникова, В.П. Орфинского, М.П. Кудрявцева, Т.Ф. Саваренской, Т.А. Славиной, Ю.С.Ушакова, В.Л.Хайта, H.A. Бондаренко, A.A. Воронова, A.C. Щенкова и др.

Важное значение для целей формально-композиционного анализа памятников традиционной архитектуры горцев имеют

работы О.Х.Халпахчьяна. Краткий исторический обзор народной архитектуры Северного Кавказа в контексте истории архитектуры всего северокавказского региона, включая Нижний Дон, представлены в учебном пособии Г.В. Есаулова.

Состояние знаний по исследуемой проблеме было бы не полным без ряда современных архитектурно-теоретических исследований представленных в работах И.А. Азизян, Р.Арнхейма, В.Л. Глазычева, Э.А. Гольдзамта, A.B. Иконникова, Г.З.Каганова, Е.И. Кириченко, А.П. Кудрявцева, И.Г. Лежавы, К.Линча, В.И.локтева, В.В.Моора, С.С.Попадюка, Э.Раймонда. А.Г. Раппапорта, Г.И. Ревзина, A.B. Рябушина, Н.И.Смолиной, Г.Ю. Сомова, Е.Станюнаса, A.B. Степанова, В.И.Тасалова, В.Л. Хайта, O.A. Швидковского, Н.Эгантера, О.И.Явейна и др.

Материал и метод исследования.

Состояние знаний по традиционной архитектуре Северного Кавказа и проблемный подход к изучению ее памятников определили в качестве основного синтетический метод исследовании.

Фактологические данные материальной культуры Северного Кавказа анализировались автором диссертации как составляющая духовной культуры горских народов. Для этого требовалось обращение к нартскому эпосу как к своеобразному источнику реконструкции мифологических представлений о пространстве и идеальном жилище. Кроме того, для выявления содержательной основы символизации пространства привлекались сведения и результаты этнографических исследований по обычаям, обрядам, ритуалам и нормам горского этикета, анализ которых позволил обозначить характерные этноповеденческие проявления пространственного менталитета горских народов. Синтетический метод исследования позволил привлечь описания древнейших типов башенного жилища Кавказа по текстам античных авторов как материал для изучения генезиса башенного архетипа пространства. Для создания максимально полной и точной фактографической картины формообразования башенной архитектуры автор предпринял специальные натурные обследования башенных сооружений в высокогорных селениях Северной Осетии, Ингушетии, Чечни и Кабардино-Балкарии. Данные этих изысканий существенно дополнили фактологическую базу работы и способствовали достижению поставленной цели и задач исследования.

Новизна исследования.

-Впервые определены роль и значение архитектуры в историческом процессе формирования и пространственной символизации норм, обычаев, механизмов, ценностей и идеалов традиционной культуры горских народов Северного Кавказа;

-Впервые реконструирована картина взаимовлияния различных феноменов традиционной горской культуры: домостроительного творчества; основных видов традиционного природопользования; языческих верований, фольклора, нартского эпоса; норм горского этикета; обычаев, обрядов и ритуалов;

-Выявлены мифологические истоки генезиса башенной северокавказской архитектуры;

-Дана новая реконструкция древнейших башенных сооружений народов Кавказа по описаниям античных авторов;

-Впервые реконструирована планировочная структура исчезнувших типов традиционного жилища народов Северного Кавказа по описаниям авторов ХУШ-Х1Х в.в;

-Выявлена эволюция композиции башенной формы в традиционной архитектуре Северного Кавказа;

-Определены символическое и . каноническое значения башенной формы в традиционном северокавказском зодчестве;

-Разработана классификация памятников традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа.

На защиту выносятся следующие положения диссертационного исследования:

-модель освоения пространства, реализуемая в предгорном и нагорном типах традиционного расселения горских народов Северного Кавказа;

- генезис, структура, семантика и эволюция композиции башенной формы в традиционной архитектуре Северного Кавказа;

- классификация памятников традиционной архитектуры Северного Кавказа.

Апробация работы

Результаты исследования и отдельные положения диссертации были представлены в форме докладов и выступлений и обсуждались на различных научных семинарах и конференциях: - на IV - V международных конференциях по истории архитектуры "Запад -Восток" (Москва -1994; 1995 гг.);- на Всероссийском научном семинаре "Возрождение культуры России: истоки и современность" (С. Петербург - 1992 г.); на - I Международной конференции "Осетиноведение: история и современность" (Владикавказ - 1988 г.); на V Всероссийской научно-практической конференции

"Архитектура России: региональное своеобразие" (Ростов-на-Дону -1994 г.); - на Южно-российской научно-практической конференции "Культура - мощный фактор развития" (Ростов-на-Дону -1997 г.); на I Международном конгрессе "Мир на Северном Кавказе: через языки, образование, культуру" (Пятигорск -1996 г.); на совещании Союза Архитекторов РСФСР (Владикавказ - 1986 г.); на заседаниях сектора истории архитектуры народов СССР ЦНИИТАГ (ныне НИИТАГ)- 1986-1988 гг.).

Отдельные результаты работы вошли в состав государственной научно-исследовательской программы "Народы России: Возрождение и развитие" (1991-1995 гг.). В 1997 году издана монография « Башни Северного Кавказа» ( символизация пространства в домостроительном творчестве горцев). Методология и теоретические положения исследования нашли отражение в магистерской учебной программе «Архитектурная реставрация и реконструкция» и внедряются в учебный процесс Ростовской государственной академии архитектуры и искусства.

Результаты данного исследования вошли в состав «Федеральной целевой программы экономического и социально-политического развития Северокавказского региона на период до 2005 года».

Объем и структура диссертационного исследования.

Диссертация представлена в двух томах:

- Первый том - текст диссертационного исследования ( 426 стр.), библиография из 324 наименований;

Второй том - приложения:

-Приложение 1: Аннотированная библиография из 51 наименования ( 134стр);

-Приложение 2: Список памятников традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа,

охваченных исследованием (447 наименований) -Приложение 3: Выборочный список памятников традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа с расширенными данными ( 226 наименований)

- Приложение 4. Иллюстрации ( 177илл.)

Текст диссертации состоит из введения, четырех глав и заключения.

Содержание и основные результаты исследования.

Во введении раскрывается актуальность темы, определяются цель, предмет и объект исследования, обосновываются его географические и хронологические границы, дается краткий обзор

состояния знаний по исследуемой проблеме, излагаются особенности метода и материала исследовательской работы.

Глава 1. Историография вопроса и основные литературные источники.

Анализ и классификация кавказоведческой литературы произведены по двум признакам: хронологическому и предметно-научному. Автор отказался от классификации по регионально-этническому признаку в целях сосредоточения на общих предметно-научных проблемах горской культуры. Но это не означает , что из сферы исследования исключены регионально-этнические факторы. Учет этих факторов рассматривается в контексте общности традиционной культуры горских народов Северного Кавказа. На основе проведенного нами анализа -кавказоведческой литературы, начиная с эпохи Античности и до наших дней, можно выделить обобщенную тенденцию, которая заключается в движении мысли от общих синтетических описаний к дифференцированному исследованию Кавказа в рамках специальных наук, таких как этнография, археология, история, социология, искусствоведение, культурология.

В античной литературе Кавказ фигурирует, начиная с гомеровского эпоса. Интерес к Кавказу определялся одним из центральных представлений античной географии - представлением об « ойкумене» - обитаемом пространстве Земли и её границах. Кавказ в античной географии, как и прикавказские степи, считался северной окраиной ойкумены, именно это обстоятельство было главной причиной актуальности кавказской темы на протяжении всей античной эпохи. Известные тексты античных авторов классифицированы на следующие четыре группы: труды античных географов и историков; описания военных и политических деятелей; энциклопедические сочинения и землеописания для школы и занимательного чтения; трактат Марка Витрувия Поллиона « Об архитектуре».

Среди античных источников особую ценность представляет книга « Анабасис» , написанная военным и политическим деятелем. Учеником Сократа - Ксенофонтом. В отечественных историко-теоретических исследованиях архитектуры « Анабасис» был впервые по достоинству оценен как источник научных данных и авторами известной монографии « Народная башенная архитектура» М.И.Джандиери и Г.И.Лежавой. Личные наблюдения Ксенофонта представляют особую научную ценность еще и потому, что краткие , ёмкие описания поселений и типов жилища кавказских народов

даны в контексте варварской, с точки зрения эллинов, культуры, т.е. даны, выражаясь современным научным языком , в аспекте мифологической семантики домостроительных проявлений культуры. В трактате Витрувия башенное бревенчатое жилище кавказского племени колхов приводится в паре с землянками фрикийцев - как примеры двух древнейших типов жилища, строительство которых основано на использовании естественных , почти необработанных человеком, природных материалов, т.е. башенное жилище уже в эпоху античности воспринималось как один из архаичных типов жилища.

По описаниям античных авторов, представляющих научный интерес как в широком культурно-историческом, так и в узком архитектурно-формальном аспектах были выявлены материалы для научно обоснованных реконструкций отдельных типов и форм древнейшего жилища и характера домостроительного творчества пранародов Северного Кавказа.

Описания средневековых авторов определялись тремя основными целями их путешествий на Северный Кавказ: изучением региона с географически-коммерческой точки зрения; миссионерской деятельностью по христианизации; политическими интересами. Эти описания интересны тем, что в них зафиксированы обычаи, обряды, общественный быт, характер поселений и жилища горских народов. Особо следует отметить описания таких путешественников, как итальянский географ Джорджио Интериано и итальянский миссионер Арканджело Ламберти. В отличие от западноевропейских путешественников грузинский царевич Вахушти Багратиони посещал труднодоступные горные районы Северного Кавказа, что позволило ему дать описание башенного жилища горских обществ Осетии. Работы грузинского историографа знаменуют собой становление научного кавказоведения. Описания античных авторов в сопоставлении с описаниями авторов средневековья стали методологическим основанием для понимания меры преемственности-дискретности исторических изменений домостроительного творчества и архитектуры народов Северного Кавказа.

Кавказоведческая литература XVIII- начала XIX в.в. отличается от литературы предшествующего периода тем, что приобретает научно-исследовательский характер. Этнографические исследования и связанное с ними изучение памятников домостроительного творчества горцев открывают труды

академиков Российской Академии наук П.С.Палласа,

И.А.Гюльденштедта, Г.Ю.Клапрота, М.Энгельгарта и Ф.Паррота, предпринявших в период с 1770 по 1808 г.г. ряд экспедиций на

Северный Кавказ. Подробное описание традиционного жилища и поселений горцев представлено в двух книгах генерал-лейтенанта русской армии И.Ф.Бларамберга, который служил на Северном Кавказе. Кроме того общественное устройство, быт и традиционная культура горцев представлена в работах писателя-просветителя, адыгского историка и этнографа,- офицера русской армии Хан-Гирея.

Среди иностранных путешественников-исследователей следует особо выделить французского ученого-археолога Дюбуа де Монпере, корреспондента лондонской газеты « Тайме» Джона Лонгворта, английского политического агента Джеймса Белла и немецкого ученого-естественника Карла Коха.

Изложенные в трудах пионеров научного кавказоведения (XVIII- XIX в.в.) данные стали исходной историко-фактологической базой комплексного исследования собственно традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа;

Во второй половине XIX- начале XX в.в. кавказоведческая литература представлена только отечественными авторами, что было связано с изменением экономико-политической и культурно-социальной ситуации на Северном Кавказе, а именно, завершением Кавказской войны и вхождением северокавказской горской культуры в евразийскую систему российской культуры. Исследования Северного Кавказа со второй половины XIX века проводятся по двум взаимосвязанным направлениям археологическому и этнографическому. Археологические исследования связаны с деятельностью Московского

археологического общества, организованного в 1864 году

A.С.Уваровым и с именем П.С.Уваровой, собравшей в предпринятых ею в 1879-1904 г.г. экспедициях по Северному Кавказу значительный фактологический материал по народной архитектуре. Важный вклад в изучение традиционной культуры и народного домостроительного творчества горцев внесли работы академика В.Ф.Миллера, который в течении 30 лет, начиная с 1881 года, был председателем Этнографического отдела Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии.

B.Ф.Миллер заинтересовал кавказской темой видного ученого-правоведа М.М.Ковалевского, который наряду с разработкой вопросов горского права провел определённую работу по обобщению ранее собранных материалов по традиционной культуре и жилищу горских народов Северного Кавказа. В значительном объёме кавказоведческой литературы, изданной в конце XIX- начале XX века, кроме работ названных ученых представляют интерес работы таких авторов, как В.Б.Пфаф, Н.Я.Динник, К.Ф.Ган,

С.В.Кокиев, Е.Марков, А.П.Берже, А.Н.Дьячков-Тарасов, А.М.Шегрен, Ч.Ахриев, У.Лаудаев, И.Кануков, Ш.Б.Ногмов, Е.Зичи.

В 1920-1930-годы кавказоведческая литература пополнилась серьезными археолого-этнографическими исследованиями

традиционной культуры и памятников домостроительного творчества горских народов Северного Кавказа. Новый фактологический материал по традиционному зодчеству Северной Осетии и Ингушетии был собран и введен в научный оборот Л.П.Семеновым и И.П.Щеблыкиным во время экспедиций в горные районы Северного Кавказа в 1925-1932 г.г. Этот достоверный в научном отношении материал представлен в виде полевых отчетов и отдельных монографических изданий, где даны описания и обмерные чертежи памятников народной архитектуры, многие из которых в настоящее время либо утрачены, либо получили серьезные разрушения. Г.А.Кокиев проанализировал и систематизировал весь накопленный к тому времени материал по склеповым сооружениям Осетии и представил эту работу в виде монографического издания. Классификация памятников домостроительной культуры вайнахов была разработана в исторических исследованиях традиционной культуры Ингушетии Е.И.Крупновым. В исторических исследованиях традиционной культуры Черкессии,. Адыгеи, Балкарии, предпринятых Л.И.Лавровым в 1930-1939 г.г., даны описания традиционного жилища и башенных сооружений горцев. Среди археолого-этнографических исследований этого периода следует также отметить работы Е.Г.Пчелиной, А.А.Миллера, Б.А.Куфтина, А.П.Круглова, М.И.Артамонова, Л.Г.Нечаевой, Н.И.Штанько.

В 1950-1980-е годы изучение памятников традиционной культуры Северного Кавказа осуществляется в исследованиях, направленных как на выявление общих культурных корней северокавказских народов, так и на определение регионально-этнического своеобразия традиционной культуры горцев . В этот период были опубликованы монографические исследования по вопросу происхождения и общности культур кавказского региона. К их числу относятся исследования В.А.Кузнецова, Б.А.Калоева, А.Х.Магометова, Н.Г.Волковой, В.К.Гарданова, А.Р.Чочиева, И.М.Мизиева, Л.И.Лаврова.

Как известно важной составляющей северокавказской горской культуры является нартский эпос. Детальным анализом нартского эпоса в этот период занимались Ж.Дюмезиль, В.И.Абаев, Б.А.Калоев, А.И.Алиев, Ю.С.Гаглойти, Б.А.Алборов,

А.О.Мальсагов, М.С.Туганов, С.Ч.Эльмурзаев. Исследованию традиционной горской культуры в аспекте языческих верований,

обычаев, обрядов и ритуалов посвящены работы А.М.Аджиева, Ю.Н.Асанова, Б.Х.Бгажнокова, С.Ш.Гаджиевой, А.А.Исламова, М.Ч.Кудасва, Х.Х.Керейтова, Х.Х.Малкондуева, С.Х.Мафедзева,

A.А.Мусукаева, М.А.Меретукова, Я.С.Смирновой, Т.А.Хамицаевой, Ш.Ш.Хуранова, И.М.Шаманова, У.Ю.Эльканова.

Народное жилище как составляющая традиционной культуры горцев представлено в этнографических исследованиях

B.П.Кобычева, А.И.Робакидзе. Г.Г.Гегечкори, А.И.Мусукаева,

A.А.Исламмагомедова. А.Х.Магометова, Г.Х.Мамбетова, К.М.Текеева, В.К.Тотрова, Л.А.Чибирова. Специальные исследования ученых-кавказоведов были посвящены изучению архитектуры башенных сооружений, склепов, языческих святилищ. Среди этих исследователей следует отметить работы

B.И.Марковина, В.Б.Виноградова, Е.И.Крупнова, В.Х.Тменова, И.М.Мизиева, М.Б.Мужухоева, М.П.Севостьянова, С.Ц.Умарова, И.М.Чеченова.

Целостное научное представление о сущности и специфике традиционной горской культуры невозможно без привлечения результатов современных исследований с культурологической направленностью, которые представлены в работах Е.П.Алексеевой, Х.Х.Биджиева, В.А.Дмитриева, М.А.Каракетова, М.В.Кантария, Б.А.Калоева, А.В.Князева, А.Д.Липковича, В.Уарзиатгы, Д.К.Чачхалиа, В.В.Черноуса.

Результаты археологических и этнографических исследований конца XIX - начала XX в.в. в сопоставлении с результатами аналогичных исследований 1920-1930-хгодов и данными культурологических исследований последнего времени послужили научно-фактологическим основанием и источниковедческой базой исследования в вопросах, связанных с выявлением культурно-символического значения домостроительного творчества и реконструкции семантики форм традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа. ,

Анализ литературных источников позволил заключить, что в исследованиях архитектурного профиля не проводились комплексные обобщения архитектуры горских народов Северного Кавказа в целом с классификацией всех памятников, выявлением особенностей архитектуры на фоне общности традиционной культуры северокавказских народов. При изучении архитектуры не применялись междисциплинарные исследования с привлечением этнографических, археологических и экологических изысканий по Северному Кавказу;

Как в кавказоведческой литературе в целом, так и в отдельных специальных архитектурно-исторических исследованиях, до сих пор

не определены роль и значение архитектуры в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа, а соответственно не решены ключевые вопросы архитектурного формообразования произведений народного домостроительного творчества, таких как -генезис, семантика, особенности архитектурной композиции башенной формы, - структура и типология народной архитектуры во всем диапазоне ее проявлений, а также — связь архитектурно-строительной культуры горцев с традиционной системой природопользования и расселения.

Глава 2. Домостроительное творчество и традиционная культура горских народов Северного Кавказа.

Конец XIII - начало XV в.в. был переломным периодом в истории этносов и культур Северного Кавказа. В ходе татаро-монгольского нашествия и военной агрессии Тамерлана были разгромлены Алания и военно-политический союз кыпчаков, уничтожены культурные центры Северного Кавказа, созданные под влиянием таких христианских государств, как Византия , Грузия и русское Тьмутараканское княжество. В результате этих событий произошло переселение этносов , племен и народов из предгорнных районов Северного Кавказа в его горные районы (алано-сарматкие народы, тюркоязычные народы), а также из районов черноморского побережья в горные и предгорные районы западного Кавказа ( адыгские народы).

XIV-XV в.в. - период этногенеза горских народов Северного Кавказа, стал и временем зарождения традиционной горской культуры. Автор исследования считает, что XIV-XVb.b. - период, наиболее обоснованный с культурно-исторической точки зрения для датировки наиболее ранних памятников северокавказской традиционной архитектуры. XV-XVI в.в. - время становления традиционной горской культуры и образования традиций северокавказского башенного зодчества. XVII- начало XVIII в.в. -период дальнейшего развития традиционной горской культуры и расцвет северокавказской традиционной архитектуры.

Традиционная культура горцев и её важнейшая составляющая - домостроительное творчество - генетически взаимосвязаны с уникальной природой Кавказа - этнической родиной северокавказских народов. JI.H Гумилев, вслед за П.Н.Савицким родину этносов - исторически освоенное сочетание ландшафтов -предлагает называть термином « месторазвитие» этноса. Именно этим термином автор данной работы счел возможным

воспользоваться при рассмотрении ландшафтно-географических аспектов формирования традиционной горской культуры и её важнейшей составляющей - домостроительного творчества горцев.

Исторический выбор горскими народами пространства своего месторазвития в условиях военно-политической ситуации, сложившейся в Евразии в ХШ-Х1У в.в., диктовался следующим: во-первых, защитой от истребления и ассимиляции путем укрытия и расселения в труднодоступных местах; во-вторых, возможностью ведения скотоводства - одного из освоенных к этому времени видов производящего хозяйства. Месторазвитием алано-сарматских, тюрко-язычных и вайнахских народов стало пространство горных районов Северного Кавказа, так называемая « Полоса солнечных долин», тогда как месторазвитием адыгских народов стали предгорные районы северо-западной части Кавказа.

Полоса Солнечных долин, где. в настоящее время и сосредоточены памятники традиционной архитектуры горских народов, расположена в котловинах Северной депрессии, разделяющей Боковой и Скалистый хребты, и имеет ландшафтные характеристики, соответствующие лесному и субальпийскому поясам. Солнечные долины труднодоступны, так как., во-первых, они находятся в удалении и за грядой хребтов от примыкающей к горам равнинной территории; во-вторых, расположены на значительной высоте над уровнем моря ( 1000-1800м). Другая особенность Солнечных долин - достаточно благоприятные природно-климатические условия для жизни людей. Солнечные долины расположены в зоне «дождевой тени», которая образуется вследствие горных преград на пути влажных воздушных масс с севера и с юга. Рельеф полосы солнечных долин также имеет ряд особенностей: южные склоны и отроги Скалистого хребта в большей своей части имеют пологий уклон и благоприятную солнечную экспозицию, поэтому они могут использоваться как зимние пастбища . Между тем северные склоны Скалистого хребта находятся в условиях повышенной влажности и могут использоваться как летние пастбища и сенокосы. Использование этих природно-климатических особенностей позволило горским народам создать своеобразную форму скотоводства - отгонное овцеводство. В земледелии - втором по значению виде природопользования - домостроительное творчество горцев проявилось в террасостроительстве и в создании системы гидротехнических сооружений поливного земледелия. Наконец в традиционных поселениях с помощью домостроительного творчества осуществляется создание системы временных и постоянных, бытовых и сакральных, хозяйственных и оборонных

сооружений, представляющих пространственный каркас антропогенной составляющей традиционного природопользования.

Особенности исторического развития горских народов Северного Кавказа в Х1У-ХУШ в.в. определили актуальность мифологического мировоззрения. Мифотворчество становится основой местных языческих верований, обычаев, норм поведения, которые во многом определяют характер традиционной горской культуры. Христианство и различные течения ислама подверглись вторичной мифологизации на основе местных языческих культов, вследствие чего традиционной горской культуре был свойственен религиозный синкретизм.

Существенной особенностью традиционной горской культуры являлись неписаные нормы и обычаи, с помощью которых регламентировались практически все стороны социальной жизни горских обществ.

Широкое распространение вплоть до XX века в нормах поведения горцев Северного Кавказа имел обычай «избегания», который заключался в том, что в определенных ситуациях и событиях повседневной, праздничной и ритуально-сакральной жизни определенные категории членов патриархальной семьи (в зависимости от возраста, пола и степени родства) должны были избегать друг друга: не разговаривать , не садиться вместе за стол, не находиться вместе в одном помещении и т!д. В' отношении семантики обычая избегания в системе горской культуры автор данного исследования разделяет (с некоторыми дополнениями ) позицию Я.С.Смирновой, которая пришла к выводу, что в ходе общественного развития обычай избегания утрачивает свое генетическое значение нормативного средства утверждения экзогамии и приобретает новое , ранее несвойственное ему значение регулятора общественных отношений в условиях становления социальной структуры горских обществ Северного Кавказа. Новое значение обычая избегания реализуется через ведущую роль такой оппозиции избегания, как избегание «младшими» «старина», что фактически означает подчинение младших старшим. Подчинейие младших старшим получает закрепление в адатах - своеобразных сборниках законов, которые были созданы в XVII веке на основе кодификации сложившихся неписаных норм обычного права. Автор данного исследования считает, что семантику обычая избегания в традиционной горской культуре по концепции, предложенной Я.С.Смирновой, следует дополнить значением этого обычая как средства предотвращения конфликтов между различными категориями субъектов горского общества на основе оппозиции старших и младших. Результатом данного дополнения является

вывод, что объект избегания выступает в двух ипостасях: вр-первых, как, собственно, один из ведущих обычаев традиционной горской культуры, который выражался в неписаных нормах пространственного поведения горцев в повседневной жизни и обрядах жизненного цикла ( связанных с такими событиями, как рождение ребенка, заключение брака, смерть); во-вторых. как доминантная содержательная основа таких горских обычаев, как аталычество, гостеприимство-куначество, кровная месть.

В кавказоведческой литературе, начиная с эпохи средневековья, были достаточно подробно зафиксированы и описаны пространственные оппозиции субъектов избегания. В современной этнографической литературе этот вопрос также получил достаточно широкое освещение. Особенно следует отметить проксематические исследования Б.Х.Бгажнокова и В.Уарзиатты. На основе анализа фактологических данных и этнографических исследований этноповедения горских народов в представленной диссертации выявлена обобщенная картина символики «пространства-поведения» горцев. Под пространством поведения горцев понимается любая пространственная среда обитания горского общества: будь то естественный ландшафт, горское селение или отдельное жилое сооружение, в структуре и семантике которого нашли отражение нормы поведения, регламентируемые обычаями «горской культуры».

Основная оппозиция субъектов .избегания - «младшие-старшие» имеет свой половой инвариант - «женщины-мужчины», так как в социальной иерархии горского общества мужчина был «старшим» по отношению к женщине.

Пространственная оппозиция избегания женщины и мужчины, реализуемая в пределах семейной усадьбы, имеет вид противопоставления двух основных пространств жилища: общесемейной комнаты и кунацкой. Положение мужчины-горца в пространстве родового жилища сходно с положением гостя, так как мужчина большую часть времени года проводил, в зависимости от своего общинно-родового статуса, в горах (осуществляя сезонный выпас скота), в наездничестве или совмещал одно и другое. Дома он появлялся на правах долгожданного гостя. Именно в кунацкой, возвратившись после перегона овец или наездничества, проводят время мужчины, принимая гостей. Но и в этот «домашний» период они часто покидают дом, участвуя в народных собраниях, навещая родных и друзей, предпринимая набеги и наезды.

Внутри общесемейной комнаты у всех горских народов Северного Кавказа «правая» от входа часть пространства являлась «мужской», а «левая» - женской. Таким образом, оппозиция

избегания «женщины - мужчины» и пространстве общесемейной комнаты нормируется пространственной оппозицией «левая часть комнаты - правая часть комнаты». Но вне дома женщинам, как правило, предоставлялась правая позиция по отношению к мужчинам. Кроме оппозиции «лево - право» в пространстве общесемейной комнаты есть оппозиция «11еитр - периферия». Позиция «центра» в пространстве общесемейной комнаты фиксировалась очагом - «периферия» соотносилась с частью помещения у входа.

Полиэтничность и обрядово-ритуальная нормативность традиционной культуры определили важное значение предметов быта, одежды, оружия и утвари в системе средств пространственно-символической коммуникации. Но центральное место в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа занимал обычай . Обычай получил закрепление и выражение в двух сферах творчества: словесном и домостроительном.

Культурно-символический аспект домостроительного творчества горцев генетически связан с мифологическими пластами культуры пранародов горских северокавказских этносов. Мифологические представления о пространстве получили отражение в таком своеобразном и существенном явлении традиционной культуры горских народов Северного Кавказа как нартский эпос.

Изучению нартского эпоса посвящены многие научные работы, как в нашей стране, так и за рубежом, но, несмотря на это, нет единой точки зрения относительно генезиса эпических сказаний и этимологии термина "нарты". В то же время все исследователи сходятся в том, что нартский эпос имеет мифологическую и космологическую основу, которая восходит, как минимум, к скифо-сарматской эпохе. Это позволяет обратиться к нартскому эпосу как к источнику древнейших мифологических представлений о пространственно-временном континиуме пранародов Северного Кавказа.

Мифопоэтический характер представлений проявляется в нартском эпосе опосредованно. Во многих сказаниях герои-нарты, совершая подвиги, перемещаются не только в реальном географическом пространстве, но и в мифологизированном, имеющем трехчастную вертикальную организацию. Мир в нартском эпосе делится на три зоны: верхняя, охватывающая небесные просторы; средняя - поверхность земли, нижняя - подземное царство.

Символическая значимость трехчастной космогонической структуры для построения жилого пространства горцев

обнаруживается при анализе осетинских описаний селений нартов. Селение нартов состояло из трех вертикально расположенных кварталов по склону горы. Нижний квартал занимал род Бората -род мифологических прародителей нартов (страна предков); средний квартал - род Алагата, образ которого связан с застольем и домашним очагом ( страна людей); верхний квартал - род Ахсартагката - род богоравных, храбрейших нартов ( страна богов).

Для целей исследования важно отметить устойчивость представлений о трехчастной структуре пространства в нартском эпосе, а значит, и в художественно-образном освоении действительности горцами Северного Кавказа.

Вплоть до конца XIX века строительство любого сооружения начиналось у горцев с обряда жертвоприношения. Для домостроительных обычаев горских народов характерна общая тенденция видоизменений материального субстрата и форм проявления "строительной жертвы", вызванных изменениями образа жизни и производственной деятельности того или иного народа. На смену человеческим и животно-тотемным жертвоприношениям древнейшей эпохи приходят жертвоприношения в форме земледельческих культур (ячмень, пшеница, просо и т.д.), домашних животных (бык, баран, птица), продуктов животного (молоко, яйца) и растительного (хлеб) происхождения.

Всякое строительство начинается с выбора места. У народов Северного Кавказа этот важнейший момент освоения пространства осуществлялся двумя типами обрядов: жертвоприношением домашних животных или через так называемые обряды "испытания места".

Обряд строительной жертвы непосредственно связан с существенной составляющей народного домостроительного творчества - образом «мирового дерева». В домостроительном творчестве горцев образ мирового дерева получил выражение в виде различных вариантов: центрального столба, очажной цепи и башни.

Важной составляющей реконструкции символических значений как самого процесса домостроительного творчества, так и его результатов - произведений народной архитектуры - стали данные специального, заинтересованного анализа фольклора горских народов северного Кавказа. В этом отношении уникальным источником реконструкции культурно-символического аспекта домостроительного творчества горцев является текст одного из архаичных вариантов вайнахской песни о строительстве башни -воув.

Песня начинается с описания обряда «испытания места» под строительство башни. Из текста следует, что квадратная в плане

башня формируется восемью каменными глыбами , по две на каждый угол, т.е. фиксируется четырехгранная горизонтальная структура башни - модели мирового дерева. Описание обработки камней представлено в мифологической числовой символике: кауни обрабатывают 12 дней 4 каменотеса, и в процессе обработки каждый каменотес был вынужден использовать не больше, не меньше, а ровно 12 тесел. Когда обработка камней была закончена, оценку качества 8 камней проводят 4 старца, которые сравниваются с горами:

« И каждый старик сказал: Мы землю здесь напоили густым молоком, Л камни, чтоб были крепки, напоили горячей кровью, Пусть свяжет кровь четыре угла, как род наш кровью связан, И эти связи не сокрушат ни смерть. Ни вечное время!»

Здесь налицо мифологическое отождествление через кровь жертвенного барана прочности основания родовой башни с прочностью самого рода. Башня таким образом становится символом духовного могущества рода, его родовой сплоченности. В вайнахскон строительной песне получила выражение одна из существенных особенностей мифологического значения домостроительного творчества горцев - мифологическое отождествление времени и пространства. Эта особенность закреплена в обряде отождествления башни как модели пространства-космоса с циклом её создания - земным космическим годом.: башня должна быть построена в течение года, не позже и не раньше, в противном случае она оставалась недостроенной.

В вайнахской строительной песне получили отражение культурно-символические аспекты домостроительного творчества горских народов Северного Кавказа.

Таким образом, домостроительное творчество горцев не только сфера строительства в технологическом значении этой деятельности, но и существенная и даже ключевая сфера трансляции и воспроизводства норм и идеалов традиционной горской культуры.

Глава 3. Классификация памятников и типология традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа

Традиционная архитектура Северного Кавказа, подобно нартскому эпосу, имеет общие культурно-мифологические истоки и является результатом взаимообогащающего творчества горских народов. Объекты домостроительного творчества горцев при определенных регионально-этнических отличиях имеют такие

общие характеристики, как аскетизм, монументальность, органическая связь с горным ландшафтом, символическая значимость архитектурной формы. Отличительной особенностью традиционной архитектуры горцев является, с одной стороны, чрезвычайно тесная родственная связь всех её типов сооружений с формами жилища, а, с другой стороны, - отсутствие архитектуры жилища в его однозначно утилитарном назначении.

В процессе генезиса горских этносов сложилась своеобразная соответствующая новым историческим и ландшафтным условиям месторазвития радиально-маршрутная модель освоения пространства, которая совместила в себе принципы и способы освоения пространства и радиальной и маршрутной моделей. . Радиально-маршрутная модель имеет несколько регионально-этнических вариантов, но в целом характерна для всех горских народов Северного Кавказа и может рассматриваться как одно из существенных проявлений северокавказского типа традиционной горской культуры.

Радиально-маршрутная модель освоения пространства имела определяющее значение в становлении систем расселения горских народов. Другим определяющим фактором традиционного расселения являлся ландшафт, ландшафтные характеристики пространства месторазвития этносов. Две различные в ландшафтном отношении территории Северного Кавказа: - предгорная и горная стали объектами пространственного моделирования радиально-■ маршрутных структур расселения. Как следствие образовались, несмотря на все многообразие регионально-этнических вариантов, две принципиатыю различные системы традиционного расселения, название которых можно определить по ландшафтному признаку: -предгорная система расселения и нагорная система расселения.

Предгорный тип расселения сложился на северо-западных и северных территориях Северного Кавказа в бассейнах нижнего течения рек Кубань, Терек, Сунжа. Эти районы в XV - XVI вв. (как было показано во второй главе) были заселены адыгскими племенами, которые объединялись, с той или иной степенью политической стабильности, в такие военно-феодальные образования как Черкесия, Большая и Малая Кабарда.

Нагорный тип системы расселения сложился прежде всего, в полосе Солнечных долин, расположенных в котловине Северной Депрессии между Скалистым и Боковым хребтами Северного Кавказа, а кроме того, в сопредельных с полосой Солнечных долин территориях. Эти районы в XIV - XVI вв. стали пространством месторазвития таких этносов как карачаевцы, балкарцы, осетины-аланы, вайнахские народы. Система расселения нагорного типа еще

более жестко, чем система расселения предгорного типа, была связана с определенной территорией своего распространения. Поэтому разнообразие локальных особенностей горного ландшафта становится важнейшим фактором формирования пространственной структуры нагорного типа системы расселения.

Характерной общей особенностью обоих типов традиционного расселения являлось, во-первых, четко очерченная и закрепленная обычным горским правом территория обитания определенного горского общества; во-вторых, наличие двух типов поселений:

- основных селений;

- сезонных селений (на зимних и летних пастбищах).

В основных селениях проживало преимущественно женское население, дети и старики; в сезонные селениях - преимущественно взрослое мужское население, подростки.

Главное различие названных двух типов расселения состояло в следующем:

Социально-демографическую основу нагорного типа расселения, основного ареала памятников тралдиционного зодчества, составляли горские общества. Горское общество представляло собой патриархально-родовую общину, связанную определенной единой территорией своего обитания. Патриархально-родовые общины со временем становились территориальными общинами, т.е. объединением родов на основе общей территории расселения. Каждое горское общество состояло из нескольких моногенных, а в последствии полигенных селений, которые занимали территорию, имеющую достаточно четко выраженные пространственные границы. Такими территориями обитания горских обществ были ущелья, горные долины.

Основные селения (до конца XVII века) размещались в полосе солнечных долин, тогда как сезонные - в непосредственной близости от зимних и летних пастбищ по обе стороны как Скалистого так и Бокового хребтов. Определяющая роль ландшафта в нагорном типе расселения выразилась в наличии осетинского термина «ком», который одновременно означает и ущелье, и селения одного ущелья, образующие горское общество. Одной из существенных составляющих нагорного типа расселения являлась система «священных мест» - священных лесов, гор, рош, отдельных

деревьев. Обожествленные объекты природы наряду с самими поселениями определяли характер и структуру расселения, границы осваиваемых человеком территорий.

Мировоззренческие установки традиционной горской культуры получили пространственное выражение, закрепление и развитие в эффективной и экологичной системе природопользования и взаимосвязанной с ней системе нагорного типа расселения.

Основой фортификации систем расселения нагорного типа являлся природно-ландшафтный фактор, который реализовался следующим образом:

1) местоположением селений отдельных горских обществ в труднодоступных горных районах Северного Кавказа;

2) созданием своеобразных фортификационных комплексов естественно-искусственного типа на входе в основные ущелья, ведущие в основное пространство месторазвития этносов -полосу Солнечных долин;

3)выгодным, с точки зрения обороны, местоположением основных селений внутри ущелий;

4) созданием структуры селения органично связанной с горным рельефом, что повышало эффективность фортификационных качеств жилой застройки;

5) наличием горных троп, обеспечивающих эвакуацию населения из основных селений в сезонные стоянки-селенпя, находящиеся в крайне труднодоступных районах и имеющие укрытия пещерного типа.

Основные (в отличие от сезонных) селения нагорного типа расселения имели в своем составе следующие структурообразующие компоненты: источник питьевой воды, сакральное место, место собраний, родовую башню или башни.

Сакральное место могло быть представлено одним из следующих объектов или комплексом этих объектов: языческие святилища (в последствии церкви или мечети), некрополи башенных склепов (а впоследствии кладбища), священные рощи, священные деревья, священные башни.

Планировочная структура традиционных селений имеет живописно-ландшафтный характер и в решающей . мере определялась особенностями рельефа местности. В качестве характерных примеров регионально-этнических вариантов

традиционных селений нагорного типа расселения можно представить следующие селения:

- Кюннюм-Эль (Кабардино-Балкария); -Цмити (Северная Осетия - Алания); -Эрзи (Ингушетия);

- Хой (Чечня).

По соответствующим текстам наргского эпоса реконструированы представления горцев об идеальном жилище. Архитектура жилища представлена в нартском эпосе, прежде всего, с точки зрения ее символического значения и социального престижа владельцев.

Дом - это центр радиально-маршрутной модели освоения пространства месторазвития горских народов. Горец-воин, горец-пастух-путник большую часть года находился вне дома. Поэтому в нартском эпосе в качестве обязательного вида жилища выделяется кунацкая - жилище для гостей-мужчин, гостей-путников, которых встречали и принимали по горскому обычаю гостеприимства также мужчины. Дом - это пространство женщины, с которой связано самое святое, сакральная составляющая дома, его семантический центр очаг - огонь - свет. Женщина, находящаяся в доме, в его восточной части, олицетворяла этот свет - огонь восходящего солнца. Крепость дома связана с мифологической геометрией мироздания - квадрат, прямоугольник. И хотя горцы знали, что фортификационные качества башни с круглым основанием выше аналогичной башни с квадратным основанием (так как в средневековье существовали орудия для разрушения башен посредством выбивания угловых камней), тем не менее, идеальной формой горского жилища считалось башенное жилище с квадратным.или прямоугольным основанием.

Башня в эпосе имеет не только три, но и семь уровней. Число «3» и число «7», как известно, имеют сакрально-мифологическое значение, т.е. описание семиярусных башен преследовало своей целью показать престижность и сакральность этого вида жилища.

Древнейшей формой жилища в домостроительном творчестве всех горских народов Северного Кавказа являлся дом с единым большим (площадью 50 - 100 кв. м.) однокамерным пространством, в котором осуществлялись все виды жизнедеятельности большой патриархальной семьи. В традиционной архитектуре горцев однокамерное пространство приобретает значение исходной структурной единицы при формировании основных типов северокавказского жилища. Структура жилища формируется по линии социально-функциональной и семантической дифференциации пространств. В этом отношении выделяются следующие помещения: общесемейная комната с очагом, кладовая, хозяйственные помещения и помещения для домашнего скота, кунацкая (комната для гостей), комната женатого сына (комната для молодой супружеской пары).

Анализ строительных материалов и конструкций, используемых в традиционном горском жилище, позволяет заключить, что они не оказали решающего воздействия на форму традиционных типов жилища. Показательно в этом отношении сопоставление народного балкарского и осетинского жилища. И у балкарцев и у осетин имел место террасообразный тип жилища, используемый для застройки склонов гор. Балкарцы в качестве несущей конструкции использовали деревянный каркас ( из вертикально поставленных стволов дерева), а в качестве ограждающих конструкций - стены из грубо сложенных и слабообработанных камней. Осетины использовали каменную стену одновременно и как несущую, и как ограждающую конструкцию. Несмотря на такое конструктивное отличие форма их жилища сходна. И те, и другие используют столбы в качестве промежуточной опоры для расширения пространства: балкарцы -деревянные, осетины - каменные в горах и деревянные в предгорьях. Народные строители использовали ту конструкцию, которая была им доступна и известна, а реализуемый посредством этой конструкции пространственный архетип жилища оставался практически неизменным..

На основании анализа представленных в кавказоведческой литературе классификаций народного горского жилища и на основе собственных изысканий автор данного исследования счел возможным предложить свою классификацию традиционного жилища горцев Северного Кавказа.

Наиболее общим классификационным признаком

традиционного жилища является архитектурно-композиционный признак. По этому признаку все многообразие форм традиционного жилища горцев можно свести к трем принципиальным с архитектурно-композиционной точки зрения видам: жилище с вертикальной композицией, жилище с горизонтальной композиг^ей, жилище с горизонтально-вертикальной композицией. Каждый из трех названных видов жилища имеет соответственно несколько типов и подтипов, классификационными признаками которых являются: этажность, количество комнат, строительные конструкции.

Башенное жилище стало генетической основой своеобразного класса объектов. традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа - башенных сооружений. В разработанной нами архитектурной типологии башенных сооружений в качестве постоянного признака классификации выделяется их родовая семантика, к этому признаку добавляется тот или иной признак-оттенок , отражающий функциональное назначение. В результате

предлагаемая классификация более точно 01ражае1 архитектурно-символическую специфику северокавказских башенных сооружений и заключается в следующем:

жилые-родовые башни - наиболее архаичный тип башенных сооружений. До XVIII в.в. и даже позже жилые башни представляли архитектурное выражение мифологического синкретизма жизнедеятельности, в жилых башнях осуществлялись (или могли осуществляться) все виды деятельности: собственно жилая, хозяйственная, оборонная, сакральная;

родовые-боевые башни - уникальный, не имеющий аналогов в мировом зодчестве тип архитектурного сооружения, архитектурный символ рода или фамилии, специфическое оборонное сооружение;

родовые башенные комплексы - так называемые « галуаны» состояли из нескольких жилых и боевых башен с пристроенными хозяйственными постройками, обнесенными каменной оградой. Галуаны возводились «сильными» фамилиями, выделившимися из родовой общины;

сторожевые-родовые .башни - архитектурный символ родового селения, фортификационное сооружение, позволяющее оповещать жителей селения о приближающемся противнике, благодаря размещению в местах максимального визуального обзора, и отражать нападения на внешних подступах к селению. Среди сторожевых башен Северной Осетии, Ингушетии и Чечни есть группа объектов, которая представлена боевыми башнями, пристроенными к скальным пещерам. Подобные сооружения располагались в узких теснинах входа в ущелье;

родовые башенные склепы - своеобразные фамильные гробницы для совершения языческого обряда погребения усопших путем открытого трупоположения, сакральные архитектурные символы рода;

башеннообразные святилища - монументы - наиболее древний тип святилищ Северного Кавказа, святилища в виде монолитного столпа башенной формы без внутреннего пространства, В Ингушетии монументы были посвящены культу языческого божества молнии и солнца «Сели»;

склепообразные свя/ташца - представляют собой сооружения с небольшим внутренним помещением, предназначавшимся для совершения ритуальных трапез за столом у жертвенного алтаря.

Гпава 4. Башенная форма в традиционной архитектуре горских народов Северного Кавказа.

Предпринятый в работе обзор семантического диапазона башенной формы в традиционных культурах мира представлен на примере следующих архитектурных сооружений: родовое башенное жилище как составляющая родовой усадьбы (Сванетия - Грузия, Пелопоннес - Греция, Южное Марокко), родовое многоярусное башенное жилище (Аден - Йемен), мемориальное башенное сооружение (Северная Пальмира - Сирия), родовые башни дворянских фамилий (Италия), башни -минареты с квадратным основанием в составе культовых сооружений ислама ( Марокко), башни в составе крепостных сооружений (Франция).

В результате проделанного анализа древнейшего башенного жилища Кавказа по описаниям античных авторов нами была выявлена мифологическая семантика его башенной формы и предложена новая визуальная реконструкция архитектурного облика кавказских башен V в.д.н.э.-1 в.н.э. В эпоху средневековья , в УШ-ХН в.в., башенная форма на Северном Кавказе используется в хазарских и аланских фортификационных сооружениях. Характерным примером подобного использования может служить Хумаринская крепость, реконструкция которой представлена в исследовании Х.Х.Биджиева. После монгольского нашествия и, особенно, походов Тимура в ХШ-Х1У в.в. существовавшая ранее традиция фортификационного башенного зодчества на Северном Кавказе прерывается. Возникает «новая» культурная традиция, в которой башенная форма ведет свое происхождение из башенного жилища горских народов Северного Кавказа.

Генезис «новой» традиции башенного зодчества северокавказских народов основан на «старых» мифологических пластах родового сознания. В башенной архитектуре северокавказских горцев мифологическая модель трехчастного башенного пространства -космоса сохранилась в отдельных типах сооружений, в целом же она претерпела значительные композиционные трансформации и обрела новые символические значения. Наиболее полно мифологическая модель пространства-космоса представлена в памятниках архитектуры родового башенного жилища, которые являются генетически наиболее древними.

В ходе исследования выявлена логика архитектурно-композиционных и семантических трансформаций башенной формы в процессе становления традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа. Содержательной основой этих

трансформаций являлся доминантный. по сути, обычай « избегания», который был закреплен и выражен системой пространственно-семантических оппозиций жилища и, шире, жилой пространственной среды. Башенная форма в виде родовой-боевой башни играла в системе пространственно-семантических оппозиций жилой среды роль символического центра.

Символический центр традиционного жилища маркировался очагом с надочажной цепью, срединным столбом, столом; жилая усадьба квартал селения и селение в целом - родовой башней.

Все формы очага, встречающиеся в традиционном жилище, можно свести к трем основным типам: - первый - срединный очаг без дымовика; - второй - срединный очаг с дымовиком; - третий -пристенный камин.

Во всех пространственных композициях жилища «точкой отчета» его пространственных оппозиций был дверной проем. Символическое значение дверного проема как пространственной границы микро и макрокосмоса нашло отражение в функционально неоправданной высоте порога, которая могла быть дополнительно увеличена при совершении, например, обряда ухода за раненным.

Через оппозицию «внутреннее - внешнее», «центр -периферия», «правая - левая» создавалась семантическая неоднородность пространства жилища, пространства общесемейной комнаты, необходимая для реализации норм и обычаев горской культуры.

В результате исследования установлено, что в традиционном жилище горцев семантической оппозиции «почетное место -непочетное место», «мужское пространство - женское пространство» соответствовала не равноценная, а иерархическая пространственная оппозиция в следующей последовательности: «внутреннее» - «внешнее» «центр» - «периферия» «правое» - «левое».

В оппозиции « внутренне-внешнее» представление о почетном месте определяется степенью удаленности места от границы внутреннего пространства - дверного проема. В оппозиции «центр-периферия» представление о почетном месте определяется его близостью к элементам, маркирующим центр общесемейной комнаты, т.е. к очагу или родовому столбу. В случае наличия того и другого самое почетное место находится между очагом и родовым столбом. По отношению ко входу существовала пространственная оппозиция «правая-левая» половина комнаты, семантика которой соответствовала оппозиции «почетное-непочетное» место, но прежде всего «мужское-женское».

В случае семантического несовпадения между оппозициями «внутреннее - внешнее» и «правое - левое» определение «почетного места» осуществлялось в системе координат более «сильной» оппозиции, т.е. «внутреннее - внешнее».

Пространственная структура жилища символизируется в семантических оппозициях его внутренних' и внешних составляющих и распространяется на все уровни жилища, начиная с элементарной единицы «комнаты» до «селения» в целом. Башенная форма в виде родовой-боевой (священной) башни становится символическим центром жилища, начиная с усадьбы.

Цепочку пространственно-семантических отношений "центр" (ЦН) - "внутренее" (ВН) - "внешнее" (ВШ) различных уровней горского жилища можно представить в следующей форме:

ЦН

I. Пристенный

очаг

ВН ВШ

Элементарная Дом

комната

II. Родовой столб Открытый очаг с надочажной цепыо

Комбинации столба и очага

Дом (общесемейная комната)

Усадьба

III. Родовая-боевая башня

Усадьба

(родовой комплекс)

Квартал селения

IV. Родовая-боевая башня

Квартал селения

Селение

V. Родовая-боевая башня Ансамбль родовых башен

Селение

Окружающий ландшафт

Итогом усиления символического аспекта башенной формы стало появление, так называемых, «священных» башен патронимии, а затем и священных башен всего патронимического селения. Культ священных башен наиболее явно был выражен и получил соответствующее представление в памятниках и натурных

обследованиях этнографов горских обществ Северной и Южной Осетии.

Канонизация - признак рождения собственно архитектуры из недр народного домостроительного творчества и становление архитектурной культуры как историко-символического явления. Предпринятое диссертантом исследование традиционной, допрофессиональной архитектуры горских народов Северного Кавказа, приводит к заключению, что мы имеем дело с канонизацией форм и конструкций древнейшего пространственного архетипа - башни, - и созданием на основе этой канонизации пространственно-художественного языка башенных форм, определившего ■ уникальность и своеобразие традиционной архитектуры горцев. Автор исследования задался вопросом: «Что обусловило канонизацию башенной формы в традиционной культуре горцев Северного Кавказа, и какова логика канонизации и символизации этих форм?»

Канонтагщя формы башни как процесс ее символизации заключался в превращении башни в символ рода, в разработке архитектурно-художественных канонов башенной формы на основе мифологической семантики башенного архетипа пространства. Исторически процесс канонизации архитектурных форм осуществлялся, прежде всего, в объектах, занимающих наивысшее место в иерархии культурных ценностей того или иного общества. В странах с утвердившимися монотеистическими религиями, ведущими объектами архитектурно-строительной канонизации становились культовые здания: храмы и мечети. На Северном Кавказе, в горских обществах XVI - XVIII века ведущее значение имели культ предков и родовые связи, что и определило первостепенное культурно-символическое значение таких сооружений, как башенные склепы и родовые башни._

Сложение архитектурно-строительного канона в домостроительном творчестве горцев происходит параллельно с функционированием объектного образца - родовой башни. Каноны являлись обобщением, как предметных образцов родовых-боевых башен, так и процессов деятельности по их созданию, зафиксированных в мифолого-поэтической форме, например, в тексте вайнахской строительной песни. Архитектурно-строительные каноны домостроительного творчества горцев не исключали метод работы по объектному образцу, а лишь включали его- как один из частных принципов формирования пространства месторазвития горских обществ.

Объектные образцы - родовые башни - включали в себя три составляющие архитектурно-строительного канона: типологическую

схему (характерные для каждого регионально-этнического варианта размеры основания и высоты); обобщенные пропорциональные отношения, построенные на соотношении больших и малых размеров башни; исходные размеры, вытекающие из конкретных особенностей места строительства

Математическая обработка линейных размеров памятников башенного зодчества основных районов Северной Осетии в сопоставлении с аналогичными сооружениями Чечни, Балкарии и Грузии проведена в исследовании проф. В.Х. Тменова. Полученные им среднестатистические данные выявили устойчивые пропорциональные отношения размеров плана и входного проема башенных сооружений в пределах отдельных горских обществ Северной Осетии ( Алагирского, Куртатинского, Дигорского, Taray рс кого).

Как показывает исследование В.А. Дмитриева и В.Х.Тменова, традиционная метрология горских народов Северного Кавказа имела субъективно-эмпирический характер. Вследствие этого в традиционной метрологии горцев практически не было абстрактных единиц измерения - все единицы измерения представлены в конкретных мерных инструментах: шестах, веревках, мерках-кадках. Все эти мерные инструменты имели конкретные размеры, и значение эталона в пределах одного селения или группы селений. Поэтому размеры деталей архитектурных объектов измеряются в разных единицах. Основой построения архитектурной формы являлись пропорции не на основе измерения, а пропорции на основе личностного, субъективного сравнения с некоторым объектным, (т.е. реально существующим) образцом. Такой субъективно-эмпирический метод пропорционирования имеет свои преимущества: он обладает цельностью и, что самое главное, исходит из натурного, как зрительного, так и деятельностно-ориентированного восприятия объекта.

В эволюции архитектурного образа и архитектурной композиции башенных сооружений выявлены следующие тенденции: тенденция усиления «центричности» башенной формы и тенденция усиления ее «вертикальности».

Тенденция «центричности» приводит к постепенному смешению приоритетов с внутреннего на внешнее пространство башенной формы. Внутреннее пространство башни в ходе этой композиционной эволюции как бы сжимается вокруг ее вертикальной оси, и объем башни становится зримым выражением внутренней центральной оси во внешнем пространстве.

Проявление тенденции «вертикальности» башенной формы осуществляется в следующих архитектурно-композиционных характеристиках:

а) в изменении пропорций между размерами плана и высотой башни (уменьшение размеров горизонтального сечения основания и увеличение высоты);

б) в усилении вертикальных членений фасадных композиций;

в) в усилении силуэтности;

г) в пропорциональном наклоне стен.

Одной из своеобразных, самобытных, можно сказать, знаковых форм северокавказской башенной архитектуры является ступенчато-пирамидальная форма завершений башенных сооружений - вайнахских башен, башенных склепов.

В традиционной архитектуре горских народов Северного Кавказа ступенчато-пирамидальные завершения башенных сооружений являлись художественным выражением древнейшей конструкции ложного свода, который в свою очередь являлся мифологическим символом небесного свода. Тектоника ложного свода в форме ступенчато-пирамидальных завершений стала одним из ключевых элементов в системе канонизированных форм башенной архитектуры.

В диссертационном исследовании выявлено, что формообразование ступенчато-пирамидальных завершений башенных сооружений прошло шесть этапов.

На первом этапе - произошел перевод центрично-ступенчатой формы перекрытия в более долговечный материал - камень .

Второй этап формообразования ступенчато-пирамидальных завершений выразился в пластическом развитии каменной ложносводчатой конструкции в интерьере башенного пространства. Метод пластического оформления ложносводчатой конструкции получил выражение, в частности, в разработке перекрытия срединного уровня вайнахских родовых башен. Ложный свод имеет на внутренней поверхности каждого ската конструктивно бесполезный выступ-гурт. По нашему предположению, устройство гуртов в междуэтажном перекрытии вайнахских башен указывает на перенос мифологического значения, присущего формам древнейших передвижных жилищ скифо-сарматских и аланских племён, на форму ложносводчатой конструкции, выполненной и из другого материала - камня, и в других исторических условиях. С утратой этого значения гурт становится декоративным элементом, насыщающим пластику формы свода.

Третий этап формообразования ступенчато-пирамидальных завершений связан с этапом выделения из башенного архетипа

жилища собственно башенной формы, которая приобретает символическое значение. Формирование различных типов сакральных и монументальных сооружений, пластическая разработка их важнейшего формообразующего элемента завершения, имеющего форму свода, обусловила актуализацию этой формы и её перевод из интерьера во внешнюю форму.

Отличительной чертой древнейших башенных склепов и святилищ, имеющих гладкосводчатое покрытие, является слабая пластическая разработанность формы венчания. Для этих сооружений характерен плавный переход каменной кладки ложносводчатого, ступенчатого по конструкции, перекрытия в кладку стен, ограждающих сакральную камеру. На этом этапе происходит образование собственно элементов регионального архитектурного языка, в частности, развитой ступенчато-пирамидальной формы башенного завершения. Образно говоря, мы имеем дело с архитектурным изображением во внешней форме завершения внутреннего вида древнейшей центрично-ступенчатой конструкции перекрытия.

Четвёртый этап формообразования ступенчато-пирамидальных завершений характеризуется визуальным выявлением образных качеств этой формы путём изменения пропорций в сторону увеличения высоты завершения по отношению к его основанию. Увеличение высоты родовых башни ведёт к искажению восприятия формы завершения за счёт перспективных" сокращений. Завершение кажется меньшим, чем на самом деле. Увеличение высоты башенных завершений позволяет компенсировать возникающие визуальные искажения. Ступенчато-пирамидальные завершения получают свою каноническую форму.

Пятый этап эволюции ступенчато-пирамидальных завершений связан с использованием этой формы во всех типах сакральных сооружений и даже таких, которые , как пещерные склепы, имеющих иную, нежели башня, объемно-пространственную структуру. Ступенчато-пирамидальная форма завершения башни приобретает в традиционной горской архитектуре значение знаковой формы.

Шестой этап связан с применением формы ступенчато-пирамидальных завершений в архитектуре как христианских, так и мусульманских культовых сооружений. Ступенчато-пирамидальная форма используется в завершениях апсидной части христианских церквей, возводимых в Северной Осетии по грузинским образцам. В мечетях Ингушетии и Чечни форма минарета и его завершения повторяет формы родовых-боевых башен. Таким образом, с помощью языческих по происхождению форм башенного зодчества

происходит процесс регионализации архитектуры монотеистических религий.

Канонизация формы башни как процесс профессионализации народного домостроительного творчества горцев обнаруживает себя в появлении семейных кланов мастеров-ремесленников. На Кавказе исторически сложилось три центра канонизации башенной архитектуры: на Северном Кавказе -Северная Осетия и Ингушетия, в Закавказье - Сванетия. Не случайно, что и связанная с этим процессом профессионализация народного домостроительного творчества происходит по этническому признаку - признанными мастерами традиционного башенного зодчества горских народов являлись осетины, вайнахи-ингуши , сваны.

На Кавказе родовые-боевые башни могут быть сведены к трем основным регионально-этническим типам: осетинскому, вайнахскому и сванскому. Общим для всех трех типов башен является башенная форма с квадратным основанием и наклоном стен по высоте, а также простота и монументальность композиции и относительно небольшой диапазон абсолютных размеров сторон основания (3x3 - 6x6 м). Различия регионально-этнических типов башен выразились в следующем:

- в пропорциях между размерами основания и высоты^ осетинский и сванский типы башен имеют близкие пропорциональные отношения основания и высоты (1:2 -1:4), тогда как вайнахский тип имеет более вытянутые, «игольчатые» пропорции (1:5 - 1:8);

- в форме завершения: осетинский тип имеет плоское верхнее перекрытие в виде открытой площадки с высоким парапетом и большими проемами на каждой из четырех сторон, а также с консольными машикулями; вайнахский тип имеет два варианта завершений - ингушский и чеченский. Ингушский представляет собой уникальное ступенчато-пирамидальное завершение в форме ложносводчатой конструкции с большим выносным карнизом и консольными машикулями, чеченский, подобно осетинскому , имеет плоское завершение. Сванский тип имеет двухскатную кровлю со сплошным свесом машикулей.

- в форме междуэтажных перекрытий: в осетинском типе все междуэтажные перекрытия, как правило, плоские и выполнены из дерева; в вайнахском типе междуэтажное перекрытие над вторым уровнем выполнено из камня в ложносводчатой конструкции с декоративно-символическими гуртами; в чеченском варианте

вайнахского типа башни встречается уникальное ступенчато-центричное перекрытие первого уровня башни из каменных плит по каменным аркам с опорным столбом в центре; в сванском типе над вторым уровнем также устраивалось каменное двухскатное ' перекрытие с деревянными закладными балками и досками.

- в пропорциях и формах дверных и оконных проемов;

- в деталях оформления.

Каждый из этих типов имел хождение не только в соответствующем районе своего возникновения, но и в сопредельных регионах. Так в селениях Карачая и Балкарии родовые башни возводились в формах, близких либо к сванскому, либо к осетинскому типу (соответственно сванскими или осетинскими мастерами). Отклонения от названных регионально-этнических типов башен было вызвано влиянием местных предпочтений, которые выразились в более массивных пропорциях и в обязательном наличии двускатного завершения не только в сванской, но и в осетинской версии башенной формы. В башенном зодчестве Осетии и Ингушетии имело место ( особенно на сопредельных территориях) определенное взаимовлияние, которое выразилось , прежде всего, в исторически-эволюционном процессе становления. такой■ знаковой формы традиционного горского зодчества, как ступенчато-пирамидальное завершение. В Осетии эта форма завершения использовалась .в сакральных сооружениях: башенных и пещерных склепах, языческих святилищах, христианских церквях. В Ингушетии - не только в аналогичных сакральных сооружениях, но и , главным образом, в «классических» вайнахских родовых башнях, а также в башнях-минаретах в начальный период распространения ислама. Как показано в данном диссертационном исследовании, классический тип вайнахской родовой башни получил распространение в горных районах Грузии (Тушетии и Хевсуретии) посредством мастеров-ингушей. Между тем в горных районах Чечни, где также пользовались услугами ингушей-строителей, родовые башни возводились в местной традиции, которая, как показало исследование, . испытала определенное влияние зодчества народов нагорного Дагестана.

В целом ареал распространения и взаимовлияния традиций в башенном зодчестве кавказских народов ограничен горными районами преимущественно Центрального Кавказа по обе стороны от главного Кавказского хребта.

Заключение

Роль и значение архитектуры в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа.

В исторических процессах, связанных с геополитическими изменениями в ХШ-Х1У в.в. само природное пространство Северного Кавказа стало ключевым условием этногенеза горских народов, условием формирования антропогенной среды, в которой сложилась уникальная горская культура и своеобразная • традиционная архитектура. Архитектура как искусственная среда обитания стала, во-первых, непосредственной пространственной средой, т.е. жизненно важным условием самого становления и развития культуры, и, во-вторых, активным средством -выражения, закрепления и утверждения норм, обычаев, механизмов и идеалов горской культуры.

В силу особенностей этногенеза и особой геополитической ситуации культура народов Северного Кавказа не укладывается в типичные для западноевропейской цивилизации формы развития и не может быть понята с позиций европоцентризма. История СевероКавказского региона носит циклический характер, в культуре горских народов как бы многократно «проигрываются» вечные сюжеты мироздания. Уникальность исторического развития горских обществ Северного Кавказа обусловила устойчивость мифологических пластов сознания и образования особого типа горской культуры. Своеобразие горской культуры выразилось в её трех взаимосвязанных сферах: нартском эпосе и языческих верованиях: горских обычаях и неписаных нормах горского этикета; домостроительном творчестве, строительных обрядах и символике архитектурных форм.

Памятник мифопоэтического творчества народов Северного Кавказа - нартский эпос - получил широкую мировую известность. В исторических трансформациях и этнических вариантах нарсткого эпоса отразилось своеобразие культурного развития и менталитета горских народов Северного Кавказа. Истоки яартского эпоса восходят к УШ-УП в.в. до н.э., тогда как сложение собственно героико-эпической формы « Сказания о нартах» приходится на XIII-XIV в.в. Анализ различных текстов нартскот эпоса позволяет заключить, что в них сохраняются основные составляющие мифологического построения пространства. Однако семантика пространственных уровней со временем приобретает новые значения. Особенно интенсивно процесс обогащения и появления новых значений мифологической структуры пространства идет после монгольского нашествия, с этим периодом связано

возникновение традиций домостроительного творчества северокавказских горцев. Традиция древнейшей домостроительной культуры пранародов Кавказа второй половины I тыс. до н.э., представленная в описаниях античных авторов башенным жилищем и башенными селениями моссинойков, была прервана. В кедрах северокавказской горской культуры, возникшей в ХУ-ХУ1 в.в. формируется традиция башенного зодчества, непосредственной причиной возникновения которой являлась актуализация мифологических пластов родового сознания, в частности, архаических представлений о пространстве-космосе. Поэтому неслучайно и определенное формальное сходство между башнями, представленными в описаниях античных авторов, и башнями средневековой архитектуры горских народов Северного Кавказа.

Домостроительное творчество и его результаты - народная архитектура в контексте полиэтничности и бесписьменности традиционной горской культуры наделяются повышенным символическим значением и социально-престижным статусом. Домостроительное творчество являлось средством формирования символического «пространства-поведения», которое представляло собой синтетическое выражение традиционного образа жизни горских народов во всем диапазоне его проявлений: от языческих обычаев природопользования до норм горского этикета. Символика « пространства-поведения» реализовалась в пространственных оппозициях субъектов избегания. Обычаи аталычества, гостеприимства, кровной мести и их доминантная основа - обычай избегания - являлись детерминирующим содержательным фактором структурирования пространства.

Главным и решающим средством защиты горских народов была природа Северного Кавказа, труднодоступность выбранных и освоенных мест традиционного расселения горцев. Причем природа, будучи в традиционной культуре горцев одухотворенной, защищала или наказывала людей зримо и реально, как высший обожествленный субъект действия, через свои стихийные проявления: камнепады,- селевые потоки, сходы снежных лавин, землетрясения. Стремление людей той далекой эпохи найти защиту у природы от угрозы физического истребления или этнической ассимиляции со стороны татаро-монгольской орды, а затем полчищ Тимура, осознавалось мифологически в пространственно-чувственных образах самой природы. Именно это мифологическое отношение к природе сделало возможным гармоничное вхождение автохтонных и пришлых родоплеменных коллективов в труднодоступные горные районы Северного Кавказа - полосу Солнечных долин.

Существенным проявлением северокавказского типа традиционной горской культуры являлась радиально-маршрутная модель освоения пространства, которая реализовалась в двух типах расселения горских народов: предгорном и нагорном.

Характерной общей особенностью обеих типов традиционного расселения являлось четко очерченная и закрепленная исторической традицией и горским правом территория обитания определенного горского общества или племенного союза. В рамках закрепленной за горским обществом территории и формировался в зависимости от ландшафта предгорный или нагорный тип расселения.

Важной составляющей фортификации в системе расселения горских обществ являлись сами селения. В отношении основных селений также определяющее значение в обороне имели природные факторы: труднодоступное месторасположение селения (наличие на подходах к нему естественных природных преград - обрывов, круч, скал); наличие кругового обзора окружающей селение местности; наличие связен между основными и сезонными селениями -стойбищами, расположенными в еще более труднодоступных местах, имеющих скальные и гротовые укрытия. Именно природные факторы расположения и террасообразное построение селения имели- главенствующее значение в защите его населения. Наличие родовых-боевых башен было дополнительным средством обороны селения, т.к. их расположение определялось не требованиями фортификации всего селения, а требованиями защиты, реальной и символической, от угрозы по отношению к отдельной родовой усадьбе. Поэтому, родовые-боевые башни располагались не по периметру селения, а в зависимости от месторасположения родовых и фамильных дворов и кварталов.

Исходя из результатов историко-культурологических исследований на интерэтнической основе и результатов собственных сравнительных исследований диссертанта на северокавказском материале генезис башенной формы в традиционной архитектуре определен как мифологический по своей природе.

Актуальным в XVI - XVII веке в культурно-символическом отношении остается «жилище предков» и «жилище рода». Первое

воспроизводится в форме башенного склепа, второе в форме родовой башни. Из башенного жилища выделяется собственно башенная форма, которая и приобретает символическое значение. Канонизация башенной формы осуществляется как процесс выявления наиболее характерных особенностей собственно башенного пространства: «центричности» и «вертикальности». В башенной форме все более выделяется ее «башенность» -уменьшается основание башни при одновременном росте ее высоты; усиливается симметричность композиции; отрабатываются своеобразные формы завершения(ступенчато-пирамидальные, плоские);появляется наклон стен, который зрительно увеличивает высоту башни. «Башенность» башни выявляется за счет усиления выразительности ее внешней формы, что, в свою очередь, привело к изменению внутренней пространственной структуры мифологического архетипа. Наращивание высоты башни объективно увеличивает число ее внутренних уровней, т.е. нарушается исходная мифологическая структура башенной формы - трехчастность пространственного членения по вертикали. Происходит парадоксальный процесс: визуальное выявление «вертикальности» башенного архетипа в пластике внешней формы ведет к нарушению «вертикальности - трехчастности» пространственной структуры его внутренней формы. Кульминацией этого процесса стали своеобразные «игольчатые» формы вайнахских башен.

Башенный архетип пространства как мифологическая основа традиционной культуры северокавказских народов, трансформируясь, видоизменяясь, обогащаясь по содержанию, послужил архитектурно-композиционной основой символизации «пространства - поведения» горцев. Башенное зодчество горцев -это своеобразное архитектурно-поэтическое выражение мифологических /постов культуры, это. образно выражаясь, нартский эпос в каине. В башенной архитектуре горских народов Северного Кавказа ярко выразился самобытный тип средневековой горской культуры, мировоззренческие представления которой -этикет, бытовые и ритуальные стереотипы поведения, знаковая информация и само пространство жизнедеятельности - обрели синтетическое архитектурно - художественное выражение и культурно-символическую знаковость.

Выявленные особенности и своеобразие традиционной архитектуры и домостроительного творчества горцев дают основания диссертанту подойти к вопросу сохранения исторического и культурного наследия региона с позиций культурной экологии, суть которых заключается в реставрации и охране памятников архитектуры как элементов воссоздания

экологически чистых систем окультуренного ландшафта. Такой подход основан на наличии в традиционной горской культуре обожествленных объектов природы - священных лесов, рощ, гор, ущелий - которые были своеобразными пространственными оппозициями собственно поселениям - сгусткам антропогенного воздействия на природу. Систему поселений - объектов искусственного происхождения - уравновешивала система священных мест - объектов естественного природного происхождения. Воссоздание священных мест может стать своеобразным экологическим каркасом территории, действенным средством как сохранения памятников в их историческом окружении, так и средством защиты горных экосистем от негативных последствий антропогенного воздействия.

Памятники традиционной архитектуры Северного Кавказа в целом, и башенной северокавказской архитектуры, в особенности, могут быть поставлены в один ряд с памятниками культуры мирового значения без всяких скидок на народное допрофессиональное происхождение.

Приложение Структура исследования

Введение.

I Историография вопроса и основные литературные источники.

1.1 .Кавказоведение и архитектура.

1.2.Кавказ в описаниях античных авторов.

1.2.1. Труды античных географов и историков.

1.2.2. Описания военных и политических деятелей.

1.2.3. Энциклопедические сочинения, землеописания для школы и занимательного чтения.

1.2.4. Трактат Марка Витрувия Поллиона «Об архитектуре».

1.3.Северный Кавказ в описаниях средневековых авторов.

1.3.1. Труды географов и купцов.

1.3.2. Описания миссионеров.

1.3.3. Известия военных и политических деятелей.

1.3.4. « География Грузии» царевича Вахушти Багратиони.

1.4.Горская архитектура и культура в трудах пионеров научного кавказоведения ( XVIII - нач. XIX в.в.).

1.4.1. Исследования иностранных путешественников.

1.4.2. Исследования русских путешественников.

1.5. Археологические и этнографические исследования второй половины XIX нач XX в.в.

1.5.1. Исследования правоведов.

1.5.2. Ученые, изучавшие традиционную культуру Северного Кавказа.

1.5.3. Заметки интеллигенции, изучающей Кавказ в познавательном плане.

1.6.Археолого-этнографические результаты исследований 1920-1930г.г.

1.6.1. Исследования Л.П. Семенова.

1.6.2. Исследования И.П. Щеблыкина.

1.6.3. Исследования Г.А. Кокиева.

1.6.4. Исследования Е.Г. Пчелиной.

1.6.5. Исследования Е.И.Крупнова.

1.6.6. Исследования Л.И.Лаврова.

1.7.Историко-археологические исследования памятников традиционной культуры горских народов Северного Кавказа, опубликованные в 1950-1980-е годы.

1.7.1. История и этногенез.

1.7.2. Исследования нартского эпоса.

1.7.3. Исследования языческих верований, традиционных обычаев, обрядов и ритуалов.

1.7.4. Исследование поселений и жилищ.

1.7.5. Исследования башен, склепов и святилищ.

1.8.Историко-архитектурные исследования Дагестана и Северного Кавказа.

1.8.1. Народная башенная архитектура.

1.8.2. Исследования традиционной архитектуры народов Дагестана.

1.8.3. Исследования архитектуры Северного Кавказа.

1.9.Современные культурологические и этнографические исследования традиционной культуры горских народов Северного Кавказа.

1.9.1. Исследования природно-пространсгвенной среды жизнедеятельности горских народов.

1.9.2. Археологические и метрологические исследования. Выводы по I главе.

II. Домостроительное творчество и традиционная культура горских народов Северного Кавказа.

2.1 .Исторический очерк этно-культурной ситуации на Северном Кавказе в XIV - XVIII вв.

2.1.1. Этнические процессы в XII - XV вв.

2.1.2. Языки и диалекты горских народов.

2.1.3. Социально-этнические особенности горских обществ.

2.1.4. Особенности мировоззрения, верования, религии, фольклор.

2.1.5. Обычаи и нормы поведения горцев.

2.1.6. Предметно-пространственная среда.

2.1.7. Некоторые особенности традиционной горской культуры.

2.2.Традиционное природопользование и домостроительное творчество горцев.

2.2.1. Пространство месторазвития горских народов.

2.2.2. Виды традиционного природопользования.

2.2.3. Домостроительное творчество и экологический каркас природопользования (скотоводство, земледелие, мифологические модели природопользования).

2.3.Символика «пространства поведения» в обычаях, обрядах и ритуалах горских народов (введение: проксемика).

2.3.1. Пространство поведения повседневной жизни.

2.3.2. Пространство поведения в обрядах жизненного цикла.

2.3.3. Обычаи алтычества. гостеприимства, кровной мести и их пространственная локализация. 2.4.Культурно-символический аспект домостроительного творчества.

2.4.1. Мифологические образы и пространственная символика.

2.4.2. Пространственные представления в нартском эпосе и языческих верованиях.

2.4.3. Строительные обряды.

2.4.4. Вайнахская строительная песня. Выводы по II главе.

III. Классификация памятников н типология традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа.

3.1 .Система традиционного расселения, фортификация и пространственная структура селения.

3.1.1. Модели освоения пространства и системы традиционного расселения горцев.

3.1.2. Проблема защиты и фортификационные системы горских обществ.

3.1.3. Состав, структура и характер селений.

3.2. Архитектурные типы традиционного жилища.

3.2.1. Идеальное жилище по нартскому эпосу.

3.2.2. Реконструкция жилища по описаниям авторов конца XVIII - XIX вв.

3.2.3. Основные классификации традиционного жилища (по литературе).

3.2.4. Строительные конструкции и архитектурная форма основных типов традиционного жилища.

3.2.5. Классификация традиционного жилища горских народов Северного Кавказа.

3.3.Памятники традиционной архитектуры (классификация, основные характеристики).

3.3.1. Архитектура жилых родовых башен.

3.3.2. Архитектура родовых-боевых башен.

3.3.3. Архитектура сторожевых-родовых башен.

3.3.4. Архитектура родовых башенных комплексов.

3.3.5. Архитектура сакральных башенных сооружений. Выводы по III главе.

IV. Башенная форма в традиционной архитектуре горских пародов Северного Кавказа.

4.1.Башня в традиционных культурах мира.

4.2.Реконструкция древнейшего башенного жилища Кавказа по описаниям античных авторов.

4.3.Генезис, семантика и типология башенных сооружений Северного Кавказа.

4.3.1. Генезис и семантика башенных сооружений.

4.3.2. Функциональный и символический аспекты башенной формы.

4.3.3. Семантические оппозиции жилого пространства и башенная форма.

4.4.Символика и канонизация башенной формы в традиционной архитектуре Северного Кавказа.

4.4.1. Эволюция архитектурного образа и композиции башенных сооружений.

4.4.2. Символика и эволюция формы башенного завершения.

4.4.3. Канонизация форм башенной архитектуры. Выводы по IV главе.

Заключение.

Работы, опубликованные по теме диссертации:

Монографии.

1. Башни Северного Кавказа (символизация пространства в домостроительном творчестве горцев). Владикавказ, 1997, -150 с.

Учебные пособия

2. Методы архитектурного творчества. Ростов-на-Дону, 1988, - 105 е., в соавт. с Нечаевым H.H.

Научные статьи, тезисы научных докладов.

3. Учет региональных климатических особенностей как методический аспект архитектурного творчества // Проблемы формирования архитектуры Северного Кавказа. Межвузовский сборник. Ростов-на-Дону, 1984.

4. Преемственность архитектурной культуры народов Северного Кавказа в условиях реконструкции (на примере башенных сооружений). // Проблемы реконструкции сложившейся среды населенных мест Северного Кавказа. Тезисы докладов IV научно-технической конференции Ростовского инженерно-строительного института. Ростов-на-Дону, 1987.

5. О методологии анализа процессов формирования художественного своеобразия региональной архитектуры. // Развитие градостроительных систем Северного Кавказа. Сб. научн. Трудов Ростовского госуд. архит. Института. Ростов-на-Дону, 1989.

6. Башенный архетип .// Архитектура и строительство России, №4, 1990. М., 1990.

7.Пространственная модель космоса в архитектурно-строительном творчестве народов Северного Кавказа (на примере башенной архитектуры). // Известия СевероКавказского научного центра, № 4 , 1991. Ростов-на-Дону, 1991.

8. О происхождении пространственной структуры башен Северного Кавказа. // АН, №39, 1992. М., 1992.

9.Формообразование ступенчато-пирамидатьных завершений башенных сооружений Северного Кавказа. //АН, № 39, 1992. М., 1992, в соавт. с Сергиенко В.И.

10.Самострой как выражение традиционных представлений о жилище. // Архитектура и экология России: традиции, современность, будущее. Сб.науч.трудов. Новосибирск, 1993, в соавт. с Беспоясным A.A.

11 .Некоторые методологические проблемы регионализма в архитектуре. // Архитектура России: региональное

своеобразие, Сб. науч. трудов. Ростовского архитектурного институт, Ростов-на-Дону, 1995.

12.Башеная форма в сооружениях Северного Кавказа. //АН, №41, 1996. М.,1996.

13.Своеобразие архитектурной композиции в народной домостроительной культуре Северного Кавказа ХП-ХУШ в.в.// Архитектура мира. Материалы конференции "Запад-Восток: Искусство композиции в истории архитектуры". Вып.5. М.,1996.

14.Культурно-историческое значение башенной архитектуры Северного Кавказа.// Тезисы I международного конгресса "Мир на Северном Кавказе: через языки, образование, культуру." Пятигорск, 1996.

15.История архитектуры как история пространственной ментальности. // Тезисы доклада VII Научной конференции Ростовского государственного архитектурного института, Ростов-на-Дону, 1996.

16.Башенный архетип пространства в традиционных культурах горцев Северного Кавказа // Научная мысль Кавказа, № 4,1997. Ростов-на-Дону, 1997.

17. Эволюционное значение пространственной культуры (на примере башенной архитектуры Северного Кавказа). //Материалы Южно-Российской научно-практической конференции "Культура - мощный фактор развития". Ростов-на- Дону, 1997.

18. Мифологические образы пространства в зодчестве Северного Кавказа. // Архитектон, 1999, №1. Екатеринбург, 1999.

19. Типы традиционного расселения горских народов Северного Кавказа. // Архитектурно-художественное образование России на рубеже веков. Тезисы научно-практической конференции Ростовской академии архитектуры и искусства. Ростов-на-Дону, 2000.

20. Пространственная символизация этноповедения горцев в традиционной архитектуре Северного Кавказа. // Наука о Кавказе. Проблемы и перспективы: Материалы I съезда ученых-кавказоведов. Ростов-на-Дону, 2000.

Оглавление автор диссертации — доктора архитектуры Сулименко, Сергей Дмитриевич

Введение.

I Историография вопроса и основные литературные источники

1.1. Кавказоведение и архитектура.

1.2. Кавказ в описаниях античных авторов.

1.2.1. Труды античных географов и историков.

1.2.2. Описания военных и политических деятелей.

1.2.3. Энциклопедические сочинения, землеописания для школы и занимательного чтения.

1.2.4. Трактат Марка Витрувия Поллиона «Об архитектуре».

1.3. Северный Кавказ в описаниях средневековых авторов.

1.3.1. Труды географов и купцов.

1.3.2. Описания миссионеров.

1.3.3. Известия военных и политических деятелей.

1.3.4. « География Грузии» царевича Вахушти Багратиони.

1.4. Горская архитектура и культура в трудах пионеров научного кавказоведения ( XVIII - нач. XIX в.в.).

1.4.1. Исследования иностранных путешественников.

1.4.2. Исследования русских путешественников.

1.5. Археологические и этнографические исследования второй половины XIX нач XX в.в.

1.5.1. Исследования правоведов.

1.5.2. Ученые, изучавшие традиционную культуру Северного Кавказа.

1.5.3. Заметки интеллигенции, изучающей Кавказ в познавательном плане.

1.6. Археолого-этнографические результаты исследований 1920-1 ЭЗОг.г.

1.6.1. Исследования Л.П. Семенова.

1.6.2. Исследования И.П. Щеблыкина.

1.6.3. Исследования Г.А. Кошева.

1.6.4. Исследования Е. Г. Пчелиной.

1.6.5. Исследования Е.И.Крупнова.

1.6.6. Исследования Л.И.Лаврова.

1.7. Историко-археологические исследования памятников традиционной культуры горских народов Северного Кавказа, опубликованные в 19501980-е годы.

1.7.1. История и этногенез.

1.7.2. Исследования нартского эпоса.

1.7.3. Исследования языческих верований, традиционных обычаев, обрядов и ритуалов:

1.7.4. Исследование поселений и жилищ.

1.7.5. Исследования башен, склепов и святилищ.

1.8. Историко-архитектурные исследования Дагестана и Северного Кавказа.

1.8.1. Народная башенная архитектура.

1.8.2. Исследования традиционной архитектуры народов Дагестана.

1.8.3. Исследования архитектуры Северного Кавказа.

1.9. Современные культурологические и этнографические исследования традиционной культуры горских народов Северного Кавказа.

1.9.1. Исследования природно-пространственной среды жизнедеятельности горских народов.

1.9.2. Археологические и метрологические исследования.

1.9.3. Религиоведческие исследования Выводы по I главе. Домостроительное творчество и традиционная культура горских народов Северного Кавказа.

2.1. Исторический очерк этнокультурной ситуации на Северном Кавказе в XIV - XVIII вв.

2.1.1. Этнические процессы в XII - XV вв.

2.1.2. Языки и диалекты горских народов.

2.1.3. Социально-этнические особенности горских обществ.

2.1.4. Особенности мировоззрения, верования, религии, фольклор.

2.1.5. Обычаи и нормы поведения горцев.

2.1.6. Предметно-пространственная среда.

2.1.7. Некоторые особенности традиционной горской культуры.

2.2. Традиционное природопользование и домостроительное творчество горцев.

2.2.1. Пространство месторазвития горских народов.

2.2.2. Виды традиционного природопользования.

2.3. Символика «пространства поведения» в обычаях, обрядах и ритуалах горских народов

2.3.1. Пространство поведения повседневной жизни.

2.3.2. Пространство поведения в обрядах жизненного цикла.

2.3.3. Обычаи алтычества, гостеприимства, кровной мести и их пространственная локализация.

2.4. Культурно-символический аспект домостроительного творчества.

2.4.1. Мифологические образы и пространственная символика.

2.4.2. Пространственные представления в нартском эпосе и языческих верованиях.

2.4.3. Строительные обряды.

2.4.4. Вайнахская строительная песня. Выводы по II главе.

III. Классификация памятников и типология традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа.

3.1. Система традиционного расселения, фортификация и пространственная структура селения.

3.1.1. Модели освоения пространства и системы традиционного расселения горцев.

3.1.2. Проблема защиты и фортификационные системы горских обществ.

3.1.3. Состав, структура и характер селений.

3.2. Архитектурные типы традиционного жилища.

3.2.1. Идеальное жилище по нартскому эпосу.

3.2.2. Реконструкция жилища по описаниям авторов конца XVIII - XIX вв.

3.2.3. Основные классификации традиционного жилища (по литературе).

3.2.4. Строительные конструкции и архитектурная форма основных типов традиционного жилища.

3.2.5. Классификация традиционного жилища горских народов Северного Кавказа.

3.3. Памятники традиционной архитектуры (классификация, основные характеристики).

3.3.1. Архитектура жилых родовых башен.

3.3.2. Архитектура родовых -боевых башен.

3.3.3. Архитектура сторожевых- родовых башен.

3.3.4. Архитектура родовых башенных комплексов.

3.3.5. Архитектура сакральных башенных сооружений. Выводы по III главе.

IV. Башенная форма в традиционной архитектуре горских народов Северного Кавказа.

4.1. Башня в традиционных культурах мира.

4.2. Реконструкция древнейшего башенного жилища Кавказа по описаниям античных авторов.

4.3. Генезис, семантика и типология башенных сооружений Северного Кавказа.

4.3.1. Генезис и семантика башенных сооружений.

4.3.2. Функциональный и символический аспекты башенной формы.

4.3.3. Семантические оппозиции жилого пространства и башенная форма.

4.4. Символика и канонизация башенной формы в традиционной архитектуре Северного Кавказа.

4.4.1. Эволюция архитектурного образа и композиции башенных сооружений.

4.4.2. Символика и эволюция формы башенного завершения.

4.4.3. Канонизация форм башенной архитектуры. Выводы по IV главе.

Введение 2000 год, диссертация по архитектуре, Сулименко, Сергей Дмитриевич

Изучение и освоение культурного наследия - залог духовного возрождения общества, основа его полноценного развития.

Автор данного исследования стремился не только дать фактографическое описание конкретных проявлений народной культуры, но и показать своеобразие способов выражения мировоззренческих идеалов и представлений народа в конкретном виде его творческой деятельности - в домостроительном творчестве, - полагая при этом, что именно домостроительное творчество и есть самобытное выражение пространственных представлений горцев, существенная составляющая их менталитета.

Актуальность предпринятого исследования определяется потребностью изучения как общих проблем теории и истории культуры, так - и собственно внутри -профессиональных историко-теоретических проблем генезиса и семантики форм традиционной архитектуры. Повышенный научный интерес к традиционной культуре как в зарубежных, так и в отечественных исследованиях, глубоко симптоматичен. Гуманитарная наука накануне третьего тысячелетия нашей эры отходит от одностороннего исследования истории как процесса непрерывного прогрессирующего развития, история человечества может быть адекватно понята во взаимодействии динамики ее непрерывных изменений со статикой ее культурных архетипов. Последние наиболее емко представлены в формах народной архитектуры Северного Кавказа, в контексте традиционной горской культуры находятся в русле обозначенной проблематики.

Актуальность исследования определяется еще и тем обстоятельством, что не смотря на современное определение архитектуры как специфического вида искусства, выражающего в формально-пространственных образах идеалы эпохи, в отечественном профессиональном мышлении по-прежнему преобладают функционально-утилитарные подходы в понимании генезиса форм традиционной (народной) архитектуры, и тем самым затрудняется I подлинное выявление и развитие культурно-этнического своеобразия региональных традиций.

Северный Кавказ - одно из немногих мест, где сохранились уникальные памятники традиционной архитектуры - башни. Одиночные башни и башенные ансамбли - неотъемлемая часть пейзажа высокогорных районов Кабардино-Балкарии, Осетии, Ингушетии, Чечни. Типология башенных сооружений фактически представляет весь типологический диапазон традиционной архитектуры горских народов: - башенное жилище; - родовые (или боевые) башни; - башни-склепы; - башенные монументы; - сигнальные и сторожевые башни. Башни Северного Кавказа, будучи своеобразным архитектурно-художественными вершинами народного домостроительного творчества, стали знаковым явлением всей горской культуры, символическим выражением ее неповторимости и гармонической целостности. Описание кавказского башенного жилища встречается уже в книгах античных авторов. В настоящее время существует обширная литература, в которой традиционная архитектура горцев и ее своеобразное проявление - башенные сооружения - стали предметом изучения и описания ученных различных специальностей: историков, этнографов, археологов, архитекторов, искусствоведов. Но не смотря на это феномен башенной архитектуры Северного Кавказа не получил всестороннего научного объяснения. Нельзя понять своеобразия традиционной архитектурной культуры Северного Кавказа, и такого ее уникального феномена как башенная архитектура, изучая только материальные следы этой культуры. Необходимо изучение всего контекста горской традиционной культуры, т.е. изучение песен, сказаний, обрядов, обычаев неразрывно связанных, как с самим процессом домостроительного творчества, так и с ролью и значением его результатов в образе жизни горских народов.

Назрела необходимость специального конкретно-исторического исследования роли и значения архитектуры в традиционной горской культуре, символических значений и логики самого процесса символизации пространства в традиционном домостроительном творчестве горских народов Северного Кавказа. Для реализации этого специального исследования есть огромный фактический материал, накопленный исследованиями российских ученых с конца XVIII века, и возможность его культурологической рефлексии на расширенной источниковедческой базе, включающей мифопоэтические памятники, языческие обычаи, обряды, нормы горского этикета.

Исследование традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа во всем диапазоне культурно-исторических значений и проявлений актуально именно сегодня, поскольку без изучения глубинных основ генезиса народного зодчества невозможно понять существо традиций региональной архитектуры и тем самым иметь серьезную методологическую основу преемственного развития многонациональной российской архитектуры на новом этапе ее истории.

Цель диссертационного исследования состоит в определении роли и значения архитектуры в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа.

Предметом исследования является архитектура горских народов в контексте традиционной горской культуры Северного Кавказа. Современные исследования в сфере исторической антропологии, этнологии, культурологии показывают, что содержание и формы традиционного домостроительного творчества являются пространственно-символическим выражением идеалов и представлений народа культуры, эпохи. В этом отношении своеобразие и историческое значение традиционной архитектуры Северного Кавказа не может быть всесторонне понято без изучения символических смыслов пространственных образов домостроительной культуры горских народов. Архитектурные формы, создаваемые на протяжении веков анонимным домостроительным творчеством народов Северного Кавказа г стали пространственной символизацией норм морского этикета, идеалов и традиций гор,ской культуры. Символизация пространства в формах традиционной архитектуры стала существенной сферой формирования менталитета горцев, историческая динамика этноповедения горцев получает своеобразное отражение в эволюции пространственных образов башенной архитектуры, трансформации ее символических значений. Особенности символизации "пространства-поведения" горцев следует рассматривать как одну из важнейших характеристик формообразования традиционной архитектуры вообще, и башенной архитектуры Северного Кавказа в особенности.

Выбор объектов исследования определяется тем обстоятельством, что традиционная архитектура горских народов Северного Кавказа представлена как памятниками каменного зодчества - это в основном различные башенные сооружения XVI - XVIII вв., так и рядовыми объектами народного жилища, перестраиваемого в процессе эксплуатации и актуального в высокогорных селениях Северного Кавказа вплоть до середины XX века. Башни - наиболее архаичный и символически значимый тип сооружений народного допрофессионального домостроительного творчества. Архитектурные инварианты этого древнейшего типа сооружений присутствует во всех исторически значимых культурах мира. Уникальность феномена башенных сооружений Северного Кавказа - в сохранении их народного допрофессионального формообразования. Первые упоминания о башенном жилище народов Кавказа относятся к V - IV вв. до н.э. Башенное жилИще уже в эпоху античности воспринимается как один из архаичных типов жилища. Мифологическая архетипичность башенных сооружений Северного Кавказа и многообразие их архитектурно-композиционных и архитектурно-типологических вариантов обусловили выбор этих произведений традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа в качестве ключевого объекта предпринятого исследования.

Наряду с памятниками башенной архитектуры основным объектом исследования являются объекты традиционного народного жилища, жилые комплексы, горные селения. В этих объектах несмотря на более позднее время их строительства (вплоть до конца XIX - начала XX века \ сохранились многие архетипичные черты традиционной архитектуры, истоки формирования которой восходят к XVI -XVIII вв.

Основные хронологические границы исследования приходятся на время сложения традиционной домостроительной культуры горских народов Северного Кавказа и ее проявлений - произведений народной архитектуры-и определяются XVI - XVIII вв., временем становления так называемых горских обществ. Кроме того к исследованию привлекаются источники и материалы более раннего происхождения. Это относится к исследованию описаний башенного жилища античных авторов, а также текстам нартского эпоса, первый этап формирования которого приходится на VIII -VII вв. до н. э. Верхняя граница исследования также достаточно размыта: она начинается с прекращения строительства башенных сооружений, которое происходит в первой половине XIX века, и заканчивается временем освоения коренными народами Северного Кавказа южнорусской строительной культуры, что происходит в конце XIX - начале XX веков.

В исторической науке существует и более крупное деление Кавказа, а именно деление этого района мира на два региона: Закавказье и Северный Кавказ; последний включает собственно Северный Кавказ и Дагестан. Такое пространственное объединение двух сопредельных территорий" Кавказа правомерно с точки зрения международно-политических событий XVI - XVIII веков, когда весь Кавказ стал объектом агрессии двух соперничающих держав. Османской империи и Шахского Ирана. В сложившейся исторической ситуации народы Северного Кавказа и Дагестана расширяют контакты с Россией, видя в ней реального союзника в борьбе за свою независимость.

В конце XVIII века народы Северного Кавказа и Дагестана вошли в состав Российской Империи и на обширной территории Кавказа в 1786 году б^ло образовано Кавказское наместничество. В советский период Северно-Кавказский регион в связи с укрупненным административно-экономическим районированием значительно расширяется на север и северо-восток, включая территорию Ростовской области. ^ В природно-географическом плане естественной северной границей Северо-Кавказского региона является нижнее течение реки Дон и далее на восток - Кума - Маныческая впадина

Для целей нашего исследования ключевое значение в выборе границ Северо-Кавказского региона имеет культурно- этнический фактор. Поэтому нами принято определение границ Северного Кавказа такими, какими оно установлено в этнографической науке? а именно: южная граница - Главный Кавказский хребет; западная - побережье Черного моря; северная - бассейны рек Кубани и Терека; восточная - Андийский хребет и нижнее течение реки Аксай, которые отделяют Северный Кавказ от Дагестана. Территория л.

Северного Кавказа в широтном направлении имеет более чем 800 км, а с севера на юг в среднем 150км. На этой территории проживает 10 коренных народов, относящихся к трем языковый группам: кавказской, индоевропейской и тюркской. Кавказская группа представлена такими народами как адыгейцы, абазины, черкесы, кабардинцы и вайнахские народы: ингуши и чеченцы. Индоевропейскую группу представляют осетины. Носителями тюркских языков являются ногайцы, карачаевцы и балкарцы.

Образование, становление традиционной горской культуры и расселение этих народов происходит вХУ - XVI вв. на указанной территории Северного Кавказа, т.е. географические границы исследования охватывают такие северокавказские республики Российской Федерации как Адыгея, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Северная Осетия-Алания, Ингушетия, Чечня.

Народное домостроительное творчество и его результаты традиционная архитектура - являются предметом исследования не только истории архитектуры, но и таких областей знания, как этнография, этнология, культурология, историческая антропология и социология. Современные направления гуманитарной науки рассматривают народное домостроительное творчество как своеобразное моделирование архетипических пластов национального сознания, как пространственное выражение норм и ценностей традиционной культуры. В этом отношении среди зарубежных исследователей особо следует отметить работы К.Леви-Стросса и А. Леруа-Гурана ., а среди отечественных - А.К. Байбурина, Г.С.Кнабе и Лескова Л.А. Начиная с 196070-х годов методы структурной антропологии и особенно структурной лингвистики продуктивно используются в архитектурно-теоретических исследованиях. В фундаментальных монографиях А.В.Иконникова, таких как "Функция, форма, образ в архитектуре"; "Тысяча лет русской архитектуры"; "Архитектура и история" и др. разработаны и реализованы теоретические и методологические подходы в исследовании архитектуры как символического выражения в пространственных формах культурных смыслов исторических эпох. Эта методология получила успешное развитие в целом ряде публикаций И.А.Бондаренко. В теоретическом и методологическом отношении настоящее диссертационное исследование во многом базируется на работах указанного направления.

Фактографическая изученность материальной культуры Северного Кавказа позволила автору обратится к исследованию традиционной архитектуры горских народов как своеобразному пространственно-символическому выражению норм и ценностей горской культуры. Эта методология не осталась не замеченной как в зарубежном (К.Брендбент , Р.Бартхес , К.Дрейер, Ф.Шоэ, Ю.Эко, Г.Д.Станишев и другие); так и отечественном ( А.В.Иконников, И.А.Бондаренко, И.Г.Лежава, В.Ф.Маркузон, Н.Л.Павлов, А.Г.Раппопорт, Е.И.Российская, Г.Ю.Сомов, О.Явейн и другие) архитектуроведении. Этнографические исследования и изучение памятников материальной культуры горцев открывают труды академиков Российской Академии наук И.А. Гюльденштедта, П С. Паласа, Ю. Клапрота, предпринявших с 1770 по 1808 год ряд экспедиций на Северный Кавказ. Изучение этих памятников было продолжено изысканиями П.С. Уварова, В.Ф. Миллера, Н.Я. Динника, К.Ф. Гана, A.M. Дирра, Ф.С. Гребенца в последней трети XIX - начале XX вв. Анализ и обобщение всего накопленного материала по домостроительному творчеству горцев в 1920-30 -е годы проведено усилиями таких ученых как А.А. Миллер, Л.П. Семенов, И.П. Щеблыкин, Г.А.Кокиев,В.А. Куфтин, Е.Г. Пчелина, Е.И. Крупное, А.П. Круглов, В.П. Христианович. В результате этих исследований разработана типология и обоснованы хронология и этническая принадлежность историко- архитектурных памятников. Интенсивные археологические и этнографические изыскания последних позволили получить и обобщить новые данные по вопросам генезиса, хронологии, атрибутации и классификации памятников материальной культуры вообще и памятников традиционной архитектуры, в частности горцев Северного Кавказа. Эти научные данные изложены в работах Ю.Н. Асанова, Е.С. Абросимовой, В.В. Виноградова, С.Т. Гаджиева, Б.А. Калоева, В.П. Кобычева, В.А. Кузнецова, Л.И. Лаврова, Т.Х. Мамбетова, В.И. Марковина, В.Ф. Миллера, И.М. Мизиева, М.Б. Мужухоева, К.М. Текеева, В.Х. Тменова, С.Ц, Умарова, А.И. Робакидзе, И.М. Чеченова, Л.А. Чибирова и использованы автором для разработки поставленной темы исследования.

Специальные архитектурно-исторические исследования традиционного жилища и башенных сооружений Северного Кавказа проводятся начиная с 1930-40-х годов.

Методология и методика специальных архитектурно-исторических исследований по Кавказу была разработана и реализована в научных работах Г.И. Лежавы, Г.Я. Мовчана и С.О. Хан-Магомедова.

В настоящее время академиком С.О. Хан-Магомедовым начато издание книг по традиционной архитектуре Южного Дагестана.

Академик С.О. Хан-Магомедов впервые вводит в научный оборот обследованные им в 1949 - 1959 годах памятники народной архитектуры Дагестана, многие из которых в настоящее время частично или полностью разрушены. В этом фундаментальном издании проведен систематический комплексный анализ всего типологического диапазона архитектурных сооружений: жилых домов, мостов, родников, хозяйственных построек, мечетей, минаретов и мавзолеев; выявлено своеобразие и историческое значение архитектуры народов Дагестана.

Предпринятое диссертационное исследование во многом основано на данных современных историко-археологических и историко-архитектурных обследований памятников традиционного зодчества народов Северного Кавказа. Среди этих исследований особо следует отметить монографию Э.Б.Бернштейна, в которой представлены обмеры, рисунки и анализ архитектуры народного балкарского жилища. В работах В.И. Марковина даны описания традиционной архитектуры Ингушетии. Краткий исторический обзор народной архитектуры Северного Кавказа в контексте истории архитектуры всего северокавказского региона (включая Нижний дон) представлены в учебном пособии Г.В. Есаулова. Сопоставительный анализ и вопросы генезиса башенных сооружений Северного Кавказа излагаются в ряде статей и монографий А.Ф.Гольдштейна. Интересные данные по архитектуре, декоративно-прикладному искусству, обычаям и образу жизни горцев Дагестана и сопредельных республик Северного Кавказа излагаются в книге

A.Ф.Гольдштейна "Башни в горах". Классификация и исторический анализ народной архитектуры Осетии даны в фундаментальной монографии

B.ХТменова "Зодчество средневековой Осетии".

Ю.А.Жданов, ГС.Кнабе,А.Ф.Лосев, В.Я.Пропп, В.Н.Топоров, О.М.Фрейденберг дают теоретико-методологические основания для определения структурообразующей роли народного домостроительного творчества в формировании представлений культуры, представлений о пространстве и мироздании.

Изучение домостроительного творчества горцев под культурологическим углом зрения потребовало обращения к работам по этнографии, фольклористики и мифологии народов Северного Кавказа таких ученных, как В.И.Абаев, А.И.Алиев, Ю.Н.Асанов, Ч.Ахриев, Б.Х.Бгажноков, А.М.Гадапатль, Б.Гатиев, Н.Ф.Грабовский, Т.А.Гуриев, У.Б.Далгат, Ж.Дюмезиль, Р.С.Кабисов, Б.А.Калоев, В.П.Кобычев, Л.И.Лавров, А.О.Мальсагов, Е.М.Мелетинский, М.И.Мизиев, Л.П.Семенов, Хан-Гирей, А.З.Холаев, А.Т.Шортанов.

Методологическое значение для данного исследования имеют научные работы академика В.П. Орфинского, посвященные изучению народного зодчества в контексте разноэтнического взаимодействия традиционных культур.

Раскрытие обозначенной темы невозможно без знания современных разработок историко-градостроительной науки, особенно работ по изучению традиционных систем освоения ландшафта и выявлению принципов формирования поселений в соответствии с образно-символическими представлениями о пространстве. Здесь надо назвать имена Н.Ф. Гуляницкого, A.B. Иконникова, В.П. Орфинского, М П. Кудрявцева, Т.Ф, Саваренской, Т.А. Славиной, И.А. Бондаренко, A.A. Воронова, A.C. Щенкова и др.

Важное значение для целей формально-композиционного анализа памятников традиционной архитектуры горцев имеют работы академика О.Х.Халпахчьяна.

Состояние знаний по исследуемой проблеме было бы нетолным без ряда современных архитектурно-теоретических исследований, представленных в работах И.А. Азизян, В.Л. Глазычева, Э.А. Гольдзамта, A.B. Иконникова, Е.И. Кириченко, А.П. Кудрявцева, И.Г. Лежавы, А.Г. Раппапорта, Г.И. Ревзина, A.B. Рябушина, A.B. Степанова, Г.Ю. Сомова, В.Л. Хайта, O.A. Швидковского и др.

Фактологические данные материальной культуры Северного Кавказа анализировались как составляющая духовной культуры горских народов. Для этого требовалось обращение к нартскому эпосу как к своеобразному источнику реконструкции мифологических представлений о пространстве и идеальном жилище. Кроме того для выявления содержательной основы символизации пространства привлекались сведения и результаты этнографических исследований по обычаям, обрядам, ритуалам и нормам -: горского этикета, анализ которых позволил обозначить характерные этноповеденческие проявления пространственного менталитета горских народов. Синтетический метод исследования позволил привлечь описания древнейших типов башенного жилища Кавказа по текстам античных авторов как материал для изучения генезиса башенного архетипа пространства. Для создания максимально полной точной фактографической картины формообразования башенной архитектуры автор предпринял специальные натурные обследования башенных сооружений в высокогорных селениях Северной Осетии, Ингушетии, Чечне и Балкарии. Данные этих изысканий существенно дополнили фактологическую базу работы и способствовали достижению поставленной цели и задач исследования.

Современный человек склонен рассматривать домостроительство вообще и строительство башен в особенности с утилитарной, прагматической точки зрения. Дом - средство защиты от непогоды, башня - оборонное сооружение: такова упрощенная логика нашего рационально-прагматического мышления. Но слово "дом" на всех языках несводимо к значению утилитарной постройки. Дом имеет целый пучок значений: это и семья, и хозяйство, и сообщество; дом- это мир человека, пространство его космоса. И наличие у слова "дом" такого пучка значений не случайно, так как в домостроительном творчестве человек всегда выражал своё понимание мира и своё место в этом мире.

Во все исторические эпохи мировоззренческие аспекты получали свое выражение в домостроительном творчестве. И лишь XX век с его "верой" в научно-технический прогресс свел создание жилища к чисто строительно-технологическому процессу, пришел к крайне бедному пониманию дома "как машины для жилья" В настоящее время техницистские представления вытесняются философско-гуманистическими устремлениями человека создавать дом, как "свою вселенную", как символическое пространство отношений собственного "я" , "общества" и "природы". Для горцев Северного Кавказа дом был и остается не столько утилитарным пространством, сколько символическим пространством норм и ценностей традиционной культуры.

Общечеловеческое значение архитектуры всегда выражено своеобразными формами конкретного региона. Но специфические особенности региона выражаются в архитектуре не автоматически, а избирательно и индивидуально. Чем определяется эта избирательность? Пространственной ментальностью, чувством пространства, как важнейшей составляющей общего мироощущения народа. Чувство пространства и форма его выражения ( как заметил философ Бринкман) находятся в таком же соотношении друг с другом, как мышление и речь. Чувство пространства реализуется в домостроительном творчестве народа в формах традиционной архитектуры, у горцев Северного Кавказа-в формах башенной архитектуры.

Башня - одна из "вечных" форм пространства, которая трансформируется и видоизменяется, приобретает новые значения, достигающие нередко уровня общенациональных символов. До того, как стать общенациональным символом, как на Северном Кавказе, башня была древнейшим видом жилища. На Кавказе башня - одно из древнейших и своеобразных проявлений домостроительного творчества горцев.

Башенное жилище и различные типы башенных сооружений горцев Северного Кавказа предстают одновременно и как региональные, и как общечеловечески значимые проявления народной культуры.

1 ГЛАВА ИСТОРИОГРАФИЯ ВОПРОСА И ОСНОВНЫЕ ЛИТЕРАТУРНЫЕ ИСТОЧНИКИ

Заключение диссертация на тему "Архитектура в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа"

Выводы по 4 главе:

Исходя из результатов историко-культурологических исследований на интерэтнической основе и результатов собственных сравнительных исследований на северокавказском материале генезис башенной формы в традиционной архитектуре определен как мифологический по своей природе.

Семантический диапазон башенной формы в различных традиционных культурах мира представлен следующими архитектурными сооружениями:

1. Родовое башенное жилище как составляющая родовой усадьбы;

2. Родовое многоярусное башенное жилище;

3. Мемориальное башенное сооружение;

4. Родовые башни дворянских фамилий;

5. Башни -минареты в составе культовых сооружений ислама.

- В результате реконструкции архитектуры древнейшего башенного жилища Кавказа по описаниям античных авторов выявлена мифологическая семантика его башенной формы.

После монгольского нашествия существовавшая ранее традиция фортификационного башенного зодчества на северном Кавказе прерывается, но возникает новая традиция, культивирующая башенную форму в различных типах народной архитектуры. Сложившейся как существенная составляющая горской культуры в Х\/-Х\Л в.в.

Генезис « новой « традиции башенного зодчества северокавказских народов основан на « старых» мифологических пластах родового сознания.

В башенной архитектуре северокавказских горцев мифологическая модель трехчастного башенного пространства -космоса сохранилась в отдельных типах сооружений, в целом же она претерпела формальные трансформации и обрела новые символические значения.

Наиболее полно мифологическая модель пространства-космоса представлена в ранних памятниках архитектуры родового башенного жилища.

Установлено, что тождество форм в целом и форм завершений , в частности, имеющее место в родовых-боевых башнях и башенных склепах, детерминировано не только общей тенденцией формально-стилистического единства, но и имеет общую генетически тождественную культурно-символическую семантику и формообразующую основу архитектурной композиции. -Итогом усиления символического аспекта башенной формы стало появление, так называемых, «священных» башен патронимии, а затем и священных башен всего патронимического селения. Культ священных башен наиболее явно был выражен и получил соответствующее представление в памятник®« и натурных обследованиях этнографов горских обществ Северной Осетии. - Символический центр традиционного жилища маркировался очагом с над очажной цепью, срединным столбом, столом; жилая усадьба квартал селения и селение в целом - родовой башней. -Все формы очага, встречающиеся в традиционном жилище, можно свести к трем основным типам: - первый - срединный очаг без дымовика; - второй - срединный очаг с дымовиком; - третий -пристенный камин. -Во всех пространственных композициях жилища «точкой отчета» его пространственных оппозиций был дверной проем. Символическое значение дверного проема как пространственной границы микро и макро космоса нашло отражение в функционально неоправданной высоте порога, которая могла быть дополнительно увеличена при совершении, например, обряда ухода за раненным. -Через оппозицию «внутреннее — внешнее», «центр - периферия», «правая - левая» создавалась семантическая неоднородность пространства жилища, пространства общесемейной комнаты, необходимая для реализации норм и обычаев горской культуры.

- Нами установлено, что в традиционном жилище горцев семантической оппозиции «почетное место - непочетное место», «мужское пространство - женское пространство» соответствовала не равноценная, а иерархическая пространственная оппозиция в следующей последовательности: «внутреннее» - «внешнее» «центр» - «периферия» «правое» — «левое».

- В случае семантического несовпадения, между оппозициями вгнутреннее - внешнее» и «правое - левое», определение «почетного места» осуществлялось в системе координат более «сильной» оппозиции, т.е. «внутреннее - внешнее*.

- Пространственная структура жилища символизируется в семантических оппозициях его внутренних и внешних составляющих и распространяется на все уровни жилища, начиная с элементарной единицы «комнаты» до «сселения» в целом. Башенная форма в виде родовой-боевой (священной) башни становится символическим центром жилища, начиная с усадьбы.

- Цепочку пространственно-семантических отношений - "центр" (ЦН) -"внутренее" (ВН) - "внешнее" (ВШ) различных уровней горского жилища можно представить в следующей форме:

ЦН

Пристенный

ВН

Элементарная комната

ВШ Дом очаг Родовой столб Открытый очаг с надочажной

Дом общесемейная комната)

Усадьба цепью Комбинации столба и очага

III. Родовая-боевая

Усадьба

Квартал башня родовой комплекс)

IV. Родовая-боевая

Квартал

Селение башня

V. Ансамбль родовых башен

Селение

Окружающий ландшафт

Сторожевая башня

- В эволюции архитектурного образа и архитектурной композиции башенных сооружений выявлены следующие тенденции: - тенденция усиления «цеитричности» башенной формы; - и тенденция усиления ее «вертикальности».

- Тенденция» цеитричности» приводит к постепенному смешению приоритетов с внутреннего, на внешнее пространство башенной формы. Внутреннее пространство башни в ходе этой композиционной эволюции, как бы, сжимается вокруг ее вертикальной оси и объем башни становится зримым выражением внутренней центральной оси во внешнем пространстве.

- Проявление тенденции «вертикальности» башенной формы осуществляется в следующих архитектурно-композиционных характеристиках: а) в изменении пропорций между размерами плана и высотой башни (уменьшение плана и увеличение высоты); б) в усилении вертикальных членений фасадных композиций; в) в усилении силуэтности; г) в пропорциональном наклоне стен.

-Одной из своеобразных, самобытных, можно сказать, знаковых форм северокавказской башенной архитектуры является ступенчато-пирамидальная форма завершений башенных сооружений.

-Нами выявлено, что формообразование ступенчато-пирамидальных завершений башенных сооружений имело пять этапов.

- В традиционной архитектуре горских народов Северного Кавказа ступенчато-пирамидальные завершения башенных сооружений являлись художественным выражением древнейшей конструкции ложного свода, который в свою очередь являлся мифологическим символом небесного свода. Тектоника ложного свода в форме ступенчато=пирамидальнь!х завершений стала одним из ключевых элементов в системе канонизированных форм башенной архитектуры.

-Объектные образцы — родовые-боевые башни были носителями трех составляющих архитектурно-строительного канона: - типологической схемы; - размеров, характерных для каждого регионально-этнического типа; - конкретных пропорциональных отношений.

- Канонические формы башенной традиционной архитектуры использовались даже в архитектуре как христианских, так и мусульманских культовых сооружений Северного Кавказа, и стали своеобразным знаковым явлением традиционной горской культуры.

Заключение

Роль и значение архитектуры в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа.

Культура существует не только во времени, но и в пространстве, причем в определенных исторических условиях , пространство из «пассивного вместилища жизни» превращается в защитную среду, сохраняющую и активизирующую жизнь. Именно в исторических условиях геополитических изменений ХШ - XIV вв. естественно-природное пространство Северного Кавказа стало пространством возникновения и исторического развития своеобразной горской культуры северокавказских народов. Само природное пространство Кавказа стало ключевым условием этногенеза горских народов, той рукотворной среды, в которой сложилась уникальная северокавказская цивилизация своеобразная традиционная горская культура. Архитектура как искусственная среда обитания стала , во-первых, непосредственной пространственной средой, т.е. жизненно важным условием самого становления и развития культуры, и во-вторых, активным средством выражения, закрепления и утверждения норм и ценностей традиционной культуры.

Для заключительного определения роли и значения архитектуры в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа обратимся к главным результатам предпринятого исследования.

По описаниям античных авторов, представляющих научный интерес как в широком культурно-историческом, так и в узком архитектурно-формальном аспектах нами были выявлены материалы для научно обоснованных реконструкций отдельных типов и форм древнейшего жилища и характера домостроительного творчества пранародов Северного Кавказа. Описания античных авторов в сопоставлении с описаниями авторов средневековья стали методологическим основанием для понимания меры преемственности —дискретности исторических изменений домостроительного творчества и архитектуры народов Северного Кавказа;

Изложенные в трудах пионеров научного кавказоведения ( XVIII- XIX вв.) данные могут служить исходной историко-фактологической базой комплексного исследования собственно традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа;

Собранный в результате историко-архвологических и историке-архитектурных исследований материал в виде массива памятников традиционной архитектуры Северного Кавказа стал достоверной эмпирической базой предпринятого исследования.

В своем исследовании мы исходили из того, что в конце XIII » начало XV в.в. был переломный период в истории этносов и культур Северного Кавказа, В результате разгрома военно-политических образований Северного Кавказа в ходе татаро-монгольского нашествия и военной агрессии Тамерлана были уничтожены культурные центра!, созданные в рамках этих военно-политических образований под влиянием таких христианских государств как Византия, Грузия и Русское Тьмутараканское княжество. Произошло переселение этносов , племен и народов из предгорнных районов Кавказа е его горные районы (алано-сарматкие народы, тюркоязычные народы), а также из районов черноморского побережье в горные и предгорные районы северного Кавказа {адыгские народы).

Х1У-ХУ в.в. - период этногенеза горских народов Северного Кавказа, стал и временем зарождения традиционной горской культуры, поэтому мы считаем, что Х1У-ХУв.в. - период, наиболее обоснованный с культурно-исторической точки зрения для датировки наиболее ранних памятников северокавказской традиционной архитектуры. ХУ-Х\Л в.в. - время становления традиционной горской культуры, образование традиций северокаэказсшго башенного зодчества. В XVII- начале XVIII в.в. происходит социальная дифференциация горских обществ, дальнейшее развитие радиционной горской культуры, расцвет северокавказской традиционной рхитектуры.

Исходным пространством месторазвития ( по Л.Н.Гумилеву) горских ародов Северного Кавказа стала полоса Солнечных Долин. Выбор и освоение того пространства определяющим образом сказались на становлении эадиционного природопользования и домостроительного творчества как ущесгвенных составляющих горской культуры. Домостроительное творчество влялось активным средством главных традиционных видов хозяйствования >рских народов: отгонного скотоводства и террасного земледелия и тем амым органично входило в систему традиционного природопользования.

Особенности исторического развития Северокавказского региона пределили актуальность мифологического мировоззрения. Мифология и , ¡ире, мифотворчество становятся основой местных языческих верований, 5ычаев, норм поведения. Во многом определяют характер традиционной »рекой культуры. Христианство и различные течения ислама подверглись горичной мифологизации на основе местных языческих культов, ущественной чертой традиционной горской культуры является религиозный 1нкретизм

Обычай избегания больше чем рядовой обычай, избегание - это эминирующая нормативная основа всех обычаев, обрядов и ритуалов ^вседневной жизни , праздничной жизни , жизненного цикла .Обычай « (бегания» является содержательной основой пространственного поведения рцев. Попизтничность и обрядово-ритуальная нормативность традиционной льтуры определили важное значение предметов быта, одежды, оружия и вари в системе средств пространственно-символической коммуникации. Но жтральное место в традиционной культуре горских народов Северного шказа занимал обычай . Обычай получил закрепление и выражение в двух (юрах творчества: словесном и домостроительном.

Существенным аспектом традиционной горской культуры является »рмативно регулируемое пространственное поведение субъектов горских >ществ. Традиции и обычаи горской культуры имеют пространственно-¡мантическое выражение, которое можно представить в виде символического пространства-поведения». Домостроительное творчество и его результаты — ародная архитектура в контексте полиэтничности и бесписьменности радиционной горской культуры наделяются повышенным символическим мачением и социально-престижным статусом.

Симвопическое пространство поведения представляет собой синтетическое выражение традиционного образа жизни горских народов во $сем диапазоне его проявпений: от языческих обычаев природопользования Ю норм горского этикета. Символика « пространства-поведения» )еализовалась в пространственных оппозициях субъектов избегания. Обычаи зталычества, гостеприимства, кровной мести и их доминантная основа -эбычай избегания - являлись детерминирующим содержательным фактором структурирования пространства.

Культурно-символический аспект домостроительного творчества горцев енетически связан с мифологическими пластами культуры пранародов горских ^еверокавказских этносов. Анализ нартского эпоса как источника эеконструкции пространственных представлений позволяет говорить о ^мволической значимости трехчастной структуры пространства в домостроительном творчестве горцев. Система правил и регпаментаций домостроительного творчества горцев была основана на строительных эбрядах , главными из которых были обряды «выбора места», « испытания места», « строительной жертвы». Мифопоэтическим изложение правил и регпаментаций строительства и его культурно-символического значения является вайнахская строительная песня - один из характерных примеров северокавказского фольклера.

Домостроительное творчество горцев - не только сфера строительства в технологическом значении этой деятельности. Но и существенная, и , в некотором плане, ключевая сфера традиционной горской культуры, сфера, в которой пространственно закреплялись, выражались и передавались нормы и ценности самой горской культуры.

В традиционной горской культуре сложилась своеобразная радиально-маршрутная модель освоения пространства месторазвития этносов. Радиапьно-маршрутная модель освоения пространства наиболее полно соответствовала, во-первых, ведению двух видов производящего хозяйства: отгонного скотоводства и террасного землепользования; во-вторых, являлась наиболее эффективной с точки зрения защиты поселений и системы расселения в целом.

На основе радиально-маршрутной модели освоения пространства были выработаны в соответствии с особенностями территории расселения два типа системы расселения:

- предгорный тип расселения;

- нагорный тип расселения.

Характерной общей особенностью обеих типов традиционного расселения являлось, во-первых, четко очерченная и закрепленная горским правом территория обитания определенного горского общества; во-вторых, наличие двух типов поселений:

- основных селений;

- сезонных селений (с зимними и летними пастбищами).

В основных селениях проживало преимущественно женское, население, дети и старики; в сезонные селениях - преимущественно взрослое мужское население, подростки. Главное различие названных двух типов расселения состояло в следующем:

- основные селения предгорного типа расселения были «кочующими» - через определенный отрезок времени (в среднем от 7 до 20 лет) основное селение переносилось на новое место в пределах очерченной территории; тогда как основные селения нагорного типа однажды возникнув, не меняли своего местоположения; тропы и горные дороги являлись своеобразным пространственным каркасом, обеспечивающим территориально-социальную целостность и системность нагорного типа расселения;

Характерной особенностью нагорного типа расселения являлась органичная связь всех его составляющих с ландшафтом и формирование структуры самого расселения с учетом природно-ландшафтных особенностей. Так основные селения (как правило до конца XVII века) размещались в полосе солнечных долин, тогда как сезонные - в непосредственной близости от зимних и летних пастбищ по обе стороны как скалистого так и бокового хребтов. Определяющая роль ландшафта в нагорном типе расселения выразилась в наличии осетинского термина «ком», который одновременно означает и ущелье, и селения одного ущелья, образующие горское общество. Одной из существенных составляющих нагорного типа расселения являлась система «священных мест» - священных лесов, гор, рощ, отдельных деревьев. Система священных мест являлась своеобразным экологическим каркасом территории - действенным средством сохранения и защиты горных экосистем от негативных последствий антропогенного влияния. Мировоззренческие установки традиционной горской культуры получили пространственное выражение, закрепление и развитие в эффективной и экологичной системе природопользования и взаимосвязанной с ней системе нагорного типа расселения.

Основой фортификации систем расселения нагорного типа являлся природно-ландшафтный фактор, который реализовался следующим образом: 1) местоположением селений отдельных горских обществ в крайне труднодоступных горных районах Северного Кавказа; 2} созданием своеобразных фортификационных комплексов естественно-искусственного типа на входе в основные ущелья, ведущие в основное пространство месторазвития этносов - полосу Солнечных долин;

3) выгодным, с точки зрения обороны, местоположением основных селений внутри ущелий;

4) создание структуры селения органично связанной с горным рельефом, что повышало эффективность фортификационных качеств жилой застройки;

5) наличием горных троп. Обеспечивающих эвакуацию населения из основных селений в сезонные стоянки-селения, находящиеся в крайне труднодоступных районах и имеющие укрытия пещерного типа.

Основной тип традиционного селения имел в своем составе следующие структурообразующие компонентьк-источник; - сакральное место; - место собраний; - родовую башню или башни.

Сакральное место могло быть представлено одним из следующих объектов или комплексом этих объектов:

- языческие святилища (в последствии церкви или мечети); -некрополи башенных склепов (а в последствии кладбища);

- священные рощи, священные деревья;

-священные башни.

Планировочная структура традиционных селений имеет живописно-ландшафтный характер и в решающей мере определялась особенностями рельефа местности. Регионально-этнические варианты характерных типов традиционных селений нагорного типа расселения представляют следующие селения:

- Кюннюм-Эль (Кабардино-Балкария);

- Цмити (Северная Осетия - Алания);

- Эрзи (Ингушетия);

-Хой (Чечня).

По соответствующим текстам нартского эпоса реконструированы представления горцев об идеальном жилище. Архитектура жилища представлена в нартском эпосе, прежде всего, с точки зрения ее символического значения и социального престижа владельцев.

Наиболее общим классификационным признаком традиционного жилища, с нашей точки зрения, является архитектурно-композиционный признак. По этому признаку все многообразие форм традиционного жилища горцев можно свести к трем принципиальным с архитектурно-композиционной точки зрения видам:

Жилище с вертикальным развитием композиции;

Жилище с горизонтальным развитием композиции;

Жилище с горизонтально-вертикальным развитием композиции.

Каждый из трех названных видов жилища имеет соответственно несколько типов и подтипов, классификационными признаками которых являются: - этажность; - количество комнат; - строительные конструкции.

Нами предложена следующая классификация памятников традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа:

-Жилые-родовые башни;

- Родовые-боевые башни;

- Сторожевые-родовые башни;

- Башеннообразные монументы и святилища;

- Святилища;

- Родовые башенные комплексы.

1. Родовое башенное жилище как составляющая родовой усадьбы;

2. Родовое многоярусное башенное жилище;

3. Мемориальное башенное сооружение;

4. Родовые башни дворянских фамилий;

5. Башни -минареты в составе культовых сооружений ислама.

В результате реконструкции архитектуры древнейшего ^башенного жилища Кавказа по описаниям античных авторов нами была выявлена мифологическая семантика его башенной формы. После монгольского нашествия существовавшая ранее традиция фортификационного башенного зодчества на северном Кавказе прерывается, но возникает новая традиция, культивирующая башенную форму в различных типах народной архитектуры. Сложившейся как существенная составляющая горской культуры в ХУ-Х\Л в. в.

Генезис « новой « традиции башенного зодчества северокавказских народов основан на « старых» мифологических пластах родового сознания. В башенной архитектуре северокавказских горцев мифологическая модель трехчастного башенного пространства -космоса сохранилась в отдельных типах сооружений, в целом же она претерпела формальные трансформации и обрела новые символические значения. Наиболее полно мифологическая модель пространства-космоса представлена в ранних памятниках архитектуры родового башенного жилища.

Нами выявлена логика архитектурно-композиционных и семантических трансформаций башенной формы в процессе становления традиционной архитектуры горских народов Северного Кавказа. Содержательной основой этих трансформаций являлся доминантный, по сути, обычай « избегания», который был закреплен и выражен системой пространственно-семантических чпозиций жилища и, шире, жилой пространственной среды. Башенная форма виде родовой=боешой башни играла в системе пространственно-эмантических оппозиций ключевую роль, наряду с очагом и родовым столбом Установлено, что тождество форм в целом и форм завершений , в астносги, имеющее место между родовыми-боевыми башнями и башенными отепами, детерминировано не только общей тенденцией формально-гилистическото единства, но и имеет общую генетически тождественную ^льтурно-симвопическую семантику и формообразующую основу рхитекгурной композиции.

Канонизация - признак рождения собственно архитектуры из недр ародного домостроительного творчества и, становление архитектурной дтьтуры как исгорико-символического явления. Профессиональное ышление, воспитанное на классическом формообразовании ордерной рхиггектуры, оказалось не восприимчивым к постижению путей канонизации эмобытных не классических форм народной архитектуры Северного Кавказа, редпринятое исследование традиционной, допрофессиональной архитектуре эрских народов Северного Кавказа, приводит к заключению, что мы имеем ело с канонизацией форм и конструкций древнейшего пространственного рхетипа - башни, - и созданием на основе этой канонизации ространственно-художественного языка башенных форм, определившего никальность и своеобразие традиционной архитектуры горцев.

Что обусловило канонизацию именно форм башенного архетипа ространства в домостроительном творчестве горцев Северного Кавказа, и как роходила канонизация и становление традиционной архитектуры?

В силу особенностей этногенеза и особой геополитической ситуации /льтура народов Северного Кавказа не укладывается в типичные для эпадноевропейской цивилизации формы развития и не может быть понята с озиций европоцентризма. История Северо-Кавказского региона носит иклический характер, в культуре горских народов как бы многократно проигрываются» вечные сюжеты мироздания. Своеобразие исторического азвития народов Северного Кавказа обусловило устойчивость уфологических пластов горской культуры и связанных с ними языческих ерований, обрядов и традиций народного творчества.

Канонизация формы пространства, вообще, и формы башенного пространства, в частности, имеет два момента: -во-первых, по отношению к культуре — это символизация пространства и становление собственно архитектуры как вида искусства; - во-вторых, по отношению к деятельности — это профессионализация архитектурно-строительного творчества.

Канонизация формы башни как процесс ее символизации заключался в превращении башни в символ рода, в разработке архитектурно-художественных канонов башенной формы на основе мифологической семантики башенного архетипа пространства. Исторически процесс канонизации архитектурных форм осуществлялся, прежде всего, в объектах, занимающих наивысшее место в иерархии культурных ценностей того или иного общества. В странах с утвердившимися монотеистическими религиями, ведущими объектами архитектурно-строительной канонизации становились культовые здания. На Северном Кавказе, в горских обществах XVI — XVIII века ведущее значение имели культ предков и родовые связи, что и определило первостепенное культурно-символическое значение таких сооружений, как родовые усыпальницы - башенные склепы и родовые башни, несмотря на повсеместное строительство в это время в связи с утверждением ислама или христианства соответственно мечетей или церквей.

Мифологическая модель пространства-космоса в башенном жилище горцев символически выражались в трех его вертикальных уровнях: нижний уровень башни олицетворял - «жилище предков»; - средний — «жилище рода»; - верхний - «жилище богов». «Жилище богов» с принятием христианстве или ислама не могло быть представлено в форме «языческой башни», т.к. это входило бы в явное противоречие с символикой монотеистических религий и их уже сложившимися архитектурными канонами. Хотя у горцев и в культовых зданиях наблюдаются элементы башенной формы, но только элементы. Актуальным в XVI - XVII веке в культурно-символическом отношении остается «жилище предков» и «жилище рода». Первое воспроизводится в форме башенного склепа, второе в форме родовой башни. Из башенного жилища выделяется собственно башенная форма, которая и приобретает символическое значение. Канонизация башенной формы осуществляется как процесс выявления наиболее характерных особенностей собственно гашенного пространства: «центричности» и «вертикальности». В башенной эорме все более выделяется ее «башенносгь» - уменьшается основание ¡ашни при одновременном росте ее высоты; усиливается симметричность омпозиции; отрабатываются своеобразные формы завершения(ступенчато-мрамидальные, плоские); появляется наклон стен, который зрительно величивает высоту башни. «Башенность» башни выявляется за счет силения выразительности ее внешней формы, что, в свою очередь, привело к вменению внутренней пространственной структуры мифологического |рхетипа. Наращивание высоты башни объективно увеличивает число ее ¡нутренних уровней, т.е. нарушается исходная мифологическая структура >ашенной формы - трехчастность пространственного членения по вертикали. 1роисходит парадоксальный процесс. визуальное выявление ¡вертикальности» башенного архетипа во внешней форме ведет к нарушению ¡вертикальности» структуры его внутренней формы. Кульминацией этого «роцесса стали своеобразные «игольчатые» формы вайнахских башен.

Канонизация формы башни как процесс профессионального народного демостроительного творчества горцев обнаруживает себя в появлении семейных кланов мастеров-ремесленников. На Кавказе исторически сложилось ри центра канонизации башенной архитектуры: на Северном Кавказе — Неверная Осетия и Ингушетия, в Закавказье - Сванетия. Не случайно, что и ¡вязанная с этим процессом профессионализация народного домостроительного творчества происходит по национальному признаку — тризнанными мастерами башенного строительства являлись осетины, ингуши, жаны.

Башенный архетип пространства как мифологическая основа градиционной культуры северокавказских народов, трансформируясь, зидоизменяясь, обогащаясь по содержанию, послужил архитектурно-сомпозиционной основой символизации «пространства - поведения* горцев. Башенное зодчество горцев - это своеобразное архитектурно-поэтическое выражение мифологических пластов культуры, это, образно выражаясь, чартский эпос в камне. В башенной архитектуре горских народов Северного Кавказа ярко выразился самобытный тип сред невековой горской культуры, мировоззренческие представления которой - этикет, бытовые и ритуальные стереотипы поведения, знаковая информация и само пространство жизнедеятельности — обрели синтетическое архитектурно - художественное выражение и культурно-символическую знаковость. Памятники традиционной архитектуры Северного Кавказа в целом, и башенной северокавказской архитектуры, в особенности, могут быть поставлены в один ряд с памятниками культуры мирового значения без всяких скидок на народное допрофессиональное происхождение. Дальнейшее развитие современной земной цивилизации и выход России из кризисного состояния не возможен без гуманизации общественного развития, постижения самобытности культур народов Российской Федерации и полноценней коалиции всех культур.

Библиография Сулименко, Сергей Дмитриевич, диссертация по теме Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия

1. Абаев В. И. Избранные труды. Религия. Фольклор. Литература, эджоникидзе, 1990.

2. Абаев В.И. Язык и история // теоретические проблемы советского ыкознания. М.,1968.

3. Абаев В.И. Сармзто-босфорские отношения в отражении нартовских азаний // САМ., М.,1958, Вып.28.

4. Абдулатипов Р. Г. Кавказская цивилизация: самобытность и целостность // зучная мысль Кавказа, №1,1995. Ростов-на-Дону, 1995.

5. Абри де ла Мсгтре. Путешествие господина А. Де ла Мопгре в Европу, Азию и {эрику // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII/ в.в. Сборник путевых заметок II сост Гарданов В.К Нальчик, 1974, -636 с.

6. Абросимова Е.С. Замки Балкарии позднего средневековья // АН, 1981, № >, М., 1981.

7. Абхазские сказки. Сухуми, 1935.

8. Аджиев АМ. Семейно-обрядовая поэзия народов Северного Кавказа // Сб. атей. Махачкала, 1985, -174с.

9. АИЭ Полевой материал, 1968; с. Старый Чегем, тетр. 1, 46л.

10. АИЭ, Полевой материал, 1969; с. .Дарго, тетр.1, -43л.

11. ИЭ, Полевой материал, 1962; с. Гундален, тетр.1, 90л.

12. АИЭ, Полевой материал, 1962; с. Мамхег, тетр.1, 90л.кАкритас П.Г., Медведева О.П., Шаханов Т.Б.Архитектурно-археологические (мятники горной части Кабардино-Балкарии. УЗКБНИИ. Нальчик, 1960-XV».

13. Апборов Б.А. Термин «нарт» ( к вопросу о происхождении нартского эпоса). тадикавказ, 1930.

14. Алексеева Е. П. Археологические памятники Карачаево-Черкесии. М., >92, -216с.

15. Алиева А. И. Адыгский нартский эпос. Нальчик, 1969.

16. Аммиан Марцеллин. Деяния. .// по кн. Кавказ и Дон в описаниях античных авторов. Ростов-на-Дону, 1990, -398с.

17. Анисимов С. Кавказские альпы.-М-Л,1929, -348с.

18. Аннинский СА Известия венгерских миссионеров ХШ-ХУв.в. о татарах в восточной Европе // Исторический архив, Вып. 3, М.-Л., 1940.-390 с.

19. Антонова Е В. Очерки культуры древних земледельцев передней и средней Азии (опыт реконструкции мировосприятия). М., 1983.

20. Аполлон Родосский. Аргонавтика. II по кн. Кавказ и Дон в описаниях античных авторов. Ростов-на-Дону, 1990,-398с.

21. Арриан Флавий. Объезд Эвксинского понта.// по кн. Кавказ и Дон в описаниях античных авторов. Ростов-на-Дону, 1990,-398с.

22. Арриан Флавий. Тактика.// по кн. Кавказ и Дон в описаниях античных авторов. Ростов-на-Дону, 1990,-398с.25Асанов Ю.Н. Поселения , жилища и хозяйственные постройки балкарцев . Нальчик, 1976,-89с.

23. Асанов Ю Н Очаг балкарского жилища (XIX начало ХХв.в.) // Вестник Кабардино-Балкарии. Нальчик,1972, Вып.6.27Ахриев Чаха . Ингуши ( их предания, верования и поверья) // Сборник сведений о кавказских горцах, Вып.8. Тифлис, 1873.

24. Ахриев Ч. Ингушские праздники // Сборник сведений о кавказских горцах, Зып 5. Тифлис, 1871.

25. Багратиони Царевич Вахушти. Записки Кавказского отдала Императорского Русского Географического Общества, Книжка XXIV, вып 5-й( и последний). География Грузии. Введение, перевод и примечания М.ПДжананашвили. Гифлис,1904.

26. Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян Л., 1983.

27. Я.Барбаро и Контарини о России. Л.,1981.

28. Бартенев И.А. Форма и конструкция в архитектуре. Л., 1968, -262с.$3. Басилов В Н., Кобычев В.П. Галчай страна башен // СЭ,1971,М 1.М., 1971.

29. Бгажноков Б.Х. Очерки этнографии общения адыгов. Нальчик, 1983. 229

30. Белоконский И. На высотах Кавказа. М.,1906.

31. Я.Берже А.П. Чечня и чеченцы // Сочинения А.П.Берже — правителя дел кавказского отделения Императорского Русского географического общества. "ифлис,1895.

32. Бернштейн Э.Б. Архитектура балкарского народного жилища. М. ,1993, -60с.

33. Ю. Бернар О. Северная и Западная Африка. М., 1949

34. Бларамберг И.Ф. Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992,-240с.

35. Блиев М.М. Руссжо-осетинские отношения. Орджоникидзе,1970, 160с.4в. Блок М. Апология истории или ремесло историка. М.,1986, -266с.

36. Бондаренко И. А. Народное и царственное зодчество Древней Руси ( к проблеме общности традиций и идеалов) //Неродное зодчество. Сб.науч. трудов. Петрозаводск, 1992, -180с.

37. Бондаренко И.А. Идеальное жилище по домострою// Архитектура мира.Вып.6. М., 1997, С. 121-131.

38. Бретаницкий Л. С. Зодчество Азербайджана и его место в архитектуре Переднего Востока. М., 1966, -315с.бО.Вавилов Н.И, Опыт афоэкологического обозрения важнейших полевых культур . М.-Л., 1957.

39. Вейденбаум Е.Г, Кавказские этюды, Т. 1. Тифлис, 1901.

40. Виноградов В.Б., Марковин В.И. Археологические памятники Чечено-Ингушской АССР ( Материалы к археологической карге). Грозный, 1966.

41. БЗ.Витрувий Марк Поллион. Десять книг об архитектуре. Л., 1936,-340с.

42. Витрувий Марк Поллион. Об архитектуре. Десять книг/ Пер. Мишулина А.В. Кн. 2. Л., 1963.

43. Витрувий. Десять книг об архитектуре/ Пер. Петровского Ф А. М , 1936.

44. Витсен Н. Северная и восточная Татария или сжатый очерк нескольких стран и народов // по кн. Адыги, балкарцы и карачаевцы глазами европейских авторов ХН1-Х1Х в.а.// Сост. Гарданов В. К. Нальчик, 1974,- 636 с.

45. Волкова Н.Г. Этнокультурные контакты народов Горного Кавказа в общественном быту (XIX- начало XX в.в.) // Кавказский этнографический сборникТЛХ, под редакцией Волковой Н.Г. и Гарданова ВТ. М., 1989, -288с.

46. Воронина В.Л. Конструкция и художественный образ в архитектуре Востока. М., 1977.

47. Гаглойти Ю.С. Некоторые вопросы историофафии нартского эпоса, Цхинвали, 1977.

48. Гаджиева С. Ш. Очерки истории семьи и брака у ногайцев. XIX -начало XX века. М., 1979, -176с.

49. Гакстгаузен А. Закавказский фай. Заметки о семейной и общественной жизни народов, обитающих между Черным и Каспийским морями. // Путевые впечатления и воспоминания. Ч.З. С-Пб., 1857,-248.с.

50. Ган К.Ф. Известия древних греческих и римских писателей о Кавказе //Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып.4 Тифлис, 1884.

51. Ган К.Ф.По долинам Чорока, Уруха, Ардона // Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып.25. Тифлис, 1898.

52. Ган К.Ф. Опыт объяснения кавказских геофафических названий // Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып.40 Тифлис, 1909.

53. Гарданов В. К. Общественный строй адыгских народов. М., 1967,-331с.

54. Гатиев Б. Суеверия и предрассудки у осетин. Н Сборник сведений о авказских горцах. Вып.1. М , 1876.

55. Гекатей Милетский. Землеописание.// по кн. Кавказ и Дон в описаниях нтичных авторов. Ростов-на-Дону, 1990,-398с.

56. Геродот . История греко-персидских войн.// по кн. Кавказ и Дон в описаниях нтичных авторов. Ростов-на-Дону, 1990,-398с.

57. Г5. Гольдштейн А.Ф. Планировка и фортификация горных селений Чечено-Ингушетии и Северной Осетии ХУ-Х\Л11 в.в. // АН, №25, 1976. М., 1976, С.94-104.

58. Г6.Гольдштейн А.Ф. Средневековой зодчество Чечено-Ингушетии и Северной Эсетии. М., 1975, -159с.

59. Гольдштейн А.Ф. Башни в горах. М., 1977, — 335с.

60. Гомер. Илиада. Мм 1984, -430с.

61. Гребенец Ф.И. У истоков Фиаг-дона // ППКОО, кн. 4. М., 1978.

62. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. М., 1994, -639с.

63. Гуревич А.Я. Исторический синтез и школа «Анналов». М.,1993,-388с.

64. Гюльденштедт И. Описание Кавказских земель. Берлин,1834,-340с.

65. Давидович В.Е., Жданов Ю.А, Сущность культуры, Ростов-на-Дону, 1979.

66. Дапгат Б. Поездка к Чегемским ледникам. Владикавказ, 1898.

67. Джандиери М.И., Лежава Г.И. Народная башенная архитектура. М.,1976,-138с.

68. Джандиери М.И., Лежава Г.И. Архитектура горных районов Грузии. М. 1940,-109с.

69. Динник Н. Озеро Кели и его окрестности // Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа, Вып. 17,Тифлис, 1901.

70. Диодор Сицилийский. Историческая библиотека- .// по кн. Кавказ и Дон в описаниях античных авторов. Ростов-на-Дону: Русская энциклопедия, 1990,-398с.

71. ЭО.Дионисий Периэгей. Описание населенной земли. .// по кн. Кавказ и Дон в описаниях античных авторов. Ростов-на-Дону, 1990,-398с.

72. Дитмар А.Б. География вантичное время. М., 1980, -149с.

73. Дмитриев В. А. Рациональные и иррациональные элементы в традиционной метрологии народов Северного Кавказа*. // Религиоведческие исследования в этнографических музеях. Сборник научных трудов. Л.,1990,-158 с.

74. Дмитриев В. А. Традиционная метрология народов Северного Кавказа, Автореферат дисс. канд. ист.наук. М.,1987,-24с.

75. Доде З.В. Средневековый костюм народов Предкавказья в контексте нартского эпоса // Научная мысль Кавказа, №1,1997. Ростов-на-Дону, 1997, С.49-57.

76. Долбежев В. И. Извлечение из отчёта об археологических поисках в Нальчикском округе Турской обл. Отчёт императорской археологической комиссии за 1893 г. СПБ., 1895.

77. Дьячков-Тарасов А.Н. Заметки о Карачае и карачаевцах // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып.25. Тифлис,1898.

78. Дьячков-Тарасов А Н. Абадзехи. Записки Кавказскогоотделения Русского географического общества. Кн.22. Выл.4. Тифлис, 1902.

79. Цюбуа де Монпере Ф. Путешествие вокруг Кавказа, у черкесов и абхазов, в 1хиде, в Грузии, в Армении и Крыму. Т.1.- Сухуми: Абгиз, 1937.-120с.

80. Дюмезиль Ж! Осетинский эпос и мифология. М.,1976, 277с.

81. Епископа Феодора Аланское послание // ЗООИДР, Одесса, 1898.

82. Ермоленко М.И. Путеводитель по Кабарде и Балкарии. Нальчик,1928.

83. БИванов И. Чечня// Московитянин, 1851, №19-20, М., 1851, 168с.

84. Иванова Ю.В. Народнее жилище Греции. Типы сельского жилища в занах Западной Европы. М., 1968.

85. Иконников А.В. Функция, форма, образ в архитектуре. М. 1986, -288с.

86. Ингериано Д. Быт и страна зихов , именуемых черкесами // по кн. Адыги, лкарцы и карачаевцы глазами европейских авторов ХШ-Х1Х в.в.// Сост. рданов В.К. Нальчик, 1974,-636 с.

87. Иоанн де Галонифонтибус . Сведения о народах Кавказа,1404 / Пер З.М. гмсятова,,Баку,1980.

88. Исаев М.И. О языках народов СССР. М., 1978, -222с.

89. Исламмагомедов А. Некоторые вопросы эволюции аварского жилища в Х-ХХ в.в.// Ученые записки Института истории, экономики, языка и ггературы им. Г.Цадасы дагестанского филиала академии наук СССР, ахачкапа, 1965.

90. Исламов А.А. Пережитки первобытнообщинного уклада у чеченцев и нгушей. Автореф. дисс,.канд. ист. наук. 1973, -19 с.

91. Искандеров А. А. Тоетоми Хидзеси. М. 1984, 447с.

92. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988, Т.1,-545с.

93. Кабисов P.C. К вопросу о мировоззренческих мотивах в осетинском эпосе. Цхинвали, 1972.

94. Кавказ и Дон в описаниях античных авторов. Ростов-на-Дону, 1990,-398с.

95. Калоев Б.А. Осетины: историко-зтнографическое исследование. М., 1971, -120с.

96. Калоев Б.А. Осетинские историко-зтнографические этюды. М., 1999,-394с.

97. Калоев Б.А. Скотоводство народов Северного Кавказа .М.,1992,-245с.

98. Капоев БА Осетины. М, 1967,-160с.

99. Калоев Б.А. Осетино-вайнахские этнокультурные связи // Кавказский этнографический сборник Т.IX, под редакцией Волковой Н.Г. и Гарданова В.Г. М., 1989 ,-288 с.i

100. Кал oes Б.А. Материальна? культура и прикладное искусство Осетии. M.1973.-23ÖC.

101. Кантария М.8. Вселенная в представлениях вайнахов и осетин.// Советская этнография, 1990, №2. М., 1990, С 104-110

102. Кануков И. В осетинском ауле// . Сборник сведений о кавказских горцах. Вып.VIII. Тифлис, 1875, -462 с.

103. Каракетда М. А Традиционная обрядово-культовая жизнь карачаевцев (Культ и образ божества ЧОППА в Карачае)// Автореф.дисс. канд. ист.наук. М., 1993,- 37с.

104. Керейтов Р.Х Родильные обряды и воспитание детей у кубанских ногайцев в прошлом. // Археология и этнография Карачаево-Черкессии. Под ред. Федорова Я.С. Черкесск, 1979,- 190с.

105. Кер-Потер Р. Путешествие по Грузии, Персии, Армении в 1817-1820-е годы // Осетины глазами русских и иностранных путешественников (ХШ-Х1Х в.)// Сб. заметок под редакцией Калоева БА-Орджоникидзе, 1967,-319с.

106. Клапрот Г. Ю- Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 18071808г // Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XIII-Х1Хв.)// Сб. заметок под редакцией Калоева Б.А. Орджоникидзе, 1967,-319с.

107. Кнабе Г. С, Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного рима. М., 1993, -528с.

108. Князев А.В., Савинецкий А.Б. Изучение отложений ископаемого помета копытных в северной Осетии // Историческая экология диких и домашних копытных. История пастбищных экосистем./ Сб. научных статей. М., 1992, -270с.

109. Кобычев В.П. Поселение и жилище народов Северного Кавказа в XIX-XX в.в. М., 1982, 195с.

110. Кобычев В. П. Города, селения, жилище // Культура и бьгг народов Северного Кавказа. Под редакцией Гарданова В.К. М., 1968, 352с.

111. Ковалевский М. Современный обычай и древний закон. Т.1. М., 1886,-342с.

112. Ковапевский М. Закон и обычай на Кавказе, Т.2.М., 1890, 308с.

113. Кокиев ГА К вопросу об атапычестве // Революция и горец, 1929, № 3

114. Кокиев ГА К истории междуусобной войны кабардинских феодалов в XVIIIв. // Ученые записки САНИОП. М.,1930.

115. Кокиев Г.А. Боевые башни и зафадительные стены горной Осетии //ИЮОНИИ. Т.2. Сталинир, 1935, -236а

116. Кокиев Г.А. Склеповые сооружения горной Осетии. Владивказ, 1928.

117. Кокиев C.B. Записки о быте осетин // Сб. материалов по этнофафии, издаваемый при Дашковском Этнографическом музее . Вып.1// под ред. В.Ф. Миллера. М.,1885206 с.

118. Конопасевич В. Безенги-Чегем-Джайпык-Баши.//Ежегодник Русского горного общества . М., 1914.

119. KOX К. Путешествие через Россию к кавказскому перешейку в 1837 и 1838г.г. // Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XIJI-XIX в.)// Сб. заметок под редакцией Калоева Б А Орджоникидзе, 1967,-319с.

120. Кох К. Путешествие по России и в Кавказские земли, 1843-1844гг. .//Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. Сборник путевых заметок. // составитель Гарданов В.К. Нальчик, 1974, 636 с.

121. Крачковская В А Жилище в Хадрамаурате // советская этнофафия, №2, 1947, М.,1947.

122. Крачковская В.А. Историческое значение памятников южно-арабской архитектуры // Советское востоковедение. Вып 4. М.-Л, 1947.

123. Кригер С. Архитектура горных селений Северной Осетии // АН, 1953, №3. М., 1953.

124. Круглое А. П. Отчет о работе Терской экспедиции 1934г.// Архив ЛОИА АН СССР, ф.45, оп.1, д. 13.

125. Крупное Е.И. Средневековая Ингушетия. М.,1971,-270 с.

126. Крупное Е.И. О чем говорят памятники материальной культуры Чечено-Ингушской АССР. Грозный, 1961148с.

127. Ксенофонт. Анабасис. // по кн. Кавказ и Дон в описаниях античных авторов. Ростов-на-Дону, 1990,-398с.

128. КудаевМ.Ч. Карачаево-Балкарский свадебный обряд. Нальчик, 1988,-128 с.

129. Кузнецов В.А. Аланские племена Северного Кавказа. М., 1962, -162с.

130. Кузнецов В.А Очерки истории алан. Орджоникидзе, 1984,-302с.

131. Кузнецов А.Я. Народное искусство карачаевцев и балкарцев. Нальчик, 1982,-156с.

132. Кузнецов В.А.Путешествие в древний Ирисгон. М.,1974,-199с.

133. Кургинян С., Солохин В.,Подкопаева М. Чеченский взрыв // Г-та Завтра, 1994, №51, декабрь.

134. Лавров Л.И., Аутлев М.Г. Прошлое и настоящее Шовгеновского аула // Сб.статей. Культура и быт колхозного крестьянства Адыгейской автономной области. М.-Л.,1964,-220с.

135. Лавров Л.И. Этнография Кавказа { по полевым материалам 1924-1978г.г.). Л.,1982,-224с.

136. Лавров Л.И. Роль естественно-географических факторов в истории народов Кавказа // Кавказский этнографический сборник T. IX, под редакцией Волковой Н.Г. и Гарданова В.Г. М., 1989 288 с.

137. Лавров Л.И. Историко-зтнографические очерки Кавказа. Л.,1978,-183с.161 .Лавров Л.И. Доисламские верования адыгейцев и кабардинцев: исследования и материалы по вопросам первобытных религиозных верований// Труды ИЭ АН СССР. М., 1959, Т.49, С.216-237.

138. Лавров А.И., О некоторых этнических данных по вопросу происхождения балкарского и карачаевского народов. Нальчик, 1960.

139. Лавров Л И. Хазнидонские надписи.// ИСОНИИ. Т.XXIII, 1. (Языкознание). Орджоникидзе, 1962.

140. Ламберти А. Описание Колхиды, 1654// СМОМПК. Тифлис, 1913, Т. 42

141. Латышев В.В. О чудесных слухах // Вестник древней истории 2. М. -Л., 1947.

142. Лаудзев У. Чеченское племя // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. 4, Тифлис, 1872.

143. Леви=Стросс К Структурная антропология. М., 1985.

144. Лелеков Л.А. Отражение некоторых мифологических воззрений в архитектуре восточно-иранских народов в первой половине I тыс. до н.э. // История и культур« народов Средней Азии М., 1976.

145. Липкович А.Д, Система традиционно природопользования в Апагирском и Куртатинском ущельях. Ретроспективный экономический анализ- Владикавказ, 1998, рук.

146. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М 1976, -367с.

147. Яотман Ю. Беседы о русской культуре. СПб. , 1997, 399с

148. Лукач. Д. Своеобразие эстетического. М., 1984, -574с.

149. Магометов А X Культура и бьгг осетинского крестьянства: Историко-этнсирафический очерк. Орджоникидзе: Северо-Осетинское книжноеиздательство, 1963. 224 с.: ил.

150. Мзлкондуев Х.Х. Балкарцы и карачаевцы // Семейно-обрядовая поэзия народов Северного Кавказа. Сборник статей. /Сост. Аджиев А.М. Махачкала, 1985,-174 с.

151. Ю.Марков Е. Очерки Кавказа, картины Кавказской жизни, природы и истории. .-СПб.,1887,-695с.

152. И.Марковин В.И. Некоторые особенности осетинской башенной архитектуры Кавказский этнографический сборник, VI. М., 1976,-303с.

153. Марковин В.И. Некоторые особенности средневековой ингушской )хитектуры. Мм 1975.-224с.

154. З.Марковин В.И. В стране вайнахов. Нальчик, 1969.$4.Мафедзев С. X. Обряды и обрядовые игры адыгов в XIX начале XX века, альчик, 1979, -200с.

155. Мелетинский Е.М. Происхождение героического эпоса. М.,1963.

156. Меретуков М.А. Семья и брак у адыгских народов Х1Х-ХХ в.в.// Автореф. лаг. докт. ист. наук. Ереван, 1987, -46с.

157. Мизиев И.М. Средневековые башни и склепы Балкарии и Карачая (XIII-VIII в.в ). Нальчик, 1970 -90с.

158. В8.Мизиев И. М. Шаги к истокам этнической истории Центрального Кавказа, альчик, 1986, -182 с.

159. ВЭ.Миплер А.А. Краткий отчет о работе Северо-Кавказской экспедиции кадемии в 1924 и 1925 г.г. // ИГАИМК. Л.,1926,Т1.- 76с.

160. Миллер В.Ф Осетинские этюды. М.,1881, 4.1.91 .Миллер В.Ф. Осетинские эподы. М., 1982, 4.2.

161. Миллер В.Ф. Терская область: археологическая экскурсия // МАК. М.,1888.

162. ЭЗ.Миллер В.Ф. Археологические экскурсии в горские общества Кабарды // !АК. М„ 1888.

163. Миллер В.Ф. В горах Осетии // Русасая мысль. 1881. Кн.Х. М., 1881.

164. Мифы народов мира. Т.1. М. 1997, -672с.

165. Мифы народов мира. Т.2. М.,1997,- 719с.

166. Михайлов Б. П. Витрувий и Эллада. М.,1967, -280с. !8. Млекопитающие Кавказа. М. , 1989, -548с.

167. ИЗ.Мовчан Г.Я. Предварительные заметки о типологии жилища народов агорного Дагестана// Краткие сообщения Института этнографии АН СССР. »in.IV. М., 1948, С.41-55.

168. Мовчан Г.Я. Жилище нагорного Дагестана в Х1Х-ХХв.в.// Дис. д-р архит -., 1945-1950.-Т.2.1 .Мовчан Г.Я. Предварительные заметки о типологии жилища народов агорного Дагестана: доклад на сессии института этнографии.1,1947.

169. Э2.Мовчан Г.Я. Социологическая характеристика старого аварского жилища. // авказский этнографический сборник. Вып. V. М., 1972, С.120-139.

170. ОЗ.Мужухоев М Б. Средневековая материальная культура горной Ингушетии ( Ш-ХЧЛИ). грозный,1977,-179с.

171. Мужухоев Е.И. Средневековая материальная культура горной Ингушетии М-ХУИ в.в.: Дис. канд. ист. наук.- М.,1972.

172. Об.Мусукаев А. И. Балкарский тукьум. Патронимическая организация и фамилия» в системе сельской общины. Нальчик, 1978, — 172с.

173. Юб.Мусукаев А.И. Из прошлого незабытого. Нальчик, 1975 г, 100 с.

174. Нарты. Кабардинский эпос. Нальчик, 1957, -509с.

175. Нарпгы. Осетинский героический »юс. М., 1989,- 492с.09, Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа. Нальчик, 1958, 240 с.

176. Паллас П.С. Заметки о путешествиях в южные наместничества Российского государства в 1793 и 1794 г. г.// Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XV в.в. Сборник путевых заметок // сост. Гарданов В. К. Нальчик, 1974 ,-636 с.

177. Першиц В.В. Арабы Йеменской республики // Советская этнография,1963, №3. М., 1963.

178. Першиц В В. Арабы аравийского полуострова» М., 1958. ,

179. Письмо, посланное с востока отцом Луи Гранже генералу иезуитсткого ордена // Известия Кавказского отделения московского археологического общества. Тифлис, 1915, Bbin.IV.

180. Плиний Старший. Естественная история. .// по кн. Кавказ и Дон в описаниях античных авторов. Ростов-на-Дону, 1990,-398с.у

181. Э.Поляшова-Куранцева О.П. Архитектура традиционного жилища карачаевцев // Архитектура и этнография Карачаево-Черкессии// Под ред Федорова. Черкесск, 1979, -190с.

182. Потоцкий Я. Путешествие в астраханские и кавказские степи// Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XV в.в. Сборник путевых заметок // сосг Гарданов B.IC Нальчик, 1974, 636 с.

183. Приключения нарта Сасрыквы и его 99 братьев. Абхазский народный эпос. М., 1962, -288с.

184. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л.,1986,- 245с.

185. Псевдо-Скимн.Землеописание.// по кн. Кавказ и Дон в описаниях античных авторов. Ростов-на-Дону, 1990,-398с.

186. Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубурука. СПб, 1911.

187. Путешеатвие Ивана Шильтбергера по Европе, Азии и Африке с 1394 по 1427г. // Зал . Императорского Новороссийского Университета, Одесса,1867,Т. 1.

188. Путешествие кавалера Шардена по Закавказьюв 1672-1673г. г./ Пер.Д.П.Носовича II Кав.вестник. Тифлис, 1900, №3, 1901, №2.

189. Пфаф В.Б. Путешествие по ущельям Северной Осетии // Сб сведений о Кавказе,Т. 1.Тифлис, 1871, «342с.

190. Пфаф В.Б. Народное право осетин // Сборник сведений о Кавказе, 1.Тифлис, 1871,-342с

191. ЕЭ.Пфаф В. Б. Этнологические исследования об осетинах.// Сборник сведений Кавказе, Т.2. Тифлис, 1872, 370 с.

192. Ю„Пчелина Е.Г. Крепость Зильде Машиг// Советская этнография, 1934, № 3-М., 1934.

193. И.Пчелина Е.Г. Обряд гостеприимства в Осетии // Советская этнография, J32, № 5-6. М., 1932.$2.Пчелина Е.Г. Дом и усадьба нагорной полосы юга Осетии // Ученые тиски института этнических культур Востока. М.,1930, Т.2.

194. Раппапорт А. С., Сомов Г.Ю. Форма в архитектуре: Проблемы теории и зтории. М., 1990, -344с.

195. Рассказ римско-католического миссионера, доминиканца Юлиана о утешесгвии в страну приволжских венгерцев // ЗООИДР. Одесса,1863, Т.5.35« Рашевский H.H. Из Апагира в Нальчик // Ежегодник Русского горного бщесгва. СПб.,1902.

196. Рейнеггс Я. Общее историко-топофафичеаеое описание Кавказа// Осетины тазами русских и иностранных путешественников (XHI-XIX в.)// Сб. заметок Од редакцией Калоева Б А Орджоникидзе, 1967,-319с.

197. Робакидзе А.И., Гегечкори Г.Г. Формы жилища и структура поселения зрной Осетии // Кавказский зтнографиский сборник, Т.У, Часть 1. Тбилиси, 975, -196с.

198. Робакидзе А.И. Жилища и поселения горных ингушей. Тбилиси, 1968.

199. Робакидзе А.И. Форма поселения в Балкарии. Материалы по m-юграфии Грузии ХИ-ХШ.в в М., 1963.i40. Розенфельд А.З. Qala (кала) тип укрепления иранского поселения// Советская этнография. №1, 1951. М., 1951.

200. Сборник сведений о кавказских горцах. Вып 3. Тифлис, 1871.

201. Северо-Кавказская цивилизация: история, культура, экономика, социология, философия. 4,1-2, Пятигорск, 1996.

202. Е43. Североосетинский государственный заповедник. Орджоникидзе, 1989, -104с.

203. Семейно-обрядовая поэзия народов Северного Кавказа. Сборник статей. // Составитель Аджиев А.М. Махачкала, 1985, -174 с.

204. Семёнов Л. П. Археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1925-1932 г.г. Грозный, 1963, -160с.

205. Семёнов Л. П. Отчёт об зтнолого-археологической разведке Государственного научного Музея г. Владикавказа( при Северо-Кавказском институте Краеведения) в Кобанском ущелье в феврале 1925 года архив ЛОИА АН ССР, ф.2сп.1,д.169.

206. Сказания о нартах. Цхинвали, 1981.

207. Сказания о нартах. Осетинский героический эпос. М.,1978, -512с.

208. Смирнова Я.С. Семья и семейньн* быт народов Северного Кавказа (Н-я половина Х1Х-ХХ в.). М., 1983, 264 с.

209. Страбон. География.// по кн. Кавказ и Дон в описаниях античных авторш. Ростов-на-Дону, 1990,-398с. '

210. Сулименко СЛ. Башни Северного Кавказа. Владикавказ, 1997,-221с. 252Лайлор Э.Б. Первобытная культура. Мм 1989.

211. Такоева Н.Ф. Из истории осетинского горного жилища // СЭ, 1952.- N3. М., 1952.

212. Текеев К.М. Жилище карачаевцев в XIX веке // Вестник Кабардино-Балкарского НИИ, №5. Нальчик,1972.

213. Тишков В.А. Энциклопедия « Народы России». М., 1994, * 345с.

214. Тменов В.Х. Зодчество Средневековой Осетии. Владикавказ, 1996, -440с.

215. Тменов В.Х. Средневековые исгорико-архитектурные памятники Северной Осетии. Орджоникидзе, 1984,-344с.

216. Тменов В.Х. Традиционное каменное зодчество средневековой Осетии.: Автореф. дис. д-р ист. наук. М., 1994.-50с.

217. Топоров В.Н. О структуре некоторых архаических текстов, соотносимых с концепцией "мирового дерева" .// В кн.: Труды по знаковымсистемам. Тарту, 1971, Вып. 5.

218. Тотров В. К. Семья и семейный быт осетин северо-восточной части Юга Осетии в конце XIX начале XX// рук. 1966.

219. Туганов М.С. // Известия Осетинского научно-исследовательского института краеведения. Владикавказ, 1945, Вып.1.

220. Уарзиатты В. Праздничный мир осетин. Владикавказ, 1995 ,-160с.

221. Уварова П С. Кавказ, Рача, Гарийский уезд, горы Осетии, Пшавия, Хевсуретия и Сванетия // Путевые заметки графини Уваровой. Ч.З. М.,1904.-288с.

222. Уварова П.С. Кавказ. Путевые заметки.4.1. М.,1887,-326с., Ч.З.,М.,1904,-326с.

223. Фиркович А. Археологические разведки на Кавказе: Труды восточного отделения императорского Археологического общества. СПб, 1858, Т.Ш, Вып. 3.

224. Флакк Гай Валерий. Аргонавтика. .// по кн. Кавказ и Дон в описаниях античных авторов. Ростов-на-Дону: 1990,-398с. *

225. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1972.

226. Хайт В.Л. Региональное и регионализм // Архитектура России: региональное своеобразие. М., 1995, С. 17-26.

227. Хамицаева Т. А. Осетины// Семейно-обрядовая поэзия народов Северного Кавказа. Сборник статей. Составитель Аджиев А.М. Махачкала, 1985. - 174 с.

228. Хан-Гирей. Черкесские предания. Нальчик, 1989, -285а271 .Хан-Магомедов С.О., Любимова Г.Н. Народная архитектура Южного Дагестана. Табасаранская архитектура. М , 1956.

229. Хан-Магомедов С. О. Дербент. М.,1958.

230. Хан-Магомедов С О Лезгинское народное творчество. М.,1969

231. Хан-Магомедов С.О. Дербент. Горная стена. Аулы Табасарана.-,., 1979.

232. Хан-Магомедов С.О. Лезгинское народное жилище// Автореф. дисс. канд.арх. М.1955.276^(ан-Магомедов С.О. Архитектура Южного Дагестана // 7Автореф дисс. докт искусств. М,, 1968.

233. Хан-Магомедов С.О. Жилище табасаран // Советская этнография, 1951, te4. М., 1951.

234. Хан-Магомедов С.О. Архитектура цахуров // Архитектурное наследство, №13 .М.,1961.

235. Хан-Магомедов С О. Ханский дворец в Дербенте// Памятники культуры, JS3. М.,1961.

236. Хан-Магомедов С.О. Раннесредневековая горная стена в Дагестане // Советская археология, №1,1966. М., 1966.

237. Хан-Магомедов С.О. Оборонительные сооружения Южного Дагестана // \И, №18. М., 1969.

238. Хан-Магомедов С.О. Джума-мечеть в Дербенте // Советская этнография, 970, №1. М., 1970.83,.Хан-Магомедов С.О. Ворота Дербента II архитектурное наследство, №20. Л.,1972.

239. Хан-Магомедов С.О. Жилище агулов в XIX в.// Зодчество Дагестана, ЫП.1. Махачкала, 1974.

240. Хан-Магомедов С.О. Планировка и застройка Дербента (до конца XIX в.) ' Зодчество Дагестана, вып. 1. Махачкала, 1974.

241. Хан-Магомедов С.О. Объемно-пространственные композиции башенных ооружений горных аулов Дагестана И /Ж, №22. Мм1974.

242. Хан-Магомедов С.О. Рутульская архитектура. М.,1998, -360с.

243. Хасиев С.М. О некоторых древних чеченских оберегах( К вопросу о ережитках первобытных культов у вайнахов)// Археолого-этнофафический борник Чечено-ингушского института социологии и филологии. Грозный, 1969.

244. Христианович В. П. Горная Ингушетия. Ростов н/Д,1928.

245. Хуранов Ш.Ш. Об абазинских тамгах. . // Археология и этнография арачаево-Черкессии. Под ред. Федорова Я.С. Черкесск, 1979,190 с.

246. Чачхалиа Д.К. Абхазская святыня в старом Сочи. О почитании очажной ¡ели на Кавказе. // Этнографическое обозрение. № 1. М., 1998, С. 87 — 92.

247. Черноус В.В. К вопросу о горской цивилизации II Россия в XIX — нач.XX ,в. . Ростов-на-Дону, 1992.

248. Черноус В В. Россия и народы Северного Кавказа: проблемы культурно-цивилизационного диалога // Научная мысль Кавказа, 1999, № 3 . М., 1999, С. 154-167.

249. Чеченов И М. Древности Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1969.-213с.

250. Чибиров Л.А. Осетинское народное жилище. Цхинвали, 1970,- 195с.

251. Чибиров Л. А. Осетинский аул и его традиции. Владикавказ,1995,-82с.

252. Чочиев А. Р. Очерки истории социальной культуры осетин. Цхинвали, 1985.

253. Чудесные родники. Сказания, сказки и песни народов Чечено-Ингушской АССР. Грозный, 1963.

254. Шаманов И.М. Свадебные обряды КЭрЗЧЗбВЦбВ в Х1Х-ХХ в. в. . // Археология и этнография Карачаево-Черкессии. Под ред. Федорова Я.С. Черкесск, 1979, -190 с.

255. Шегрен А.И. Описание дилерского народа // Дарьял ( Владикавказ) 1991, №1.

256. Шегрен А. И Религиозные обряды осетин, ингушей и их соплеменников при разных случаях // Кавказ, №27-30,1846.

257. Шортанов В.М. Адыгская мифология. Нальчик,1982.

258. Щеблыкин И.П. Искусство ингушей в памятниках материальной культуры. Владикавказ, 1930, Выл.2,-35с.

259. Щеблыкин И.П. Отчет научного сотрудника Северо-Кавказского института краеведения // Архив ЛОИА АН СССР, ф.2, оп.1, д.210.

260. Щенке» АС., Вятчанина Т.Н. Об иконографии и тектонике православного храма (опыт содержательной интерпретации архитектурньос форм.). М., 1996, 82с.

261. Звлия Челеби. Книга путешествий. Вып.2. М.,1979.

262. ЗОТ.Эльканов У.Ю. , Федоров Я А Раннесрадневековые памятники Верхнего Прикубанья . // Археология и этнография Карачаево-Черкессии. Под ред. Федорова Я.С. Черкесск, 1979,-190 с.

263. ЗОЗ.Зльмурзаев С.Ч. Общее и специфическое чечено-ингушских нарт-эртсхойских сказаний в кавказском зпосе.// Нарты . Известия Чечено-Ингушского научно-исследовательского института истории, языка и литературы. Грозный, 1968, Т.5.

264. Энгельгардт M. , Паррот Ф. Путешествие в Крым и на Кавказ» // Осетины пазами русских и иностранных путешественников (ХШ-Х1Х в.)// Сб. заметок од редакцией Калоева Б.А. Орджоникидзе, 1967,-319с.

265. Butter. Ancient architecture in Syria // Publication of the Princeton University jchaeological Expedition to Syria in 1904-1921, p. II

266. H.Egenter N. Saced Symbols of Bamboo. Bern, 1982, -153 p.

267. Fild.H. Contribution to the Antropology of the Caucasus . Cambrige, 1953.

268. Guldenstadt. I. Reisenburch Russfand und in Caucasischen Gebige. St Pb, 797.

269. H 4. Hall E.T Proxemics The stady of mens spatial relations - Mans image in iedidne and antropology. N.Y.-1963

270. Hall. E.T. Proxemics.Current antropology. N Y.-1968t16. Hall E.T. The Hidden Dimension. N.Y. -1968

271. Levi F., Segaud M. Antropologie de Г espace, Paris, -250p.

272. И8.Levi Strauss С. La pensee sauvage.- P., 1962.

273. Raymond H. L" Architecture, les aventures spatiales de la Raison/ Paris, 1984 , ■285p.

274. Segaud M Code et esthetique populaire en architecture, Paris, 1981 -245p. 324 .Tore und Turme in Europa. Leipzig. 1972

275. Министерство образования Российской Федерации Ростовская государственная академия архитектуры и искусства1. На правах рукописи

276. Супименко Сергей Дмитриевич

277. Архитектура в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа

278. Диссертация на соискание ученой степени доктора архитектуры

279. Специальность 18.00.01 Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия1. Ростов-на-Дону 2000

Похожие работы

Архитектура
18.00.00