автореферат диссертации по документальной информации, 05.25.04, диссертация на тему:Становление и развитие общих вопросов теории отечественного книговедения 1917-1941 гг.

ГУЧНИНСКИЙ МАРК ГРИГОРЬЕВИЧ

Р Г Б ОД

2 4 йН8 2000

СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ОБЩИХ ВОПРОСОВ

ТЕОРИИ ОТЕЧЕСТВЕННОГО КНИГОВЕДЕНИЯ 1917—1941 гг.

05. 25. 04 — «Книговедение»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2000

Диссертация выполнена на кафедре общей библиографии и книговедения Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств.

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор А. В. Блюм.

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор В. А. Щученко; кандидат филологических наук, доцент Н. Б. Лезунова.

Ведущая организация: Институт русской литературы (Пушкинский дом).

Защита состоится « б » ^ 2000 г. в 14 часов на

заседании Диссертационного Совета Д 092.01.02 в Санкт-Петербургском государственном университете культуры и искусств по адресу: 191186, Санкт-Петербург, Дворцовая наб., 2.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке СПб ГУКиИ.

Автореферат разослан 2000 г.

О6-0*-

Ученый секретарь Диссертационного Ср®"™ доктор филологических наук профессор И. А. Шомракова.

Актуальность исследования. Проблема изучения теоретической книговедческой мысли 20 — 30-х годов признается актуальным направлением в книговедении. Ее особая значимость стала еще более очевидной в 90-х годах, когда российская наука, освободившись от марксистского подхода в исследовании, возвратилась к общепризнанным канонам в научном творчестве.

В этой связи обращение к наследию книговедов-теоретиков послереволюционного двадцатилетия, разработавших оригинальные, глубокие по содержанию теории представляют значительный научный и практический интерес. Он обусловлен такжетем, что в советском книговедении многие из вопросов общей теории книговедения были закрыты для объективного исследования по идеологическим мотивам.

В результате этого сложилось неполное представление о творческом наследии ученых, генезисе теории книговедения этого периода.

Этими положениями определяется актуальность диссертационного исследования.

Степень изученности темы. Необходимость в обобщении и оценке результатов в области развития книговедения была осознана как научная проблема уже в середине 20-х годов и нашла отражение в серии обзоров М. Н. Куфаева'. Широта охвата проблематики всего книговедения позволяла автору отражать лишь выборочно наиболее существенные общетеоретические вопросы.

В эти годы создаются новые, часто исключающие друг друга по своим идеям теории книговедения А. М. Ловягина, М. Н. Куфаева, А. А. Сидорова, М. И. Щелкунова, Н. М. Сомова, М. А. Годкеви-ча, Д. А. Балики, К. А. Довганя. Труды этих ученых за исключением работ украинских книговедов послужили основой для работы обобщающего характера — монографии А. Г. Фомина2, которая более чем полвека оставалась единственным исследованием по теории книговедения в наиболее полном объеме.

В послевоенный период одной из первых статей, в которых признавалась важность и необходимость развития общей теории,

1 Куфаев М. Н. Книговедение в 1925— 1929 гг.: (Библиогр. обзор) // Ежегодники Гос. Центр, книжной палаты. — М.; Л., 1925 — 1929 гг.

2 Фомин А. Г. Книговедение как наука: История и соврем, состояние.—Л., 1931.

но в то же время, категорически отрицалось значение идей книговедов 20 — 30-х годов, стала работа И. Г. Маркова5, опубликованная в 1948 г. При фактически полном отсутствии общетеоретических исследований в конце 50-х годов заметным явлением стали два труда Е. И. Шамурина", изложившего свою точку зрения на пути развития книговедения, его понятия и терминологию.

Определяющими факторами в развитии послевоенного книговедения, изучении его истории стали совещания по книговедению в 1959 и 1964 гг. На них было принято решение о необходимости вернуться к разработке общетеоретических книговедческих проблем, признавалось полезным обратиться к наследию довоенного советского книговедения.

Вторая половина 60-х — начало 70-х годов характеризуется появлением и последующим ростом количества публикаций, посвященных довоенным теориям в советской науке о книге.

Эти вопросы с разной степенью полноты раскрываются в работах Н. Г. Малыхина5, Е. А. Динерштейна6, П. К. Колмакова7, А. И. Барсука8, А. А. Сидорова9, М. Д. Эльзона10,И. Е. Баренбаума",

3 Марков И. Г. О предмете и методе библиографии: (Опыт постановки вопр.)//Тр. МГБИ. — 1978, —Вып. А, — С. 101 — 131.

4 Шамурин Е. И. Книговедение: Теория и история библиогр. в сов. лит., 1917— 1958 // Масанов Ю. И. Теория и практика библиографии: Указ. лит., 1917 — 1958 гг. — М„ 1960. — С. 4 — 36; Он же. Словарь книговедческих терминов.— М., 1958. — 340 с.

5 Малыхин Н. Г. Очерки по истории книгоиздательского дела в СССР. — М.: Книга, 1965. — 448 с.

6 Динерштейн Е. А. Ключарь русской библиографии: К 50-летию со дня смерти Н. М. Лисовского//Сов. библиотекарь. — 1970. —№3. — С. 56 — 65.

7 Колмаков П. К. А. М. Ловягин: К столетию со дня рождения // Книга: Исслед. и материалы. — М., 1970. — Сб. 21, —С. 209 — 220.

! Барсук А. И. Вопросы общей теории книговедения//Книга: Исслед. и материалы. — М., 1971. — Сб. 22. — С. 5 — 34.

9 СидоровА. А. Книга и жизнь: Сб. книговедч. работ. — М.: Книга, 1972. —231 с.

10 Эльзон М. Д. Теоретическое наследие А. Г. Фомина // Сб. аспирантских работ/ ЛГИК. — Л., 1972. — Вып. 2, Ч. 1. — С. 70 — 76.

" Баренбаум И. Е. М. Н. Куфаев [Книговед и библиограф, 1888 — 1948]//Книга: Исслед. и материалы. — М„ 1973. — Сб..27. — С. 189 — 196.

Е. Л. Немировского, В. Н. Ляхова12, И. Ф. Мартынова13. В них даны оценки творчеству некоторых из наиболее выдающихся книговедов.

Для исследований, проводимых во второй половине 70-х годов, характерно стремление их авторов не ограничиваться рамками эмпирического изучения книги и книжного дела, обратиться к анализу основополагающих книговедческих категорий—понятию «книга» (Е. Л. Немировский14, А. Я. Черняк,А. А.Беловицкая,С. П. Омилянчук'5), объекту, предмету книговедения (А. А. Гречихин16, А. А. Бе-ловицкая, С. П. Омилянчук"), типологии изданий (Теплов Д. Ю.18).

В этот период появляются диссертационные исследования М. Л. Свойского",В. А. Симоновского20, Ж. К. Сералиевой21, посвященные различным аспектам довоенного книговедения, творчеству отдельных ученых.

12 Немировский Е. Л, Ляхов В. Н. Книга: [ст.] IIБСЭ. — 1973. — Т. 12, —Стб. 335 —336.

13 Мартынов И. Ф. Русское библиологическое общество в годы советской власти II Книга: Исслед. и материалы. — М., 1974. — Сб. 29. — С. 98—113.

14 Немировский Е. Л. К вопросу об определении книги как знаковой системы // История книги: Теорет. и методол. основы: Сб. науч. тр. / Отд. редк. кн. ГБЛ. — М., 1977.—Вып. 2,— С. 23 — 32; Черняк А. Я. Еще раз об определении понятия «книга». —там же, С. 44— 53.

15 ВеловицкаяА. А., Омилянчук С. Л. К содержанию понятия «советская книга»: (Книга в процессе движения) П Советская историогрфия книги: Сб. науч. тр. — М., 1979. —С. 99 — 137.

16 Гречихин А. А. Истоки формирования книговедения как науки: (К постановке проблемы) П История книги: Теорет. и методол. основы: Сб. науч. тр. —М„ 1977, —Вып. 2. —С. 23 —32.

17 Беловицкая А. А., Омилянчук С. П. К проблеме объекта и предмета книговедения П Современные ггробл. книговедения, книжной торговли и пропаганды книги. — М., 1979.— Вып. 1. — С. 14 — 48.

18 Теплов Д. Ю. Типизация в книговедении и библиографии: Осн. пробл. на примере науч.-технической л-ры и ее библиографирования. — М., 1977. — 190 с.

19 Свойский М. Л. Институт книги, документа и письма АН СССР: История и науч. деятельность: Автореф. дис.... канд. филол. наук / ЛГИК. — Л., 1978. — 15 с.

20 Симоновский В. А. Становление и развитие советского книговедения в 20 — 30-е гг.: (В связи с подгот. книговедч. кадров): Автореф. дис. ... канд. филол. наук I ЛГИК. — Л., 1983. — 15 с.

21 Сералиева Ж. К. Берков П. Н. и проблемы советского книговедения: Автореф. дис.... канд. филол. наук/ЛГИК. — Л., 1985. — 16 с.

Вышедшие в 80-е годы учебные пособия, а затем диссертационное исследование по общей теории книговедения А. А. Беловиц-кой22, в которых впервые более чем за 50 лет после монографии А. Г. Фомина систематизировано, на высоком научном уровне, но в самой обобщенной форме излагалось развитие книговедения за весь период его существования. К сожалению, в перечисленных трудах А. А. Беловицкой не рассматривается генезис довоенного украинского книговедения.

Во всех вышеперечисленных работах исследуемая нами проблематика содержится в небольшом объеме и в общих чертах освещает идеи лишь ведущих советских книговедов 20-х — 30-х годов. Некоторые положения,выдвинутые авторами, мы считаем не бесспорными.

Изданное в 1988 г. учебное пособие «Основы книговедения» И. Е. Баренбаума23 лаконично рассматривает историю и теорию книговедения в СССР до 80-х годов XX века. Статьи 90-х годов А. А. Гречихина24, И. Е. Баренбаума25, М. П. Ельникова26, Г. Н. Швецовой-Водка27, Е. А. Динерштейна28 и др. посвящены в основном современной теории книговедения и касаются проблем общей теории, как правило, только в историографической части своих работ, либо эти вопросы затрагиваются в контексте отдельных дисциплин книговедения.

22 Беловицкая А. А. Основные этапы развития книговедения в СССР: Учеб. пособие.— М., 1983. —89 е.; Она же. Общее книговедение: Учеб. пособие. — М., 1987. — 255 е.; Она же. Общее книговедение: Мето-дол. и теорет. основания науки о кн.: Дис. д-ра филол. наук / Моск. по-лигр. ин-т. — М„ 1987. — 461 л.

23 Баренбаум И. Е. Основы книговедения: Учеб. пособие по курсу «Книговедение и история кн.» / ЛГИК. — Л., 1988 (1989). — 90 с.

24 ГречихинА. А. Возникновение типологии книги как книговедческой дисциплины // Книга: Исслед. и материалы. — M., 1993. — Сб. 65. — С. 35 — 68.

25 Баренбаум И. Е. О соотношении теории, истории, методики и практики книжного дела: (Ист.-прогностич. обзор) // Книга: Исслед. и материалы. — М„ 1994. — Сб. 68. — С. 5 —18.

26 Ельников М. П. Феномен книги: (Теоретико-гносеологич. аспект) //Книга: Исслед. и материалы. — М., 1995. — Сб. 71. —С. 53 — 68.

27 Швецова-Водка Г. Н. Функциональная сущность и свойства книги // Книга: Исслед. и материалы. — М., 1995. — Сб. 71. —С. 69 — 96.

28 Динерштейн Е. А. Книга в советском обществе // Книга: Исслед. и материалы.— М„ 1997.— Сб. 74. — С. 166— 178.

Таким образом, многочисленные книговедческие работы содержат отдельные ценные, но фрагментарные высказывания по общетеоретическим проблемам часто посвящены одному из вопросов общей теории и поэтому не создают даже в совокупности целостной картины развития общих вопросов теории как системы научных категорий в один из исторически важных периодов формирования книговедения.

Цель и задачи исследования. Цель исследования состоит в воссоздании целостной исторической картины формирования отечественного довоенного книговедения (1917 — 1941).

Для достижения целей диссертантом определены задачи:

1. Рассмотреть и дать анализ общефилософских и книговедческих идей ученых-книговедов, послуживших основанием для формирования общих вопросов теории.

2. Провести структурный и содержательный анализ понятия общая теория книговедения. Определить место и роль общей теории в системе науки о книге в 20 — 40-е годы.

3. Установить формы и характер междисциплинарных связей книговедения, их значение для формирования общей теории, на этой основе оценить генезис теории книговедения как части более общей системы гуманитарного знания.

4. Уточнить и дать развернутый книговедческий историко-со-циологический анализ хронологическим периодам развития общей теории в 1917— 1941 гг.

5. Сформулировать основные направления развития общей теории книговедения XXI века с точки зрения преемственности в развитии книговедения 20 — 40-х гг. и рубежа XX — XXI веков.

Объектом исследования является история советского книговедения (1917 —1941 гг.), отраженная в неопубликованных и опубликованных материалах,труды современных исследователей, занимающихся изучением этой проблематики. Предметом исследования стали идеи, концепции и теории книговедов, выдвинутые ими структурные модели науки, факторы, обусловившие развитие общей теории книговедения.

Теоретико-методологические основы и методы. Основными методами исследования предмета являются системный, функциональный, феноменологический, историко-генетический.

При проведении исследования диссертантом были изучены основополагающие работы в области теории науки современных книговедов: А. И. Барсука, И. Е. Баренбаума, А. А. Беловицкой,

A. Н. Ванеева, А. В. Соколова, Э. К. Беспаловой, А. А. Гречихина, Е. А. Динерштейна,Е. Л. Немцовского, М. П. Ельникова,В. Н. Ляхова, С. П. Омилянчук и др. А также труды ученых, на основе которых в той или иной степени происходила институализация книговедения: О. Конта, Г. Спенсера, В. Виндельбанда, Г. Риккерта,

B. Оствальда, Г. Лебона, Ш. Летурно, Л. Леви-Брюля, К. Леви-Строса, А. Рилля, Г. К. Тимердинга, Л. М. Шюккинга и др.

Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые генезис общей теории книговедения 20 — 40-х годов исследован подробно с учетом различных точек зрения и анализом многочисленных дискуссий, сыгравших значительную роль в развитии послереволюционной науки.

По-новому трактуются философско-методологические основания идей и теорий довоенного периода, оцениваемые ранее преимущественно с односторонних позиций на основании только марксистской теории.

Введение в научный оборот новых архивных материалов позволило впервые дать обобщенную оценку теоретических идей Д. В. Константинова, А. Е. Плотникова, глубже и полнее раскрыть творчество А. А. Кроленко, М. Ф. Яновского, И. В. Новосадского, П. Н. Беркова, М. И. Щелкунова, А. А. Сидорова, Д. А. Балики, И. В. Владиславского.

Дана оценка феноменологического метода как общего для книговедения.

Обоснована принципиально новая точка зрения на соотношение теории и методологии в книговедении Н. М. Лисовского, А. М. Ло-вягина, М. Н. Куфаева.

Впервые дана обобщающая оценка гипотезы Н. Я. Марра о происхождении и эволюции книги, показано ее влияние на книговедение 20 — 40-х годов.

Предложена концепция генезиса общетеоретической книговедческой мысли в работах украинских книговедов.

Установлены этапы формирования отечественного книговедения —1917 — 1941 гг. — немарксистский период: 1917 — 1925 гг., марксистский период: 1926— 1941 гг.

Практическая значимость исследования. Совокупность выводов, положений и научных оценок, вводимые впервые в оборот архивные материалы позволяют дополнить содержание курсов общего книговедения, общей библиографии, истории книги, культурологии.

Сделанные диссертантом выводы о перспективности отдельных направлений теоретических исследований создают основу для их дальнейшей разработки и последующего практического применения.

Апробации исследования. Результаты работы докладывались на научных конференциях: «Павленковские чтения» 1993 г., «Выдающиеся деятели книги. Н. М. Лисовский (К 140-летию со дня рождения)» 1995 г., «Выдающиеся деятели книги. А. М. Ловягин (К 125-летию со дня рождения)», 1995 г., на IX и XI Смирдинских чтениях, международной конференции «Поиски исторической психологии», СПб., 1997 г., изложены в четырех публикациях, объемом 1,5 п. л.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Научно-обоснованная концепция развития общей теории книговедения, сформировавшейся в исторически конкретный период 1917 —1941 гг. Её сущность состоит в том, что после 1917 г. развитие общей теории происходило в период становления философского этапа книговедения, в котором можно выделить две парадигмы развития: немарксистское книговедение (1917 — 1925 гг.), марксистское книговедение (1926— 1941 гг.), которые развивались как две конкурирующие системы науки. Общая теория немарксистского книговедения формировалась согласно классическим требованиям, предъявляемым теорией науки. В марксистском книговедении изменился сам подход к научному исследованию — формированию теории, как правило это были попытки решения отдельных проблем, вопросов, не рассматриваемых на системном уровне.

2. Новая трактовка ряда теоретических положений книговедения: утверждается наличие тесной, динамично развивающейся на рубеже 20-х — 30-х годов взаимосвязи теории и практики; адекватность развития теории и методологии 20-х годов, отрицавшаяся ранее.

3. Уточненная характеристика функциональной теории введением нового понятия—гиперфункциональная теория книговедения, призванным точнее обозначить значение книги в социальной, экономической полигике культурной революции в СССР.

4. Оценка феноменологического метода как общего для книговедения.

5. Характеристика генезиса теории украинского книговедения.

6. Хронологические границы формирования теории книговеде-

ния (1917—1941), обоснование их периодизации, особенностей развития каждого из этапов.

7. Футурологическая концепция развития направлений общей теории книговедения рубежа XX — XXI веков:

— системное исследование теории и методологии книговедения в условиях новой философии плюралистического общества.

— необходимость возвращения к рассмотрению дуальности предмета науки его феноменологических и социологических состовляющих, т. к. номологическая трактовка человека и книги, объясняющая социальное через социальное неверна.

— продолжить изучение понятия «соборность книги», как одной из её функциональных особенностей, системной категории, введенной в науку М. Н. Куфаевым.

— исследование категории идеология, в её широком философском, семиотическом значении, как одного из важных аспектов в изучении эволюции книги.

Структура диссертации соответствует ее целям и логике решения поставленных задач. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка используемой литературы, приложений, списка сокращений.

Основное содержание работы.

Во введении обосновывается актуальность и научная новизна исследования, его практическая значимость, определены цели и задачи, положения, выносимые на защиту, применяемые методы, обосновывается структура диссертации.

В первой главе «Развитие книговедения как науки, состав и структура его системообразующих категорий» рассматривается генезис книговедения с дореволюционного периода. Дан анализ особенностей различных типов науки от «библиографического» — нераздельного понимания библиографии и книговедения до характеристики «философского этапа» — понятия, введенного в теорию 20-х годов М. Н. Куфаевым. Своеобразие этого периода состояло в том, что в творчестве книговедов различные философские концепции, авторами которых были В. Виндельбанд, Г. Риккерт, В. Оствальд стали основополагающими в процессе формирования категорий науки, ее предмета, целей, задач, структуры, методологии. В работе впервые критически рассмотрено формирование общих вопросов книговедения как системы кате-

горий, в которой развитие каждой из них является гносеологически обусловленным логикой науки этапом. Становление понятия «общая теория» происходило нелегко, прежде всего, потому, что детерминировалось развитием таких фундаментальных категорий как «книга», «состав», «структура», «методология», осмысление которых в свою очередь требовало от ученых высокого уровня абстрагирования, синтеза эмпирического и теоретического знаний.

Диссертационное исследование позволило установить, что такие понятия как предмет науки, состав, структура книговедения являются структурообразующими категориями25, поэтому они объективно, логикой научного познания выдвинулись в 20-е годы на первое место среди общих вопросов теории, обусловив тем самым ее институализацию в работах Н. М. Лисовского, А. М. Ло-вягина, М. Н. Куфаева, А. А. Сидорова.

Анализ различных взглядов на книгу как системообразующую категорию книговедения дал возможность представить предмет науки в динамике его формирования, установить эмпирическую и теоретическую стороны, определяющие его эволюцию, показать это понятие в его историческом развитии, а также изучить различные методологические подходы ученых в познании книги, выявить наиболее значительные идеи и методы ее исследования. Очевидно, что рассмотренная нами системная вертикаль категорий, изложенная М. Н. Куфаевым при изучении предмета науки, связывает воедино феномены: Бог (космос) — Слово (книга) — Человек; характерна не только для книговеда-философа, но всей отечественной философской мысли, для которой идеи космизма, соборности, нашедшие отражение в теории М. Н. Куфаева, являются центральными проблемами. Желание системно рассмотреть мироздание, Человека как космический феномен — отличительная черта современников М. Н. Куфаева —К. Э. Циолковского,В. И. Вернадского и др. Характерно, что философская оценка роли письменности, книги в эволюции ноосферы, сделанная В. И. Вернадским, во много совпадает с идеями А. М. Ловягина и М. Н. Куфаева. Как видим, логико-философский анализ ряда фундаментальных научных проблем общей теории книговедения проводился в 20-е годы на высоком уровне, в русле развития передовой научной мысли.

29 Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем. — М., 1988. — 699 е.; Лосев А. Ф. Хаос и структура. — М., 1997.— 831 с.

Многообразие структур книговедческих теорий стало одной из отличительных черт науки на этапе ее становления. По мнению диссертанта, проблемы структурирования науки были связаны с осознанием книговедами чрезвычайной сложности предмета изучения, — его системностью, двойственной природы книги. Желание авторов всесторонне познать сущность предмета нашло отражение в усложненных структурах книговедения, включению в систему книговедения различных отделов и подотделов, своего рода «мезонинов», критика которых, в основном с позиций эмпиризма, активно велась на рубеже 20-х—30-х годов, но она не смогла вскрыть объективных гносеологических причин гиперструктурирования научных систем. Сравнительный анализ формирования понятий в различных областях знания, таких как «философия книги», «философия книговедения» (М. Н. Куфаев), «философия числа» (А. Ф. Лосев), «философия литературоведения» (П. Н. Са-кулин) показал, что их общеметодологические подходы в философском освоении предметов наук были близкими, они воспринимались как излишне усложненные, это объективно было связано с философским, системным характером познания.

Существует точка зрения, согласно которой методология 20-х годов слабо разработана, является одной из наиболее отсталых дисциплин. Такого мнения придерживался еще А.Г.Фомин30, характеризуя теорию Н. М. Лисовского, книговедение в целом, она отражена в других работах31. Исследование показало, что выводы об отставании методологии ошибочны. Теория и методология на первом этапе развития книговедения (1917 —1925) были в целом адекватны, являясь взаимосвязанными, развивающимися научными системами, именно за счет процесса взаимообогащения происходило их успешное развитие.

В рассматриваемый нами период одним из важных факторов, оказавших большое влияние на формирование общих вопросов теории, явилось развитие межпредметных связей между смежными науками и дисциплинами книговедения. Изучение перечисленных проблем позволило глубже раскрыть многообразие и значи-

30 Фомин А. Г. Книговедение как наука: История и соврем, состояние.—Л., 1931.

31 Беловицкая А. А. Общее книговедение: [Учеб. пособие]. — М., 1987. — 256 е.; Матвеева И. Г. А. М. Ловягин и становление российского книговедения: Автореф. дис.... канд. филол. наук / СПбГАК. — СПб., 1997.—16 с.

мость междисциплинарных связей в исторически конкретных условиях развития науки.

Вопрос междисциплинарного взаимодействия прямо соотносится с другой проблемой —о характере внутридисциплинарных связей; то есть, является ли книговедение комплексной наукой или комплексом относительно самостоятельных дисциплин. Известно, что в послереволюционном книговедении этот вопрос был рассмотрен Н. М. Лисовским, описавшим два возможных пути развития науки. До настоящего времени названная проблема не нашла однозначного решения, поэтому автором проведен всесторонний анализ различных точек зрения по этому вопросу. Его рассмотрение позволяет сделать вывод о том, что создание концепции книговедения как комплексной науки, системы взаимосвязанных дисциплин не случайно было сформулировано в сфере более развитого немарксистского книговедения, так как оно опиралось на системное мировидение, философию книги, согласно которой, практически все элементы книги — материальная форма, содержание, переплет, экслибрис, графика, библиофилия, как отношение к ней, поднимались до уровня проникновенного их философского осмысления. В марксистском книговедении отношение к книге стало иным, более упрощенным, оно рассматривается нами во 2-й главе.

В диссертации показано, что терминологический состав немарксистского книговедения интенсивно развивался, поэтому в науке не было еще ни одного общепринятого термина, включая самое ее название: библиография (Б. С. Боднарский), библиология (А. М. Ловягин), книговедение (Н. М. Лисовский, позже А. М. Ло-вягин).

Важно подчеркнуть, что в 20-е годы в книговедческую науку в качестве необходимого логико-гносеологического инструментария вошло большое количество новых терминов и понятий, ранее в ней отсутствовавших или недостаточно разработанных, таких как форма и содержание, внешний вид книги, система элементов книги, книговедение как система неаддетивная (неравнозначная) сумма отдельных дисциплин, понятия феноменологии книги, социологические категории генетики, статики, динамики, цикличности, закономерности, управляемости социальными процессами.

По сравнению с терминологией, типология на общетеоретическом уровне рассматривалась в значительно меньшей степени. В середине 20-х годов она исследовалась, прежде всего, в рамках

отдельных дисциплин книговедения. Предложенная А. М. JIo-вягиным типология книги не стала общепризнанной.

Проведенное в первой главе исследование немарксистского книговедения позволило обосновать хронологические рамки его формирования: октябрь 1917 — октябрь 1925 г. Первая из дат связана с началом Октябрьской революции, которая обусловила возникновение новых социально-политических условий в стране, в том числе для развития книговедения, которые были отмечены А. М. Ловягиным, А. А. Сидоровым, Н. П. Киселевым. Крайняя дата — 1925 г. принята в связи с тем, что к этому году были сформулированы в целом все немарксистские теории книговедения, в октябре 1925 г. вышли из печати «Основы книговедения» А. М. Ловягина.

Основными итогами развития немарксистского книговедения (1917 — 1925) мы считаем создание нескольких различных по своей философии теорий книговедения: системы книговедения Н. М. Лисовского, социологической теории А. М. Ловягина, исто-рико-социологической теории М. Н. Куфаева.

Все из перечисленных систем трактовались их авторами с точки зрения оценки книговедения как комплексной, системной науки. Предмет исследования—книга — читатель — книжное дело осмысливался философски на высоком категориальном уровне. В методологию вошли два новых метода: феноменологический, разработанный М. Н. Куфаевым, и формальный, разработанный А. А. Сидоровым. Дальнейший процесс развития немарксистского книговедения был связан с совершенствованием уже созданных систем книговедения. После 1925 года он значительно замедлился в связи с развитием и противодействием марксистского книговедения.

Во второй главе «Особенности становления общей теории марксистского книговедения» оцениваются новые условия для развития науки о книге, связанные, с одной стороны, с укреплением тоталитарного государства, ограничением основных демократических свобод, с другой,—развитием культурной революции, которая нами,вотличиеотрядаисследоватеяей32, не оценивается однозначно негативно, всемерным возрастанием роли книги,

32 Добренко Е. Формовка советского читателя: Социол. и эстетич. предпосылки рецепции сов. лит. — СПб., 1997. — 323 е.; Скворцова Е. М. Теория и история культуры: Учеб. дая вузов. — М., 1999. — 406 с.

формированием ее гиперфункциональной теории.

Развитие парадигмы марксистского книговедения сопровождалось рассмотрением,как правило, субъективным и поверхностным, и критикой теорий немарксистского книговедения. К началу 30-х годов практически полный отказ от наследия немарксистского книговедения привел ученых-марксистов к необходимости вновь вернуться к эмпирическим исследованиям, абсолютизировать практическую деятельность, рассматривать проблемы книговедения обособленно вне единой системы науки. Именно поэтому уже со второй половины 20-х годов книговедами-марксистами И. В. Владиславлевым, И. В. Новосадским,К. А. Довганем книговедение оценивалось как эмпирическая наука, находящаяся в зачаточном состоянии, что не соответствовало действительности.

По этим же причинам книговедение понималось многозначно — как обобщающая наука о книге (М. И. Щелкунов, Н. М. Сомов), социология книги (А. Е. Плотников), общая теория (И. В. Вла-диславлев), совокупность трех отдельных наук (М. А. Годкевич).

Наиболее обоснованные марксистские концепции книговедения, созданные М. И. Щелкуновым и Н. М. Сомовым в целом были отвергнуты марксистским книговедением как вульгарно-материалистические, ненаучные и рассматривались в лучшем случае в качестве структурных моделей для дальнейших исследований (М. А. Годкевич, К. А. Довгань).

Положительной чертой развития науки в этот период явилось признание необходимости общей теории как научной дисциплины, дискуссионным оставался только термин, ее обозначающий.

Одной из важных предпосылок для создания фундаментальной общей теории книговедения во второй половине 20-х годов мы считаем гипотезу Н. Я. Марра о происхождении письма, книги из первобытной идеологии — магии. Идеи Н. Я. Марра обоснованно вводили идеологию как одну из основополагающих категорий в предмет книговедения. В ряде смежных наук идеология в ее широком понимании как формы общественного сознания рассматривалась В. М.Бехтеревым,В. Н. Волошиновым,А. Ф. Лосевым, Л. Леви-Брюлем, К. Манхеймом, 3. Фрейдом, К. Юнгом и др. К сожалению, в книговедении это понятие приобрело узко-ограниченное значение партийной, классовой идеологии и было отождествлено с определением книги в целом.

В результате теоретических и практических исследований, проведенных на рубеже 20-х— 30-х годов М. И. Щелкуновым,

А. А. Кроленко, Д. В. Константиновым, Г. Г. Гильо, И. В. Ново-садским, П. Н. Берковым, Г. А. Брыловым, М. А. Годкевичем, К. А. Довганем, получило обоснование и вошло в состав общей теории новое понятие «советская книга». Ее характеристики носили, прежде всего, аксеологический характерно есть включали требования, которым она должна была отвечать.

Ориентация официальной идеологии на подъем образовательного и культурного уровня населения способствовала резко возросшей практической, социологической направленности научных исследований, проводимых НИИК, МКДП, УН1К, в целом не свойственных дореволюционному книговедению.

Исследования, проводимые с середины 20-х до 40-х годов, устанавливали примат социальных факторов в происхождении и эволюции книги, феноменологические психобиологические аспекты генезиса книги отвергались, что привело к своеобразному отчуждению книги от автора, трактовке появления литературного произведения как закономерного явления, социально обусловленного, потенциально существующего «коммунального текста», такая постановка вопроса отводила автору лишь роль своеобразного «транслятора» социально значимых идей, предопределенных самим развитием общества. Удаление автора на второй план связано также с концепцией допустимости активного вмешательства общества в содержание, текст книги, его интерпретацию под определенным, возможно противоположным авторскому, углом зрения. Эти идеи высказывались И. В. Новосад-ским, П. А. Корыхаловым.

Исследования идеологии, магии, коллективных представлений, содержания и форм книги, книги как текста, его метаморфоз в процессе подготовки книги к изданию, показывает близость и актуальность перечисленных вопросов с направлениями познания в области семиотики культуры, роли автора и текста, проблем диалога на разных уровнях общения, поставленных и рассматриваемых в различное время в работах К. Леви-Строса, М. М. Бахтина, В. Н. Волошинова, Р. Барта, М. Ю. Лотмана и др.

Среди книговедов-марксистов утверждалось априори принятое положение о наличие закона или законов, управляющих жизнью книги. В области методологии марксистское книговедение в большей степени, чем наука дооктябрьского периода, была нацелена на поиски единого метода, на роль которого на рубеже 20-х —

30-х годов выдвигался социологический, позднее диалектический метод. Принцип монизма вместо отвергнутого плюрализма признавался единственно верным. Положительной чертой формирования методологии на этом этапе необходимо признать попытки ее структурирования А. А. Кроленко и К. А. Довганем, диалектического подхода, ограниченного его марксистским пониманием, прежде всего в работах Д. В. Константинова.

В результате теоретических и прикладных исследований на основе функционально-типологического, формального, социологического методов в трудах М. И. Щелкунова, Н. Я. Марра, И. В. Новосадского, П. Н. Беркова, А. А. Кроленко, Д. В. Константинова, Г. Г. Гильо, Г. А. Брылова, Д. А. Довганя, М. А. Валики, М. А. Годкевича и др. к началу 30-х годов были сформулированы основные положения марксистской функциональной теории книговедения, в которой книга рассматривалась как инструмент, орудие в сфере политической и культурной деятельности, была принципиально классовой, предназначалась для воздействия на все стороны социальной жизни человека: формирование его сознания и поведения, общего и профессионального образования. Более того, она должна была оказывать определяющее влияние на организацию экономической, научной и политической деятельности в масштабах государства. Очевидно, что та роль, которую сыграла книга в социальной, культурной революции в СССР в 20-е — 40-е годы является уникальной, так как она не имела прецедента в прошлом и, очевидно, не будет иметь такого исключительного значения в будущем. Исходя из сказанного, созданную в этот период марксистскую функциональную теорию мы оцениваем как гиперфункциональную теорию книговедения.

Отношение к другому из методов — формальному, обоснованному А. А. Сидоровым в середине 20-х годов, вначале было отрицательным, так как в СССР велась борьба с формализмом, и формальный метод был отвергнут. Но его метаморфозы в книговедении состояли в том, что позже, в конце 20-х годов, соединенный с содержательным анализом различных элементов книги, он применялся все более широко и успешно.

Проблемы состава и структуры марксистского книговедения были наиболее слабым звеном общей теории. Преобладающей тенденцией в этом вопросе стал отказ от возможно более четко установленной структуры и переход к формулировке и изучению отдельных проблем книговедения. В результате этого ни одна из

попыток создать теорию марксистского книговедения, предпринятая И. В. Владиславлевым,И. В. Новосадским, А. А. Кроленко. М. А. Годкевичем, Д. А. Довганем, даже наиболее удачная из них М. И. Щелкунова, не стала в научном отношении конкурентоспособной в сравнении с системой Н. М. Лисовского. Определенную проверку временем выдержала лишь теория, предложенная Н. М. Сомовым, верно отразившая одну из сторон диалектического развития науки, а именно, наличие в ней наряду с центростремительными силами, ведущими к синтезу междисциплинарного знания в общетеоретическое,которые отметил Н. М. Лисовский, и отрицательных — центробежных, направленных к обособлению дисциплин.

Типологии книги придавалось большое значение именно в системе гиперфункциональной теории книги, то есть избирательности воздействия типов книг на различные слои населения. Во второй половине 30-х годов, прежде всего работами Д. В. Константинова, была в основных чертах создана типология как часть общей теории.

Вопросы терминологии также активно дискутировались в марксистском книговедении. Новые термины, преложенные Н. М. Сомовым и А. А. Кроленко, не получили поддержки и были отвергнуты. В терминологию марксистского книговедения вошли понятия из области диалектического и исторического материализма.

Оценивая сложный и весьма неоднозначный по научным результатам путь довоенного марксистского книговедения, мы отмечаем в нем утрату прежних достижений немарксистского книговедения, регрессивные направления в его формировании, но не только, — этот путь был отмечен также определенными успехами в развитии теории — введением в нее элементов диалектики, усилением связи теории с книжным делом, созданием многоаспектной гиперфункциональной теории книги, поэтому односторонне отрицательную оценку марксистского книговедения мы считаем ошибочной.

В заключении отмечено, что в диссертации с позиций системного, феноменологического историко-генетического методов рассмотрено становление и развитие общей теории советского книговедения довоенного периода. Ее генезис изучался на четырех уровнях: персонифицированная теория (творчество ученого) — парадигмальный уровень (формирование немарксистского, марксистского книговедения) — теория довоенного книговедения

(1917 — 1941) как феномен исторически конкретного периода развития науки — книговедения (1917 — 1941) как элемент в системе развития довоенного гуманитарного знания.

Автором установлено, что особенности процесса формирования общей теории на всех четырех уровнях ее развития были в значительной степени детерминированы исследованиями, проводимыми в ряде наук, прежде всего таких, как философия, история, социология, психология, искусствоведение. В ходе книговедческих дискуссий 20-х — 30-х годов отечественными книговедами были рассмотрены и творчески переосмыслены научные идеи О. Кон-та, Г. Спенсера, В. Виндельбанда, Г. Риккерта, П. Отле, Ф. Эйхле-ра,В. Оствальда,Ш. Легурно,А. Рилля, Г. К. Тимердинга,В. Гум-больда, М. Дьюи, Л. А. Шюккинга, И. П. Павлова, А. А. Потебни, В. Н. Перетца, Б. А. Тураева и др. Изучались взгляды основоположников марксизма. Книговедение в этом случае выступало как часть или элемент всей системы отечественной и зарубежной науки. На основе синтеза знаний в начале XX века стал возможен переход книговедения на новый для него «философский этап развития» — понятие, вошедшее в теорию в 20-е годы.

К середине 20-х годов общая теория была в целом сформулирована и включала следующие понятия: определение книговедения как науки, ее предмет, цели и задачи исследования, методологию, место в классификации наук, состав и структуру, междисциплинарные и внугридисциплинарные связи, типологию, терминологию.

Одним из главных достижений книговедения 1917— 1941 гг., определившим его национальное своеобразие и поставившим на один уровень с мировой научной мыслью, мы считаем глубину и многоаспектность познания книги. В диссертации утверждается, что впервые в довоенном книговедении генезис книги стал широко рассматриваться сточки зрения многочисленных факторов ее развития. Сложность природы книги как предмета науки нашла отражение в многочисленных направлениях ее изучения и оценки, среди которых мы выделили главные: формально-описательный, нормативный, функциональный,типологический, психологический, физиологический, антропологический, феноменологический, теологический, исторический, социологический, этнологический, экономический, лингвистический, педагогический, герменевтический (множественность текстов), семиотический, библиофильский. В то же время важно подчеркнуть, что, несмот-

ря на многообразие подходов в ее познании для исследователей было характерно целостное восприятие книги как единой системы.

В диссертации рассмотрена и признана ошибочной точка зрения на довоенное книговедение как конгломерат знаний о книге.

Сосуществование двух концепций книговедения — как комплексной науки и комплекса относительно самостоятельных дисциплин, обе из них были сформулированы довоенным книговедением, автор относит за счет недостаточной разработанности общей теории, признавая верной системный характер книговедения.

Комплексный характер книговедения XXI века мы связываем с развитием, прежде всего двух направлений — философией книги или ее теории и совершенствованием методологии.

Очевидно, что при разработке общей теории книговедения на новом диалектическом витке ее философского этапа необходимо вернуться к рассмотрению дуальности книговедческого знания — его феноменологической и социологической составляющих, двойственности человеческой природы, учитывая ее психобиологические и социологические факторы развития. Однозначно номологи-ческая трактовка предмета книговедения, исходящая из объяснения социального через социальное неверна. По-видимому, феноменология человека, книги является неотъемлемой сущностью их природы.

Одним из направлений философии книги постсоветского периода должно стать понятие соборности книги, как универсального понятия, введенного М. Н. Куфаевым и отражающего системную вертикаль его категорий Бог (космос) — Слово (книга) — Человек. Идеи соборности, космизма, сакральности и инфернальное™ книги в отечественной истории, особенности национального и полинационального отношения к ней не должны быть ограничены в исследовании рамками теологического мышления.

Названные проблемы прямо связаны с традиционными для книговедения конца XIX — XX веков понятиями эволюции книги, знака, письма. Эти направления должны получить дальнейшее развитие, важным аспектом в этом познании будет переосмысление понятия идеологии в его широком значении коллективных представлений, форм общественного сознания, трактуемых в работах Л. Леви-Брюля, К. Леви-Строса, 3. Фрейда, К. Юнга, А. Ф. Лосева, развития знания как фактора эволюции ноосферы

у В.И. Вернадского.

Другим направлением общей теории могут стать проблемы экологии книги, которые необходимо рассматривать в более широком контексте экологии культуры. Экология книги связана с двумя основными аспектами исследований: географическим распространением книги и особенностями регионального книгоиздания и чтения. Изучение этих вопросов особенно актуально для многонациональной России, рассмотрение должно проводиться в контексте с перечисленными выше категориями теории книговедения.

Основу методологии, и в этом можно присоединиться к точке зрения, выраженной М. Н. Куфаевым, должно составить два направления— феноменологическое и социологическое. В процессе исследования мы пришли к пониманию необходимости признать статус феноменологического метода как общего в книговедении. Феноменологический анализ в книговедении имеет особую ценность потому, что привносит в науку идеи гуманистической философии, акцентирует внимание наличности, ее ак-сеологии.

Рассматривая пути развития общей теории довоенного периода, диссертант в качестве одной из задач определял — сопоставить генезис книговедения и ряда смежных отраслей отечественной и зарубежной гуманитарной науки, основание которой, как оказалось, в значительной степени базируется на идеях О. Конта, Г. Спенсера, В. Виндельбанда.К. Леви-Строса, 3. Фрейда, К. Юнга, П. А. Сорокина, М. М. Бахтина, В. И. Вернадского, К. Э. Циолковского, Н. Д. Кондратьева и др.

С нашей точки зрения успешное развитие общей теории книговедения в XXI веке вряд ли возможно без осмысления научного наследия книговедов довоенных лет, а также вне формирующейся в настоящее время постсоветской парадигмы отечественной гуманитарной науки. Сформулированные нами направления развития общей теории исходят именно из такого понимания книговедения как части совокупного научного знания.

Опубликованные работы по теме диссертации:

1. Развитие социологических идей в теории книговедения А. М. Ловягинаи М. Н. Куфаева//Книга: Исслед. и материалы.— М„ 1996. —Сб. 72, —С. 51—61.

2. К вопросу о развитии теории библиологии (книговедения) в дореволюционных работах А. М. Ловягина // Книжное дело в

России во второй половине XIX — начале XX века: Сб. науч. тр. /РНБ,— 1997, —Вып. 8. —С. 18—26.

3.0 некоторых направлениях в развитии этнологических идей в российском книговедении начала XX — середины 20 гг. XX в. // Поиски исторической психологии: Тез. докл. междунар. науч. конф. — СПб., 1997. — Т. 1. — С. 57.

4. Гипотеза академика Н. Я. Марра о происхождении и эволюции книги//11-е «Смирдинские чтения»:Книга. Культура.Обще-ство:Тез. докл. междунар. конф.—СПб., 1999. —С. 23—28. — (В печати).