автореферат диссертации по машиностроению и машиноведению, 05.02.20, диссертация на тему:Психология виртуальных реальностей и анализ ошибок оператора

Всероссийский научно-исследовательский институт

Р Г В 0 -1 технической эстетики

^ " Министерства науки и технической политики . .. Российской Федерации

На правах рукописи

НОСОВ Николай Александрович

ПСИХОЛОГИЯ ВИРТУАЛЬНЫХ РЕАЛЬНОСТЕЙ И АНАЛИЗ ОШИБОК ОПЕРАТОРА

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора психологических наук

Специальность 05.02.20 — Эргономика

Москва - 1994

Работа выполнена в Институте человека Российской академик наук и во Всероссийском научно-исследовательском институте технической эстетики

Официальные оппоненты: доктор психологических наук

А.И. ГАЛАКТИОНОВ

доктор психологических наук Ю.К. СТРЕЛКОВ

доктор философских наук ВМ. РОЗИН

Ведущая организация: Психологический институт Российской академии

образования

Защита состоится „ jf" 1994 г. в часов на засе-

дании Специализированного совета Д 038.01.01 при Всероссийском научно-исследовательском институте технической эстетики по адресу: 129223, Москва, ВНИИТЭ (ВВЦ, корп. 115).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ВНИИТЭ. Автореферат разослан „

Ученый секретарь Специализированного совета кандидат технических наук

М.М. КАЛИНИЧЕВА

ВВЕДЕНИЕ

Йкгуапьность исследования

Виртуальная реальность - это реальность, порожденная активностью другой -порождающей реальности, актуальная, т.е. существующая лишь в процессе активности порождающей реальности, и интерактивная, т.е. обладающая способностью взаимодействовать с порождающей реальностью. В общем виде это понятие виртуальной реальности лриложимо ко всем ее типам: технической, дизайнерской, психологической и т.д.

Данная работа посвящена прежде всего психологическим виртуальным реальностям. Психологическая виртуальная реальность порождается активностью психики человека и является продуктом деятельности самой психики.

Идея психологической виртуальной реальности фиксирует достаточно очевидный, но совершенно не изученный факт наличия определенной отстройки человека от текущей деятельности, имеющей место даже при самой сильной концентрации внимания на этой деятельности. В некоторых случаях эта отстройка может быть столь сильной, что человек непроизвольно переключает свое внимание с основной деятельности на отстроечные элементы. Например, радость от предвосхищения благополучного исхода деятельности иногда настолько овладевает оператором, что он отвлекается от самой деятельности на свои переживания, не замечая совершаемых им ошибок.

Идея виртуальности буквально носится в воздухе современной культуры и почти одновременно и независимо сформулирована в различных областях науки и техники: физике, вычислительной технике, эргономике, психологии и т.д.

Несмотря на небольшой срок существования идеи виртуальности (за исключением физики, это чуть более десяти лет), уже накоплен весьма большой и теоретический, и практический опыт работы с виртуальной реальностью. Это позволяет и даже вынуждает осуществить систематические разработки идеи виртуальности.

Практической сферой для апробирования теоретико-экспериментальных разработок в области психологии виртуальных реальностей нами взята такая традиционная для эргономики сфера исследований,

как ошибки человека-оператора. Помимо своей традиционной актуальности проблема ошибок в эргономике, на наш взгляд, достигла такой степени разработанности, что требует применения новых подходов к своему решению. Психология виртуальных реальностей как раз и предлагает один из таких подходов.

Цель диссертации - разработка основ психологии виртуальных реальностей и практическая апробация этого направления на материале ошибок оператора.

Основные задачи:

1. Обзор и систематизация имеющихся знаний о виртуальных реальностях.

2. Построение теоретических моделей психологических виртуальных реальностей.

3. Разработка экспериментальных методов изучения психологических виртуальных реальностей.

4. Обзор и систематизация существующих методологий в психологии операторских ошибок.

5. Разработка научного подхода к изучению и предупреждению ошибок оператора на основе психологии виртуальных реальностей.

Научная новизна работы

В концептуальном плане новизна данной работы заключается в разработке нового направления психологической науки - психологии виртуальных реальностей.

В методологическом плане новизна работы заключается в том,

что:

а) проанализированы и обобщены имеющиеся в науке и технике данные о виртуальных реальностях;

б) впервые систематизированы существующие методологии, на основе которых строятся психологические исследования ошибок в операторской деятельности, выявлены их положительные стороны и принципиальные затруднения в анализе ошибок.

В теоретическом плане новизна данной работы заключается в разработке модели порождения и функционирования психологической виртуальной реальности (модель самообраза).

В методическом плане новизна работы заключается в разработке методик экспериментального исследования психологических виртуальных реальностей, а также в разработке методики анализа виртуальных ошибок в реальной деятельности и разработке конкретных средств их предупреждения.

В феноменологическом плане - в описании психологических признаков виртуального события в деятельности человека.

Практическая значимость работы

Существенное практическое значение имеет предложенная нами методика анализа ошибок в реальной деятельности и разработки конкретных средств их предупреждения.

Одним из основных результатов работы является формулирование ряда принципов организации критических действий в деятельности оператора (принципы актуальной и ретроспективной аоперационализа-ции, принцип специализированно-принуждающей сигнализации). Учет этих принципов в процессе эргономического проектирования - надежное и эффективное средство борьбы с ошибками.

Важным результатом работы являются также рекомендации по борьбе с ошибками бортмехаников гражданских самолетов.

На основе диссертационных исследований на факультете психологии МГУ в 1988—1990 гг. читался спецкурс "Ошибки оператора".

На защиту выносятся следующие положения:

1. Представление о психологической виртуальной реальности, сущность которой специфицируется тремя основными свойствами: порожденность, актуальность, интерактивность.

2. Теоретическая модель порождения и функционирования виртуальной реальности (модель самообраза), фиксирующая роль виртуальной реальности - отражение в психике текущих состояний самой психики.

3. Система эмпирических признаков (свойств) виртуального события.

4. Экспериментальные методики моделирования и изучения психологических виртуальных реальностей.

5. Результаты анализа и систематизации существующих подходов

к ошибкам оператора. Характеристика современного состояния проблемы исследования и борьбы с ошибками оператора, которое специфицируется неразработанностью проблемы самоотражения в психике ее собственных текущих состояний.

6. Схема научно-практического исследования виртуальных ошибок оператора, включающая в себя четыре этапа: а) анализ эмпирических случаев с целью выявления и описания искомого феномена ошибки; б) разработка теоретической модели - объяснения возникновения этого феномена,' в) экспериментальное обоснование теоретической модели; г) разработка конструктивных принципов построения деятельности, не допускающей возникновения ошибок или нейтрализующей их последствия; разработка, на основе конструктивного принципа и с учетом специфики реальной деятельности оператора, конкретных рекомендаций.

Апробация работы

Основные результаты исследования были доложены и обсуждены на v и vii Всесоюзных конференциях по инженерной психологии (Ленинград, 1979, 1990), в Государственном научно-исследовательском институте гражданской авиации (Москва, 1979), на кафедре психологии труда и инженерной психологии факультета психологии МГУ (1977, 1978, 1979, 1989), на i и ii научных конференциях по психологическим вопросам безопасности деятельности (Таллин, 1981, 1986), на i и ii Всесоюзных конференциях по эргономике (Москва, 1985, 1988), во Всесоюзном центральном научно-исследовательском институте охраны труда ВЦСПС (Москва, 1980, 1981), на I Всесоюзной школе молодых психологов (Москва, 1983), на Всесоюзном семинаре "Эргономическое обеспечение сложных человеко-машинных систем" (Харьков, 1981), на межотраслевом совещании "Психологические проблемы автоматизации организационного управления" (Одесса, 1983), на Всесоюзной конференции "100-летие развития экспериментальной психологии в России" (Москва, 1985), на xv научных Гага-ринских чтениях по авиации и космонавтике (Москва, 1985), в Институте авиационной и космической медицины (1986, 1988), во Всесоюзном межотраслевом центре наук о человеке при Президиуме АН

СССР (1989, 1990), на II Всесоюзной конференции "Комплексные исследования человека" (Москва, 1990), во Всесоюзном научно-исследовательском институте технической эстетики (1990), в Институте человека РАН (1992), на Международной конференции по предупреждению риска (Москва, 1992), на Международной конференции "Компьютерная графика в науке и искусстве" (Москва, 1992), на III Всероссийской конференции "Человек, наука, общество: междисциплинарные исследования" (Москва, 1993), на международной конференции "Эмануэль Сведенборг: жизнь и творчество" (Москва, 1993).

Структура работы

Диссертация состоит из введения, четырех глав, резюме, списка литературы и приложения. Объем работы - 283 страницы и 20 страниц приложения, в работе имеется 2 схемы, б таблиц, 19 рисунков. Список литературы насчитывает 240 наименований, из них 70 на иностранных языках.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во "Введении" рассматриваются теоретическое и практическое значение работы для эргономики и общей психологии, а также ее актуальность, цели и задачи исследования.

В первой главе - "Теоретико-исторические основы психологии виртуальных реальностей" - разрабатываются основы психологии виртуальных реальностей и кратко рассматривается история идеи виртуальности .

Не затрагивая подробно философско-категориальные вопросы, т.е. связь категории виртуальности с другими философскими категориями (актуальность, потенциальность, сущность, явление и т.д.), основное внимание в первой главе мы уделяем истории идеи виртуальности .

Идея виртуальности является принципиально новой для современного мышления. И прорыв в новое мышление произошел почти одновременно и независимо друг от друга сразу в нескольких отраслях знания.

Первый прорыв в традиционном естественнонаучном представлении об актуальности существования произошел в физике элементарных частиц, когда были обнаружены частицы, возникающие только в акте взаимодействия других частиц. Эти эфемерные частицы были названы виртуальными (от английского virtual - актуально, фактически, реально существующий). Особенность их заключается в том, что, с одной стороны, нельзя сказать, что их нет, поскольку они существуют в процессе физического взаимодействия. И в то же время нельзя сказать, что они есть, хотя бы потенциально, в других частицах. Нет, в действительности их там нет. Они существуют только актуально, т.е. только "здесь и теперь", порождаются во время взаимодействия других частиц, выполняют свою функцию в процессе их преобразования и исчезают, как будто их никогда и не было. Виртуальные частицы никогда не фигурируют в начальных и конечных условиях эксперимента (Мигдал, 1989; Фейнман, 1988).

Второй прорыв произошел в области компьютерной техники. Оказалось , что посредством ввода в компьютер разных программ его можно превращать в совершенно разные объекты: в пишущую машинку или калькулятор, в экспериментальный стенд или игровой автомат. Компьютер при этом может использоваться не целиком, а лишь в той мере, в какой это необходимо работающему с ним человеку. Образуемый объект называется виртуальной машиной, и виртуальными же называются объемы активизируемых каждый раз функций. Как и в случае с виртуальными частицами, здесь нельзя говорить, что в компьютер вложены калькулятор или игровой автомат. Нет, эти объекты каждый раз заново порождаются активностью работающего человека и существуют только во время работы с ними (Заморин, Марков, 1988; Пек-кер, Морозов, 1989).

Третий прорыв связан с разработкой нового поколения ЭВМ и новых принципов программирования, позволивших моделировать так называемые "виртуальные реальности". Термин "виртуальная реальность" и появился при разработке этих новых принципов в начале 80-х ГОДОВ (Lanier, 1992).

В настоящее время есть несколько разных систем моделирования виртуальной реальности, объекты которой воспринимаются наблюдате-

лем совершенно как реальные. Одна из них - так называемый "шлем" (bead-mount display или head-mounted display) . Шлем может ДОПОЛНЯТЬСЯ "перчаткой" с датчиками, с помощью которых управляют изображением. Управляющие датчики можно прикрепить к любым частям тела. Существуют тренажеры, где управляющие воздействия осуществляются и речью, и движениями глаз, рук, головы или тела. К разным частям тела можно также прикрепить датчики, передающие человеку ощущения от взаимодействия с виртуальным объектом, - тогда человек будет физически чувствовать изменения, происходящие с объектом.

Можно смоделировать вполне определенного человека, и он будет вести себя как самостоятельное существо, реагируя на ваше поведение. Вы можете, например, поиграть в теннис с Борисом Бек-кером. При этом вы будете чувствовать вес ракетки, силу удара по мячу и т.д., а ваш противник будет иметь свои, присущие только ему Борису Беккеру, тактику и стратегию игры. Можно создать единое виртуальное пространство для нескольких людей и смоделировать в принципе любые реальные и воображаемые ситуации.

В виртуальном пространстве можно произвольно менять точку наблюдения. Скажем, на автомобильном тренажере вы можете сидеть в кресле, бежать с любой скоростью рядом, можете летать вокруг автомобиля или сидеть на колесе, бешено вращаясь, можете "посетить" любую внутреннюю часть автомобиля. Виртуальные объекты, как уже говорилось, обладают крайне высокой степенью подобия реальным объектам, но при этом нет ограничений для создания объектов, обладающих любыми формами и свойствами. Можно, например, создать человека, состоящего из жидкого металла и использовать его свойства для выполнения поставленных задач.

Этот прорыв в новую реальность порождает качественно новые этические проблемы, суть которых заключается в определении принципов поведения в искусственной "жизни" и взаимодействия с искусственными "людьми". Например, такие: каковы должны быть нормы поведения в условиях абсолютной свободы воздействия на искусственного человека; как те или иные способы взаимодействия с виртуальной реальностью скажутся на психике и социальности самого человека? Пока возникают и формулируются подобные вопросы, сфера

применения виртуальных технологий все более расширяется. Сегодня это уже мультипликация, кинематограф, театр, развлекательная индустрия, а также "серьезные" области: дизайн, наука, образование, авиация и т.д., хотя первоначально виртуальные реальности стали разрабатываться в военных целях.

В 1991 г. в США проведена уже вторая конференция по виртуальным реальностям (Middletom, 1991); библиография по виртуалис-тике насчитывает сотни наименований (McLellan, 1992); в Австрии с 1987 г. проводится международный конкурс компьютерного искусства "Prix Ars Electrónica", одним из разделов которого является моделирование виртуальных реальностей. Только в США есть по крайней мере 20 лабораторий, разрабатывающих технические средства создания виртуальных реальностей, в Карнеги-Меллон университете (Питт-сбург, США) создается музей виртуального искусства (Brill, 1992).

Считается, что компьютерные виртуальные реальности окажут революционное воздействие на общество, и ведутся уже достаточно интенсивные работы по осмыслению этого явления (Зенкин, 1992; Heim, 1991; Fisher, 1990; Saffo, 1990).

Четвертый прорыв в проблеме актуальности существования произошел в эргономике, имеющей дело с системами "человек-машина'.' Было обнаружено, что в процессе функционирования системы для выполнения определенной задачи в данный момент времени могут образовываться особые объекты, которые затем исчезают. Например, при выполнении фигуры высшего пилотажа возникающие перегрузки заставляют летчика воспринимать самолет не целиком, во всей полноте его функций, и даже не с точки зрения выполняемой в данный момент задачи (допустим, преследование противника), а исключительно как определенный аэродинамический объект, который нужно вывести из состояния перегрузки. Создается необычная напряженная, и физически, и психологически, ситуация, которая разряжается сразу после выхода из состояния перегрузки. Оказалось, что при проектировании самолетов нельзя абстрагироваться от подобных ситуаций, что необходимо учитывать возникновение таких качественно новых объединений человека и технической системы. Эргономика породила идею психологических виртуальных реальностей.

В отечественной эргономике идею виртуальности независимо друг от друга выдвинули сразу несколько авторских коллективов (Смолян, Шошников, 1986; Носов, Генисаретский, 1986; Зараковский, Павлов, 1987; сакач и др., 1989).

Несмотря на сравнительно небольшой временной отрезок работы с виртуальными реальностями, уже осознано, что виртуальная реальность есть особый тип реальности и что она требует специального философского, культурологического, социологического, психологического анализа (Cruz-Neira et al., 1992; Helsel, Roth, 1991; Pariai, 1992).

На основании анализа работ по виртуальным реальностям можно выделить следующие ее специфические свойства: порожденность, актуальность , интерактивность.

Порожденность. Виртуальная реальность продуцируется активностью какой-либо другой реальности, внешней по отношению к ней. В этом смысле ее называют искусственной, сотворенной, порожденной, спроектированной, по-английски - designed. Психологические виртуальные реальности самопорождаются психикой человека.

Актуальность. Виртуальная реальность существует актуально, только "здесь и теперь". В виртуальной реальности свое время, пространство и законы существования. В виртуальной реальности для человека,в ней находящегося,нет внешнего, прошлого и будущего.

Интерактивность. Виртуальная реальность может взаимодействовать со всеми другими реальностями, в том числе и с порождающей, как независимые друг от друга. У человека, находящегося в виртуальной реальности,создается впечатление, что он непосредственно участвует в событиях, что между ним и событиями нет никаких промежуточных звеньев, при этом зрительная перспектива виртуала всегда ориентирована на зрителя - главный участник событий всегда он сам, он видит все со своей точки зрения.

Свойства виртуальной реальности легко иллюстрируются на таком явлении, как сновидение. Сон всегда видите вы сами, только со своей точки зрения, и именно вами переживаются все происходящие в сновидении события. Ни за кого другого вы не можете посмотреть сон. В сновидении вы всегда присутствуете, даже если видите себя

мертвым. Вы не можете исчезнуть, умереть, прекратить свое существование, пока находитесь в виртуальной реальности. И само сновидение существует только пока вы спитз.

Психологическая виртуальная реальность - это один из частных видов виртуальных реальностей.

Психологическая виртуальная реальность есть отражение в саыообразе характера актуализации образа (Генисаретский, Носов, 1989; Носов, 1990).

Самообраз, в отличие от образа (и близких ему понятий, таких, как план, функциональный орган, когнитивная карта, паттерн, энграмма и т.д.), обладает свойством отражать в психике ее же текущие состояния. В самообразе, в отличие от самосознания и образа самого себя, представлено не все содержание психики (мировоззрение, самооценка и т.д.), а только выполняемый акт деятельности , независимо от того, является ли этот акт внешним или чисто психическим. Самообраз - это табло, на котором отражено текущее состояние разворачивавшихся образов. Если образ и близкие ему понятия вводились в психологический оборот для описания свойств психического отражения внешнего мира и психической регуляции деятельности, то понятие самообраза важно прежде всего с точки зрения идеи отражения в психике состояния психических же образований и возможности, тем самым, психической регуляции психических процессов, т.е. психической саморегуляции.

В психологической виртуальной реальности выделяются два режима ее функционирования, или, другими словами, два состояния виртуальной реальности: нормальный, ординарный, соответствующий нормальному процессу актуализации образа, и необычный, экстраординарный, соответствующий экстраординарному характеру процесса актуализации образа.

Нормальный, обычный режим функционирования психологической виртуальной реальности назовем консуетальным режимом (от латинского conauetue нормальный, обычный).

Консуетальный режим - консуетал - тот, в котором мы все время пребываем, если не находимся в виртуальном режиме, т.е. если образ актуализируется, с нашей точки зрения, нормально, а деятель-

носхь протекает именно таК| как она должна, по нашему мнению, протекать. Консуетал - это такое же нормальное, естественное, нерефлексируемое состояние человека, как и ощущение давления на него атмосферного столба.

Возникновение экстраординарного режима переживается как необычное явление, возникающее на достаточно краткий срок на фоне ординарного состояния (Генисаретский, Носов, 1989 ; Генисарет-ский и др., 1989). Поэтому можно говорить о виртуальном событии, возникающем на фоне консуетального состояьия.

Виртуальное событие - виртуал - бывает двух видов: гратуал (от латинского агагиа - привлекательный) и ингратуал (от латинского э.пага1лдз - непривлекательный). Подробно характеристики гратуала и ингратуала будут описаны ниже.

Итак, психологическая виртуальная реальность бывает двух видов: консуетал и виртуал, который, в свою очередь, подразделяется на гратуал и ингратуал (см. схему 1).

Психологическая виртуальная реальность консуетал виртуал

гратуал ингратуал

Схема 1. Схема понятий, относящихся к психологической виртуальной реальности.

Из практики различных занятий (спорт, авиация, искусство и т.д.) известно, что существуют психические события (переживания), которые порождаются внутри самой деятельности. Эти события возникают спонтанно, неожиданно и также спонтанно исчезают. Они возникают на фоне основного функционального состояния и достаточно кратковременны. В этот момент работа начинает получаться либо особо эффективно, без приложения дополнительных усилий, либо, наоборот, продолжение, поддержание обычной деятельности требует особых волевых усилий, поскольку даже собственное тело перестает быть послушным. В первом случае деятельность становится сверхэффективной, во втором - малопродуктивной, вплоть до полного прекращения.

Для многих видов деятельности, в которых продуктом является не суммарная производительность, не объем произведенной работы, а конечный дискретный результат, как, например, в противоборстве (спортивном или военном), когда результат часто определяется одномоментным "взлетом" состояния или его "провалом", эпизодические психические события играют чрезвычайно важную роль.

В практической литературе существует настоятельная потребность выделения того, что мы называем виртуальным событием, в особый класс психических событий, чтобы отличить их от событий других типов (Алексеев, 1985; Покровский, 1984; Цзен, Пахомов, 1985). Отметим, что очень многие авторы фиксируют в своих исследованиях события,по своим характеристикам попадающие в класс виртуальных, иногда не давая им специальных наименований (Барабанщиков и др., 1982; Генкин, Медведев, 1973; Герасимович, 1975; Космолинский, 1976; Котик, 1981; Леонова, 1984; Леонова, Медведев, 1981; Мамаев, 1977; Медведев, 1988; Пономарев, 1983 и др.), иногда давая: "умственный блок"(Медведев, Миролюбов, 1984), "чувство овладения" (Горбов, 1971), "чувство трудности" (Забродин, 1987), "острый стресс" (Green, 1985), "текущие", "оперативные", "актуальные", "неблагоприятные" состояния (Горбов, 1954; Горбов, Чайнова, 1959; Гримак, Пономаренко, 1971; Пономаренко и др., 1982; Ворона и др., 1984; Фролов, 1984; Иванов, 1985; Козеренко, Мясников, 1985; Крылов, Сафонов, 1985; Гагарин, Лебедев, 1976; Зациорский и др., 1971).

Пожалуй, во всех сферах деятельности есть стремление вычленить особые классы состояний, по объему пересекающиеся с виртуальными: "экстатические переживания", "третье состояние" <Китаев-Смак, 1983), "аффективный тон" (Климов, 1984), "переживания- деятельность" (Василюк, 1984) и т.п.

Но в литературе, посвященной другой проблематике (не виртуальных событий), виртуал фиксируется в основном не как событие, представляющее самостоятельный интерес, а лишь, как и ошибки, как характеристика какой-то деятельности. Обычно авторы фиксирует! роль того, что мы называем виртуальными событиями, по отношению к результату деятельности, лишь постольку-поскольку, обращая внима-

ние при этом на характер переживаний самого человека (Андронов, 1977; Шама, 1977; Bond, 1952; Christy, 1975; Dreyfue, Caine, 1985; Green, 1984; Lester, Bombaci, 1984; Rabinowits, Незз, 1985). Хотя, следует отметить, в последнее время феноменологическая сторона психических необычных переживаний становится специальным предметом анализа (Benner, 1984; Neuman, 1984). Например, в книге Н.Д.Заваловой, Б.Ф.Ломова и В.А.Пономаренко (1986) целая глава посвящена специальному описанию и анализу переживаний деятельности летчиков. Существуют целые списки описаний различных необычных психических событий спортсменов (Murphy, 1992). Но, во-первых, таких описаний, а тем более их какой-либо систематизации крайне мало, а во-вторых, очень часто эти события человека квалифицируют как мистические и парапсихологические, уводя их из сферы строгого научного анализа.

Одна из задач, которая стоит перед нами в этой главе, заключается в том, чтобы на основании имеющегося в литературе опыта, а также опыта нашей собственной работы в эргономике систематизировать накопленные данные с целью получения эмпирического описания виртуального события.

В результате анализа были выделены следующие характеристики.

Непривыкаемость. Сколько бы раз данное событие ни возникало, каждый раз оно переживается как необычное и непривычное.

Спонтанность. Никто в своих описаниях не говорит о точном моменте возникновения данного события. Нет временной границы довиртуального и виртуального режимов, как, впрочем, и нет грани виртуального и послевиртуального режимов. Всегда идет речь о себе уже в новом режиме. Виртуал возникает неожиданно и ненамеренно. Возникновение виртуала не контролируется сознанием и не зависит от воли (намерений и желаний) человека. Другими словами, человек никогда не говорит о том, как возник у него данный режим и фиксирует лишь то, что он в нем уже находится.

Объективность. О чем бы человек ни говорил - об изменениях в протекании деятельности, о наплыве чувств, о затемнении сознания и т.п., он говорит о себе не как об активном начале, от которого исходят эти события, эти мысли, эти действия, а как об объекте,

которого охватывают мыслиI переживания, действия. Рассказ идет о том, что происходит с человеком, о том, чему он оказывается подвластным.

Фрагментарность. У человека, находящегося в виртуале, появляется ощущение какой-то отделенности, отдельности частей своего тела от себя (летчики говорят, например, о том, что руки не слушаются или же, наоборот, руки все делают сами). Поскольку виртуал есть отражение в сознании характера актуализации лишь данной текущей деятельности, а не всей жизни, то человек в объективных терминах описывает не всего себя в целом (как в эмоции или стрессе - "я испугался", "я обрадовался" и т.п.), а лишь те части самого себя, которые участвуют в выполнении этого акта ("жар в голове", а не, например, "жар.лихорадочный" не "я свеж и бодр", а "руки опережают мысль" и т.п.).

Первые четыре признака характеризуют виртуальное событие с внешней точки зрения - это признаки попадания в виртуал. Вторые четыре характеристики описывают виртуал изнутри: как человек чувствует себя, находясь в этом режиме.

Измененность статуса реальности. В виртуале человек выходит из обычной реальности и переходит в другую, необычную реальность. В виртуале человек обретает как бы новую телесность. В гратуале реальность, в которой человек действует, расширяется и переживается как весьма привлекательная, аттрактивная. В ингра-туале человек замыкается на каком-то отдельном фрагменте собственной деятельности, переживая эту реальность как неприятную.

Измененность статуса личности. В виртуале человек совсем иначе оценивает себя и свои возможности. В гратуале при сверхэффективной и чрезвычайно легко текущей деятельности у человека появляется чувство своего могущества: возможности преодолеть все препятствия, свернуть горы, ощущение окрыленности. В ингратуале же при очень трудно текущей деятельности у человека появляется чувство своего бессилия, ощущение подавленности.

Измененность статуса сознания. В виртуале меняется характер функционирования сознания. В гратуале сфера деятельности человека расширяется - человек легко схватывает и перерабатывает весь не-

обходимый объем информации. В ингратуале сфера деятельности сужается - информация схватывается и перерабатывается с трудом. Находясь в гратуале, говорят о предельной ясности сознания, об обострении чувства прогнозирования и т.п. Находясь в ингратуале, говорят о сознании сузившемся, темном; мышление становится при этом вязким, внимание - рассеянным и т.п.

Измененность статуса воли. В виртуале меняется роль воли в деятельности человека. В гратуале деятельность совершается без волевых усилий со стороны человека, как бы самопроизвольно, кажется текущей сама собой, деятельность становится самодействующей силой. В ингратуале, напротив, осуществление деятельности возможно только с помощью напряжения волевых усилий, деятельность "не идет", "сопротивляется", тело человека "не слушается" его и т.п.

Приведем два примера виртуального события.

"Есть для меня в хоккее нечто куда более ценное, чем слава, и не сравнимое ни с чем. Боюсь только, что в пересказе оно, это нечто, будет выглядеть слишком приблизительно. Его надо пережить самому, чтобы почувствовать и понять до конца. Я жду его всегда и всегда надеюсь, что свидание состоится. А приходит оно всякий раз неожиданно, и миг его начала неуловим. Я мчусь по льду, и шайба на кончике моей клюшки. И нет ничего, кроме игры. И сама она, игра, и ее ритм, и шайба, и мое тело покорны моей воле. В этот миг я ощущаю себя не просто сильным, я всемогущ, неудержим, и нет для меня в мире ничего невозможного. "Остановись, мгновенье, ты прекрасно!" У каждого эти слова вызывают свои ассоциации, каждый живет ради своего мгновения. Я тоже. Оно уходит также неожиданно и незаметно, как пришло. Но я знаю: оно возвратится снова" (Якушев, 1976, с.21).

В этом самоотчете автором подмечены все восемь характеристик виртуального события. Непривыкаемость - оно всегда желаемо и ново. Спонтанность - приходит и уходит само и незаметно. Объективность - речь идет о фактах: "я мчусь", "тело покорно" и т.п. Фрагментарность - нет всеобщих утверждений, отмечаются только отдельные вещи: игра, ритм, шайба, клюшка. Самопроизвольность - все покорно воле человека, от которого на самом деле и не требуется

усилий, ибо на профессиональном жаргоне "шайба на кончике моей I клюшки" означает, что все получается легко и просто. Прояснен-ность сознания - вся игра ухвачена хоккеистом и покорна ему. Могущество - "нет для меня ничего невозможного". Аттрактивность реальности - "мгновенье, ты прекрасно", "нечто куда более ценное, чем слава, и не сравнимое ни с чем".

"Летчик вынужденно удалился от аэродрома из-за появления снежного заряда. При подлете к аэродрому в облаках обнаружил, что запас топлива по керосинометру составляет 70 л. В сложившейся обстановке он должен был покинуть самолет, но он продолжил полет. "Когда в положенном месте я не увидел аэродрома, - рассказывал он, - самочувствие резко ухудшилось. В теле появилась необычайная тяжесть, очень трудно стало воспринимать и анализировать показания приборов, так как взгляд буквально "прилипал" к керосинометру, а в голове засела мысль: "отлетался". В следующее мгновение охватило непреодолимое желание совершить посадку. Напрягая все силы, я твердил: "дотяну, дотяну". Мысль о катапультировании даже не появлялась" (Гримак, Хачатурьянц, 1981, с.128). Продолжим описание случая, данное уже в другой работе. "Наконец-то я выскочил из облаков, нахожусь левее взлетно-посадочной полосы метров на триста, высота 100 метров, двигатель работает, самочувствие мое резко улучшилось, принимаю решение сесть с противопосадочным курсом. Разворачиваю самолет, и в процессе разворота двигатель остановился. Но я был спокоен: вижу, куда сажусь. Приземление произошло плавное с небольшими поломками самолета. После посадки чувствовал себя хорошо, только переживал, что самолет поломал, ибо я никогда даже грубых посадок не совершал" (Завалова и др., 1986, с.97).

Как видим из описания, к такому событию, которое пережил летчик, вряд ли можно привыкнуть, возникает и исчезает это событие спонтанно, переживается фрагментарно - как тяжесть в теле, описывается в объективных терминах, сфера деятельности для летчика свернулась до показаний керосинометра, даже о существовании катапульты забыл, оценивает свои возможности летчик очень критично <"отлетался"), событие явно нежелательно ("очень трудно

стало воспринимать и анализировать показания приборов"), и от летчика требуются огромные волевые усилия.

Мы рассмотрели восемь признаков виртуала. В каждом конкретном случае возникновения виртуала каждый из признаков может быть выражен с различной степенью интенсивности.

Суммируя все признаки, можно сказать, что виртуальное событие есть такое событие,к которому не появляется привыкания, которое возникает спонтанно, переживается как фрагментарное, описывается в объективных терминах и в котором изменяется статус реальности (расширение и привлекательность- в гратуале и сужение и нежелательность- в ингратуале), изменяется статус личности (возникает чувство могущества в гратуале и беспомощности - в ингратуале), изменяется статус сознания (проясняется в гратуале и затуманивается в ингратуале), изменяется статус воли (самопроизвольность деятельности — в гратуале и сопротивляемость- в ингратуале).

По совокупности этих признаков видно отличие виртуального события от других видов психологических явлений, таких, как стресс, эмоция, функциональное состояние и др. Вопрос о связи виртуальных феноменов с другими феноменами (например, иллюзии, имажитивность, галлюцинации и т.п.) требует специальных исследований, так как основной вопрос заключается не столько в возможности виртуальной интерпретации этих феноменов, сколько в методологическом подходе к объяснительному принципу.

В связи с тем что в литературе факты виртуальных событий отражены весьма разрозненно, мы приводим массив из 37 описаний виртуальных событий в деятельности летчика.

На основе анализа ошибок в разных режимах функционирования виртуальной реальности можно выделить два типа ее дисфункций как механизм ошибок. Первое - изменение режима функционирования виртуальной реальности. При переходе в виртуальный режим психические процессы начинают протекать иначе, чем обычно, и не всегда человек осознает эти изменения в своей психике, а потому не учитывает их, что и приводит к возникновению ошибок. Второе - возможное возникновение нарушений в самой психике без изменения режима ее функционирования. Нарушение в самом сознании имеет следствием

неосознание возникших в деятельности неадекватных действий (Носов, Разумов, 1987; Разумов, Носов, 1989, 1990; Разумов и др., 1988). Консуетальный режим, индицируя в психике нормальность актуализации деятельности, в то время как в ней произошли нарушения, приведшие к совершению оператором ошибочных действий, является "виновником" происшествия, поскольку не сигнализирует о нарушениях в деятельности. Консуетальные события повинны в совершении многих ошибок человека. Например, многих ошибок пропуска. Ошибки, совершенные в консуетальном режиме, обнаруживаются обычно лишь по своим последствиям, т.е. тогда, когда инцидент уже возник. Для расследования ошибки, совершенные в консуетальном режиме, представляют большую трудность потому, что сам "ошибочник", естественно, не помнит и не осознает своей ошибки, и потому, что эти ошибки могут возникать при самых безобидных обстоятельствах. Отсюда и возникает тенденция инкриминировать "ошибочнику" халатность и недобросовестность при исполнении своих обязанностей.

Специальному исследованию ошибок, совершенных в консуетальном режиме, посвящена глава 4.

Итак, в этой главе получены следующие основные результаты:

1. Разработано новое для психологии представление о виртуальной реальности.

2. Предложена теоретическая модель порождения и функционирования психологической виртуальной реальности.

3. Проанализированы и систематизированы психологические признаки виртуального события.

4. Получен массив описаний виртуальных событий в деятельности летчика.

Во второй главе - "Экспериментальные методики моделирования и исследования виртуальных событий"- исследовались три взаимосвязанные задачи. Первая, практическая,- исследование и моделирование некоторых реальных ситуаций, в которых существенную роль играют виртуальные события. Вторая, методическая,- доказательство возможности лабораторного воспроизведения виртуальных событий и, тем самым, возможности их экспериментального изучения. Третья, те-

оретическая, - разработка и конкретизация теоретических моделей виртуальных реальностей.

Проблема виртуальных событий достаточно сложна, и в данной главе, как и во всей работе в целом, мы не ставим перед собой задачу поставить все точки над "1" в этой проблеме.

Если первая глава была посвящена теоретическому и феноменологическому описанию психологических виртуальных реальностей и разработке гипотетического механизма их существования, то вторая глава, экспериментальных исследований,- разработке методик экспериментального моделирования психологических виртуальных реальностей , демонстрации разнообразия видов виртуальных событий, а также объяснению определенных явлений жизни (в том числе ошибок) с точки зрения виртуальных реальностей.

Исходя из теоретического представления о виртуале (глава 1) как отражении характера протекания процесса деятельности можно представить, как минимум, две методические схемы эксперимента. Первый методический прием заключается в неожиданном для испытуемого изменении сложности выполняемой им деятельности. Теоретически, если деятельность усложняется, испытуемому приходится либо экстренно перестроить способ своей деятельности, либо приложить дополнительные усилия. Если приложенных усилий не хватает, то может возникнуть ингратуал, если хватает, то - либо консуетал, либо гратуал. Если деятельность упрощается, а испытуемый не перестраивает соответствующим образом приемы своей работы, то его усилия становятся избыточными и может возникнуть гратуал. Второй методический прием заключается в предложении испытуемому очень сложной, на грани его возможностей, задачи, но такой, чтобы испытуемый взялся ее выполнять. В этом случае сначала испытуемый пытается преодолеть сложность за счет интенсификации своей активности. Но наступает момент, когда внутренние резервы исчерпаны и требуется либо перестройка деятельности, либо сверхусилие. В первом случае, если есть возможность изменить способ деятельности, она становится простой. Например, при непосредственном восприятии множества точек, предъявляемых тахистоскопически, можно запомнить, как известно, 7 плюс-минус 2 точки, а если их мысленно

сгруппировать, то без труда можно воспринять значительно большее количество точек. Виртуал возникает в том случае, если человек не отказался от необходимости приложения сверхусилия, когда ему не удалось изменить способ деятельности.

В этой ситуации, внутренне напряженной, и возникают виртуальные события: либо человек преодолевает сложность, выступающую как препятствие в деятельности, и тогда возникает гратуал (независимо от того, адекватна или неадекватна деятельность), либо сложность не преодолевается, человек вязнет в ней, образ не реализуется, а может быть, и не строится, и возникает ингратуал.

Пойдет деятельность или не пойдет - дело случайности в том смысле, что это зависит от многих неучитываемых факторов, а поэтому виртуал возникает неожиданно. В случае трудного протекания требуется постоянное усилие для поддержания процесса, в случае легкого протекания деятельность получает энергичный импульс, течет без приложения усилия, что и переживается как легкость, избыток сил. Избыток сил высвобождает сознание, оно перестает концентрироваться на акте выполнения, что и переживается как про-ясненность. В случае трудного протекания весь объем сознания занят выполняемым актом, к тому же структурно неупорядоченным -сознание оказывается связанным, что и переживается как зату-маненность, несвобода.

Экспериментальное задание должно быть само по себе легким. Это требование вытекает из теоретического представления о виртуа-ле как переживании процесса выполнения деятельности. Если задача нерешаема, хотя и не воспринимается таковой, то либо возникает эмоциональный взрыв (срыв), направленный не на решение задачи, а на экспериментатора, себя или что-либо еще, либо задача переформулируется испытуемым в поиск способа решения, как правило логически-эвристический,- такого рода методики направлены на исследование процесса поиска решения, а не осуществления решения. Другими словами, задача должна быть энергетически напряженной,и эта энергия должна быть направлена на процесс решения.

Итак, методические особенности экспериментального воспроизведения виртуальных событий в наших экспериментах состоят в сле-

дующем: 1) задача должна быть легко решаемой; 2) условия задачи делают ее объективно невыполнимой или выполнимой на пределе возможностей; 3) субъективно задача воспринимается как выполнимая.

Задача первого эксперимента - воспроизвести те ситуации, когда человек сам себя загоняет в угол, что часто приводит к возникновению виртуального режима с соответствующими последствиями: либо сверхэффективному протеканию деятельности, когда оператору удается выйти из сложной ситуации, либо, наоборот, сверхнизкому, могущему привести к срыву деятельности.

В практике бывают случаи, когда оператор вдруг совершает абсолютно не объяснимые ошибки, часто в простейших ситуациях. Например, летчик совершает не тот маневр, который нужно, а потом выясняется, что он это сделал потому, что в безобидной ситуации неверно считал показания прибора. Мы предположили, что в некоторых случаях причиной ошибки является не индикация или способность суждения, а возникшее виртуальное событие. С целью подтверждения этой гипотезы был проведен эксперимент, получивший название "авиагоризонт".

Испытуемому предъявлялись выполненные из бумаги и соответственно раскрашенные (небо голубое, земля коричневая) картинки положения самолета по крену. Использовались два вида индикации: вид с самолета на землю и вид с земли на самолет. Картинки предъявлялись сериями — по 10 штук в каждой. В каждом эксперименте в среднем предъявлялось 10 серий. В серии положение самолета индицировалось с помощью только одного вида индикации. На каждой картинке в серии были изображены разные углы крена влево и вправо от 30» до 180®. Испытуемый должен был с помощью штурвала или кнопок (в разных сериях у испытуемого могли быть разные "элементы управления") привести самолет к горизонту, повернув штурвал в нужную сторону или нажав на соответствующую кнопку. Время реакции замерялось электронным секундомером. Время экспозиции было неограниченным; задача испытуемого - совершить первое правильное движение менее чем за 0,3 сек. После каждой серии у испытуемого бралось интервью. Перед экспериментом ему подробно рассказывалось о системе индикации положения самолета. В эксперименте участвовало 15

человек от 22 до 52 лет, не имеющих никакого отношения к летной деятельности. Очень важным моментом методики является то, что для испытуемого подчеркивалась необходимость представить себя летчиком и что каждая ошибка ведет к катастрофе. Эмпирически было выбрано время 0,3 сек, как в принципе достижимое, но близкое к пределу. Это требовало от испытуемых мобилизации своих образных способностей. Отметим, что в задачу эксперимента не входило сравнение эффективности разных видов индикации.

В эксперименте получены описания и гратуальных, и инграту-альных событий, соответствующие характеристикам виртуальных событий, приведенным в первой главе. Причем эти события случались с каждым испытуемым, и во многих случаях испытуемые описывали свои состояния теми же словами, что и летчики.

Помимо этого получен еще ряд интересных фактов. Некоторые испытуемые отмечали, что для успешного выполнения задания требуется ввести себя в определенное состояние готовности, характеризующееся "гибкой", а не полной расслабленностью, требующей "полного отсутствия мыслей" и 'определенного дыхания" Большинство испытуемых переживало эксперимент в каком-то смысле как реальную деятельность, образ полета задал соответствующие переживания: "А когда разбился, было жалко. Даже крикнул, потому что было жалко пассажиров, которые могли быть в самолете. Жалко, вдруг я кого-то погубил". Преобразования образа могут происходить "сами по себе", образ трансформируется, изменяется в значительной степени самостоятельно: "Прослеживал, как самолетик повернется, - было его движение. В конце замыкал кнопку". Образ вызывает физиологические ощущения: "Были кинестетические ощущения крена"; "Были ощущения, что сам оказался вверх ногами".

Все это означает, что виртуальная реальность весьма активна и даже в определенной степени самостоятельна, что может оказывать сильное влияние на процесс управления системой.

С целью подтверждения методической корректности описанного эксперимента был проведен контрольный эксперимент, внешне очень похожий на основной, но построенный на других методических принципах: ограниченным было время экспозиции <1 сек), а время 22

реакции - неограниченным. При предъявлении по 200 слайдов с разными положениями самолета четырем испытуемым ни один из них не упомянул о каких-либо переживаниях: "Все было нормально, обычно". Эксперимент проведен с другими испытуемыми.

Принципиальное отличие этого эксперимента от предыдущего заключается в том, что в данном случае от испытуемого не требуется мобилизации своих образных представлений, он может решить задачу путем логических рассуждений.

Результаты:

1. Доказана воспроизводимость в лабораторных условиях виртуальных событий, связанных с механизмами актуализации образа.

2. Показано, что виртуальный режим может качественно изменить характер процесса протекания деятельности: гратуал приводит к резкому повышению эффективности, ингратуал - к резкому снижению эффективности деятельности, вплоть до полного срыва.

3. Доказано, что срыв деятельности может происходить вследствие возникновения ингратуала, а не вследствие внешних причин.

Во втором эксперименте, проведенном по методике "быстрочте-нне", рассмотрены события, в основе которых лежит неадекватная оценка времени. В деятельности оператора, в том числе летчика, существует масса ситуаций, когда необходимо строго выдерживать интервалы времени, причем достаточно короткиег когда невозможно воспользоваться часами. Очень часто выдерживать интервал нужно в важных ситуациях: посадка самолета, прицеливание, катапультирование и т.д. Для исследования таких ситуаций и разработана методика "быстрочтение".

Была взята научно-популярная брошюра, неизвестная испытуемым, объемом 48 страниц. Каждая страница расчерчена карандашом пилообразной кривой от левого до правого края. Кривая состоит из 9 отрезков. Испытуемого просили прочитать текст, следуя взглядом по пилообразной кривой и затрачивая на страницу 15 сек. Для контроля времени экспериментатор отстукивал ритм с частотой 1 удар в секунду; пятнадцатый удар, по которому нужно переходить на другую страницу, был более громким. Как правило, испытуемому давался текст 5 раз подряд. Время одного чтения — 12 мин. В

эксперименте приняло участие 25 человек в возрасте 18-25 лет.

Методическая хитрость задания заключалась в том, что чем больше испытуемый старается решить основную задачу (понять текст), тем большее значение приобретает субзадача (связать слова в предложения) и тем больше он углубляется, захватывается процессом самого чтения.

На основании результатов, полученных б эксперименте, можно утверждать следующее: 1) переключение на выполнение субзадачи как основной задачи не всегда осознается как смена задач; 1] оценка времени выполнения основной задачи при переключении на выполнение субзадачи зависит от характера течения процесса выполнения субзадачи: если она выполняется ингратуально (с напряжением), временной интервал выполнения основной задачи недооценивается; если гратуально (с легкостью) - переоценивается. Таким образом, показана роль виртуальных событий в оценке временных интервалов.

Этот механизм обеспечивает оператору субъективную обоснованность правильности выполняемой деятельности: она ему кажется и правильной, поскольку является условием выполнения требуемого набора процедур, и выполнимой за требуемый отрезок времени. Много таких случаев описывается в литературе, посвященной расследованию летных происшествий.

В третьем эксперименте рассматривается еще одна ситуация, в которой виртуальные состояния играют важную роль: ситуация противоборства, когда два противника противостоят друг другу и перед каждым стоит задача переиграть другого. Такие ситуации типичны для спорта и боевых действий. При примерном равенстве сил и технической оснащенности особенно важными становятся способности саморегуляции и рефлексивного управления противником. При этом особую роль приобретает рефлексивный образ, содержащий представление о психическом состоянии противника и его намерениях. Наличие адекватного образа ведет к достижению цели (победе), отсутствие - к недостижению цели (проигрышу).

В основу эксперимента положена широко распространенная методика рефлексивной игры на платежной матрице. Были использованы две матрицы: с нулевой и с ненулевой суммой. Методически игра

состоит в следующем. Каждый игрок задумывает одну из двух букв - А или Б, записывая ее в своем протоколе. Затем, по готовности обоих игроков, они сообщают друг другу свои буквы. Перед началом игры игроки договариваются о том, кто из них выигрывает одно очко в случае совпадения букв <АА или ББ) и кто - в случае несовпадения букв (АБ или БА). Время на обдумывание ходов не ограничивается. Задачей в играх на матрице с нулевой суммой была либо игра на время (например, "играть четыре минуты"), либо игра до разницы в 10 очков. Задача в игре с ненулевой суммой заключалась в том, чтобы первым набрать 25 очков. Одна встреча (матч) двух игроков, как правило, состоит из нескольких игр (партий). Всего в эксперименте участвовало 19 человек в возрасте от 18 до 35 лет. Сыграно 55 матчей, составивших 186 игр.

Что, собственно, нового в феноменологии виртуальных реальностей в сравнении с предыдущими экспериментами? Это чувство противника: чувствование его ощущений, мыслей, намерений, состояния. Образуется как бы общее психическое поле, на котором игроки взаимодействуют. Оказалось, что уровни виртуальных реальностей игроков находятся в реципрокных отношениях: когда один игрок находится в гратуале, другой - в ингратуале. Тактика игры зачастую заключается в том, чтобы самому выйти в гратуал и ввести при этом противника в ингратуал. На борьбе режимов и строится вся игра; за все время экспериментов была всего одна попытка осознанно построить игру на логических рефлексивных рассуждениях, а не на взаимодействии режимов, но и эта попытка была отброшена как в принципе не соответствующая типу взаимодействия игроков и неэффективная .

В этом эксперименте велась запись электрокардиограммы. Запись велась у обоих испытуемых (игроков) одновременно в течение всего матча. Обнаружена статистически значимая связь между результативностью хода (игры в целом), характером виртуального режима и приростом средней частоты сердечных сокращений в течение этого хода в сравнении с предыдущим ходом.

Итак, в данном эксперименте получены следующие результаты:

1. Доказана воспроизводимость в лабораторных условиях вир-

туальных событий, связанных с эффективностью мыслительной деятельности .

2. Продемонстрирована зависимость между характером виртуального режима и эффективностью мыслительной деятельности, с одной стороны, и физиологическими характеристиками жизнедеятельности (ЧСС) - с другой: гратуал согласует увеличение средней ЧСС в каждом ходе с выигрышными ходами; ингратуал - уменьшение ЧСС в каждом ходе с проигранными ходами.

3. Показана возможность управления характером виртуального режима противника и за счет этого - управления результативностью деятельности.

Основные результаты экспериментальных исследований виртуальных событий заключаются в следующем.

I. Теоретические результаты:

1. В лабораторных условиях воспроизведены виртуальные события разного вида.

2. Воспроизводимость виртуальных событий в лабораторных условиях и возможность получения их различных видов свидетельствует в пользу предлагаемой теоретической модели самообраза.

II. Практические результаты:

1. Экспериментально воспроизведены и научно объяснены некоторые случаи ошибочных действий в деятельности оператора, связанных с вдзникновением виртуальных событий.

2. Доказана возможность регуляции виртуальных переживаний.

В целом доказана возможность и разработаны принципы экспериментального исследования психологических виртуальных реальностей.

В третьей главе -"Современное состояние проблемы операторских ошибок" - осуществляется обзор работ, касающихся ошибок оператора и происшествий "по вине человека".

Если первые две главы были посвящены построению теории психологических виртуальных реальностей, то вторые две - ее практической апробации. В третьей главе рассматриваются существующие в эргономике подходы (методологии) к ошибкам оператора и показыва-

ется, что отсутствуют модели самоотражения. Ошибки в данном случае являются репрезентативным примером, поскольку ошибки - один из основных интересов эргономики, и,наверное, ни один из эргономистов не обошел эту тему своим вниманием.

Анализ методологий исследования ошибок оператора позволил выделить два типа принципиально разных подходов: концептуальный и феноменологический. В концептуальном подходе исследователь априорно имеет представление (концепцию) о природе ошибок и строит свое исследование и превентивные процедуры на основе этой концепции. В феноменологическом подходе исследователь исходит из наблюдения (практики) фактов ошибочных действий и необходимости разработки практических средств анализа и предупреждения этих ошибок и происшествий, с ними связанных (а затем может осуществляться и концептуализация этих средств).

Исходным пунктом исследования при реализации феноменологического подхода являются конкретные ошибки в конкретной деятельности.

В зависимости от расчленения предметной действительности феноменологические подходы разделяются на две ориентации: атомарную и молярную. В основе атомарного подхода лежат процедуры расчленения на предельные, далее не разлагаемые, независимые друг от друга элементы. В основе молярного подхода лежат процедуры расчленения на достаточно крупные, сложные по своему составу части.

При молярном подходе предметом анализа является не атом сам по себе, а связь, взаимосвязь факторов, их отношение. Существует два подхода к анализу отношений: формальный и содержательный.

Формальный подход пытается выяснить распределение происшествий по различным шкалам: годы, возраст операторов, типы машин, страны, опыт, космогонические явления, свойства личности и т.д.

Содержательный подход, в свою очередь, можно разделить на два направления: видовое и индивидуальное. При видовом подходе исходным пунктом анализа является класс, группа ошибок, при индивидуальном - единичная ошибка.

Общей характеристикой феноменологических подходов при всем их многообразии является то, что каждый из них ищет критический фактор, при котором ошибка имела место. Феноменологические подхо-

да и различаются тем, какого рода критические факторы они анализируют. В атомарном подходе исследуется вероятность неправильного срабатывания какого-либо элемента системы "человек-машина" обусловленного внутренней природой этих элементов. В формальном подходе исследуется связь частоты ошибок с теми или иными факторами среды, психики, биографии человека, его личностных особенностей и т.д. В видовом подходе исследуется общий фактор для определенной совокупности ошибок. В индивидуальном подходе пытаются найти критический фактор для данной определенной ошибки (см. схему 2).

феноменологические подходы атомарный молярный^

формальный содержательный

видовой индивидуальный

Схема 2. Схема феноменологических подходов к ошибкам человека

Если в феноменологических подходах и используются какие-либо модели, то неспецифические, как правило математические, — в атомарном и формальном подходах. Видовой и индивидуальный подходы, как чисто эмпирические, вообще в моделях не нуждаются. Таким образом, с методологической точки зрения феноменологические подходы к ошибкам характеризуются отсутствием специфических психологических моделей.

В концептуальных подходах проблема ошибок оператора связывается с одним из фундаментальных его качеств как человека: со свободой, а тем самым с ответственностью за свои поступки. С точки зрения способов предотвращения ошибок оператора все психологические взгляды на природу неверных действий находятся в рамках данной контроверзы свободы и несвободы и сводятся к двум позициям, которые можно назвать "экстернализм" и "интернализм".

Экстернальный способ есть борьба с возможностью возникновения ошибок (элиминация или уменьшение свободы), независимо от того, почему и как ошибка возникает и по каким механизмам (законам) протекает, т.е. внутренняя организация человека (его психики или

того, что функционально в ее роли выступает: деятельности, сознания, гештальтов и т.д.) при этом не рассматривается. Поскольку человек обладает свободой, то он несет ответственность за все нарушения в своем свободном поведении и за эти нарушения его следует наказывать, т.е. все отклонения в свободном поведении суть проступки. Эту точку зрения можно также назвать "административной", потому что она характерна прежде всего для членов администрации, инкриминирующих, как правило, "оигабочнику" халатность, невнимательность, небрежность, рассеянность и прочие подобные грехи, связанные с не должным, по мнению администрации, пониманием человеком своей ответственности, т.е. проявлением своей свободы. При этом считается, что поскольку ошибки совершаются свободным человеком, то, соответственно, принципиальным способом предупреждения ошибок может быть уменьшение, вплоть до полной элиминации, свободы человека. Это достигается следующими приемами: 1) увеличением количества инструкций; 2) уменьшением доли человека в технологическом процессе; 3) закреплением (тренинг) правильных действий.

С методологической точки зрения категория возможности фиксирует условия возникновения некоего события, а не механизм его существования; следовательно, экстернальные подходы, как и феноменологические, характеризуются отсутствием адекватных психике моделей ошибочного акта.

Интернальный способ есть борьба с механизмами совершения (протекания, возникновения) ошибки - препятствование совершению ошибки при сохранении возможности ее появления. Здесь считается, что при наличии соответствующих условий внутри и вне человека (психики) происходят некоторые события, реализующие эту возможность, т.е. возникновение ошибок детерминировано внешними и внутренними факторами и соответствует определенному закону. Эту точку зрения можно также назвать "научной", потому что она характерна для ученых, т.е. людей, занимающихся поисками законов и причин. С "научной" точки зрения, все отклонения возникают независимо от свободы сознания самого "ошибочника". Другими словами, отклонения есть проявление определенных естественных, природных законов, а потому человек ответственность за них не несет. Ошибки - не вина,

а беда человека. Типологически выделено восемь типов психологических концепций, объясняющих то, почему возникают отклонения. Каждый тип ориентирован на объяснение определенного практического опыта и предлагает свой способ предупреждения ошибок. Выделено восемь типов интернальных подходов, которым даны условные названия; в каждом из них предлагается свой объяснительный принцип возникновения ошибок и опособы борьбы с ними (см. таблицу).

Таблица. Типы интернальных концепций ошибок

тип концепции превентивные меры тип причины отклонения онтологическая действительность

1.концепция сверхсложности нейтрализация внутренний сбой сверхсложность психики

2.концепция дефициентности уменьшение неопределенности спонтанность дефициентность природы

3.концепция предельности приведение к норме деструкция предельность ситуации

4.концепция генезиса смена генезиса слабая структура генез

5.концепция способностей отбор неспособность рождение

6.концепция свойств учет природы психики, тренинг неестественность условий природа психического

7.концепция интенций терапия реализация интенции род

8.концепция отношений мотивирование неадекватное отношение потребности

Как видно из таблицы, в интернальных подходах не фиксируется блок самоотражения: в онтологической действительности, описывающей ту реальность, в которой происходит ошибка, нет элемента самоотражения, а также в сфере механизмов порождения ошибки ("тип причины отклонения") нет идеи самоотражения, а поэтому отсут-

ствуют превентивные меры, направленные на управление виртуальными событиями.

Представленный выше обзор показывает, что в эргономике отсутствуют модели самоотражения. Это означает, что отсутствуют теории, могущие фиксировать и интерпретировать виртуальные события. Но необходимость новых теорий вытекает не только из теоретических рассуждений, но и из практической ситуации. Дело в том, что в результате проделанной большой эргономической работы в настоящее время в системах,более-менее проработанных с точки зрения человеческого фактора, ошибки являются весьма редкими событиями по сравнению с количеством правильно осуществленных актов.

Ошибок стало сравнительно мало, но они, во-первых, не исчезли, во-вторых, в современных сложных системах значительно возросла роль каждой отдельной ошибки, и в-третьих, определенные типы ошибок продолжают возникать, несмотря на все усилия эргономистов, -как, например, садились самолеты с убранным шасси 40 лет назад, т.е. когда появилось убирающееся шасси, так и садятся до сих пор; как ошибались всегда летчики "на 1000"', "на 100" при считывании с приборов, так и продолжают ошибаться; как пилотировали по отказавшему авиагоризонту, так и пилотируют. "Такие ошибки, как пере-путывание кнопок, тумблеров, неправильная или несвоевременная перестановка рычагов, из года в год повторяются" (Береговой и др., 1978, с.262).

В данной главе получены следующие результаты:

1. Систематизированы и проанализированы существующие в эргономике подходы к проблеме операторских ошибок,

2. Показано, что в эргономике отсутствуют подходы (методологии), позволяющие изучать психологические виртуальные реальности, и поэтому существующие разрозненные приемы анализа психики не могут быть обьединены в целостное исследование ошибок, связанных с функционированием виртуальных реальностей.

Следующим этапом нашей работы является применение на практике результатов, полученных в предыдущих главах.

Хотя принципиальной разницы в анализе ошибок нет, независимо от того, в каком режиме - виртуальном или консуетальном - они со-

вершены, все-таки с точки зрения расследования происшествий значительно более сложными представляются случаи неправильных действий, совершенных в консуетальном режиме,- в силу их нерепрезентативности сознанию, вследствие чего оператор, как правило, на прямой вопрос: "Что происходило в момент совершения ошибки?" - чистосердечно отвечает: "Не знаю. Все было нормально". Поэтому методику расследования и изучения ошибок проиллюстрируем в четвертой главе анализом ошибок, совершенных в консуетальном режиме.

Четвертая глава - "Методика расследования и изучения ошибок оператора на основе психологии виртуальных реальностей" - посвящена демонстрации того, что рассуждения о виртуальных реальностях не являются чисто умозрительными, а вытекают также из запросов практики. В этой главе на материале ошибки летчика показываются, с одной стороны, неэффективность существующих подходов и, с другой, практическая эффективность психологии виртуальных реальностей.

С помощью предложенной методики нами были проанализированы И описаны разные ошибки: отключение исправного двигателя вместо отказавшего, неверная интерпретация сигнализации, отключение работающего двигателя во время запуска остановившегося двигателя, уборка шасси на пробеге и т.д. (Генксаретский и др., 1989; Дубровский и др., 1978; Мирзоев, Носов, 1979; Носов, 1990; Носов и др., 1981).

В работе в качестве сквозного примера для иллюстрации методики рассматривается авиационный инцидент "посадка самолета с убранным шасси". Этот инцидент заключается в том, что на посадке летчик почему-то не выпускает исправно работающее шасси и самолет садится на фюзеляж. Помимо своих иллюстративных свойств он интересен и тем, что является предметом анализа с тех пор, как появились убирающиеся шасси и соответствующие происшествия, но, несмотря на все приложенные усилия по борьбе с ним, случается до сих пор.

В этой главе проанализированы возможности применения к инциденту типа "посадка с убранным шасси" описанных в третьей главе

подходов, а также имеющиеся в литературе случаи анализа этого инцидента и показана их практическая недостаточность, что лишний раз свидетельствует в пользу необходимости разработки новых подходов .

Предлагаемая методика состоит из четырех этапов. На первом этапе анализируется конкретный инцидент - определяется, имела ли место ошибка или инцидент произошел вследствие какого-либо другого типа отклонения. Обнаруженная ошибка описывается в трех планах деятельности: нормативном, поведенческом и внутреннем Iплане самообраза). На втором этапе описанные факты интерпретируются в терминах концептуальных схем. Третий этап исследования - экспериментальная проработка результатов, полученных на предыдущем этапе. На четвертом разрабатываются рекомендации по предупреждению исследуемых ошибок.

Описание инцидента, делаемое на первом этапе, в отношении своей полноты должно быть таким, чтобы можно было утверждать, имела ли место ошибка, и если имела, то в чем она заключается, - в этом, собственно, и состоит цель первого этапа. Для этого при расследовании инцидента необходимо получить его описание в трех планах деятельности: нормативном, где описывается, что должен делать оператор в данной ситуации; плане самообраза, где описывается, что он реально думал и переживал; и в поведенческом плане, где описывается, что он реально делал.

В процессе получения описания ошибок летчика нами были уточнены процедуры и задачи трудового метода и предложен новый тип интервью -так называемое полирефлексивное интервью. Смысл трудового метода изучения профессий состоит, на наш взгляд, в овладении тем фрагментом трудовой деятельности, который подлежит изучению (например, ошибки, мотивация, утомление и т.д.), а не в овладении всей профессией, как полагал И.Н.Шпильрейн. Суть полирефлексивного интервью заключается в такой организации анализа события, когда все лица, имеющие отношение к событию, дают не только свою интерпретацию, но и объяснение чужих представлений и интерпретаций,

В результате применения модифицированного трудового метода и полирефлексивного интервью при расследовании инцидентов типа "по-

садка с убранным шасси" был обнаружен ряд не описанных ранее фактов. Во-первых, оказалось, что посадка с убранным шасси - это на самом деле два типа инцидентов. Первый - "забывание" выпустить шасси на посадке (то, о чем пишут все авгоры), заключающееся в том, что на траверзе летчик не выпускает шасси. Второй - это "забывание" летчиком того, что при уходе на второй круг он шасси убрал, вследствие чего он при повторном заходе на посадку считает, что шасси выпущено. Этот факт в литературе не отмечен. Также новым моментом при расследовании этих инцидентов оказалось обнаружение не описанных ранее двух психических феноменов, объясняющих, почему летчик "забывает" выпустить шасси: феномена выполненности и феномена невыполненности. Оказывается, что на посадке летчик с момента, когда нужно выпустить шасси до приземления, глубоко уверен в том, что он выпустил шасси. Явление уверенности в совершении реально не совершенной процедуры было названо феноменом выполненности. При уходе же на второй круг летчик с момента, когда нужно убрать шасси, до приземления глубоко уверен в том, что он шасси не убирал. Явление уверенности в несовершении реально совершенной процедуры было названо феноменом невыполненности.

Эта уверенность, в свою очередь, приводит к тому, что летчик игнорирует или неверно интерпретирует объективную информацию (сигнализацию) , свидетельствующую о невыпуске шасси. В этом плане и сама сигнализация обладает определенными эргономическими недостатками .

Задача второго этапа - разработать гипотезы об условиях и механизмах исследуемых феноменов и экспериментально их проверить. Для объяснения феноменов была предложена теоретическая модель псевдодействия, т.е. действия структурно полноценного, но состоящего из взаимодополнительных частей разных действий. В силу структурной полноценности псевдодействие не фиксируется в самообразе как нарушение деятельности, а потому реальное отклонение просто не осознается. Было предположено, что псевдодействие, приводящее к появлению феномена выполненности, возникает при прерывании процедуры, которую человек внутренне уже готов выполнить -фаза намерения уже актуализировалась; псевдодействие, приводящее

к появлению феномена невыполненности, возникает при прерывании процедуры, которую человек внешне уже выполнил, а внутренне еще нет - фаза контроля еще не реализована. Причем в обоих случаях прерываемая процедура должна иметь статус операции (по А.Н. Леонтьеву ).

Методическая схема эксперимента была следующей. Испытуемым предлагалось поочередно выполнять два очень простых задания - рисовать простейшие геометрические фигуры из заданных наборов, различающихся по типу фигур, на двух разных листах. Для того чтобы испытуемые не видели результатов своей работы (не имели внешних "опор"), они "рисовали" пластмассовым стержнем на полиэтиленовой пленке, на которой не оставалось никаких следов (под пленкой находились листы чистой и копировальной бумаги для фиксации результатов выполнения задания). Каждое задание по отношению к другому выступало в функции дистрактора. Переход от выполнения одного задания к выполнению другого и т.д. происходил по команде экспериментатора, причем испытуемый должен был продолжать выполнение ранее прерванного задания только с того места, на котором оно было прервано. Все случаи забываний или сомнений испытуемые должны были фиксировать. При обработке результатов пропуски и повторы учитывались только в тех случаях, когда испытуемые были уверены, что рисовали правильно. Испытуемые работали в выбранном ими самими темпе.

В первой экспериментальной серии экспериментатор задавал относительно короткую программу для каждого задания по ходу эксперимента и прерывал задание в моменты, когда испытуемый либо еще не приступил к выполнению задания, либо только-только кончал рисовать последний элемент задания.

В этой серии приняло участие 56 испытуемых. Общее количество переключений (по всем испытуемым) равнялось 2235. Феномен выполненности имел место в 0,8% случаев, феномен невыполненности -0,6% случаев от числа соответствующих ("до" или "после") прерываний .

При прерывании непосредственно перед или непосредственно после выполнения задания во внешнем плане создается возможность

для испытуемого фиксировать место прерывания не по состоянию выполненности или невыполненности элемента задания, а по состоянию выполненности или невыполненности всего задания - в этих случаях разрыва во внутреннем плане на фрагменты не происходит и, соответственно, псевдодействий не образуется.

Во второй серии создавались условия для более частого образования фрагментов псевдодействий. Это достигалось за счет циклической программы задания и прерывания в любом месте цикла. В этой серии участвовало 30 испытуемых. Общее количество переключений составило 1192. Феномен выполненности наблюдался в 12,1% случаев, феномен невыполненности - в 10,8% случаев. Таким образом, число исследуемых феноменов возросло на порядок.

В третьей экспериментальной серии при выполнении одного из двух заданий испытуемым предлагалось особым образом организовать свою деятельность - опосредовать ее за счет включения момента разрыва в развернутое и полноценное действие с помощью специального приема и тем самым элиминировать условия для возникновения псевдодействий. Полученные результаты соответствовали ожидаемым: в модифицированном задании испытуемые не делали ошибок исследуемого типа, в то время как во втором задании эти ошибки по-прежнему имели место (12,3% в сумме по обоим феноменам).

На третьем этапе с помощью этих гипотез в лабораторном эксперименте феномены были получены.

Таким образом, эксперимент подтвердил теоретическую модель псевдодействий, а способы управления частотой появления феноменов выступили в качестве прототипа превентивных средств.

На четвертом этапе на основе знания механизма ошибки формулируется принципиальный способ (принцип) ее предупреждения, направленный на нейтрализацию действия этого механизма. Поскольку рассмотренные нами ошибки есть результат операционального характера выполнения процедуры и включения ошибочной процедуры в структуру псевдодействия, переживаемого как полноценное действие, кардинальным способом борьбы с ошибками данного типа является изменение статуса процедуры как структурного элемента деятельности, а именно перевод ее с уровня операций на уровень действий, друзе

гими словами - аоперационализация процедуры. Поэтому можно говорить о принципе аоперационализации как общем принципе борьбы с ошибками, сопровождающимися неадекватным переживанием (осознанием) , так как презентированность обеспечивает адекватность осознания внешнего, поведенческого плана деятельности (Дубровский и др., 1979; Мирзоев и др., 1982; Носов и др., 1981).

В зависимости от того, обратима или необратима ошибка, т.е. в зависимости от того, в какой момент времени с точки зрения системы необходимо осознание оператором своих неадекватных переживаний при совершении неверных процедур, средства аоперационализации могут включаться в нормативную деятельность по-разному. Например, осознание того, что шасси на посадке в действительности не выпущено, может происходить с некоторой задержкой, поскольку у летчика есть время для исправления ошибки. Другими словами, аоперационализация может носить ретроспективный характер. А вот в случае уборки шасси на пробеге по ВПП исправить допущенную ошибку уже невозможно (Носов и др., 1986). Поэтому осознание ошибочности выполнения процедуры должно происходить до завершения ее выполнения, т.е. носить актуальный характер. Соответственно, в первом случае способ аоперационализации может быть назван ретроспективной аоперационализацией, а во втором - актуальной аоперационали-зацией. Аоперационализация может осуществляться за счет специальной организации как внутренних, так и внешних средств деятельности.

Затем общий принцип конкретизируется в частных конструктивные принципах, каждый из которых реализует один из технических способов воплощения "в металле" общего принципа. С целью предупреждения ошибок пропуска процедуры был предложен конструктивный принцип специализированно-принуждающей сигнализации, в соответствии с которым сигнализация должна быть принудительной, т.е. должна привлекать к себе внимание независимо от наличия или отсутствия намерения у оператора обращаться к ней, и одновременно быть однозначной и отчетливо отличной от другой аварийной и, особенно, неаварийной сигнализации, т.е. специализированной. Показано, что сигнализация положения шасси в современном самолете не отвечает

этим требованиям.

Для предупреждения случаев посадки с убранным шасси в качестве конкретной рекомендации, вытекающей из принципа специализированно-принуждающей сигнализации и с учетом характера существующей организации внешних средств деятельности в кабине самолета, может быть предложено, как один из возможных вариантов, следующее предложение: сигнал о том, что шасси не выпущено, на пилотажно-по-садочном сигнализаторе сделать работающим в проблесковом режиме с момента прохождения траверза - точки траектории полета, когда нужно выпускать шасси (технически это сделать несложно). Предлагаемая нами рекомендация обеспечивает не только правильное выполнение процедуры, но и отсутствие "миграций" ошибок, т.е. возникновения новых ошибок при исчезновении старых, что иногда бывает в практике борьбы с ошибками.

Результаты, полученные в данной главе, заключаются в следующем:

1. Проведен критический анализ существующих объяснений и подходов к проблеме летных инцидентов типа "посадка с убранным шасси".

2. Уточнены некоторые методики феноменологического описания ошибочных актов (трудовой метод, метод опроса).

3. Описан неизвестный в эргономике факт: причиной посадки на фюзеляж является "забывание" летчиком того, что при уходе на второй круг он шасси убрал, и, соответственно, пребывание летчика в состоянии уверенности в том, что шасси выпущено.

4. Описаны неизвестные ранее в психологии феномены: феномены выполненности и невыполненности. Феномен выполненности - это уверенность человека в том, что он выполнил определенное действие, реально им не выполненное. Феномен невыполненности - это уверенность человека в том, что он не выполнял определенное действие, реально им выполненное.

5. Сформулированы общие и частные (конструктивные) принципы борьбы с ошибками рассмотренного типа.

6. Даны практические рекомендации по элиминации ошибок рассмотренного типа.

В "Заключении" дается абрис проделанной в диссертации работы, в "Резюме" результаты работы формулируются в тезисной форме,и в "Приложении" рассматриваются некоторые философские аспекты категории виртуальности.

ВЫВОДЫ

1. Обобщены имеющиеся в науке и технике данные о виртуальных реальностях, и предложено определение понятия виртуальной реальности .

2. Разработана концепция психологических виртуальных реальностей, включающая в себя: а) теоретическую модель порождения и функционирования психологической виртуальной реальности (модель самообраза); б) описание психологических признаков виртуального события (8 признаков); в) экспериментальные методики.

3. Продемонстрирована практическая эффективность предлагаемой концепции психологической виртуальной реальности на примере ее применения к проблеме ошибок оператора.

4. Показано, что в структуре эргономического исследования ошибок оператора является непроработанным тот пласт психической реальности, который был назван нами виртуальной реальностью. Механизмом появления ошибок в таком случае являются дисфункции самообраза.

5. С целью реконструкции современного состояния проблемы ошибок оператора и выявления места проблемы психологических виртуальных реальностей в этой проблеме были проанализированы и систематизированы существующие подходы к ошибкам оператора. Определены их методологические характеристики. Показано, что в эргономике отсутствуют подходы (методологии), позволяющие изучать психологические виртуальные реальности, и поэтому этот источник ошибок остается практически не изученным.

6. Предложена и применена на практике методика научно-практического исследования ошибок оператора вследствие возникновения виртуальных событий (переживаний), включающая в себя четыре этапа: 1) анализ эмпирических случаев с целью выявления и описания виртуальных переживаний человека, совершившего ошибку; 2) разра-

ботка теоретической модели возникновения выявленных виртуальных I событий и ее экспериментальное обоснование; 3) разработка конструктивных принципов построения деятельности, не допускающей возникновения ошибок или нейтрализующей их последствия; 4) разработка на основе конструктивного принципа и с учетом специфики реальной деятельности оператора конкретных рекомендаций.

7. В ходе эмпирического анализа происшествий типа посадки самолета на фюзеляж (первый этап предложенной схемы научно-практической работы): а) обнаружены не описанные ранее в психологии феномены выполненности и невыполненности; б) обнаружен не описанный ранее факт того, что причиной посадки на фюзеляж является не только "забывание" летчиком выпустить шасси на посадке (как следствие феномена выполненности), но и "забывание" того, что при уходе на второй круг шасси было убрано, и, соответственно, пребывание летчика в состоянии уверенности в том, что шасси выпущено (феномен невыполненности).

8. В целом подытожены результаты проделанной в науке и практике работы по анализу и предупреждению ошибок оператора и доказано, что анализ виртуальных реальностей является эффективным и перспективным направлением в изучении проблемы ошибок оператора.

9. Предлагаемая в работе концепция психологических виртуальных реальностей (включающая в себя теоретическую модель, экспериментальные методики и феноменологическое описание) и верификация ее на материале ошибок оператора позволяют утверждать, что разработано новое направление психологической науки - психология виртуальных реальностей.

РАБОТЫ, ОПУБЛИКОВАННЫЕ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. Об одном принципе проектирования деятельности человека-оператора // Тезисы III Международной конференции стран-членов СЭВ по эргономике. - М., 1978. - С. 117-119. - В соавт.: Дубровский В.Я., Пископпель A.A., Щедровицкий Л.П.

2. Оптимизация работы оператора на основе анализа частных ошибок // Техническая эстетика. 1979. - N 12. - с. 20-21.

3. 0 некоторых психологических закономерностях ошибочных действий П Проблемы инженерной психологии: Материалы Всесоюзной конференции по инженерной психологии. Вып. III. Прикладные проблемы инженерной психологии. - Ярославль, 1979. - с. 192-193. - В соавт.: Мирзоев Б.М.

4. Спорадические ошибки // Психологические вопросы безопасности деятельности: Тезисы докладов республиканской конференции. - Тарту, 1981. - С. 55-57.

5. Случаи психологически сложных ситуаций в деятельности оператора // Там же. - с. 57-59. - В соавт.: Мирзоев Б.М.

6. Полирефлексивное интервью как метод анализа происшествий // Тезисы докладов IV Международной конференции стран-членов СЭВ по эргономике. - М., 1981. - с. 68-69.

7. Анализ некоторых ошибочных действий бортмеханика // Вопросы авиационной эргономики и подготовки летного состава. - М., 1982.

- с. 85-87. - (Тр. ГосНИИГА; Вып.213). - В соавт.: Мирзоев Б.М., Дерявко В.П.

8. Некоторые принципы предупреждения ошибочных действий оператора // Космическая биология и авиакосмическая медицина: Тезисы докладов vii Всесоюзной конференции по космической биологии и авиакосмической медицине. 4.2. - Москва-Калуга, 1982. - с. 15-16.

- В соавт.: Мирзоев Б.М., Дерявко В.П.

9. Психологические ограничения построения диалога "человек-машина" // Психологические проблемы автоматизации организационного управления. - Одесса, 1983. - с. 25-29.

10. Рефлексивные аспекты автоматизации организационного управления // Там же. - С. 22-24. - В соавт.: Лепский В.Е.

11. Психологический механизм ошибок: методика исследования // Авиационная эргономика и подготовка летного состава. - М., 1983.

- С. 34-38. - (Тр. ГосНИИГА; Вып.220). - В соавт.: Пископпель A.A., Щедровицкий Л.П.

12. Особенности методики опроса при эргономических исследованиях // Проблемы безопасности полетов. Авиационная эргономика и подготовка летного состава. - М., 1984. - с. 127-132. - (Тр. ГосНИИГА; Вып.229). - В соавт.: Мирзоев Б.М.

13. Гравитационная картина полета // XV научные Гагаринские чтения по авиации и космонавтике. Секция "Проблемы авиакосмической медицины и психологии". - М., 1985. - с. 183-184. - В соавт.: Шипков Ю.Ю.

14. Организация и проектирование трудовой деятельности. 19101919: Тексты. - М., 1985. - 286 с. - Деп. ВНИИТЭ И29ТЭ-Д85. - В соавт.: Вучетич Г.Г., Пископпель A.A., Сергиенко O.K., Щедровицкий Л. П. (ред.-сост.).

15. Обсуждение проблем научного подхода к организации трудовой деятельности в России. 1910-1919 // Там же. - С. 4-19. - В соавт.: Вучетич Г.Г.,,Пископпель A.A.» Сергиенко С.К., Щедровицкий JI.П.

16. К вопросу о психологической теории ошибок оператора // Психологические и эргономические вопросы безопасности деятельности: Тезисы докладов научной конференции. - Тарту, 1986. -с. 37-39.

17. Методическая схема психологического исследования ошибок в профессиональной деятельности // Анализ и оптимизация операторской деятельности. Методические материалы / ВНИИТЭ. - М., 1986. -с. 57-65. - В соавт.: Пископпель A.A., Щедровицкий Л.П.

18. Виртуальные состояния в деятельности человека-оператора // Авиационная эргономика и подготовка летного состава. - М., 1986.

- с. 147-155. - (Тр. ГосНИИГА; Вып.253). - В соавт.: Генисарет-ский О.И.

19. Психологические механизмы вариативности деятельности // Авиационная эргономика, подготовка летного и диспетчерского состава. - М., 1987. - с. 143-145. - <Тр. ГосНИИГА; Вып.262). - В соавт.: Разумов А.Н.

20. Профессиональная надежность операторской деятельности У/ Техническая эксплуатация воздушных судов гражданской авиации. -М., 1988. - С. 106-111. - (Тр. ГосНИИГА; Вып.276). - В соавт.: Разумов А.Н., Пономаренко A.B.

21. Природа ошибок летчика // Авиация и космонавтика. - 1989. -N 6. - с. 10-12.

22. Летчик забыл выпустить шасси // Авиация и космонавтика. -1989. - N 9. - С. 16-17.

23. Учет психических состояний при расследовании летных происшествий // Авиамёдицинские и эргономические исследования человеческого фактора в гражданской авиации. - М., 1989. - с. 106-111. -(Тр. ГосНИИГА; Вып. 291). - В соавт.: Генисаретский О.И.

24. Дизайн и эргономика: варианты взаимоотношений в процессе гуманизации образа жизни // Гуманитарно-художественные проблемы образа жизни и предметной среды. - М., 1989. - с. 101-116. - (Тр. ВНИИТЭ. Сер. Техническая эстетика; Вып. 58). - В соавт.: Генисаретский О.И.

25. Самообразы и личностные образцы деятельности П Методологические проблемы проектной деятельности в эргономике. - М., 1989. - с. 44-59. - (Тр. ВНИИТЭ. Сер. Эргономика; Вып. 3,7). - в соавт.: Генисаретский О.И.

26. Ценностные ориентации эргономики в исторической перспективе // Отчет ВНИИТЭ "Анализ и разработка принципов и методов эргономического обеспечения проектирования, создания и эксплуатации машин и оборудования". - 1989. - н гос.per. 01870034289. - с. 1135. - в соавт.: Генисаретский О.И.

27. Онтологические проблемы эргономики (философский анализ) // Там же. - С. 35-52. - В соавт.: Генисаретский О.И.

28. Индикативные состояния в деятельности человека-оператора // Техническая эстетика. - 1989. - N 7. - с. 20-22. - В соавт.: Генисаретский О.И., Носова Т.В.

29. Роль ЭВМ в оптимизации внутренних средств деятельности оператора // Психология и научно-технический прогресс: Тезисы докладов к VII съезду Общества психологов СССР. - М., 1989. - с. 2324. - В соавт.: Разумов А.Н.

30. Индикативные состояния и ошибки летчика в штатных ситуациях // Проблемы инженерной психологии: Материалы Vil Всесоюзной конференции по инженерной психологии. -Л., 1990. - с. 125.

31. Согласование интегративных функций человека и ЭВМ II Там же.

- с. 141. - В соавт.: Разумов А.Н.

32. Экспериментальные методики моделирования психических состояний пилота // Авиамедицинские и эргономические исследования человеческого фактора в гражданской авиации. - М., 1990. - с. 67-74.

- (Тр. ГосНШГА; Вып. 294).

33. Ошибки пилота: психологические причины. - М.: Транспорт,

1990. - 64 с.

34. Шасси убрано на пробеге П Авиация и космонавтика. - 1990. -N 3. - С. 8-9.

35. К истории экспериментальных исследований в отечественной авиационной инженерной психологии // История становления и развития экспериментально-психологических исследований в России. - М.: Наука, 1990. - с. 160-173. - В соавт.: Пономаренко В.А., Обознов А.А.

36. Летчик, психология и деньги // Авиация и космонавтика. -

1991. - N 7. - С. 14-15.

37. Духовная лествица св.Исаака Сирина // Человек. - 1992. - N5.

- С. 76-85.

38. Реальные нереальности // Человек. - 1993. - N 1. - с.33-42.

39. Виртуалистика JJ Сборник резюме XIX Всемирного философского конгресса "Человечество на переломном этапе: философские перспективы". Т.1.- М., 1993. - с.344.

40. Психология и психотехника виртуальных реальностей // Московский психотерапевтический журнал. - 1993. - N з. - с. 181-182. -В соавт.: Вучетич Е.В.

41. Психологические виртуальные реальности / Ин-т человека РАН.

- М., 1994. - 195 с.