автореферат диссертации по архитектуре, 18.00.01, диссертация на тему:Христианское храмовое зодчество Северного Кавказа VI-XVI вв.

Российская академия архитектуры и строительных наук Научно-исследовательский институт теории и истории архитектуры и градостроительства

УДК 72 03 001 На правах рукописи

Пищулина Виктория Владимировна

Христианское храмовое зодчество Северного Кавказа У1-ХУ1 вв.

18 00 01 - Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция ис-торико-архитектурного наследия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора архитектуры

! ииаов581е

V_

Москва-2007

003065816

Работа выполнена в Научно-исследовательском инстшуге теории и истории архитектуры и градостроительства (НИИТАГ РААСН) и на кафедре «Истории архитектуры, искусства и архитектурной реставрации» Института архитектуры и искусств Южного Федерального университета (ИАрхИ ЮФУ)

Официальные оппоненты:

доктор архитектуры, профессор,

академик РААСН ВП Орфинский

доктор архитектуры, профессор,

академик РААСН ИГ Лежава

доктор исторических наук, профессор РГ Дзаттиаты

Ведущая организация - Волгоградский государственный архитектурно-строительный университет

Защита состоится «■У» 2007 г в^часов на заседании Диссерта-

ционного совета Д-007.002.01 при Научно-исследовательском инстшуге теории и истории архитектуры и градостроительства (НИИТАГ РААСН) по адресу 105264, г Москва, ул 7-я Парковая, д 21А

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Научно-исследовательского института теории и истории архитектуры и градостроительства (НИИТАГ РААСН)

Автореферат разослан «/*» 2007

Ученый секретарь Диссертационного совета

кандидат архитектуры

НВ Касьянов

Введение

Предлагаемое диссертационное исследование посвящено изучению исторических изменений локальных вариантов христианской архитектуры средневековья в регионе, отличавшемся полиэтничностью, устойчивостью и общностью традиционной культуры, отсутствием сильных государственных структур и множественным влиянием центров распространения христианства и ислама

Автор стремился не только дать фактографическое описание конкретных памятников христианской архитектуры как проявлений своеобразной культуры, но и проанализировать своеобразие способов выражения мировоззренческих идеалов, полагая при этом, что в системе сакральных объектов и заключена самобытность выражения глубинных основ пространственной культуры

Северный Кавказ - один из немногих регионов мира, где сохранилась система архитектурно-природных культовых комплексов в неподвергшемся антропогенному воздействию ландшафте Большинство объектов христианского зодчества средневековья являются неотъемлемой частью пейзажа горных районов Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии, Осетии, Ингушетии Трудно понять своеобразие средневековой архитектурной культуры вне синхронного ей природного контекста, изучая только отдельные памятники по источникам и графическим материалам Наличие возможности осмысления христианского храмового зодчества как культурной составляющей уникальной природы Северного Кавказа автор данного исследования старался использовать в полной мере

Актуальность исследования обусловлена необходимостью научной разработки проблем, связанных с изучением исторических истоков своеобразия и взаимодействия региональных архитектурных культур Российской Федерации Изучение процессов становления и развития христианской культуры в ЮжноРоссийском регионе способствует определению места этих своеобразных вариантов христианского зодчества в византийской и общемировой христианской архитектуре

Кроме того, актуальность исследования обусловлена необходимостью реставрации, реконструкции и нового строительства христианских храмов на Юге России В настоящее время нет историко-теоретических исследований, позволяющих разрешить практические проблемы храмостроения, связанные с сохранением регионального своеобразия

Возросшую актуальность имеют вопросы, связанные с проблемой отношения к наследию, разработкой методологии сохранения и достоверной реставрации

объектов христианской культуры региона, выработкой научных критериев при составлении свода памятников архитектуры Юга России

Объектом исследования являются христианские храмы и культовые комплексы, возведенные в периоды христианизации региона и представленные в натурных и археологических объектах, а также в историко-архивных материалах

Предметом исследования является христианская архитектура Северного Кавказа в контексте традиционных культур народов региона

Цель исследования состоит в вьивлении особенностей храмового зодчества Северного Кавказа как отражения процесса взаимодействия христианской и традиционных культур

Основные задачи исследования

- собрать и систематизировать корпус документально-фактогра-фических материалов по памятникам христианской архитектуры на территории Дагестана, Ингушетии, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Краснодарского края

- выявить особенности процесса взаимодействия в храмовом зодчестве Северного Кавказа христианской культуры, привносимой из нескольких центров распространения христианства, и традиционного языческого мировоззрения народов региона,

- реконструировать исторические этапы христианского храмостроения на территории Северного Кавказа и определить соответствующие им особенности формирования архитектуры христианских храмов в этнокультурных вариантах с определением генезиса явления, периодизации, композиционных закономерностей, а также обозначением влияния культурных заимствований

Проблема исследования христианской архитектуры в традиционных культурах народов Северного Кавказа во многом состоит не столько в описании и введении в научный оборот новых памятников архитектуры, сколько в интерпретации и теоретическом обобщении ранее введенного в научный оборот материала, представленного в различных областях знаний - археологии, этнографии, кавказоведении, византиноведении В связи с этим, рассматривается проблема формирования особенностей христианской архитектуры региона на основе взаимодействия христианской и традиционных культур

Географические границы исследования Выбор географических границ исследования обусловлен, прежде всего, уникальностью процессов христианизации, общих для конкретной территории от Предгорий Северного Кавказа на севе-

ре до его перевалов на границе с Абхазией и Грузией на юге, от западного побережья Каспия на востоке до бассейна р Кубань и северной части Черноморского побережья Кавказа на западе В современном административном понимании это территория Северного Кавказа, включающая Дагестан, Ингушетию, Северную Осетию, Кабардино-Балкарию, Карачаево-Черкесию, Краснодарский край Уникальность процесса христианизации на этой территории была обусловлена рядом факторов особым геополитическим положением (прохождение важнейших торговых путей, соединяющих восток и запад), общностью традиционных культур проживающих здесь различных народностей, принадлежащих к кавказской группе, труднодоступностью, связанной с особенностями ландшафта и высокогорьем, отсутствием сильных централизованных государственных объединений, активной деятельностью нескольких центров, распространяющих христианство, а также ислам В период средневековья Северный Кавказ, с VI по XIII вв, неоднократно подвергался волнам христианизации со стороны различных центров христианской культуры, находящихся в Византии, Закавказье, Западной Европе Волнообразные процессы христианизации определили общую хронологию этого явления в регионе В связи с вышеперечисленными особенностями на рассматриваемой территории имела место мягкая адаптация христианской культуры, которая подвергалась здесь значительному воздействию со стороны традиционных культур Важным обстоятельством было также то, что горные районы Северного Кавказа никогда не подвергались захвату, что способствовало консервации многих особенностей традиционных культур проживающих здесь народностей

Хронологические границы исследования определяются, с одной стороны, волнами христианизации региона, с другой - специфическим периодом превалирующего влияния традиционной культуры на все формы деятельности населения Таким образом, нижняя граница может быть определена VI в - началом строительства христианских храмов на Северном Кавказе, верхняя - концом XVI в -началом проникновения русской культуры храмостроения С VI по XIV в в формировались региональные варианты христианского храмостроения Причерноморских и горных районов Северного Кавказа В указанный исторический период архитектурное формообразование храма осуществлялось в процессе строительства усилиями заказчика и мастера-строителя на основе христианского мировоззрения, неотъемлемой составляющей которого были неизжитые языческие традиции Падение Византии, набеги Тамерлана и Султан-Сулеймана способствовали затуханию христианской культуры в ХУ-начале XVI вв , отдельные проявления которой

сохранялись в традиционных культурах некоторых горских народов (черкесов и осетин), протоказачьего населения Подонья и Терека

Историография изучения проблем.

Специального исследования, посвященного выявлению региональных особенностей средневекового христианского храмостроения на территории Северного Кавказа, до настоящего времени не проводилось

Начало фрагментарного изучения относится к XIX вв, к времени «восстановления христианства на Кавказе» Российской Империей, когда кавказоведами П С Уваровой, В Ф Миллером, В М Сысоевым были впервые опубликованы некоторые памятники христианской архитектуры Северного Кавказа и Северного Причерноморья Наиболее значительный вклад внесла П С Уварова Ею описаны и введены в научный оборот многие памятники христианского зодчества Абхазии и Закавказья, произведена их фотофиксация, впервые высказана мысль об отнесении абхазских креетово-купольных храмов к византийской культуре В Ф Миллером были обследованы, описаны и обмерены некоторые христианские памятники на территории Осетии и Ингушетии Особое внимание В Ф Миллер уделил изучению традиционной культуры горцев, их обычаев и обрядов, культовых церемоний, проводимых у храмов и святилищ. Он один из первых пришел к выводу, что у осетин, как и у других народов Северного Кавказа, издревле существовало представление о едином Боге В М Сысоевым были проведены археологические исследования на р Теберде, на р Индыш, у аулов Карт Джурт, Учкулан, Хурзук, в Уллу-Камском ущелье Им опубликованы планы и фотографии креетово-купольных храмов Северного Кавказа - Зеленчукских, Шоанинского и Сентинско-го, а также планы ряда небольших христианских храмов Алании Христианские храмы центральной Алании коротко представлены в работах И Бентковского, НИ Веселовского, ГЮ Клапрота, КМ Петрелевича, Я Рейнеггса, К Сталя Впервые обмерные чертежи нескольких проекций креетово-купольных храмов Алании были выполнены И Бернардацци. Подробное обследование комплекса Сентинского храма проведено было И А Владимировым и АН Дьячковым-Тарасовым, который впервые попытался выявить его стилистику Храмы в предгорье Северного Кавказа (с Верхний Джулат) описаны И А Гюльденштедгом А Фиркович опубликовал подробные отчеты о своих маршрутах по ущельям Бал-карии и Карачая с перечислением и описанием всех памятников христианской культуры, указанием их размеров и особенностей местоположения в ландшафте

В советский период архитектура христианских храмов Северного Кавказа фрагментарно изучалась историками-археологами, подробно обследовавшими отдельные памятники ЕП Алексеева, ОМ Милорадович, ТМ Минаева, ЕИ Крупнов, В И Марковин составили подробнейшие описания как самих храмов, так и подъемного материала, проведя при этом аналогии с подъемным материалом других памятников и регионов и предложив на его основе свои аргументированные варианты датировок Особое внимание исследователей, как и в дореволюционный период, привлекали крестово-купольные храмы Алании, расположенные на территории Карачаево-Черкесии Им посвящены труды искусствоведов В Б Бесолова, Л А Перфильевой, которых интересовали, прежде всего, вопросы генезиса крестово-купольных храмов Алании Фундаментальные исследования крестово-купольных храмов Нижне-Архызского городища проведены В А Кузнецовым, Сентинского храма - В И Марковиным, Д Ю Белецким и А Ю Виноградовым Необходимо назвать имена еще многих исследователей, которые внесли большой вклад в изучение отдельных памятников Некоторые средневековые христианские храмы Осетии описаны и введены в научный оборот историками ВХ Тменовым,РГ Дзатгиаты,ЕВ Хворостовой,архитекторомМА Мамиевым, Ингушетии - археологами Л П Семеновым, Е И Крупновым, М Б Мужухоевым, архитекторами И П Щеблыкиным, В А Кузьминым, Кабардино-Балкарии - Л Н Ситниковой, Е П Алексеевой, И М Чеченовым, Дагестана - Г Г Гамбашидзе, М Г Магомедовым, Краснодарского края - М Н Ложкиным, Б Б Овчинниковой, ЛН Ситниковой

Гораздо уже круг специалистов, предложивших в своих трудах некоторые обобщения, в основном касающиеся храмовой архитектуры отдельных регионов Северного Кавказа ЛП Семенов классифицировал средневековые памятники горной Ингушетии, выделив памятники религиозного характера (столпообразные святилища и храмы), подробно изучил особенности формообразования ингушских склепов, выделив 7 типов, отметил общие черты религиозной и погребальной архитектуры Осетии и Ингушетии, предположив истоки в давнем и глубоком культурном общении народов, предположил, что в ингушском храмовом зодчестве отражена смена трех религий, последовательно сменявших одна другую (язычество, христианство, ислам), и отметил, что монотеистические религии так не смогли вытеснить язычество, в связи с чем имело место их параллельное сосуществование, что нашло отражение в памятниках архитектуры К мнению Л П Семенова фактически присоединились в своих работах И П Щеблыкин и Е И Крупнов

М Б Мужухоев выступил оппонентом вышеназванных авторов По его мнению, к христианским объектам Ингушетии и Осетии можно отнести только храмы, имеющие апсиду, остальные же, в том числе крупные храмы с внутренним пространством, отнесены им к языческой культуре Огромная работа по систематизации памятников средневековья в Северной Осетии проведена В X Тменовым Им предложены классификации языческих святилищ и склеповых сооружений, проведен анализ метрологии склепов и башен, выявлены особенности декора в традиционной культуре осетин, выдвинут тезис о том, что язычество алан и впоследствии алано-овсов существовало в неизменном виде на протяжении всего средневековья, испытывая лишь незначительные воздействия христианства, что находило отражение и в культовой архитектуре Памятники церковного зодчества, имеющие явные черты византийской или грузинской культуры, по его мнению, построены внешними мастерами из Византии, Абхазии или Грузии Р Г Дзаттиатты высказан тезис о взаимопереплетении язычества и христианства в традиционной позднес-редневековой культуре осетин, нашедшем отражение не только в культовой архитектуре, но и в погребальных обрядах, башнях, склепах, декоре

В А Кузнецовым проведен детальный анализ исторических фактов, относящихся к истории христианизации алан, впервые в одном исследовании представлены (не в полном объеме) в соответствии с предложенным им территориальным делением на период существования Алании памятники христианской архитектуры У1-Х11 вв на территориях Осетии, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Дагестана, Краснодарского края, Карачево-Черкессии, произведена датировка некоторых из них на основании личных археологических изысканий, выявлены и проанализированы исторические факты ведения миссионерской деятельности на Северном Кавказе представителями Византийской, Грузинской, Римско-Католической Церквей В А. Кузнецов выделил группы памятников средневекового христианского храмового зодчества Северного Кавказа в соответствии со сферами влияния христианских государств (византийская в Западной Алании, грузинская в Восточной Алании, местная в промежуточной горной полосе), предложил свое видение генезиса ряда типов (крестово-купольных храмов, одноапсид-ных церквей) Им впервые определено направление будущих исследований христианства на Северном Кавказе, как «народного», сохранившего пласт языческих верований и представляющего собой «религиозный субстрат»

Общая картина христианского зодчества Северного Кавказа в соответствии с этапами территориально-пространственного освоения региона дана в исследованиях Г В Есаулова

Подводя итог обзору архитектурно-исторического изучения храмовой архитектуры Северного Кавказа надо отметить, что несмотря на ряд подробных исследований, посвященных христианскому и традиционному культовому зодчеству, систематического исследования христианской архитектуры в контексте традиционной культуры не проводилось, тогда как необходимость такого комплексного междисциплинарного исследования давно назрела

В связи с этим данная диссертационная работа очень тесно связана с исследованиями традиционной культуры народностей региона, дающими уникальный материал о системе языческих верований, об обычаях и обрядах, их распространении и изменениях во времени, традициях ориентации в пространстве и особенностях его структурирования, общности традиционной культуры народов Северного Кавказа Эти вопросы освещены в работах В И Абаева, К Г Азаматова, Б А Ал-борова, Ч Ахриева, С М Бейтуганова, Р Ж Бетрозова, В Н Гамрекели, Б К Дал-гата, М Ч Джуртубаева, М М Зязикова, М В Кантария, Л И Лаврова, Г X Мам-бетова, В Б Пфафа, С Уарзиатты, С М Хасиева

Особо надо отметить исследования архитектуры в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа, проведенные Г Я Мовчаном, Г Н Любимовой, С О Ханом-Магомедовым, С Д Сулименко Г Я Мовчан впервые поставил особенности народной архитектуры в прямую зависимость от социальных факторов, отнеся на второй план природно-климатические и конструктивные С О Хан-Магомедов на основе огромного фактологического материала, собранного во время личных экспедиций, совместно с Г Н Любимовой, проанализировал архитектуру различных народностей Дагестана и обратил внимание на незаслуженное принижение роли и значения архитектуры в традиционной культуре народов Дагестана в силу недостаточной изученности народного зодчества С Д Сулименко впервые определил роль и значение народного домостроительного творчества в пространственной символизации мировоззренческих представлений горской культуры, выявил модель освоения пространства, реализованную в системе расселения

Непосредственное отношение к методологическим установкам данной работы имеет направление исследования традиционной культуры с точки зрения ее смысловой наполненности, основоположником которого является Ю М Лотман

Для исторического осмысления и интерпретации изменений пространства и формы христианского храма в регионально-этнических вариантах традиционной культуры, традиционной системы освоения территорий на основе архаических идеалов необходимо было обращение к работам Ю М Бородая, Л А Лелекова, В Я Проппа, К Леви-Стросса, Э Б Тайлора, О М Фрейденберг, Дж Фрезера

Теоретическим вопросам изучения христианской архитектуры в традиционной культуре (на примере традиционной культуры карел) посвящены фундаментальные исследования В П Орфинского, являющегося основоположником нового научного направления - этноархитекгуроведения Важное методологическое значение для данного исследования имеют определенные им явления «откатной волны» и «христианско-языческого религиозного синкретизма» в архитектуре христианских храмов

Приоритетными методологическими установками для выполненной работы с точки зрения создания многоаспектного исследовательского поля диалога культур являются работы И А Бондаренко Им создана методология комплексного историко-теоретического подхода к исследованию градостроительной культуры средневековой Руси как сочетания закономерно развивающихся универсальных религиозно-космогонических представлений и идеалов, разработана концепция иерархической субординации в территориальном зонировании застройки древнерусского города, на основе уникальной методики проведен анализ образного мышления древнерусских мастеров

Раскрытие обозначенной темы невозможно было без знания современных методологических разработок по выявлению принципов формирования архитектурной среды в соответствии с региональными образно-символическими представлениями о пространстве Здесь необходимо назвать работы ИЛ Бусевой-Давыдовой, В Л Ворониной, А Ф Гольдштейна, Е И Кириченко, В Л Хайта, ОХ Халпахчьяна.

В качестве базовых исследований региональной архитектуры в работе сделана ориентация на труды Г А Айдаровой-Волковой, А А Воронова, Н Ф Гуля-ницкого, М И Джандиери, А В Иконникова, Г 3 Каганова, А Ю Казаряна, Ю Л Косенковой, Н П Крадина, Г И Лежавы, И Г Лежавы, М В Нащокиной, Т С Проскуряковой, В В Седова, ДО Швидковского

Для осмысления закономерностей формирования пространственной организации христианских храмов на современном уровне историко-теоретических проблем всемирной и русской средневековой архитектуры, необходимо было обра-

щение к работам А Л Баталова, Н И Брунова, В В Бычкова, А Я Гуревича, В П Даркевича, М А Ильина, А И Комеча, К Манго, В А Никитина, П А Раппопорта Труды этих исследователей помогают понять особенности идейно-духовного мира человека средневековья, характер средневекового мышления, роль глубинных пластов культуры, раскрывающие отношение к пространству христианского храма Вопросы символической содержательности русского храмового зодчества, проблемы образца и символики в православном храмостроении России раскрыты в исследованиях А С Щенкова и Т Н Вятчаниной Творчество по образцу в контексте исторической преемственности средневекового русского зодчества исследовалось ТА Славиной

Всестороннее исследование провинциальных вариантов христианской архитектуры в целом трудно себе представить без преимущественного изучения богослужебных функций всего здания, а также прилегающей к нему территории, частей храма и элементов организации интерьера Непосредственное отношение к указанной проблематике имеют вопросы влияния особенностей богослужения на пространственную организацию храмов, которыми занимались Н П Кондаков, А Грабар Р Краутхаймер, Н Ф Красносельцев, Ж Лассю, Т Мэтьюз, Л Г Хрушко-ва Систематизацию исследований по выработке методологии подобного анализа архитектурных памятников христианства провел Л А Беляев

Сама проблема влияния особенностей богослужения на планировочно-пространственную организацию христианского храма поставлена сравнительно недавно, в середине XX в, и является основой т н функционального метода изучения христианской архитектуры Согласно этому методу храм строили для совершения литургии, поэтому различия в богослужении влияли на планировки, объемы, декор и особенности настенных росписей Особенности функционального подхода, его достоинства и недостатки проанализированы в исследовании Л А Беляева Он особо выделяет исследования двух ученых - А Грабара и Ж Лассю А Грабар в качестве основных выделил две функции богослужебную и мемориальную, имевшие корни в античности На основе соответствующих этим функциям в античный период композиционных типов зданий он вывел два направления развития христианской храмовой архитектуры «путь базилики» и «путь марти-рия» На основе указанных двух направлений сформировались базиликальный и центрично-купольный типы храмов А Грабар выделял в качестве одной из важнейших теоретических посылок тезис, что христианское богослужение на ранних этапах черпало стимулы из простейших дохристианских ритуалов Кроме А Гра-

бара в этом направлении работали Дж Кроуфорд, Т Мэтьюс, П Донсель-Вут, Ж Чаленко

Как показало проведенное диссертационное исследование, в некоторых регионах провинции христианского мира это происходило не только в период становления христианской культуры, но и впоследствии, когда литургия дополнялась традиционной обрядностью Изучение данного вопроса находится в тесной взаимосвязи с культурологическими исследованиями синкретических культов Р Робина,® Кисинга,МС Бутиновой

Р Краутхаймер стал основоположником нового направления, предполагающего комплексный подход к изучению памэтников христианской архитектуры В его трудах, также как и в работах К Манго и Ф Дайхмана рассмотрены памятники «высокого» христианского зодчества К данному направлению относятся и исследования А И Комеча, Г К Вагнера, А Ю Казаряна, выделяющих особую, «богословскую» основу храмостроения

В публикациях второй половины XX в, посвященных анализу локальных направлений христианской архитектуры, функциональный аспект снова получает преимущественное значение К ним относятся работы Н Дюваля, П Шевалье, Н Г Чубинашвили, Л Г Хрушковой, С А Беляева

Вопросы формально-композиционного, пропорционального и метрологического анализа средневековых христианских храмов восточно-византийской традиции освещены в работах К Н Афанасьева, П М Мурадяна, А В Радзюкевича, И Стржиговского, И Ш Шевелева

Важное значение для исследования вопросов метрологии в средневековом зодчестве имеют работы Е Шильбаха, В А Дмитриева, П Ундервуда, ЛН Большакова, П А Раппопорта Е Шильбахом проведен подробный анализ метрологической системы Византии, основанной на иерархии антропометрических мер (от ширины пальца до оргии) и выявлена историческая динамика использования различных видов оргий (в 10, 8, 7 и 6 футов) В А Дмитриевым исследована традиционная метрология народов Северного Кавказа в сравнении с другими средневековыми культурами Им выявлена в этом регионе приоритетность простых, максимально наглядных приемов измерений, предпочтение принципа эквивалентного сравнения над принципом измерения, овеществление и символизацию заимствованных из других культур отвлеченных единиц измерения и связанную с этим сакрализацию мерных инструментов, соответствующих этим единицам П Ундер-вудом выявлено, что в храмостроительстве Византии У1-Х вв модульной величи-

ной являлись либо глубина алтаря, либо сторона подкупольного квадрата, кратные 10,20 или 50 византийским футам К тому же выводу относительно древнерусских церквей приходит и Л Н Большаков, отмечающий, что в определенный момент становления древнерусского зодчества происходит переход на традиционную для русской культуры единицу измерения - локоть П А Раппопортом были проанализированы особенности построения композиционной схемы древнерусских храмов при разметке на местности и в процессе строительства

Основой метода исследования является положение об общности основополагающих принципов мировоззрения и различии образно-символических его составляющих в культуре народов Северного Кавказа в дохристианский и христианский период Выявляемая с помощью данного метода двойственная природа христианского храмостроения рассматриваемого региона обусловлена, с одной стороны, совокупностью традиционных представлений и приемов, реализуемых в сакральных объектах, с другой - «образцовыми» установками христианской культуры, универсальными и, в то же время, имеющими индивидуальность в соответствии с распространяющим христианство конфессиональным центром В данном исследовании влияние именно составляющих традиционной культуры на универсальную культуру христианства выдвинуто на первый план При этом храм понимается и как документ культуры, и как археологический объект Для того чтобы обнаружить внутренние связи между территориально-пространственным расположением объектов, их предметно-пространственной организацией, соответствующей богослужению, тектоникой, символикой внешних форм и духовной культурой отдельных народов рассматриваемого региона было проведено междисциплинарное исследование Для этого потребовалась реконструкция дохристианских представлений о сакральном объекте, изучение причинно-следственных связей между отдельными проявлениями архитектурно-градостроительного процесса в храмостроении и герменевтическая интерпретация объектов храмового зодчества как в отдельно взятых местностях, так и во всем рассматриваемом регионе в целом

Фактографической основой исследования являются натурные обмеры и фотографии памятников христианской архитектуры на территории Карачаево-Черкесии, Осетии, Кабардино-Балкарии, Краснодарского края, Абхазии, Крыма, Болгарии, Турции, выполненные автором, обмеры, выполненные археологами П Г Акритасом, Н В Анфимовым, М Асратяном, Б А Рыбаковым, Р М Ваидо-вым, Ю Н Вороновым, Г Г Гамбашвдзе, А.М Ждановским, Г И Ионе, Л Г Иш-

хановым, И В Каминской, Е И Крупновым, В А Кузнецовым, Л И Лавровым, М Н Ложкиным, Г И Магомедовым, В И Марковиным, И М Мизиевым, Т М Минаевой, М Б Мужухоевым, Б Б Овчинниковой, Л П Семеновым, Л Н Ситниковой, В X Тменовым, Дж А Халиловым, Л Г Хрушковой, И М Чеченовым, И П Щеблыкиным, 3 И Ямпольским, дореволюционными исследователями А Л Бер-тье-Делагардом, И А Владимировым, Н Каменевым, К К Косцюшко-Валюжиничем, В М Сысоевым, Д М Струковым, А Фирковичем, историками архитектуры Н И Бруновым, Ю А Таманяном, О X Халпахчьяном, А Л Якобсоном Всего исследованием охвачено около 600 объектов

Научная новизна, прежде всего, заключается в реконструкции целостной картины христианского храмовою зодчества Северного Кавказа периода средневековья в пространственно-временной динамике, для чего было проведено комплексное историко-теорегическое исследование При этом впервые выявлена динамика преемственной взаимосвязи традиционной языческой и христианской культур в процессе формирования особенностей христианского зодчества Северного Кавказа

- впервые представлена историческая периодизация христианского храмо-строения на территории Северного Кавказа и разработана классификация памятников христианской архитектуры Северного Кавказа,

- впервые определена роль религиозных контаминаций мировоззрения как основ формирования регионально-этнических вариантов народного христианского зодчества на территории Северного Кавказа

- впервые в контексте особенностей богослужений рассмотрены процессы формирования территориально-пространственной и предметно-пространственной организации архитектурно-природных культовых комплексов и храмов на Северном Кавказе,

- впервые выявлена мифологическая основа и развитие традиции органичного включения системы сакральных объектов в природно-ландшафтный контекст,

- предложен авторский вариант классификации языческих святилищ Северного Кавказа,

- впервые определены региональные особенности, обобщены профессиональные принципы и выделены конструктивные приемы строительства храмов по образцу

- новой авторской концепцией является предположение о характерном для рассматриваемого региона принципе построения пространства храма на основе макролинейного модуля, имеющего тенденцию к сакрализации

На защиту выносятся:

- историческая периодизация и классификация памятников христианской архитектуры Северного Кавказа,

- генезис и особенности регионально-этнических вариантов христианского зодчества Северного Кавказа,

- модель исторического взаимодействия христианской и традиционной культур в храмовом зодчестве народов Северного Кавказа как отражение религиозных контаминаций в мировоззрении населения

Практическая значимость и внедрение результатов:

1 Положения диссертации стали основой выполнения научно-исследовательских работ, осуществленных под руководством автора по гранту РААСН «Христианское храмовое зодчество казаков Подонья и степного Предкавказья ХУ1-Х1Хвв », 2004 г, гранту РГНФ, исследовательский проект № 05-04-04135а «Христианское храмовое зодчество Северного Кавказа византийского периода», 2005 г

2 Методологические разработки автора стали научной основой дипломных проектов и магистерских диссертаций, имеющих практическую актуальность и выполненных по заявкам организаций Ростовской области, Ставропольского края, республики Абхазия (Приложение 3)

3 Материалы диссертации являются основой читаемых авторских лекционных курсов в ИАрхИ для магистратуры и специализации «Реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия», направлений «Архитектура» и «Искусство», на курсах регионального центра переподготовки кадров ИАрхИ «История архитектуры и искусства Северного Кавказа», «История христианской архитектуры и градостроительства», «Традиционные конструкции в архитектуре» (с 1999 г по настоящее время) Материалы диссертации включены в учебное пособие « Традиционные конструкции в архитектуре завершений Юга России» (в со-авт сВА Колесником),2002г

4 В диссертации впервые систематизирован и обобщен материал по средневековой христианской архитектуре Северного Кавказа и Северного Причерноморья в современных административных границах, на основе которого сформирована информационная база данных

Результаты исследования также могут быть использованы при выполнении проектов реставрации и консервации памятников христианского зодчества региона

Апробация результатов диссертационного исследования проведена в виде выступлений на международных, всероссийских и региональных конференциях, Академических чтениях РААСН в 2000-2006 гг, XXII Всемирном конгрессе архитектуры, г Стамбул, 2005г Результаты исследования опубликованы в монографии «Христианское храмовое зодчество Северного Кавказа периода средневековья», 2006 г, в статьях и тезисах докладов, материалах конференций

Структура работы Диссертация представлена в двух томах Первый том включает текст диссертационного исследования, состоящего из введения, четырех глав, заключения, библиографии, а также трех приложений Второй том - два приложения и иллюстративные материалы

Краткое содержание и основные положения исследования Глава 1. Предпосылки формирования особенностей храмостроения Северного Кавказа

С VI по XVI вв на Северном Кавказе и в Северном Причерноморье шли интенсивные процессы освоения территории, которая, будучи пограничным пространством между государствами Запада и Востока, представляла интерес в геополитическом отношении Борьба за торговые пути предопределяла постоянный передел территорий, и образование различных по характеру государственных объединений В указанный временной промежуток в политической и экономической жизни региона выделены четыре основных этапа В период с VI по IX вв сложились государственные объединения в бассейне Черного моря (Абхазия, Зихия, Таврика) и в Предкавказье (Хазарский Каганат) С X по XII вв сильные государственные и патронимические объединения существуют по всей территории Северного Кавказа и Северного Причерноморья (Алания, Абхазия, союз Нахче, Зихия, Тьмутаракань, города- государства Таврики, Серир и княжества на территории Дагестана, союз кыпчаков в Предкавказье) Между ними происходит интенсивный культурный взаимообмен, способствующий сближению традиционных культур В ХШ-Х1У вв наступает период раздробленности на фоне экспансии Золотой Орды, что вызвало интенсивные процессы этногенеза и формирование тенденции к самоизоляции отдельных этносов В ХУ-ХУ1 вв на территории Северного Кавказа существуют отдельные изолированные этнокультурные образования - горских народов и казачества В рамках выделенных исторических этапов

имели место четыре различных по характеру и интенсивности периода христианизации и храмостроительства на Северном Кавказе

Исследованием вьивлено, что процесс замещения христианской культурой традиционных верований определялся на Северном Кавказе рядом особенностей В У1-ХП вв на рассматриваемой территории развивались основные традиционные культуры, для которых были характерны мифологическое мышление, консерватизм, наличие сильных патронимических структур, культ предков и взаимоотношения, построенные на неписанных законах и обьиаях Сходство образа жизни, характера природопользования, а также интенсивные языковые и этнические контакты определили тождественные черты всех этих традиционных культур, нашедшие отражение, прежде всего в мифологическом мировоззрении Территория Северного Кавказа в средневековье не входила в состав территории какого-либо сильного христианского государства, а для сменяющих друг друга местных государственных объединений христианизация не стала государственной политикой (за исключением Х-ХП вв, но и тогда государственная власть не контролировала всю территорию) В связи с этим миссионерская деятельность отличалась толерантностью и терпимостью к местным языческим верованиям, что способствовало формированию двоеверия и религиозных контаминаций мировоззрения Общие основополагающие принципы языческой мифологии (иерархическое построение пантеона богов, представление о трехчастной структуре мироздания, наличие главного божества-демиурга, почитание мирового древа и его частиц, вера в загробную жизнь) народов Северного Кавказа способствовали адекватному восприятию христианского учения Вместе с тем, сохранявшиеся длительное время местные особенности мифологического мышления (натуралистическое язычество и сакрализация значения патронимии) создавали предпосылки для формирования своеобразия вариантов христианской культуры

Одним из факторов, определившим особенности христианского мировоззрения, послужило традиционное превалирование натуралистического язычества над пантеоном богов С приходом христианства по-прежнему почитались горы, священные рощи, деревья, родники, озера, отдельно стоящие камни-валуны и пещеры, искусственные святилища На Северном Кавказе эта более древняя форма мифологического мышления составляла наиболее устойчивую основу мировоззрения, именно она оказывала влияние на выбор мест для размещения святилищ и понимание их как части природно-пространственной среды Превалирование натуралистического язычества над пантеоном богов формировало святилище как

часть природы, объект лишенный доступного для человека внутреннего пространства, чему соответствовала и обрядовая церемония Святилшце не осознавалось как дом Бога, как это было при доминировании пантеона в других мифологиях Сохранению природопоклонения в период распространения христианства способствовало также то, что именно пантеон, а не натуралистическое язычество, становился на Северном Кавказе объектом главных гонений

Дохристианские искусственные святилища Северного Кавказа имели преимущественно экстерьерный характер восприятия Установлено, что сформировались своеобразные «типологические» группы искусственных святилищ посвященные пантеону богов, культу предков, огню Содержательный смысл сооружений первых двух групп способствовал в дальнейшем восприятию сакрального смысла первых объектов христианской культуры (каменных крестов и стел) и христианских храмов - как символов веры в Христа и как мест перехода в царство Божьих избранников (в случае захоронения)

В контексте влияния патронимической структуры поклонения в каждой этнической культуре Северного Кавказа определены процессы формирования при-родно-пространственных культовых комплексов на основе особенностей обрядности и пространственного поведения В дохристианский период сформировались традиции архитектурно-пространственного размещения искусственных святилищ труднодоступность, ансамблевость, единство естественного и искусственного, маркировка пространства сакральным объектом с дальнейшим обожествлением и объекта, и местности, размещение в точке визуального обзора конкретной местности для божественного «влияния» на эту территорию, иерархия сакральных объектов комплекса в соответствии с патронимическим устройством общества Представления о местоположении искусственного святилища, его пространственной структуре соответствовали отвлеченным понятиям иерархического разграничения - «ближе-дальше», «выше-ниже» Эти традиции развивались и дополнялись и в период волнообразного распространения христианства с VI по XIV вв, так как святилища продолжали функционировать и возводиться и в это время Это способствовало преемственному сохранению принципов традиционного местоположения святилищ при строительстве христианских храмов

В силу своего геополитического положения, с VI по XIV вв Северный Кавказ и Северное Причерноморье в основном были сферой экономических интересов христианских государств, что способствовало постоянному притоку на эту территорию миссионеров различных Церквей (Византийской Православной, Гру-

зинской Православной, Армяно-Григорианской, Римско-Католической, Нестори-анской) Однако, несмотря на стремление к интенсивной политике христианизации, в силу внешнеполитических причин миссионерская деятельность носила импульсивный характер - имели место всплески христианизации, соответствующие выделенным историческим периодам Каждый всплеск приносил свои принципы организации пространства христианского храма, соответствующие богослужению, образцы храмов и способствовал формированию своеобразных вариантов христианской архитектуры Множественность влияний, импульсивный характер христианизации, а также наличие в основе государственных объединений Северного Кавказа сильных патронимических структур не способствовали глубокому проникновению христианской культуры

Выявлено, что наибольшим влиянием в Северном Причерноморье и на Северном Кавказе пользовалась Византийская Православная Церковь, имевшая здесь с VI по XIV вв , а в некоторых регионах - до XVI в свои епархии и митрополии, напрямую подчиненные Константинополю В VI-IXвв на территории Северного Причерноморья и Северного Кавказа функционировали Херсонская, Боспорская, Сугдейская, Готская, Зихская, Никопсийская епархии, Севастопольская автокефалия и Лазская митрополия Особых успехов в христианизации и храмостроении Византия добилась в Х-Х11 вв, действуя в союзе с правителями сильных государственных объединений В Х-Х11 вв, судя по документам, наиболее значительными на Северном Кавказе и в Северном Причерноморье являлись следующие митрополии и епархии Константинопольского Патриархата Таматархская, Аланская, Боспорская, Херсонесская, Зихская, Абхазская Известны и епархии Грузинской Церкви на территории Двалетии В ХШ-ХГ/ вв на Северном Кавказе существовали епархии, подчиненные как Константинополю (Аланская, Сарайско-Подонская, Зихско-Матрахская), так и Грузинской церкви (Анцухская, Цахурская и Хунзах-ская в Дагестане), а также кафедры Римско-Католической церкви (Бургусант, Верхний Джулат) Аланская епархия существовала до конца XVI в, включая в себя территории Подонья и Степного Предкавказья С началом завоевательных походов татаро-монгол в 1220-х г на Северный Кавказ интенсивно проникает несто-рианство, и складывается институт кочевых священников-несториан, впоследствии способствующий формированию особой кочевой церкви у протоказачьего населения предгорий - бродников С XV в контакты населения Северного Кавказа с христианскими центрами практически прекращаются, но христианская вера в преобразованном, смешанном или упрощенном виде с дополнениями языческой об-

рядности сохраняется на труднодоступных территориях в самоизолировавшихся обществах горских народов и казаков-бродников до конца XVI в

Анализ вышеперечисленных факторов в сопоставлении с сохранившимися памятниками позволил определить историческую периодизацию храмостроения Северного Кавказа с VI по XVI вв, одной из особенностей которой является отсутствие прямой преемственности между архитектурными композициями храмов различных периодов Активно привносимые с той или иной волной христианизации образцы из конфессиональных центров представляли собой определенный этап формирования композиционных схем восточно-христианского зодчества, но на Северном Кавказе, вследствие прерывистости процесса христианизации, промежуточные варианты не имели места

Второй особенностью является отсутствие тенденций «запаздывания» определенных композиционных схем, что обычно характерно для провинциального зодчества Однако на Северном Кавказе начало новой волны христианизации каждый раз способствовало появлению новых композиционных решений, иногда находящихся в русле столичных тенденций, а иногда формирующихся под преобладающим влиянием внутренних процессов

В целом в храмостроении Северного Кавказа выделены четыре периода Для первого периода, начала проникновения христианства (У1-1Х вв), было характерно формирование представлений о роли христианского объекта в ландшафтной организации территории и строительство одноапсидных церквей и своеобразных типов храмов Во второй период (Х-Х11 вв), во время наиболее активного влияния византийского храмостроения, ведущим принципом стало следование тенденциям храмовой архитектуры конфессиональных центров и строительство базилик, крестово-купольных храмов, зальных храмов с пастофориями и вписанной апсидой, одноапсидных церквей различных вариантов Особенностью третьего периода (ХШ-ХУ вв) является формирование регионально-этнических вариантов христианской архитектуры на основе различных религиозных контами-наций мировоззрения населения Четвертый период (ХУ-Х\П вв) характеризуется фактически отсутствием храмостроения, постепенной трансформацией объектов христианской архитектуры в горных районах в языческие святилища, и появлением в Предкавказье оригинальной мобильной поречной пространственной культуры с мобильными христианскими храмами, сохранявшими, судя по их более поздним деревянным «копиям», черты пространственной организации храмов предшествующих периодов

Глава 2. Пространственная организация и формообразование храма в начальный период распространения христианства (VI-IX вв.)

Принимая во внимание распространенный в раннехристианский период обычай поклонения Св Кресту и его частицам, а также значительное количество сохранившихся в горных районах Северного Кавказа отдельно стоящих каменных крестов и стел (датируемых У1-ХП вв), выдвинуто предположение, что именно они являлись первыми объектами христианской культуры на Северном Кавказе Их местоположение в структуре ландшафта соответствует дохристианскому принципу размещения сакрального объекта на труднодоступных горных вершинах Иногда кресты и стелы возводили рядом с языческими святилищами, также имевшими экстерьерный характер восприятия Выявлено несколько вариантов композиций из крестов и стел Точную датировку этих объектов произвести невозможно в силу органичного вхождения их в традиционную культуру, сакрализации и, как следствие, консервации их форм и декора

В рассмотренный период отмечены процессы интенсивного формирования новых принципов территориально-ландшафтного расположения христианских храмов на основе сложившихся традиционных и привносимых христианской культурой приемов Византия привносит два основополагающих принципа расположения христианского храма, связанных с новым мировоззрением Первый принцип храм должен располагаться непосредственно в поселении, чтобы была возможность регулярного посещения богослужения, происходящего внутри храма Второй принцип основан на осознании эсхатологического перехода христианина в вечную жизнь, в связи с чем храм и прилегающая к нему территория становятся местом захоронений При этом оба принципа, как правило, сочетались при строительстве храмов Византией на территории Северного Причерноморья, где можно было обеспечить постоянное присутствие наместников

На территории Северного Кавказа в этот период на основе этих и перечисленных выше традиционных принципов формируются новые, часто не сочетаемые Христианское представление о храме как месте для перехода в Царство Бо-жие совпало с существующим на Северном Кавказе понятием фамильной гробницы с патронимическими захоронениями При этом храм располагали вне поселения, так как это соответствовало имеющей место традиции расположения склепов, и включали его в состав сооружений дохристианского могильника на окраине селения Второй вариант расположения храма - в границах поселения, способствовал приданию ему новой, дополнительной функции - оборонительной При этом

храм мог быть включен в систему оборонительных сооружений, а мог восприниматься как объект, защищенный Богом Во втором случае он располагался над поселением, на возвышенной точке В этот период был сохранен и дохристианский принцип расположения сакрального объекта на вершине горы, в очень труднодоступном месте В этом случае в храме не делали захоронений

Выявлено, что формообразование и пространственная организация первых христианских храмов на Северном Кавказе находились в прямой взаимосвязи с особенностями происходящих в них богослужений Так как храм строился по инициативе миссионера, то главным для него было создание условий для восприятия нового интерьерного характера церемонии В то же время в этот период невозможно было полностью отвергнуть традиционную обрядовость Именно этим обусловлена необычность форм первых христианских храмов в Прикаспиской Хаза-рии и в горных районах Северного Кавказа — они представляли собой следующие особенностям рельефа, открытые церкви-дворики, внутри которых на престоле устанавливали большой каменный крест (что было характерно и доя других провинций раннехристианского периода) Выбор двора в качестве первого храма мог быть связан с раннехристианской церемонией общественного покаяния в атрии Проведение дополняющих литургию местных обрядов (принесение жертвы в виде птицы, сжигание внутри церкви барана или коня и т д) также могло влиять на особенности формообразования В пользу версии о совершении жертвоприношений и ритуальном сожжении животных в храмах Хазарии именно в раннехристианский период свидетельствует следующее - документально зафиксирован обряд жертвоприношения перед строительством храма, допускаемый для хазарской знати албанскими миссионерами в Хазарии, - кости жертвенных животных обнаружены под престолами Верхне-Чирюртовских храмов, - документально зафиксирован существующий у хазар дохристианский обычай сжигать жертвенных животных, -в храмах не обнаружены следы пожаров, что свидетельствует о культовом характере церемонии сжигания, - обнаруженная в кострищах отшлаковавшаяся бытовая керамика датирована У1-1Х вв, - в период позднего средневековья не могло быть подобного «оязычивания» храмов, так как территория с XIII в находилась под властью Золотой Орды, в XIV в принявшей ислам, а впоследствии здесь проживали исповедующие ислам кумыки Косвенным подтверждением существования обряда сжигания животных в храме в раннехристианский период является факт изначального отсутствия перекрытий Примечательно, что строительная техника

этих первых храмов контрастировала с техникой гражданских сооружений, выделяясь тщательностью обработки камня и кладкой на известковом растворе

В Причерноморских районах Северного Кавказа (Зихии) наибольшее распространение в первые века христианства получил византийский тип небольшой одноапсидной церкви, так как эта территория являлась форпостом византийского присутствия (хотя и в меньшей степени, чем Таврика и Абхазия) Богослужения в данном регионе, судя по структуре храмов, имели особенности в части проведения христианских ритуалов (крещения, захоронения), но влияние традиционной обрядности было минимальным Одноапсидные церкви Причерноморской Зихии обладали рядом особенностей по сравнению с другими регионами византийской провинции преобладание ширины над длиной, гранная апсида, своеобразные варианты композиций, обусловленные дополнительными пристройками, характер декора и строительная техника

Таким образом, в отношении как своеобразных форм храмов Хазарии и горной зоны, так и одноапсидных храмов Причерноморской Зихии можно говорить о зачатках формирования локальных вариантов восточно-христианского храмового зодчества

Глава 3. Особенности строительства храмов по образцу у северовосточных рубежей Византии в Х-Х11 вв. - в Алании, Зихии, Тьмутаракани, Двалетии, Дидо, Нахче.

В период Х-Х11 вв выявлено преемственное формирование принципов территориально-ландшафтного местоположения храмов в структуре поселений Приемы размещения ранних объектов христианской культуры на Северном Кавказе - каменных крестов и стел, сформировавшиеся в первые века распространения христианства в процессе адаптации его в традиционной культуре, в рассматриваемый период развивались и дополнялись при строительстве христианских церквей В Х-Х11 вв не только местоположение, но и принципы архитектурно-пространственной организации территорий горских языческих святилищ и христианских храмов становятся аналогичными. Более того, в ряде регионов Северного Кавказа даже на фоне самой интенсивной волны христианизации появляется тенденция включать новые языческие святилища (кромлехи, столпы) в культовый комплекс, основным объектом которого является христианский храм Византийские принципы размещения храма непосредственно в поселении, понимание храма как места погребения в рассматриваемый период применяются только в

крупных центрах - местах расположения государственных или родовых резиденций Но и здесь они взаимосвязаны с дохристианскими принципами территориально-пространственного расположения, наиболее сильное влияние которых отмечено на периферийных территориях - размещение храма на высотных труднодоступных местах в точке визуального обзора местности, учет природных факторов (движение солнца, направление ущелья), ансамблевость и строительство культовых комплексов, «усиление» храмов в поселении небольшими храмами, расположенными на горных вершинах вокруг него, иерархия сакральных объектов комплекса в соответствии с патронимическим устройством общества

Основная цель при возведении христианских храмов для вновь приобщаемых народов - дать им возможность через созерцание образа храма (включая и действо, происходящее в нем) постигнуть божественную тайну учения Христа Характерное только для средневековой христианской культуры представление о богооткровенном храме-образце предопределяло способ его использования в рассматриваемом регионе При бесписьменном характере культуры имела место только устная передача информации об основах христианского учения и символи-ко-образных характеристиках образца Возможность принять откровение имели лишь особые люди (духовные лица, главы государств), строители к ним не относились, поэтому немаловажным фактором, определяющим особенности использования образцов в изучаемом регионе в рассматриваемый период, была роль заказчика Определяющее значение при «выборе» образцов имели династические и политические связи правителей государств Факт «выбора» заказчиком того или иного типа храма означал самоидентификацию его в новой христианской культуре

В то же время в византийском мире существовал способ работы по иконографическим образцам, предполагающий многократную творческую реализацию однажды «увиденного» божественного образа храма При распространении христианства на Северном Кавказе данный принцип стал определяющим При этом архитектурные характеристики храма, возводимого на основе иконографического образца, определялись системой архитектурно-строительных предпочтений, сформировавшейся к Х-ХП вв в конкретном конфессиональном центре, и преимущественной важностью внутреннего пространства, обусловленного особенностями богослужения

Таким образом, с образцами храмов на Северный Кавказ привносилась новая, христианская картина мира При этом прежняя система миропонимания не отвергалась, а переосмысливалась с помощью христианского учения Все это спо-

собствовало тому, что определяющей тенденцией именно этого периода на Северном Кавказе являлось копирование планировочной схемы образца с небольшими дополнениями и изменениями Такой принцип использования образца стал возможен в этот период, благодаря целенаправленной политике христианизации, проводимой сильными государственными объединениями на Северном Кавказе -Аланией, Зихией, Серир, союзом Нахче

На основе проведенного анализа в регионе автором выделено два варианта образцов - первичные и вторичные Первичными, иконографическими образцами были церкви Византии или близлежащих, освоенных христианской культурой территорий Херсонеса, Боспора, Абхазии, Малой Азии, Картли, Армении, вторичными - церкви, построенные в рассматриваемом регионе первыми Храмы, построенные на основе вторичных образцов, обладали более выраженными чертами регионализма

Регионализации облика христианского храма способствовала нехватка строительных кадров в этот период - к строительству привлекались местные мастера (имеются в виду мастера из Кавказского региона в целом) Наблюдаемая в рассматриваемый период в регионе общность некоторых архитектурно-строительных приемов (характерных для строительной техники византийских провинций) может свидетельствовать о практике обучения старших мастеров в конфессиональных центрах, а также о существовании межнациональных бригад храмостроителей, возводивших храмы по всей указанной территории

В X в из Византии и ее восточных провинций в Абхазию, Таврику и на Северный Кавказ были привнесены образцы крестово-купольного храма двух типов — «свободный» крест и «вписанный крест» Из Армении и Картли в горные районы Нахче, Дидо, Восточной Алании были привнесены сложившийся в УН-УШ в тип некупольной зальной церкви с обходом, иногда называемой базиликой с обходом, в Грузии - трехцерковная базилика, тип некупольной трехчастной зальной церкви (данный термин предлагается впервые, под ним понимается храм с расчлененным на три части с запада на восток пилястрами и арками залом) с вписанной апсидой, XI в На западе Северного Кавказа начинают строить базиликальные храмы Самый распространенный в этот период на Северном Кавказе тип храма -одноапсидный зальный с вписанной или выступающей апсидой, широко известный как в периферийных районах Византии, так и ее провинциях

В данной работе при анализе крестово-купольных храмов для выявления рядов объектов, построенных по одному образцу, за основу принималось совпаде-

ние величин сторон подкупольного квадрата и наружных габаритных размеров Вторым важным аспектом сравнения выступали строительная техника и вариации декора Третьим - особенности композиции В сопоставительный анализ для выявления источника образцов для Северного Кавказа не были включены памятники Закавказья, так как, в отличие от них, во всех северо-кавказских вариантах этой композиции имеет место выступающая апсида Это обстоятельство, а также отмечаемое уже сильное византийское влияние и даже присутствие на Северном Кавказе в этот период, позволили ограничить круг поиска близлежащими территориями Крыма и Абхазии, а также побережья Малой Азии

На территории Северного Кавказа на сегодняшний день известны восемь храмов композиции «свободный крест» два - в ущелье реки Большой Зеленчук (X в), храм у с Архыз, на «Церковной поляне»; два - в ущелье Кяфара (X в), Сентин-ский храм на реке Теберде (X в), Средний Зеленчукский храм, являющийся усложненным вариантом этой композиции (X в), крестоообразный храм на территории Тьмутаракани (X в) В Северном Причерноморье - семь четыре храма в Хер-сонесе (VI в и X в), в с Бакла и с Мангуп (Крым, X в), храм № 7 в Питиунте (УПв, Абхазия) Сопоставление подкупольных квадратов (3 0 м) и габаритных размеров выявило тождество между шестью храмами Северного Кавказа (Сен-тинским храмом, храмом в Тьмутаракани, церквями в ущельях рек Большой Зеленчук и Кяфар) и двумя храмами VI в в Херсонесе Выбор образца крестообразной формы для этих храмов Северного Кавказа и Северного Причерноморья мог быть обусловлен преимущественным строительством таких зданий в качестве усыпальниц в ранневизантийский период, а также символичностью крестообразного плана. Выявлено тождество между Средним Зеленчукским храмом, храмом на Церковной поляне с Архыз и предполагаемым образцом (УПЫХ вв) в Пафла-гонии на острове Буюкада близ Амасры

К храмам типа «вписанный крест» в рассматриваемом регионе относятся Северный и Южный Зеленчукские храмы в с Нижний Архыз, Шоанинский храм на р Тебеде (Карачаево-Черкесия), храм в пос Лоо (Краснодарский край) В Северном Причерноморье - храмы на реке Бзыбь, в с Лыхны, с Алахадзы, Симона Кананита в Анакопии (Абхазия), храмы № 2, 4,9 в Херсонесе (Севастополь, Крым), храм Иоанна Предтечи в Боспоре (Керчь, Крым) Все датируются Х-ХЗ вв Сопоставительный анализ планировочной структуры показал, что эти храмы построены на основе одного образца или являлись образцами друг для друга При сопоставлении пространственных композиций храмов этого типа отмечаются

некоторые нюансные различия в планах (в глубине алтаря и боковых апсид, в наличии или отсутствии осевой симметрии, в форме опор (крестового или прямоугольного сечения), строительной технике Во внешних объемно-пространственных композициях всех рассмотренных храмов прослеживается тождество Сходным является общий пропорциональный строй зданий, соотношение высоты и ширины объемов, высокий барабан купола, наличие карнизов и люнетов над входами, асимметрично расположенные открытые входы-портики севера, юга и запада, что могло иметь место в результате следования определенному образцу, вопрос о котором остается открытым

Сопоставление храмов указанного ряда позволяет предположить, что в отношении этой композиции имело место натурное копирование образца, при котором могли выполняться общие обмеры его плана При этом заказчик должен был стремиться к точному его воспроизведению в строящемся объекте, так как план соответствовал христианскому богослужению, а своих, местных особенностей богослужения в Алании на тот момент еще не было - аланская элита только делала первые шаги в приобщении к христианской культуре и возводила первые храмы С выбранного иконографического образца должны были максимально копироваться и внешние формы Анализ исторических событий в регионе и документальных свидетельств в сопоставлении с особенностями объемно-пространственных композиций рассмотренных храмов позволяет присоединиться к мнению ряда исследователей, что в Аланию данный тип храма как пространственно-планировочная композиция привнесен из Абхазии, а, соответственно, в Абхазию - из Херсонеса и Трапезунда В результате проведенного исследования можно утверждать, что в Алании, именно на основе композиции «вписанный крест» начал формироваться региональный вариант христианского храмостроения Свободное владение приемами формообразования византийской культуры храмостроения позволяло придать внешним формам ярко выраженную региональную самобытность, сохранив при этом явную принадлежность объекта к этой самой культуре Примером является Шоанинский храм

Базиликальные храмы впервые появляются на Северном Кавказе в X в, причем в достаточно удаленных друг от друга географических точках на северозападном Кавказе (п Ильич и Курджиново) и на северо-восточном Кавказе (Нахче (Ингушетия)) В этот же период вновь начинают возводить базилики в Северном Причерноморье (Херсонес, Партенит, Мюссера), но теперь все эти здания получают черты восточного типа базилик Предположительно, это было связано с интен-

сификацией в X в торговых контактов с Трапезундом, где в этот период базилики были широко распространены Исследованием установлено, что образцами для базиликальных храмов северо-западного Кавказа послужили аналоги Херсонеса и Абхазии

С деятельностью Картой и, предположительно, Армении следует связывать строительство базиликальных храмов на северо-восточном Кавказе Два храма этой композиции в Ассиновском ущелье Ингушетии, Тхаба-Ерды и Алби-Ерды, по ряду признаков отнесены к вариантам типа трехцерковной базилики, или армянской зальной церкви с обходом, однако выявлено, что они были построены на основе различных образцов Храм Тхаба-Ерды имел несколько строительных периодов и был построен раньше (конец IX - начало X в) Образцом для него мог послужить как грузинский, так и армянский аналог VI-VII вв Во второй строительный период (Х- начало XI вв) храм подвергся незначительной перестройке Ориентиром для Алби-Ерды послужил неизвестный нам грузинский образец, подвергшийся значительным изменениям, а возможно и планировочная схема Тхаба-Ерды Судя по общности конструктивных систем Тхаба-Ерды и возводимых в последующий период (ХШ-Х1У вв) храмов Ингушетии, в Тхаба-Ерды произошло развитие местной конструктивной системы ложносводчатых стрельчатых арок -ребер жесткости, уже апробированной в домостроительном зодчестве Впоследствии данный конструктивный элемент, возможно приобретший сакральный смысл, начинает повторяться и во фронтонах небольших склепов, где он уже имеет не конструктивное, а декоративно-символическое значение Выполненная в Алби-Ерды конструктивная система не получила дальнейшего распространения в храмах более позднего периода, в силу трудновыполнимости ее для местных мастеров, а также возможно, потому, что храм Тхаба-Ерды к тому времени приобрел большую сакральную значимость С очень большой долей вероятности можно предположить участие армянских мастеров в сооружении и того, и другого храмов

Отмечена общность функциональных схем базиликальных храмов Северного Кавказа Х-XI вв Как в восточных, так и в западных районах применялись сходные приемы в южной части располагался узкий неф с наружным входом и проходом в центральный зал, северный неф делился поперечной стеной на две части, при этом в восточной располагался меморий, смещение апсиды относительно оси запад-восток, оригинальное решение нартекса, сочетание в одном объекте планировочно-пространственных принципов, характерных для различных

регионов (деление пространства стенами, а не колоннами при выступающей апсиде и прямом завершении боковых нефов в Ильичевской базилике, сочетание элементов архитектуры армянских и грузинских храмов в Тхаба-Ерды)

В XI в на Северном Кавказе сформировались два варианта трехчастных зальных церквей (без купола, с вписанной апсидой) трехчастная зальная церковь с пастофориями у алтаря (Двалетия, Дидо), трехчастная зальная церковь с нишами у алтаря (Двалетия, Дидо (Серир), Нахче) Эти храмы являются составляющими единого ряда, имеющего в основе определенный иконографический образец и охватывающего памятники в Картли, Армении, Трапезунде, Абхазии, Серире, Нахче Для храмов этого ряда характерны членение внутреннего пространства двух-трех ступенчатыми пилястрами, переходящими в арки цилиндрического или стрельчатого очертания, техника кладки типа «облицовка с забутовкой» из привозного туфа, желобчатая глазурованная черепица, резные гипсовые алтарные преграды, росписи в стилистике Картли, и, в то же время, устройство входа в южной стене (иногда при отсутствии его в западной), «достраивание» открытых оград с южной стороны, включение храмов в состав культовых комплексов, устройство наружных ниш для языческого инвентаря Проведенный анализ позволяет сделать некоторые предположения относительно путей проникновения и трансформации образца трехчастной зальной церкви на Северном Кавказе Исходный композиционный тип (трехчастной зальной купольной церкви с пастофориями у алтаря) мог сформироваться в Армении, где с IX в он представлен значительным количеством храмов, для которых характерны узкие удлиненные двухъярусные пастофории, выходящие в апсиду или зал, четкое трехчастное деление пространства храма, расположенный над центральным залом внутренний купол на тромпах, без барабана, значительная толщина стен На основе образца данного типа, возможно, был построен храм в Датуне, в котором отсутствует купол, но он имитирован своеобразным крестообразным гуртом над центральным залом В прилегающих к Армении территориях Картли и севера Малой Азии данный тип трансформировался, и представлен несколькими памятниками Х- XI вв - он получил более значительные размеры, в нем отсутствует купол, укороченные пастофории в некоторых случаях превратились в напольные или настенные ниши С нюансными изменениями этот тип проник на территорию Двалетии, где он представлен большим числом объектов (в том числе и промежуточными вариантами трансформации композиции), а также в царство Серир и к Нахче

Особенности архитектуры однонефных церквей с выступающей апсидой связаны как развитием этой композиции в Алании, так и с доминировавшем восточно-византийского влияния, шедшем через Абхазию и Херсонес Разнообразны их композиционные решения по наличию заплечиков, форме апсиды, пропорциям В них не наблюдается связи между функцией церкви и ее композиционным типом Литургическое, крещальное и мемориальное пространства могут сочетаться в одном здании, а могут быть вынесены в прилегающее к церкви пространство или пристройки Одноапсидные церкви Алании, имеют свои особенности по сравнению с аналогичными церквями других регионов Кавказа предназначение для фамильных захоронений, отделение алтаря сплошной поперечной стеной (позволяет предположить, что причиной было понимание алтаря, как запретного даже для обозрения пространства) Имеет место различная организация внутреннего пространства, что свидетельствует об отсутствии общепринятой формы богослужения и дополнении церемонии дохристианскими обрядами Об этом же говорит и характер погребений, обнаруженных как в церквях, так и рядом с ними - в них сочетаются сарматский, аланский, христианский и мусульманский погребальные обряды

Появление на северо-западном Кавказе в Х1-ХП вв храмов с вписанной апсидой (с Ильич, Курджиново, Белореченская), (как показал анализ греческих надписей, особенностей пространственной организации, декора и кладки, капителей, алтарных преград и инвентаря окружающих погребений, а также отсутствие рядом с храмами святилищ и объектов раннего христианства) можно соотнести с переселявшимися в это время из Абхазии племенами абазин или абадзехов Армянские строительные надписи, исторические документы и конструктивные особенности храмов свидетельствуют о привлечении к строительству мастеров из Каффы

Анализ показал наличие признака, объединяющего одноапсидные зальные храмы Северного Кавказа Однонефные зальные храмы можно с уверенностью отнести к «народному храмостроению», и это одна из главных их особенностей Они строились на средства частных заказчиков, не входили в государственную «программу», но в то же время их количество на определенной территории может служить показателем глубины проникновения христианской культуры именно в народные массы «Народный» характер храмов этого типа определял самобытность их архитектуры, обусловленную сочетанием элементов различных христианских культур византийских провинций и Закавказья, а также местных традици-

онных культур Трехмастные зальные церкви на Северном Кавказе также несут в себе черты «народного храмостроения», несмотря на возможность соотнесения их с высокими образцами зодчества закавказских школ Прежде всего, эти черты проявляются в различных, пусть незначительных, архитектурных «дополнениях», связанных с влиянием дохристианского мировоззрения (пристройка с юга открытых оград для проведения языческих обрядов, включение храма в культовый комплекс дохристианских святынь, устройство ниш для языческой утвари на западных стенах) Кроме того, необходимо констатировать, что на основе образцов конкретных типов на Северном Кавказе формировались региональные варианты храмостроения, созданные на основе органической целостности межкультурных заимствований, что свидетельствует о некой «соборности» процесса храмостроительства, и это тоже является чертой, присущей народному зодчеству

В божественных видениях образца, зафиксированных в большинстве средневековых текстов об историях создания храмов, нередко образец включал в себя и меру, и принцип ее использования Выявленное сильное византийское влияние на территории Северного Кавказа и Северного Причерноморья в Х-Х11 вв, а также документально подтвержденная схожесть методов разбивки в восточно-христианских центрах, позволили предположить, что способы разметки храма на местности, а также используемые при этом мерные величины в рассматриваемом регионе должны были соответствовать применяемым в Византии (т е оргии, равные 6,7,8 и 10 футам, и метод разметки храма в соответствии с макролинейным модулем, кратным одной из указанных оргий)

В диссертации была предпринята проверка данного предположения - выявление модулей построения планов храмов Северного Кавказа, выполненное на основе авторской методики, которую можно отнести к модульно-метрологическому направлению исследований пропорционирования памятников архитектуры В основе ее лежит экспериментальный поиск рабочих правил разметки планов храмов Северного Кавказа, т е выявление размера модуля, кратного основным параметрическим размерам памятника, в сопоставлении с косвенными источниками информации - историческими документами и аналогами по памятникам, находящимся в зоне письменной культуры византийского мира

Документальные источники свидетельствуют, что разбивку храма в византийском мире начинали с определения параметров апсиды, после чего, размечали габаритную схему храма Рядом исследователей было выявлено, что в крестово-купольных храмах Византии и ее провинций модулем являлась сторона подку-

польного квадрата, кратная глубине апсиды Сопоставление всех данных позволило автору данной диссертации выдвинуть предположение, что изначально модулем являлась глубина апсиды - самого значимого в образном отношении элемента храма

Проведенный в диссертации анализ бескупольных церквей Северного Кавказа и Северного Причерноморья показал, что почти всегда ширина одноапсидных храмов равна двум модулям (две глубины алтаря) Обнаружилось также, что глубина апсиды всегда оказывалась равной одной из вышеуказанных византийских оргий Более точное соответствие модулю, т е точность разбивки наблюдалась в поперечном размере, который почти всегда откладывали между внутренними сторонами стен Продольный размер имел меньшее значение, о чем свидетельствуют примеры значительных несовпадений этого параметра в ряде храмов, возможно построенных по одному образцу, при почти полной идентичности поперечного размера Применение внутренней разбивки поперечного размера церквей возможно было связано с желанием сохранить параметры интерьера образцового храма, необходимые для проведения литургии, а также могло быть обусловлено стремлением сохранить параметры новой конструкции (чтобы сохранить и ее прочность) -клинчатого полуциркульного свода Наиболее распространенный вариант пропор-ционирования плана на основе модуля, равного глубине алтаря, в одноапсидных храмах - ширина церкви внутри равна двум модулям, длина (внутри или снаружи) - трем модулям

Выявлено, что габаритные размеры одноапсидных зальных, базиликальных, крестово-купольных храмов типа «свободный крест» на территории Северного Кавказа и Северного Причерноморья соответствовали макролинейным модулям, равным византийским оргиям, а пространство храма «мерили» величиной самого сакрального в нем элемента - подкупольного квадрата или глубины апсиды

В базиликах Херсонеса, Абхазии, Грузии, Армении, Северного Кавказа автором диссертации выявлен отмеченный в литературе византийский принцип разбивки - ширина боковых нефов равнялась 1/г ширины центрального. Однако в крестово-купольных храмах типа «вписанный крест» Абхазии и Северного Кавказа использовался иной принцип, индивидуальный в каждом храме, но всегда основанный на модуле - стороне подкупольного квадрата, равном глубине апсиды В храмах этого типа отмечено и применение меры, не имеющей места в других регионах Византийского мира Х-Х1 вв (33 -34 м), что подтверждает иконографический характер образцов - храмы конфессиональных центров имели иную и боль-

шую по величине меру, но ту же планировочную схему При этом выявленная мера также являлась модулем, равным стороне подкупольного квадрата и глубине аспиды, и могла появиться в результате неточности разбивки первого храма ряда, построенного на данной территории Межцу крестово-купольными храмами этого ряда на Северном Кавказе и в Северном Причерноморье не выявлено иерархии, что может быть объяснено тем, что епископии и митрополии, к которым они относились, напрямую подчинялись Константинополю, т е не находились в иерархическом подчинении друг другу

Своеобразная система пропорционирования, лицевая кладка ложком и тычком, с перевязкой углов более крупными камнями, напоминающая кладку северокавказских башен, цельные каменные перемычки над проемами, использование деревянных субструкций и затяжек, система продольных и поперечных ложнос-водчатых стрельчатых арок - все это определяло региональные особенности локальных вариантов храмосгроения Северного Кавказа этого периода, наряду с дохристианским мифологическим характером декора (растительный орнамент, скульптурные изображения тотемных животных и птиц, сюжетные барельефы, изображения рук) Однако в целом ярко выраженной тенденцией рассматриваемого периода является преобладающее влияние христианских культур, находящих отклик в традиционной культуре, что наиболее наглядно проявлялось в строительной технике, декоре и особенно в росписях в стилистике конфессиональных центров - источников образцов

Глава 4. Регионально-этнические варианты христианского храмострое-ния на территории Северного Кавказа в период Х1Н-Х1Увв.

В Х-Х11 вв широкое повсеместное строительство христианских храмов происходило на территории Центральной Алании (Карачаево-Черкесия и Краснодарский край) и на землях, прилегающих к Грузинскому царству (Двалетия), но в ХШ-Х1Увв храмостроительство здесь практически прекращается Зато данный период представлен значительным количеством культовых объектов спорной конфессиональной принадлежности в полосе Солнечных долин (на территории высокогорных районов нынешних Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Ингушетии) Русские исследователи дореволюционного времени относили их к христианской культуре, но в советский период и, особенно, в последнее время указанные объекты рассматривались учеными, за редким исключением, по идеологическим или религиозным причинам заранее отвергавшими этот вывод В результате сформировалась устойчивая тенденция указанные объекты относить к языче-

ству В предлагаемом исследовании на основе личных натурных обследований в сопоставлении с данными археологии и историографии опровергается эта упрощенная точка зрения и впервые предлагается системный анализ храмостроения этого периода в контексте принадлежности его к христианской культуре

Необычность и самобытность архитектуры этих сакральных объектов является следствием сложнейшего и протяженного во времени процесса формирования религиозных контаминаций в мировоззрении населения При этом особенности обрядности, записанные в различные периоды (но в основном, после XVI в) и исторические события в регионе свидетельствуют о том, что данные контаминации нельзя считать признаками угасания некогда сильной христианской веры, а особенности обрядности - результатом постепенного искажения литургии Данное сложное явление следует рассматривать как изначально сформировавшийся вариант христианской культуры, имеющий аналоги в других традиционных культурах мира

Жизнедеятельность патронимического общества на Северном Кавказе была основана на обычаях, которые, не будучи записаны, тем не менее, сохраняли в неизменности главные постулаты картины мира горцев, однако исподволь, незаметно для людей, они изменялись, приспосабливаясь к новым условиям и воздействиям, каковым являлось христианское учение В результате каждая патронимия жила по своему обычаю, сохранявшему, вместе с тем, основные черты общей традиционной культуры С одной стороны у горцев сложилась устойчивая традиционная модель мира, соответствующая их ограниченной деятельности на узком пространстве при общении со сравнительно небольшим числом других членов общества В то же время самостоятельно мыслящая личность была развита относительно слабо, коллективное сознание доминировало над индивидуальным В этих условиях, благодаря деятельности миссионеров различных направлений христианства сложившаяся картина мира не отвергалась, а дополнялась При этом скорее христианство включалось в традиционную религию, чем наоборот Происходил интересный процесс создания региональных версий христианской культуры путем конкретизации христианских догматов в соответствии с реальными условиями жизни горцев, особенностями их мышления и последующим введением традиционных культов в христианское богослужение Аналогичные процессы отмечены рядом исследователей в более позднее время в странах третьего мира (например, в Океании), где распространение христианства в родовых обществах происходило относительно недавно Сходные процессы в христианской архитектуре карельской

глубинки отмечены В П Орфинским сохранение природосообразности и приро-допоклонения, «христианско-языческий религиозный синкретизм» В горских обществах Осетии, Ингушетии, Балкарии аналогичные процессы в силу локальных особенностей месторазвития на каждой конкретной территории сформировали своеобразные варианты обрядности, в большей или меньшей степени сопоставимые с христианской культурой В отсутствие сильной государственной власти и постоянных контактов с конфессиональными центрами процесс христианизации продолжался, и на базе традиционной культуры происходило формирование вариантов т н «народного христианства» Постепенная трансформация этих народных вариантов христианской культуры приводила к нативизации христианства, насыщению его местными верованиями и ритуалами, что имело место не только в высокогорье, но и в тех регионах Северного Кавказа, где в предшествующий период позиции христианства были довольно сильны

В целом можно отметить следующие черты христианской обрядности у народов Северного Кавказа позднего средневековья - процессия шествует от одного объекта к другому, совершая у каждого моление, - участники церемонии приносят в храм до совершения моления хлеб (треугольные лепешки и проч) и вино (араку, пиво), которые кладут в алтарной части в нишу или на престол После молитвы священнослужитель делит их и раздает всем присутствующим, - при молении стоят с зажженными свечами, свечи зажигает священнослужитель, - содержание молитвы - она сопровождается возгласом вслед за священнослужителем, означающим «аминь», - священнослужитель выносит из алтаря крестообразный шест с кусочком материи и колокольчиками и обносит его вокруг храма (напоминает хоругвь), - женщины не могут входить в храм, так как он понимается как алтарь, -сохранение некоторых христианских праздников, - церемония всегда повторяется одна и та же, - в лексике зафиксировано много элементов греческого и грузинского языков, связанных с христианством (свеча, крест, часовня, воскресенье), - обязательное проведение трапезы после богослужения, - применение ритуала помазания (кровью или маслом), - совпадение в переводе смысловых значений имен ингушских богов с христианскими святыми Ерда, Дяла - «Бог», Селиа, Илиа -«громовержец», Тушоли - «дева-мать с ребенком и голубем»

Языческими элементами церемонии являются проведение церемонии перед храмом (храм понимается как алтарь, запретное пространство), дополнение христианского богослужения обрядом поклонения языческому сакральному объекту (столпообразному монументу, камню, дереву, пещере), являющемуся составной

частью культового комплекса, принесение кровавой жертвы в виде бычка или барана после завершения молитвы, а также ритуальные танцы у храма

Кроме деталей обрядности очень весомым аргументом в пользу именно христианского характера сформировавшейся на Северном Кавказе в ХШ-Х1Увв храмостроительной культуры является то, что население региона до XIV, а в некоторых регионах и до XVI в считало себя христианами, о чем свидетельствуют обряд погребения, намогильные надписи христианского содержания на греческом, грузинском и местных языках, хранящиеся в храмах Евангелия на грузинском и греческом языках, укладывание погребаемого в склепе в деревянный гроб, на спине с вытянутыми вдоль туловища руками и головой на восток), большое количество крестиков-тельников, обнаруженных археологами при раскопках средневековых поселений этого периода, а также особенности пространственной организации и обрядности, свидетельствующие о проведении в этих зданиях литургии в начальный период их существования

Анализ территориально-ландшафтного расположения, пространственной организации этих сооружений в соответствии с церемонией, происходящей в них, их патронимического статуса, модульный анализ, а также соотнесение всех этих особенностей в свете единого пространства традиционной горской культуры позволили автору данной работы определить, что культовое зодчество всей полосы Солнечных долин в целом в этот период представлено культовыми комплексами, в которых можно выделить три иерархических группы общепатронимические, патронимические и родовые Общий принцип локализации храмов и культовых комплексов в горных районах Северного Кавказа в этот период соответствовал ради-ально-маршрутной модели освоения пространства в центре этнической общности обязательно находился самый почитаемый храм, храмы и культовые комплексы существовали в каждой патронимической общине и патронимической семье. Ан-самблевость становится одной из ведущих характеристик храмовой архитектуры этого периода Наибольшее развитие получил иерархический принцип, который становится особенно актуальным и в связи с необходимостью создания системы пространственных «оберегов» в условиях постоянной опасности со стороны двигающихся с предгорий захватчиков В рассматриваемый период храмы уже не включали в систему оборонительных сооружений поселения - они наделялись высшей, духовной силой защиты Общепатронимические комплексы располагали около главных селений патронимий или в значимых природных местах, патронимические - у центральных селений патронимических родов, а родовые храмы -

над каждым селением В этом смысле храм становился таким же символом рода, как и башня Иногда в родовом храме совершали захоронение, но чаще всего он становился центром патронимической группы захоронений в склепах Проведенный анализ показал, что культовые комплексы, по-прежнему, включали как искусственные объекты (христианские (храмы) и языческие (столпообразные монументы, чашечные камни)),так и объекты натуралистического язычества Все искусственные объекты комплексов были построены одновременно, о чем свидетельствует один и тот же характер кладки и декора, данные археологов

В Ингушетии культовые комплексы включали в себя только искусственные объекты поклонения храмы, посвященные Сели, Дяла или Ерды и столпообразный монумент, посвященный Тушоли В культовых комплексах Осетии трудно разделить общепатронимические и патронимические - они не выделены ни названиями, ни особенностями обрядности, ни взаиморасположением объектов Особенностью их, по сравнению с Ингушетией, является то, что они включали в себя как объекты натуралистического язычества, так и искусственные дохристианские святилища Выявлена тенденция «достраивания» ранее возведенных христианских храмов их обносили оградой, в которой со временем вырастали деревья, получающие статус священных, рядом возводили столпообразные святилища, стеньг украшали петроглифами, отпечатками рук на штукатурке, рогами и черепами И в случае нового строительства, и в случае «достройки» церемония предполагала сначала посещение языческих объектов, затем христианского храма, проведение в нем богослужения и завершение церемонии обязательной трапезой с жертвенным животным (кувдом) около храма Сходство принципов ландшафтного размещения культовых комплексов на всей территории Солнечных долин можно объяснить не только общностью истоков традиционной культуры, но и интенсивными контактами населения этой территории между собой по горным тропам В предгорьях Северного Кавказа, в местах проживаниях алано-овсов на захваченной татаро-монголами территории, имел место только патронимический принцип строительства храмов

Выявлено что усиление в ХШ-Х1У вв поверхностных влияний различных центров христианства и мусульманства, наряду с раздробленностью патронимических объединений привело к доминированию процессов обострения этнического своеобразия традиционных культур над процессами ассимиляции монотеистических религий В результате в рассматриваемый период на территории Северного Кавказа сформировалось несколько видов религиозных контаминаций мировоз-

зрения и, соответственно, несколько регионально-этнических вариантов народной христианской архитектуры в Ассиновской котловине на территории Ингушетии, в Алагирском, Дигорском и Куртатинском ущельях на территории Осетии, на территории Балкарии, в предгорьях Северного Кавказа Наиболее яркие проявления религиозных контаминаций зафиксировано именно в пространственной организации и внешних формах храмов Самобытность вариантов народного храмострое-ния определяется в большей степени характером привнесения в него черт традиционной культуры, однако в данном случае на ее формирование в значительной степени повлияли существующие на данной территории христианские культуры различных направлений (православия, католицизма и несторианства), а также ислам

Исследованием выявлено существенное влияние на процесс формирования особенностей храмостроения полосы Солнечных долин несторианской христианской культуры, привнесенной с татаро-монголами Это выразилось в декоре, деталях обрядности и пространственных композициях, отличительной особенностью которых является прямое завершение алтарной части Сопоставительный анализ выявил сходство с несторианскими храмами в Эфесе, Северной Месопотамии и Средней Азии Широкая распространенность прямого завершения алтарной части могла быть обусловлена и влиянием католицизма, а также генетической связью горского храма с жилищем, применением этой формы в святилищах и склепах Важным моментом является то, что нет примеров вписанных апсид, т е не было значительного влияния Закавказского зодчества

Общими чертами, определяющими принадлежность храмового зодчества горных районов Северного Кавказа (Ингушетии, Осетии, Балкарии) к христианской культуре, являются следующие - ориентация главного сакрального помещения храма, алтаря, преимущественно на восток, - наличие каменных престолов в алтаре во многих храмах, - оформление проемов полуциркульными завершениями, в виде цельно-вытесанных перемычек или клинчатых сводов (что является привнесенным приемом для местного зодчества), - устройство в алтарной часта храмов по оси узкого окна, - повышение уровня пола в алтарной части, - изображения крестов и голгофы на фасадах и внутренних элементах храмов,- расположение ниш в алтарной части, - наличие свода (стрельчатого, ложносводчатой конструкции, но здесь важно символическое значение свода - символа неба в христианстве), - ниши стрельчатой формы в столпообразных монументах, - устройство подземных склепов в алтарной или приалтарной зонах храмов, что может быть

связано с влиянием восточно-христианских центров (Трапезунда, Херсонеса, Армении), католицизма, ислама, языческим обрядом погребения в склепах, - наличие скамей для сидения вдоль северной и южной стен, а также у наружных стен вдоль ограды, в чем можно усмотреть отголосок скамей для клира или трапезы, - в тайниках храмов обнаружено большое количество предметов церковного обихода, а также богослужебные книги на грузинском и греческом языках Членение пространства храма на алтарь, храм и притвор на Северном Кавказе получило другую интерпретацию - алтарь и зоны для приношений по патронимиям, чем дальше от алтаря, тем ниже статус патронимии Этим объясняется и наличие ниш не только в восточной стене, но и в других стенах - у каждой патронимии должны были быть свои ниши

К основным особенностям храмостроения Ингушетии и Осетии относятся наклон продольных стен внутрь, вытягивание пропорций по длине плана с увеличением числа членений поперечными стенами, пристроенными к продольным и образующими стрельчатые арки в технике ложного свода (только в Ингушетии), соответствующее этой форме ступенчато-пирамидальное завершение кровли в характерной традиционной конструкции, поперечные деревянные балки, являющиеся одновременно и затяжками для продольных стен, и объектом для ритуального метания дротиков, наличие разнообразных вариантов столпообразных монументов, покрытие стен штукатуркой, желтой снаружи и белой внутри Интересны детали, обусловленные влиянием традиционной культуры и языческой обрядности устройство каменных полочек для свечей в стенах, каменных крючьев для жертвенного животного, многочисленных тайничков и ниш в стенах храмов Храмы Ингушетии и Осетии запирались изнутри, а не снаружи, что может свидетельствовать о присутствии в богослужении определенного обряда, связанного с изоляцией каких-то его участников в храме Изнутри запирались и склепы

Особенностями храмов Кабардино-Балкарии являются устройство склепов в алтарной части, каменные изображения бараньих голов слева от входа в храм (баран - сакрально-языческий символ солнца), христианские захоронения с языческим инвентарем, строительство фамильных храмов непосредственно в селении и отсутствие главных общепатронимических храмов По сравнению с соседними территориями Осетии и Ингушетии здесь в этот период не получает развития традиция располагать храм как святилище на горных вершинах и перевалах

В архитектуре храмов Верхнего Джулата прослеживаются черты множественности влияний традиционной и христианских культур, ислама Наряду с осо-

бенностями, характерными для всего храмостроения Северного Кавказа этого периода (устройство подалтарных склепов, пофамильный принцип строительства, небольшие размеры), храмы Верхнего Джулата имели ярко выраженные самобытные черты выступающая полуциркульная апсида в сочетании с соединенным с ней посредством дромоса мавзолеем восточного типа, специфический восточный купол, византийские элементы (кладка из кирпича или чередованием кирпича и белого камня, синтрон, алтарная преграда), погребения, включающие элементы хазарской, сарматской, аланской, булгарской, татаро-монгольской, горской и восточно-христианской обрядности)

Проанализированы особенности строительства храмов по образцу и связанная с ними система построения планов храмов на основе модулей, получивших к этому периоду сакральное значение применение в большинстве объектов модулей, сохранившихся со времен активного византийского влияния, иерархия размеров объектов культового комплекса в соответствии с модулем, усиление значимости «влияния» объекта на окружающую территорию, уменьшение его размеров, связанное с введением обрядов, предполагающих экстерьерное богослужение

Проведенный модульный анализ храмов рассматриваемого периода показал, что можно выделить две группы объектов XIII - XIV вв. согласно величине модулей, примерно соответствующих византийским оргиям — 2,1 м (7 футов) (Осетия) и 3,0 м (10 футов) (Осетия, Балкария, Ингушетия) и одну группу храмов, для которой модулем являлась величина, используемая в гражданском зодчестве (1,33 м) (Осетия) Как и в предшествующий период, выделенный модуль соответствовал самой сакральной части храма - глубине апсиды или расстоянию от престола до восточной стены В первом случае на основе выявленных модулей были размечены и планы построенных ранее в конкретном ущелье храмов Во втором случае, возможно, применение гражданской меры для сакральных объектов связано как с особенностями распространения христианства в данном ущелье - здесь не было построенного ранее храма, так и с отсутствием здесь традиции выделять меру сакрального объекта

Выявлено также наличие в культовых комплексах одновременно построенных крупных, меньших и совсем небольших, не имеющих внутреннего пространства объектов (с использованием, например, модуля 3 м, 1,5 м, 1,5 м), что свидетельствует об иерархии этих сакральных сооружений в соответствии с их значимостью, а не об угасании строительного мастерства и христианской веры

Размеры выступов пилястр, толщины стен и других второстепенных деталей интерьера оказались не кратны друг другу и не соответствовали выявленным модульным величинам Другие метрологические характеристики, например, высота дверей, окон также не являлись величинами, кратными модулю, что может быть объяснено имевшим место в горском домостроительном зодчестве этого периода принципом эквивалентности отдельных архитектурно-строительных элементов общепринятым эталонам

Применение для храмов со значительным внутренним пространством то внутренней, то внешней разбивки может быть связано с рабочим методом той или ной строительной бригады, тогда как применение только внешней разбивки для объектов с ограниченным внутренним пространством может иметь иное объяснение В этот период общей тенденцией становится уменьшение размеров храмов, связанное с сокращением числа лиц. имеющих право доступа внутрь храма Храмом становится прилегающая территория, а внутреннее пространство воспринимается как алтарь, т е происходит возврат к экстерьерному богослужению В связи с этим более значимым становится «влияние» объекта на окружающую территорию, его градостроительное положение, а, следовательно, его наружные габариты При этом в каждом культовом комплексе наблюдается иерархия объектов по их значимости, выявляемая при помощи габаритных размеров

Раскрыты особенности конструктивно-декоративных приемов, связанные с интенсивными процессами взаимообмена культур и выработкой сходных конструктивно-декоративных приемов во всех вариантах «народного» храмостроения на основе традиции В храмах обязательно присутствовали ложный свод (каменный или деревянный), поперечные стрельчатые арки, балки, ступенчато-пирамидальная или гладкая стрельчатая кровля Ряд конструктивно-декоративных приемов был сакрализирован, имел священное символическое значение и применялся в иных «священных» сооружениях - склепах и башнях Характерной особенностью является использование сакральных смыслов традиционных форм в христианском зодчестве (появление ступенчато-пирамидальной формы в завершениях выступающих апсид, завершение апсиды родовым шишаком, а не главкой с крестом) Значительное место в декоративном убранстве храмов этого периода занимали настенные росписи, фрески, отражающие синтез нескольких христианских культур

В заключении отражены основные выводы по проведенному исследованию

1 Основой формирования особенностей христианской культуры в данном регионе была традиция Своеобразие традиционной культуры определяется общностью основных ее составляющих для многочисленных этнических групп населения Северного Кавказа, касающихся основ языческого мировоззрения и связанных с ними поведенческих норм В традиционной культуре народов Северного Кавказа имели место как базовые истоки и идеалы, способствующие формированию самобытности христианской культуры, так и универсалии, повлиявшие на адекватное восприятие христианства К первым относятся патронимическая структура общества, характер природопользования, природопоклонение и сопутствующее ему преобладание натуралистического язычества Ко вторым - иерархическая структура пантеона богов во главе с главным богом-демиургом, представление о трехчастности мироздания и нравственные ценности Привнесение христианской культуры только в виде миссионерской деятельности способствовало мягкой адаптации ее в культуре традиционной, в результате чего ряд мифологических истоков мировоззрения сохранялся, в то же время, возникали инновационные тенденции и формировались регионально-этнические варианты храмо-строения

Идеологической основой формирования регионально-этнических особенностей архитектуры христианских храмов являлись различные варианты религиозных контаминаций мировоззрения народов Северного Кавказа Причинами формирования религиозных контаминаций были - удаленность от христианских центров, - деятельность миссионеров разных конфессий, - сохранение родовых структур, - сложная политическая обстановка, - процессы этногенеза Следствием религиозных контаминаций стало появление региональных вариантов «народного» христианства, осложненных языческой обрядностью, получавших отражение в особенностях архитектуры церквей ландшафтном размещении, пространственной организации, внешних архитектурных формах, конструкциях, пластике декора В VI - IX в христианство приходит в Причерноморские районы Зихии и делает первые шаги в Предгорьях Северного Кавказа Христианская вера еще не затронула глубинных пластов языческого мировоззрения, но способствовала возникновению контаминации христианства и язычества В религиозной контаминации мировоззрения Х-Х11 вв доля язычества была минимальной, и именно для этого периода характерно следование «высоким» образцам христианской архитектуры, обусло-

вившее появление на Северном Кавказе практически всех существующих на тот период в восточно-христианской культуре типов храмов Религиозные контаминации ХШ-Х1У вв складывались на основе мировоззренческих идеалов вышеперечисленных направлений христианства, традиционной мифологии, а иногда и ислама при доминировании процессов обострения этнического своеобразия над процессами ассимиляции универсалий христианской культуры Религиозная контаминация натуралистического язычества и реминисценций христианской культуры казачества (четвертый этап, ХУ-ХУ1 вв ) сложилась, в отсутствие контактов с христианскими центрами, на базе сформировавшихся в предшествующий период своеобразных основ христианского мировоззрения, экстремальных особенностей образа жизни, освоения природы и самобытной социальной структуры

2 Каждая вспышка активизации миссионерской деятельности в регионе способствовала началу определенного этапа архитектурного формообразования христианского зодчества, кроме того, имел место четвертый этап - реминисценций, самобытного существования христианской культуры в условиях эпизодических контактов с остатками материальной культуры бывших конфессиональных центров Восточно-христианской церкви Каждый этап формировал новые типы храмов на Северном Кавказе, в ряде черт находящиеся в русле общих тенденций христианской архитектуры, но всегда отличающиеся большой долей регионального своеобразия, обусловленного особенностями религиозных контаминаций В то же время, каждый этап был связан с проникновением христианской культуры на новые территории

3 Характер освоения пространства и традиционное природопользование являлись одной из составляющих общности традиционной культуры всех народов Северного Кавказа, поэтому региональные особенности архитектуры христианских храмов Северного Кавказа в целом наиболее ярко проявились в местоположении храма в структуре поселения, его взаимосвязи с ландшафтом и природным окружением На протяжении всего рассматриваемого периода с VI по XIV вв на Северном Кавказе происходило взаимовлияние базовых основ традиционной пространственной культуры, предполагающей неразрывное соединение с природой, и привнесенных приемов иных «высоких» культур, имевших преимущественно городское развитие

Натуралистическое язычество, природопоклонение как неотъемлемый элемент традиционной культуры народов Северного Кавказа сохраняло сильные позиции на протяжении всего исследуемого периода Это являлось причиной фор-

мирования традиции органичного включения храма в природно-ландшафтный контекст, сохранения, а иногда приоритетности экстерьерного его восприятия (несмотря на актуализацию внутреннего пространства, связанного с «интерьер-ностью» христианского ритуала) Размещение храма в структуре поселения не регламентировалось установлениями церкви и являлось прерогативой местного населения, в результате чего объекты христианской культуры на Северном Кавказе размещали в соответствии с дохристианскими представлениями о местоположении святилищ в системе традиционного освоения пространства Привнесенные византийские территориально-пространственные принципы храмостроения (размещение храма непосредственно в поселении, понимание храма как места погребения) дополнялись традиционными (размещение храма на высотных труднодоступных местах в точке визуального обзора местности, учет природных факторов (движение солнца, направление ущелья), ансамблевость и единство естественного и искусственного) Иногда на основе их взаимодействия формировались новые региональные принципы (иерархия в соответствии с патронимическим устройством общества, включение храма в систему оборонительных сооружений поселения) Наиболее сильное проявление указанной тенденции отмечено на периферийных (по отношению к сложившимся центрам культуры) территориях Северного Кавказа.

4 В рассмотренный в исследовании период с VI по XIV вв каждая из формировавшихся христианских культур подвергалась давлению со стороны конфессиональных центров с целью «унификации» их в единую культуру храмостроения того или иного направления Тем не менее, можно сделать вывод о самобытности архитектуры храмов Центральной, Восточной, Западной Алании, Зихии, Дидо (Серир), Хазарии, Нахче, Двалетии, Дигории, Тьмутаракани. Регионально-этнические варианты христианской архитектуры претерпевали в ходе совместного существования на данной территории изменения, приобретая некоторые общие признаки Однако все они сохранили свою культурную идентичность, благодаря устойчивости исходных традиционных идеалов

С образцами храмов на Северный Кавказ привносилась новая, христианская картина мира При этом прежняя система миропонимания не отвергалась, а переосмысливалась с помощью христианского учения На протяжении всего рассмотренного периода на Северном Кавказе происходил интересный процесс создания своих версий христианской культуры путем конкретизации христианских догматов в соответствии с реальными условиями жизни, особенностями мышления и

последующим введением традиционных культов в христианское богослужение Тем не менее, все же народами Северного Кавказа бьшо воспринято главное -значение пришествия Христа и понимание его божественной сущности, нашедшее отражение в литургии, символика спасения - крест, эсхатологическое восприятие времени (в отличие от цикличности языческого миросозерцания) и необходимость стремления перехода в Царство Божие после смерти, иерархичность построения мира. Это проявлялось в церемониальной и погребальной обрядности, функционировании на территории Северного Кавказа епархий и митрополий Византийской, Римско-католической и Грузинской Церквей, в архитектуре Идейно-духовная ориентация людей, самосознание их принадлежности к той или иной, но именно христианской организации на фоне цельности и невычлененности отдельных сфер мировоззрения, позволяет отнести все эти сложные разновременные варианты этнической культуры к культуре христианской и рассматривать храмовую архитектуру Северного Кавказа У1-Х1У вв как совокупность региональных вариантов восточно-христианского храмового зодчества В архитектурно-пространственных композициях храмов различных периодов не может быть выявлено какой-либо прямой преемственности, но приоритетное значение в этих вариантах всегда имело внутреннее пространство храма, обусловленное литургией и определяющее принадлежность к христианской культуре

5 Универсалии христианской культуры проникали на данную территорию вследствие стремления местных заказчиков сохранить и повторить в храме внутреннее пространство образца, привносимого из конфессионального центра Храм воспринимался как внутренний мир, огражденное стенами пространство литургии, оно было главным, и именно его форма имела первостепенное значение для миссионера и заказчика

Глубинные основы христианской культуры и храмостроения были заложены во второй период христианизации Северного Кавказа (Х-Х11 вв), когда строительство по иконографическому образцу являлось приоритетным в государственной политике храмостроения Возводимые в этот период на Северном Кавказе храмы различных композиционных типов (крестово-купольные, базиликальные, одноапсидные зальные) в целом соответствовали образцам конфессиональных центров Вместе с тем все разнохарактерное зодчество этого периода объединяла сходность процесса регионализации образцов, который заключался не в творческой разработке его архитектурных характеристик, а в «осознавании» возможности органичного встраивания храма в контекст традиционной культуры, в стрем-

лении «увидеть» в том или ином образце традиционные черты, развить и дополнить их

Особенности строительства по храмов образцу на Северном Кавказе в XIII-Х1Увв связаны с процессом конкретизации символического мышления По сравнению с предшествующим периодом уже не могли использоваться образцы из конкретного конфессионального центра - множественность влияний обуславливала множество предлагаемых образцов Выбор образца напрямую был связан с проблемой заказчика, а, из-за раздробленности и отсутствия на территории Северного Кавказа в этот период сильных централизованных государств, в роли заказчика выступали отдельные горские общества, патронимические общины В то же время, множественность влияний христианских культур, мусульманства и актуализация традиционных верований, связанная с возрастанием роли традиционной патронимической общины, формировали новые представления о храме Но с другой стороны, на территории горских обществ уже были построены немногочисленные христианские храмы, к тому периоду превратившиеся в святыни По своей планировочной структуре и образному решению они не соответствовали новым представлениям о храме, поэтому не могли копироваться, но все же они являлись образцами для вновь возводимых храмов Угасание традиции копирования означало поиски нового языка самоидентификации средствами архитектуры в изменившейся культуре, базирующейся на актуализации языческих основ мировоззрения Происходили отдельные формальные заимствования особенностей образца мистическое восприятие его меры, приобретшей к тому времени сакральное значение, подражание отдельным составляющим пространственной организации (членение на части арками), повторение деталей богослужебной обстановки в ином масштабе и на других местах (престолы, ниши, скамьи) Объективно имел место процесс расчленения образца на составные части, а затем синтез нескольких изобразительных черт с трансформацией и добавлением элементов иных культур

6 В непосредственной взаимосвязи с особенностями строительства по образцу находилось представление о мере, разбивочном модуле храма Проведенный модульный анализ показал, что на Северном Кавказе мерные величины соответствовали применяемым в Византии (т е оргии, равные 6,7,8 и 10 футам), как и метод разметки храма в соответствии с макролинейным модулем, кратным одной из указанных оргий Подтвердилось также и другое выдвинутое предположение о том, что модулем построения плана на Северном Кавказе и в Северном Причерноморье являлась величина самого образно значимого элемента христианского храма -

стороны подкупольного квадрята или глубины алтарной апсиды Размер модуля соответствовал «мере» иконографического образца Выявленный пример использования одинакового «нестандартного» модуля в ряде крестово-купольных храмов типа «вписанный крест» подтвердил тезис о том, что при строительстве храма на вновь осваиваемых в конфессиональном отношении землях приоритетное значение имел сам «богооткровенный» образец и его «мера», а не распространенная в тот период в византийском мире метрическая система

В ХШ-Х1У вв имело место иное понимание меры построения сакрального пространства В домостроительном зодчестве сложилась своеобразная традиция применения эквивалентных размеров, однажды установленных эталонов для различных элементов здания, формирования в каждой общине своих сакральных мерных инструментов способствовала сакрализации меры ранее построенных христианских храмов Пространственно-планировочные схемы этих храмов не соответствовали потребностям «новых» богослужений (о чем свидетельствуют следы их поздних приспособлений, обнаруженные в ряде объектов), но заложенная в них сакральная мера принималась для строительства новых храмов и культовых комплексов В связи с этим разбивочный модуль, равный византийской оргии, в предшествующий период являвшийся только мерой образца, в рассматриваемый период приобретает значение сакрального и фиксируется в специальном мерном инструменте, хранящемся в культовом комплексе, как святыня

7 В разных регионах Северного Кавказа в каждый из рассматриваемых периодов существовали свои особенности функционально-пространственной организации храмов, связанные как со своеобразием понимания христианского богослужения и источником проникновения христианства, так и с добавлениями дохристианской обрядности

В каждый из рассмотренных периодов выявлены определенные ареалы распространения того или иного вида богослужения размещение крестильной функции в пристроенных к одноапсидной церкви с севера или с юга «приделах», состоящих из двух или треханфиладно расположенных помещений (са1еЬишепшт, крещальня, соп81§паЮгшт)(от бассейна р Мзымта вдоль всего побережья Черного моря и далее до Каспия, У1-1Хвв ), проведение богослужения у большого каменного креста, установленного в алтарной части храма (горные районы Прикаспия, Балкарии, Сванетии, Кавказской Албании, Армении, У1-1Хвв), отделение сплошной стеной, иногда без проема, алтаря от молитвенного зала (Центральная Алания, Х-Х11 вв ), подалтарные помещения с наружным входом через дромос (Предгорья

Северного Кавказа, Х1П-Х1У вв ), культовые комплексы (полоса Солнечных долин, ХШ-ХГУвв) Характерной особенностью богослужебной организации пространства в храмах Северного Кавказа было соединение в одном здании трех основных функций евхаристической, мемориальной, крещальной Особого внимания заслуживает вопрос об устройстве в храмах членений в соответствии с числом патронимий (Ингушетия, Х1-ХГУвв), алтарь, наос и двор (Алания, Х-ХП вв, Балкария и Осетия, ХШ-ХГУвв) Неотъемлемой принадлежностью евхаристической функции являлись престолы, алтарные преграды, амвоны, синтроны, алтарные ниши и скамьи Все эти элементы, вместе взятые или единичные, имели место в храмах Северного Кавказа с VI по XIV в

Установлено, что основными факторами, определяющими влияние богослужебной функции на пространственную организацию храмов Северного Кавказа, являются варианты сочетания литургии и дополняющей ее обрядности, а также форма проведения обрядовой церемонии - внутри или вне стен храма Обрядовые дополнения представлены в двух вариантах христианская обрядность, связанная с влиянием различных христианских культур и языческая обрядность В период Х-ХН вв, были распространены виды христианской обрядности, проводимой внутри храма Языческие обряды имели место, но они были вынесены за его стены Главным было проведение полной литургии, преимущественно Иоанна Златоуста, предопределяющей наличие в здании храма алтаря, нартекса и выделение пространств для особенностей крестильной и мемориальной функций В раннехристианский период и в ХШ-Х1У вв наблюдаются сходные тенденции проведения самых разнообразных вариантов языческих обрядов не только вне, но и внутри храмов (например, устройство трапезы с жертвенным животным)

8 В каждый из рассматриваемых периодов христианизации региона строители решали актуальные проблемы конструктивно-тектонического воплощения здания нового типа (христианского храма) и его символико-сакральной образности (стена - свод - опоры - завершения) Поиски новой образности в каждый исторический период способствовали выработке новых конструктивных приемов на базе как традиционной, так и привнесенной строительной техники При этом преобладанию большой доли традиционных тектонических приемов способствовала нехватка строительных кадров в центрах распространения христианства и связанная с этим необходимость создания межнациональных строительных бригад с привлечением местных мастеров

Важным фактором, влияющим на формирование конструктивных приемов храмостроения на Северном Кавказе, было отсутствие здесь традиций античной культуры, тогда как в Византии, Закавказье и в Северном Причерноморье, откуда проникало христианство на Северный Кавказ, эти традиции имели место, и строительная техника античности применялась в первых христианских храмах

Внешний облик образца имел значение в редких случаях прямого его копирования, и тогда внешние формы воспроизводились в той строительной технике, которая была доступна мастерам, возводившим храмы При этом практически в каждом храме в условиях стремления к копированию конструкции, но ограниченности возможностей формировались оригинальные конструктивные решения Воспроизведение форм символических частей храмов осуществлялось доступными строителю способами Иногда, ввиду невозможности повторения объемно-пространственных характеристик образца (из-за недостаточного уровня строительной техники), на его основе возникали новые типологические, а с ними и конструктивные схемы

С течением времени, наряду с консервацией и архаизацией традиционных архитектурных форм появилась тенденция к смешению в храмостроении конструктивных-декоративных приемов народов различных этнических групп и конфессий, как аборигенных, так и переселенческих, и выработке, на основе традиции, своеобразных в каждом этнокультурном ареале приемов храмостроения, формирующих самобытный облик храма

Таким образом, на Северном Кавказе сложились две взаимосвязанные тенденции влияния конструктивно-тектонических систем на архитектурное формообразование храмов С одной стороны, необходимость придания храмам определенной образно-эмоциональной выразительности в периоды различной этнокультурной ситуации нередко приводила к сакрализации определенных, ставших традиционными конструктивных элементов и форм, приобретения ими этнокультурного значения С другой стороны, привносимая в различных вариантах христианская культура способствовала поиску новых конструктивных решений, часто опирающихся на опыт традиции, развивая и обогащая ее Важным фактором, способствующим формированию данной тенденции, было создание интернациональных строительных бригад мастеров восточно-византийских провинций и кавказского региона для возведения сакральных сооружений - храмов, башен, склепов

9 Предметы архитектурного декора храмов (капители, плиты для пола, алтарные преграды, престолы, карнизы, резные плиты для украшения стен, кресты, стелы), скульптура и настенная живопись - являлись на Северном Кавказе элементами, наглядно отражающими традиционную культуру Наряду с этим, в них на протяжении столетий сохранялись византийские, грузинские, несториан-ские мотивы Этот процесс многогранного взаимопроникновения культур способствовал формированию самобытности в этих видах искусства, однако определенное стилистическое направление так и не смогло выработаться в силу прерывистости, импульсивности внешних воздействий христианской культуры

Влияние традиционной культуры и своеобразие регионально-этнических вариантов храмостроения ХШ-ХГУ вв наиболее наглядно проявлялось во внешних формах храмов, обусловленных применением сакрализированных декоративных элементов (ступенчато-пирамидального завершения, гребней, родовых шишаков, отпечатков рук, петроглифов, скульптурных изображений тотемных животных)

Выявленное на всей рассматриваемой территории Северного Кавказа сходство процессов формирования стилистики предметов архитектурной декорации и росписей, основанных на сочетании элементов христианской и традиционных культур с преобладанием последних, позволяет сделать вывод о сохранении в этой области в период средневековья единства традиционной культуры Следствием данной тенденции была сакрализация сформировавшихся в результате синтеза культур деталей декора и способов отделки храмов и перенос этих элементов на другие сакральные объекты — склепы и башни

10 По вопросу о месте средневековой христианской архитектуры Северного Кавказа в архитектурной культуре христианского мира сложилось мнение, что эта архитектура провинциальна, и является отражением процесса угасания высоких образцов Это высказывание несправедливо даже для памятников Х-ХН вв , по ряду признаков сопоставимых с архитектурой высоких образцов Византии и Грузии Для этого зодчества подходит термин не «провинциальное», а «периферийное» Оно в достаточно короткие сроки реагировало на новации столичной архитектуры, складывалось в результате своего художественного процесса, имело собственные тенденции и формировало традиции Кроме того, на данной территории одновременно несколько центров распространяли христианство — и это одна из причин невозможности отнесения большинства объектов христианской архитектуры этого региона к зодчеству одного из сопредельных конфессиональных цен-

тров Практически в каждом объекте можно найти черты архитектуры всех центров вместе взятых, что на протяжении многих десятилетий является предметом спора исследователей Другая причина заключается в особенностях традиционных культур рассматриваемого региона, имеющих общую мифологическую подоснову и базирующихся на приоритетной значимости патронимических структур Именно это обстоятельство мешало всеобъемлющему замещению язычества христианством и способствовало проникновению элементов традиционной культуры в храмостроение Таким образом, христианская архитектура региона представляет собой совокупность разновременных регионально-этнических вариантов народного христианского зодчества, которые ввиду самобытности невозможно оценочно сопоставить с «высокими» образцами

Именно невозможность этого сопоставления, самобытность архитектуры большинства храмов Северного Кавказа является показателем проникновения христианства в народные массы Патронимический, общинный заказчик «видел» образ христианского храма сквозь призму своего мировоззрения, отражающего религиозную контаминацию христианства и язычества, своеобразную в каждом этнокультурном сообществе Образцы храмовой архитектуры конфессиональных центров при этом выступали не определяющим, а направляющим фактором, так как практически отсутствовала государственная политика храмостроения Определяющим же фактором являлась традиция Поэтому одной из общих черт процессов формирования вариантов народного храмостроения являлся своеобразный традиционализм, общий в своих универсалиях, и рафинированный в этнокультурных вариантах

Содержательные основы мировоззрения, имеющие единые для всех культур Северного Кавказа глубинные исторические корни, сохраняли свою неизменность на протяжении веков Это придавало общность всему разнохарактерному зодчеству Северного Кавказа в таких аспектах, как территориально-ландшафтное расположение храмов в контексте природного окружения и декоративно-конструктивные элементы С другой стороны, все варианты средневекового христианского зодчества Северного Кавказа объединяют некоторые универсалии христианской культуры, получившие смысловое наполнение общезначимых идеалов, и укоренившиеся настолько прочно, что опосредованно сохраняли свои позиции до конца XVI в

11 На Северном Кавказе в течение всего периода христианизации с VI по XIV вв имела место традиционная для мифологического мышления модель миро-

здания - соотнесение мира и храма как движения, пути из одной составляющей этой модели в другую для достижения высшей цели соединения с Богом Глубокая приверженность традиции и импульсивность распространения христианства в рассматриваемом регионе способствовала превращению этого движения из однонаправленного (от языческого мира к христианскому храму) в возвратно-поступательное, что было характерно именно Северного Кавказа, и послужило основной причиной формирования здесь самобытного христианского храмострое-ния Следствием являлась конкретно-историческая ограниченность отдельных архитектурных форм, возникших в результате периодического влияния христианских культур, что на первый взгляд дает представление о разрозненности и пестроте христианского зодчества Северного Кавказа Однако неизменная на протяжении веков для всех этнокультур региона общность основ мифологического мышления и традиционных приемов освоения пространства, нашедших отражение в архитектуре, а также единый возвратно-поступательный процесс формирования христианских культур свидетельствуют о некой цельности и уникальности средневекового христианского зодчества Северного Кавказа

Выявленные особенности и своеобразие христианской архитектуры Северного Кавказа позволяют высказать некоторые соображения относительно вопроса сохранения этой уникальной составляющей историко-культурного наследия региона Несмотря на то, что в настоящее время большая часть населения Северного Кавказа исповедует ислам, все рассмотренные объекты почитаются местными жителями как святыни традиционной культуры Наряду с архитектурными объектами в большинстве регионов сохранилось почитание обожествленных объектов природы - священных лесов, рощ, гор, ущелий Таким образом, консервация существующей по сей день системы архитектурно-природных культовых комплексов является актуальной задачей как с точки зрения сохранения памятников и создания средств защиты горных экосистем от негативного антропогенного воздействия, так и с точки зрения духовного единения народов Северного Кавказа

Работы, опубликованные по теме диссертации

Монография

1 Пищулина, В В Христианское храмовое зодчество Северного Кавказа периода средневековья / В В Пищулина. - Ростов-на-Дону СКНЦ ВШ, 2006 - 320 с

Учебное пособие

2 Пищулина В В Традиционные конструкции завершений в архитектуре Юга России/ В В Пищулина, В А Колесник - Ростов-на-Дону РААИ, 2002 - 246 с

Научные статьи в изданиях, рекомендуемых ВАК

3 Пишулина, В В Основные этапы формирования донских сельских храмов по образцовым проектам / В В Пищулина // Вестник Северо-Кавказского технологического университета -Владикавказ, 1997

4 Пищулина, В В Истоки храмостроения на Дону / В В Пишулина // Научная мысль Кавказа 1998,№1 -Ростов-на-Дону СКНЦВШД998

5 Пишулина, В В Взаимодействие региональных традиций и профессиональных образцов в архитектуре донского станичного храма / В В Пищулина, С Д Сулименко // Известия высших учебных заведений Строительство 1999Д»1 -Новосибирск, 1999

6 Пищулина, В В Архитектура донского станичного храма XVI-начала XX вв / В В Пищулина //Научная мысль Кавказа Спецвыпуск -Ростов-на-Дону, 2001

7 Пищулина, В В Особенности архитектуры и генезис христианского храма в форме «обнаженного креста» на Северном Кавказе / В В Пишулина //Научная мысль Кавказа 2004, № 2 -Росгов-на-Дону,2004 -С 74-83

8 Пищулина, В В Сакральные модульные размеры в храмостроительсгве горских народов Северного Кавказа / В В Пищулина, В А Колесник // «Научная мысль Кавказа», 2005, № 3- Ростов-на-Дону, 2005 -С 41-59

9 Пишулина, В В Взаимодействие христианской и традиционных культур и его влияние на храмостроение Северного Кавказа периода средневековья / В В Пищулина //«Научная мысль Кавказа»,2006,№3-Росюв-на-Дону СКНЦВШ, 2006 -С 84-92

10 Пищулина В В Регионально-этнические варианты христианского храмостроения на территории Северного Кавказа в период XIII-XIV вв / В В Пищулина //Культурная жизнь Юга России -№2,2007 -Краснодар,2007 - С32-37

Научные статьи

11 Пишулина, В В Роль заказчика в формировании архитектуры станичного храма в Области Войска Донского / В В Пишулина // Архитектура, градостроительство и дизайн в проблемах практики и образования Тезисы докладов 7-й научно-технической конференции РАИ - Ростов-на-Дону Рост roe архитин-т, 1996

12 Пищулина, В В Традиции храмостроения на Дону / В В Пищулина // Храмострошельство в России Традиции и современность Сб статей Всероссийской научной конференции -М,1996 -С 114-115

13 Пищулина, В В Влияние форм деревянного донского храма на становление каменного храмостроения / В В Пишулина // Региональная архитектурно-художественная школа Материалы юбилейной научно-практической конференции - Ростов-на-Дону Росггосархиг ин-т, 1998 -С74-78

14 Пишулина, В В Архитектура донского станичного храма на фоне русской архитектуры XVII-Х1Хв в / В В Пишулина // Сибирская архитектурно-художественная школа Материалы Все-росийской научной конференции - НовосибирскД999

15 Пищулина, В В Исторические основы поиска форм современного донского православного храма / В В Пищулина // Архитектурно-художественное образование России на рубеже веков Тезисы докладов научно-практической конференции - Ростов-на-Дону РААИ, 2000

16 Пищулина, В В Архитектура деревянного храмостроения на Дону / В В Пищулина // Музыкальная культура христианского мира Тезисы докладов Международной конференции -Росгов-на-Дону, 2000

17 Пишулина, В В Исторические основы своеобразия донской церковной архитектуры / В В Пишулина // XX столетие и исторические судьбы национальных художественных культур тезисы докладов Всероссийской научной конференции - Махачкала, 2001

18 Пищулина, В В Роль и предпочтения заказчика в архитектуре сельского православного храма Области Войска Донского / В В Пищулина, С Д Сулименко // Архитектурное наследство 2001, № 44-М,2001 -С 189-195

19 Пищулина, В В Особенности формообразования христианского храма Подонья и Северного Кавказа в X-XVIIIbb / В В Пищулина//Материалы XV юбилейной научно-пракг конф РААИ - Ростов-на-Дону,2003 - С 74-75

20 Пищулина, В В Тектоника христианских храмов новонахичеванских армян в свете национальных традиций армянского средневекового зодчества /В В Пищулина, В А Колесник // Материалы XV юбилейной научно-практ конф РААИ - Росгов-на-Дону,2003 - С 58-59

21 Пищулина, В В Особенности архитектуры сохранившихся деревянных храмов Ставрополья/ В В Пищулина // Принципы формирования региональных архитектурных школ Сб научн ст, -Пенза,2003 -С 174-180

22 Пшцулина, В В Пространственная организация раннехристианских храмов Нижне-Архызского городища / В В Пищулина // Христианское зодчество Сб научн статей,- М ,2003 - С 217-231

23 Пшцулина, В В О самобытности архитектуры деревянного храма донских казаков XVI-ХУШв в / В В Пищулина // Народное зодчество Сб научн статей - Петрозаводск, 2004 -С 183-188

24 Пшцулина, В В Архитектура в традиционных культурах Северного Причерноморья, Северного Кавказа и Подонья /В В Пшцулина, С Д Сулименко //«Архитектон», № 1, 2004 - Екатеринбург, 2004

25 Пшцулина, В В Византийский архитектурно-строительный канон в храмостроении Северного Кавказа Хв / В В Пищулина // «Историко-культурное наследие современные проблемы и поиски решений» Сб докладов академических чтений ЮЮ РААСН, - Кисловодск, 2004 -С 15-21

26 Пищулина, В В Исгорико-теоретические основы реставрации региональной культовой архитектуры / В В Пищулина // Труды Ростовской государственной академии архитектуры и искусства - Ежегодник - Вып 1-Росгов-на-Дону, 2001 -С 18-21

27 Пшцулина, В В Исгорико-теоретические основы реконструкции, реставрации, реновации региональной культовой архитектуры (на примере Нижнего Дона) / В В Пищулина, С Д Сулименко // Труды Ростовской государственной академии архитектуры и искусства - Ежегодник - Вып 2-4 - Ростов-на-Дону, 2005 - С 12-13

28 Пшцулина, В В О роли образца в христианском храмостроении Алании Х-Х1 вв / В В Пшцулина// «Архитектурное наследство», № 46, - М ,2005 - С 28-38

29 Пшцулина, В В Храм в структуре расселения в период внедрения христианства в Северном Причерноморье и на Северном Кавказе / В В Пищулина //Архитектура в истории русской культуры Переломы эпох - Вып 6 -М УРСС,2005 -С 38-54

30 Пшцулина, В В Место христианского зодчества Северного Кавказа и Северного Причерноморья в архитектурной культуре восточно-византийского мира / В В Пищулина // Материалы ГУАкадемических чтений Южного регионального отделения РААСН Мастер, класс, эпоха -Кисловодск-Ростов-на-Дону, 2005 -С 24-47

31 Пшцулина, В В Особенности территориально-пространственного расположения христианских храмов на территории Кавказского Причерноморья У1-Х1 вв / В В Пищулина // Сб материалов Первой Абхазской международной археологической конференции памяти ЮН Воронова,-Сухум, 2006 -С 70-73

32 Пшцулина, В В Регионально-этнические варианты христианского храмостроения на территории Северной Осетии / В В Пшцулина // «Архитектурное наследство», № 47, - М ,2007

33 Пшцулина, В В Деревянное храмостроение казачества Юга России//Русское деревянное зодчество коллективная монография - М ,2007 (в печати)

34 Пищулина, В В К вопросу о грузинском влиянии на архитектуру одноапсидных зальных церквей Северного Кавказа Х1-ХШ вв / В В Пищулина // «Архитектурное наследство», № 48, - М ,2007 (в печати)

35 Пшцулина, В В К вопросу о модулях построения плана христианского храма на Северном Кавказе и в Северном Причерноморье Х-ХП вв / В В Пищулина //Сб материалов международной конференции «Архитектура и геометрия», - М, 2007 (в печати)

Приложение Структура работы Введение

1.Предпосылки формирования особенностей храмостроения Северного Кавказа

1 1 Процессы формирования государственных объединений и этнические

территориальные границы 1 2 Общая характеристика дохристианских верований в традиционных

культурах Северного Кавказа 1 3 Святилища Северного Кавказа и их роль в территориально-

пространственной организации систем расселения 1 4 Хронология государственной и церковной деятельности по христианизации региона и процессы распространения христианства

1 5 Историческая периодизация христианского храмостроения Северного

Кавказа (VI-XVI вв) Выводы по главе 1

2. Пространственная организация и формообразование храма в начальный период византийского влияния (У1-1Х вв.)

2 1. Роль первых объектов христианской культуры в территориально-

пространственной организации поселений 2 2 Своеобразные архитектурные формы церквей 2 3 Формирование типа одноапсидной зальной церкви

2 4 Истоки формирования региональных архитектурно-строительных

предпочтений, архитектурной декорации и живописи Выводы по главе 2

3. Особенности строительства храмов по образцу у северо-восточных рубежей Византии в Х-ХП вв. - в Алании, Зихии, Тмутаракани, Двале-тии, Дидо, Нахче

3 1 Формирование традиций архитектурно-ландшафтного местоположения

храмов в структуре поселений 3 2 Особенности пространственной организации храмов типа «свободный крест»

3 3 Особенности архитектуры храмов типа «вписанный крест» 3 4 Базиликальный тип храма

3 5 Трансформации композиции одноапсидной зальной церкви 3 5 1 Трехчастный зальный храм

3 5 2 Однонефный зальный храм с выступающей апсидой 3 5 3 Однонефный зальный храм с вписанной апсидой 3 6 Способы привнесения образца и разбивка храма на местности

3 7 Конструктивно-тектонические особенности храмов и декор Выводы по главе 3

4. Регионально-этнические варианты христианского храмостроения на территории Северного Кавказа в период ХШ-ХГУ вв.

4 1 Особенности христианской обрядности на территории Северного Кав-

каза

4 2 Развитие принципов расположения храма в природно-ландотафтном контексте

4 3 Варианты «народного» храмостроения как проявления религиозных контаминаций в архитектурном формообразовании храмов 4 3 1 Храмостроение на территории Ингушетии 4 3 2 Храмостроение на территории Осетии 43 3 Храмостроение на территории Балкарии 43 4 Храмостроение в предгорьях Северного Кавказа 4 4 Сакральные модульные размеры в храмостроительстве Северного Кавказа

4 5 Влияние культурного взаимообмена на поиски тектоники и внешнего

облика храма Выводы по главе 4

Заключение Библиография Приложение 1 Примечания

Приложение 2 Список памятников Северного Кавказа, охваченных исследованием

Приложение 3 Список работ, выполненных автором на основе и с использованием научных положений и рекомендаций, содержащихся в диссертации Том 2.

Приложение 4 Проверка меры точности выявленных модулей в памятниках, охваченных исследованием

Приложение 5 Список источников планировочных параметров храмов, представленных в исследовании Приложение 6. Иллюстрации

Введение.

1. Пред посылки формирования особенностей храмостроения Северного Кавказа

1.1. Процессы формирования государственных объединений и этнические территориальные границы.

1.2. Общая характеристика дохристианских верований в традиционных культурах Северного Кавказа.

1.3. Святилища Северного Кавказа и их роль в территориально-пространственной организации систем расселения.

1.4. Хронология государственной и церковной деятельности по христианизации региона и процессы распространения христианства.

1.5. Историческая периодизация христианского храмостроения Северного Кавказа (VI- XVI вв.).

Выводы по главе 1.

2. Пространственная организация и формообразование храма в начальный период византийского влияния (VI-IX вв.)

2.1. Роль первых объектов христианской культуры в территориально-пространственной организации поселений.

2.2. Своеобразные архитектурные формы церквей.

2.3. Формирование типа одноапсидной зальной церкви.

2.4. Истоки формирования региональных архитектурно-строительных предпочтений, архитектурной декорации и живописи.

Выводы по главе 2.

3. Особенности строительства храмов по образцу у северовосточных рубежей Византии в X-XII вв. - в Алании, Зихии, Тмутаракани, Двалетии, Дидо, Нахче

3.1 Формирование традиций архитектурно-ландшафтного местоположения храмов в структуре поселений.

3.2. Особенности пространственной организации храмов типа «свободный крест».

3.3. Особенности архитектуры храмов типа «вписанный крест».

3.4. Базиликальный тип храма.

3.5. Трансформации композиции одноапсидной зальной церкви

3.5.1. Трехчастный зальный храм.

3.5.2. Однонефный зальный храм с выступающей апсидой.

3.5.3. Однонефный зальный храм с вписанной апсидой.

3.6. Способы привнесения образца и разбивка храма на местности

3.7. Конструктивно-тектонические особенности храмов и декор. 270 Выводы по главе 3.

4. Регионально-этнические варианты христианского храмостроения на территории Северного Кавказа в период XIII-XIV вв.

4.1. Особенности христианской обрядности на территории Северного Кавказа.

4.2. Развитие принципов расположения храма в природно-ландшафтном контексте.

4.3. Варианты «народного» храмостроения как проявления религиозных контаминаций в архитектурном формообразовании храмов

4.3 Л. Храмостроение на территории Ингушетии.

4.3.2. Храмостроение на территории Осетии.

4.3.3. Храмостроение на территории Балкарии.

4.3.4. Храмостроение в предгорьях Северного Кавказа.

4.4. Сакральные модульные размеры в храмостроительстве Северного Кавказа ХШ-ХГУ вв.

4.5. Влияние культурного взаимообмена на поиски тектоники и внешнего облика храма.

Выводы по главе 4.

Предлагаемое диссертационное исследование посвящено изучению исторических изменений локальных вариантов христианской архитектуры средневековья в регионе, отличавшемся полиэтничностью, устойчивостью и общностью традиционной культуры, отсутствием сильных государственных структур и множественным влиянием центров распространения христианства и ислама.

Автор стремился не только дать фактографическое описание конкретных памятников христианской архитектуры как проявлений своеобразной культуры, но и проанализировать своеобразие способов выражения мировоззренческих идеалов, полагая при этом, что в системе сакральных объектов и заключена самобытность выражения глубинных основ пространственной культуры.

Северный Кавказ - один из немногих регионов мира, где сохранилась система архитектурно-природных культовых комплексов в неподвергшемся антропогенному воздействию ландшафте. Большинство объектов христианского зодчества средневековья являются неотъемлемой частью пейзажа горных районов Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии, Осетии, Ингушетии. Трудно понять своеобразие средневековой архитектурной культуры вне синхронного ей природного контекста, изучая только отдельные памятники по источникам и графическим материалам. Наличие возможности осмысления христианского храмового зодчества как культурной составляющей уникальной природы Северного Кавказа автор данного исследования старался использовать в полной мере.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью научной разработки проблем, связанных с изучением исторических истоков своеобразия и взаимодействия региональных архитектурных культур Российской Федерации. Изучение процессов становления и развития христианской культуры в ЮжноРоссийском регионе способствует определению места этих своеобразных вариантов христианского зодчества в византийской и общемировой христианской архитектуре.

Кроме того, актуальность исследования обусловлена необходимостью реставрации, реконструкции и нового строительства христианских храмов на Юге России. В настоящее время нет историко-теоретических исследований, позволяющих разрешить практические проблемы храмостроения, связанные с сохранением регионального своеобразия.

Возросшую актуальность имеют вопросы, связанные с проблемой отношения к наследию, разработкой методологии сохранения и достоверной реставрации объектов христианской культуры региона, выработкой научных критериев при составлении свода памятников архитектуры Юга России.

Объектом исследования являются христианские храмы и культовые комплексы, возведенные в периоды христианизации региона и представленные в натурных и археологических объектах, а также в историко-архивных материалах.

Предметом исследования является христианская архитектура Северного Кавказа в контексте традиционных культур народов региона.

Цель исследования состоит в выявлении особенностей средневекового храмового зодчества Северного Кавказа как отражения процесса взаимодействия христианской и традиционных культур.

Основные задачи исследования:

- собрать и систематизировать корпус документально-фактогра-фических материалов по памятникам христианской архитектуры на территории Дагестана, Ингушетии, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Краснодарского края.

- выявить особенности процесса взаимодействия в храмовом зодчестве Северного Кавказа христианской культуры, привносимой из нескольких центров распространения христианства, и традиционного языческого мировоззрения народов региона;

- реконструировать исторические этапы христианского храмостроения на территории Северного Кавказа и определить соответствующие им особенности формирования архитектуры христианских храмов в этнокультурных вариантах с определением генезиса явления, периодизации, композиционных закономерностей, а также обозначением влияния культурных заимствований.

Проблема исследования христианской архитектуры в традиционных культурах народов Северного Кавказа во многом состоит не столько в описании и введении в научный оборот новых памятников истории и материальной культуры, сколько в интерпретации и теоретическом обобщении ранее введенного в научный оборот материала, представленного в различных областях знаний - археологии, этнографии, кавказоведении, византиноведении. В связи с этим, рассматривается проблема формирования особенностей христианской архитектуры региона на основе взаимодействия христианской и традиционных культур.

Географические границы исследования Выбор географических границ исследования обусловлен, прежде всего, уникальностью процессов христианизации, общих для конкретной территории: от Предгорий Северного Кавказа на севере до его перевалов на границе с Абхазией и Грузией на юге; от западного побережья Каспия на востоке до бассейна р. Кубань и северной части Черноморского побережья Кавказа на западе. В современном административном понимании это территория Северного Кавказа, включающая Дагестан, Ингушетию, Северную Осетию, Кабардино-Балкарию, Карачаево-Черкесию, Краснодарский край. Уникальность процесса христианизации на этой территории была обусловлена рядом факторов: особым геополитическим положением (прохождение важнейших торговых путей, соединяющих восток и запад); общностью традиционных культур проживающих здесь различных народностей, принадлежащих к кавказской группе; труднодоступностью, связанной с особенностями ландшафта и высокогорьем; отсутствием сильных централизованных государственных объединений; активной деятельностью нескольких центров, распространяющих христианство, а также ислам. В период средневековья Северный Кавказ, с VI по XIII вв., неоднократно подвергался волнам христианизации со стороны различных центров христианской культуры, находящихся в Византии, Закавказье, Западной Европе. Волнообразные процессы христианизации определили общую хронологию этого явления в регионе. В связи с вышеперечисленными особенностями на рассматриваемой территории имела место мягкая адаптация христианской культуры, которая подвергалась здесь значительному воздействию со стороны традиционных культур. Важным обстоятельством было также то, что горные районы Северного Кавказа никогда не подвергались захвату, что способствовало консервации многих особенностей традиционных культур проживающих здесь народностей.

Хронологические границы исследования определяются, с одной стороны, волнами христианизации региона, с другой - специфическим периодом превалирующего влияния традиционной культуры на все формы деятельности населения. Таким образом, нижняя граница может быть определена VI в. - началом строительства христианских храмов на Северном Кавказе, верхняя - XVII в. - началом проникновения русской культуры храмостроения. С VI по XIV в.в. формировались региональные варианты христианского храмостроения Причерноморских и горных районов Северного Кавказа. В указанный исторический период архитектурное формообразование храма осуществлялось в процессе строительства усилиями заказчика и мастера-строителя на основе христианского мировоззрения, неотъемлемой составляющей которого были неизжитые языческие традиции. Падение Византии, набеги Тамерлана и Султан-Сулеймана способствовали затуханию христианской культуры в XV-нaчaпe XVI вв., отдельные проявления которой сохранялись в традиционных культурах некоторых горских народов (черкесов и осетин), протоказачьего населения Подонья и Терека.

Историография изучения проблем.

Специального исследования, посвященного выявлению региональных особенностей средневекового христианского храмостроения на территории Северного Кавказа, до настоящего времени не проводилось.

Начало фрагментарного изучения относится к XIX вв., к времени «восстановления христианства на Кавказе» Российской Империей, когда кавказоведами П.С.Уваровой, В.Ф. Миллером, В.М. Сысоевым были впервые опубликованы некоторые памятники христианской архитектуры Северного Кавказа и Северного Причерноморья. Наиболее значительный вклад внесла П.С.Уварова [677 - 680]. Ею описаны и введены в научный оборот многие памятники христианского зодчества Абхазии и Закавказья, произведена их фотофиксация, впервые высказана мысль об отнесении абхазских крестово-купольных храмов к византийской культуре. В.Ф.Миллером [451 - 457 ] были обследованы, описаны и обмерены некоторые христианские памятники на территории Осетии и Ингушетии. Особое внимание В.Ф. Миллер уделил изучению традиционной культуры горцев, их обычаев и обрядов, культовых церемоний, проводимых у храмов и святилищ. Он один из первых пришел к выводу, что у осетин, как и у других народов Северного Кавказа, издревле существовало представление о едином Боге. В.М. Сысоевым [649-652] были проведены археологические исследования на р. Теберде, на р. Индыш, у аулов Карт Джурт, Учкулан, Хурзук, в Уллу-Камском ущелье. Им опубликованы планы и фотографии крестово-купольных храмов Северного Кавказа - Зеленчук-ских, Шоанинского и Сентинского, а также планы ряда небольших христианских храмов Алании. Христианские храмы центральной Алании коротко представлены в работах И.Бентковского [84], Н.И.Веселовского [132-133], Г.Ю.Клапрота [311], К.М.Петрелевича [514], Я. Рейнеггса [592], К.Сталя [641]. Впервые обмерные чертежи нескольких проекций крестово-купольных храмов Алании были выполнены И. Бернардацци [88]. Подробное обследование комплекса Сентинского храма проведено было И.А.Владимировым [143] и А.Н. Дьячковым-Тарасовым, который впервые попытался выявить его стилистику [245]. Храмы в предгорье Северного Кавказа (с. Верхний Джулат) описаны И.А. Гюльденштедтом [793]. А. Фиркович опубликовал подробные отчеты о своих маршрутах по ущельям Балкарии и Ка-рачая с перечислением и описанием всех памятников христианской культуры, указанием их размеров и особенностей местоположения в ландшафте [692-693].

В советский период архитектура христианских храмов Северного Кавказа фрагментарно изучалась историками-археологами, подробно обследовавшими отдельные памятники. Е.П. Алексеева [15-21], О.М. Милорадович [459], Т.М. Минаева [460-463], Е.И.Крупнов [343-346], В.КМарковин [424-430] составили подробнейшие описания как самих храмов, так и подъемного материала, проведя при этом аналогии с подъемным материалом других памятников и регионов и предложив на его основе свои аргументированные варианты датировок. Особое внимание исследователей, как и в дореволюционный период, привлекали крестово-купольные храмы Алании, расположенные на территории Карачаево-Черкесии. Им посвящены труды искусствоведов В.Б. Бесолова [91], Л.А.Перфильевой [511512], которых интересовали, прежде всего, вопросы генезиса крестово-купольных храмов Алании. Фундаментальные исследования крестово-купольных храмов Нижне-Архызского городища проведены В.А.Кузнецовым [349, 350, 357], Сентинского храма - В.И. Марковиным [428-429], Д-Ю. Белецким и

А.Ю.Виноградовым [78]. Необходимо назвать имена еще многих исследователей, которые внесли большой вклад в изучение отдельных памятников. Некоторые средневековые христианские храмы Осетии описаны и введены в научный оборот историками В.Х. Тменовым, Р.Г. Дзаттиаты, Е.В. Хворостовой, архитектором М.А. Мамиевым; Ингушетии - археологами Л.П. Семеновым, Е.И. Крупновым, М.Б. Мужухоевым, архитекторами И.П. Щеблыкиным, В.А.Кузьминым; Кабардино-Балкарии - Л.Н. Ситниковой, Е.П. Алексеевой, И.М. Чеченовым; Дагестана -Г.Г. Гамбашидзе, М.Г. Магомедовым; Краснодарского края — М.Н. Ложкиным, Б.Б. Овчинниковой, Л.Н. Ситниковой.

Гораздо уже круг специалистов, предложивших в своих трудах некоторые обобщения, в основном касающиеся храмовой архитектуры отдельных регионов Северного Кавказа. Л.П.Семенов классифицировал средневековые памятники горной Ингушетии, выделив памятники религиозного характера (столпообразные святилища и храмы); подробно изучил особенности формообразования ингушских склепов, выделив 7 типов; отметил общие черты религиозной и погребальной архитектуры Осетии и Ингушетии, предположив истоки в давнем и глубоком культурном общении народов; предположил, что в ингушском храмовом зодчестве отражена смена трех религий, последовательно сменявших одна другую (язычество, христианство, ислам), и отметил, что монотеистические религии так не смогли вытеснить язычество, в связи с чем имело место их параллельное сосуществование, что нашло отражение в памятниках архитектуры [617-620]. К мнению Л.П.Семенова фактически присоединились в своих работах И.П.Щеблыкин [757] и Е.И.Крупнов [343-346]. М.Б. Мужухоев выступил оппонентом вышеназванных авторов. По его мнению, к христианским объектам Ингушетии и Осетии можно отнести только храмы, имеющие апсиду, остальные же, в том числе крупные храмы с внутренним пространством, отнесены им к языческой культуре [471-475]. Огромная работа по систематизации памятников средневековья в Северной Осетии проведена В.Х.Тменовым. Им предложены классификации языческих святилищ и склеповых сооружений, проведен анализ метрологии склепов и башен, выявлены особенности декора в традиционной культуре осетин. В монографии «Зодчество Средневековой Осетии» им выдвинут тезис о том, что язычество алан и впоследствии алано-овсов существовало в неизменном виде на протяжении всего средневековья, испытывая лишь незначительные воздействия христианства, что находило отражение и в культовой архитектуре. Памятники церковного зодчества, имеющие явные черты византийской или грузинской культуры, по его мнению, построены внешними мастерами из Византии, Абхазии или Грузии [662-666]. Обобщающее исследование по памятникам храмовой архитектуры Осетии представлено в монографии Р.Г. Дзаттиатты «Культура позднесредневековой Осетии». Им же высказан тезис о взаимопереплетении язычества и христианства в традиционной позднесредневековой культуре осетин, нашедшем отражение не только в культовой архитектуре, но и в погребальных обрядах, башнях, склепах, декоре [228].

Трудно переоценить вклад в изучение храмового зодчества Северного Кавказа историка-археолога В.А.Кузнецова. Этому вопросу посвящено более 30 его научных трудов, в том числе монографии «Зодчество феодальной Алании» и «Христианство на Северном Кавказе до XV в.». Им проведен детальный анализ исторических фактов, относящихся к истории христианизации алан; впервые в одном исследовании представлены (не в полном объеме) в соответствии с предложенным им территориальным делением на период существования Алании памятники христианской архитектуры У1-Х11 вв. на территориях Осетии, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Дагестана, Краснодарского края, Карачево-Черкессии; произведена датировка некоторых из них на основании личных археологических изысканий; выявлены и проанализированы исторические факты ведения миссионерской деятельности на Северном Кавказе представителями Византийской, Грузинской, Римско-Католической Церквей. В.А.Кузнецов выделил группы памятников средневекового христианского храмового зодчества Северного Кавказа в соответствии со сферами влияния христианских государств (византийская в Западной Алании, грузинская в Восточной Алании, местная в промежуточной горной полосе), предложил свое видение генезиса ряда типов (крестово-купольных храмов, одноапсидных церквей). В последней монографии «Христианство на Северном Кавказе до XV в.» им впервые определено направление будущих исследований христианства на Северном Кавказе, как «народного», сохранившего пласт языческих верований и представляющего собой «религиозный субстрат» [349367].

Общая картина христианского зодчества Северного Кавказа в соответствии с этапами территориально-пространственного освоения региона дана в исследованиях Г.В. Есаулова [254].

Подводя итог обзору архитектурно-исторического изучения храмовой архитектуры Северного Кавказа надо отметить, что несмотря на ряд подробных исследований, посвященных христианскому и традиционному культовому зодчеству, систематического исследования христианской архитектуры в контексте традиционной культуры не проводилось, тогда как необходимость такого комплексного междисциплинарного исследования давно назрела.

В связи с этим данная диссертационная работа очень тесно связана с исследованиями традиционной культуры народностей региона, дающими уникальный материал о системе языческих верований; об обычаях и обрядах, их распространении и изменениях во времени; традициях ориентации в пространстве и особенностях его структурирования; общности традиционной культуры народов Северного Кавказа. Эти вопросы освещены в работах В.И.Абаева [1-2], К.Г.Азаматова [4], Б.А.Алборова [13-14], Ч.Ахриева [64], С.М.Бейтуганова [77], Р.Ж.Бетрозова [9293], В.Н.Гамрекели [173], Б.К. Далгата [215], М.Ч.Джуртубаева [227], М.М.Зязикова [265], М.В. Кантария [300], Л.И.Лаврова [372-379], Г.Х.Мамбетова [419], В.Б.Пфафа [574-575], С.Уарзиатгы [675-676], С.М.Хасиева [706].

Особо надо отметить исследования архитектуры в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа, проведенные Г. Я. Мовчаном, Г.Н. Любимовой, С.О. Ханом-Магомедовым, С.Д. Сулименко. Г.Я. Мовчан впервые поставил особенности народной архитектуры в прямую зависимость от социальных факторов, отнеся на второй план природно-климатические и конструктивные. [466-467]. С.О.Хан-Магомедов на основе огромного фактологического материала, собранного во время личных экспедиций, совместно с Г.Н. Любимовой, проанализировал архитектуру различных народностей Дагестана и обратил внимание на незаслуженное принижение роли и значения архитектуры в традиционной культуре народов Дагестана в силу недостаточной изученности народного зодчества [701-705].

С.Д.Сулименко впервые определил роль и значение народного домостроительного творчества в пространственной символизации мировоззренческих представлений горской культуры, выявил модель освоения пространства, реализованную в системе расселения [646].

Непосредственное отношение к методологическим установкам данной работы имеет направление исследования традиционной культуры с точки зрения ее смысловой наполненности, основоположником которого является Ю. М. Лотман [401]. Для исторического осмысления и интерпретации изменений пространства и формы христианского храма в регионально-этнических вариантах традиционной культуры, традиционной системы освоения территорий на основе архаических идеалов необходимо было обращение к работам Ю.М.Бородая, Л.А.Лелекова, ВЛ.Проппа, К. Леви-Стросса, Э.Б.Тайлора, О.М.Фрейденберг, Дж.Фрезера.

Теоретическим вопросам изучения христианской архитектуры в традиционной культуре (на примере традиционной культуры карел) посвящены фундаментальные исследования В.П. Орфинского, являющегося основоположником нового научного направления - этноархитектуроведения [492-494]. Важное методологическое значение для данного исследования имеют определенные им явления «откатной волны» и «христианско-языческого религиозного синкретизма» в архитектуре христианских храмов.

Приоритетными методологическими установками для выполненной работы с точки зрения создания многоаспектного исследовательского поля диалога культур являются работы И.А.Бондаренко [102-107]. Им создана методология комплексного историко-теоретического подхода к исследованию градостроительной культуры средневековой Руси как сочетания закономерно развивающихся универсальных религиозно-космогонических представлений и идеалов; разработана концепция иерархической субординации в территориальном зонировании застройки древнерусского города; на основе уникальной методики проведен анализ образного мышления древнерусских мастеров.

Раскрытие обозначенной темы невозможно было без знания современных методологических разработок по выявлению принципов формирования архитектурной среды в соответствии с региональными образно-символическими представлениями о пространстве. Здесь необходимо назвать работы И.Л. Бусевой-Давыдовой [115-116], В.Л.Ворониной [147], А.Ф.Гольдштейна [195-197], Е.И.Кириченко [309], В.Л.Хайта [697], О.Х. Халпахчьяна [698-699].

В качестве базовых исследований региональной архитектуры в работе сделана ориентация на труды Г.А. Айдаровой-Волковой, A.A. Воронова, Н.Ф.Гуляницкого, М.И.Джандиери, А.В.Иконникова, Г.З.Каганова, АЮ.Казаряна, Ю.Л.Косенковой, Н.П.Крадина, Г.ИЛежавы, И.Г. Лежавы, М.В. Нащокиной, Т.С.Проскуряковой, В.В.Седова, Д.О. Швидковского.

Для осмысления закономерностей формирования пространственной организации христианских храмов на современном уровне историко-теоретических проблем всемирной и русской средневековой архитектуры, необходимо было обращение к работам А.Л. Баталова [75], Н.И.Брунова [111-113], В.В.Бычкова [120], А.Я.Гуревича [207-208], В.П.Даркевича [217], М.А.Ильина [274], А.И.Комеча [321-323], К.Манго [800], В.А.Никитина [481], П.А. Раппопорта [579-580]. Труды этих исследователей помогают понять особенности идейно-духовного мира человека средневековья, характер средневекового мышления, роль глубинных пластов культуры, раскрывающие отношение к пространству христианского храма. Вопросы символической содержательности русского храмового зодчества, проблемы образца и символики в православном храмостроении России раскрыты в исследованиях A.C. Щенкова [758-759] и Т.Н. Вятчаниной [759]. Творчество по образцу в контексте исторической преемственности средневекового русского зодчества исследовалось Т.А.Славиной [631].

Всестороннее исследование провинциальных вариантов христианской архитектуры в целом трудно себе представить без преимущественного изучения богослужебных функций всего здания, а также прилегающей к нему территории, частей храма и элементов организации интерьера. Непосредственное отношение к указанной проблематике имеют вопросы влияния особенностей богослужения на пространственную организацию храмов, которыми занимались Н.П.Кондаков [324], А.Грабар [792,791, 200]. Р.Краутхаймер [797], Н.Ф.Красносельцев [333-334], Ж.Лассю [798], Т. Мэтьюз [801], Л.Г.Хрушкова [712-715]. Систематизацию исследований по выработке методологии подобного анализа архитектурных памятников христианства провел JI.A. Беляев [81].

Сама проблема влияния особенностей богослужения на планировочно-пространственную организацию христианского храма поставлена сравнительно недавно, в середине XX в., и является основой т.н. функционального метода изучения христианской архитектуры. Согласно этому методу храм строили для совершения литургии, поэтому различия в богослужении влияли на планировки, объемы, декор и особенности настенных росписей. Особенности функционального подхода, его достоинства и недостатки проанализированы в исследовании Л.А.Беляева [81]. Он особо выделяет исследования двух ученых - А.Грабара [792, 791, 200] и Ж.Лассю [798]. [81]. А.Грабар в качестве основных выделил две функции: богослужебную и мемориальную, имевшие корни в античности. На основе соответствующих этим функциям в античный период композиционных типов зданий он вывел два направления развития христианской храмовой архитектуры: «путь базилики» и «путь мартирия». На основе указанных двух направлений сформировались базиликальный и центрично-купольный типы храмов. А.Грабар выделял в качестве одной из важнейших теоретических посылок тезис, что христианское богослужение на ранних этапах черпало стимулы из простейших дохристианских ритуалов [791]. Кроме А. Грабара в этом направлении работали Дж. Кроуфорд [779], Т.Мэтьюс [801], П. Донсель-Вут [786], Ж. Чаленко [812].

Как показало проведенное диссертационное исследование, в некоторых регионах провинции христианского мира это происходило не только в период становления христианской культуры, но и впоследствии, когда литургия дополнялась традиционной обрядностью. Изучение данного вопроса находится в тесной взаимосвязи с культурологическими исследованиями синкретических культов Р. Робина [808], Ф. Кисинга [795], М.С.Бутиновой [119].

Р. Краутхаймер стал основоположником нового направления, предполагающего комплексный подход к изучению памятников христианской архитектуры [797]. В его трудах, также как и в работах К.Манго [800] и Ф. Дайхмана [785] рассмотрены памятники «высокого» христианского зодчества. К данному направлению можно отнести и исследования А.И.Комеча [321, 323], Г.К.Вагнера [120], А.

Ю. Казаряна [289-291], выделяющих особую, «богословскую» основу храмострое-ния

В публикациях второй половины XX в., посвященных анализу локальных направлений христианской архитектуры, функциональный аспект снова получает преимущественное значение. К ним относятся работы Н. Дюваля [787], П.Шевалье [776], Н.Г.Чубинашвили [738], Л.Г. Хрушковой [715 ,712], С.А.Беляева [82].

Вопросы формально-композиционного, пропорционального и метрологического анализа средневековых христианских храмов восточно-византийской традиции освещены в работах К.Н. Афанасьева [61-62], П.М.Мурадяна [476], И.Стржиговского [645], И.Ш. Шевелева [743].

Важное значение для исследования вопросов метрологии в средневековом зодчестве имеют работы Е. Шильбаха [809], В.А.Дмитриева [232-233], П.Ундервуда [814], Л.Н.Большакова [101], П.А. Раппапорта [579-580]. Е. Шиль-бахом в монографии «Византийская метрология» проведен подробный анализ метрологической системы Византии, основанной на иерархии антропометрических мер (от ширины пальца до оргии) и выявлена историческая динамика использования различных видов оргий (в 10, 8, 7 и 6 футов) [809]. В.А. Дмитриевым исследована традиционная метрология народов Северного Кавказа в сравнении с другими средневековыми культурами. Им выявлена в этом регионе приоритетность простых, максимально наглядных приемов измерений, предпочтение принципа эквивалентного сравнения над принципом измерения, овеществление и символизацию заимствованных из других культур отвлеченных единиц измерения и связанную с этим сакрализацию мерных инструментов, соответствующих этим единицам [233]. П.Ундервудом выявлено, что в храмосгроительстве Византии VI-X вв. модульной величиной являлись либо глубина алтаря, либо сторона подку-польного квадрата, кратные 10, 20 или 50 византийским футам [814]. К тому же выводу относительно древнерусских церквей приходит и Л.Н.Болыиаков, отмечающий, что в определенный момент становления древнерусского зодчества происходит переход на традиционную для русской культуры единицу измерения -локоть [101]. П.А. Раппапортом были проанализированы особенности построения композиционной схемы древнерусских храмов при разметке на местности и в процессе строительства [579-580].

Основой метода исследования является положение об общности основополагающих принципов мировоззрения и различии образно-символических его составляющих в культуре народов Северного Кавказа в дохристианский и христианский период. Выявляемая с помощью данного метода двойственная природа христианского храмостроения рассматриваемого региона обусловлена, с одной стороны, совокупностью традиционных представлений и приемов, реализуемых в сакральных объектах, с другой - «образцовыми» установками христианской культуры, универсальными и, в то же время, имеющими индивидуальность в соответствии с распространяющим христианство конфессиональным центром. В данном исследовании влияние именно составляющих традиционной культуры на универсальную культуру христианства выдвинуто на первый план. При этом храм понимается и как документ культуры, и как археологический объект. Для того чтобы обнаружить внутренние связи между территориально-пространственным расположением объектов, их предметно-пространственной организацией, соответствующей богослужению, тектоникой, символикой внешних форм и духовной культурой отдельных народов рассматриваемого региона было проведено междисциплинарное исследование. Для этого потребовалась реконструкция дохристианских представлений о сакральном объекте, изучение причинно-следственных связей между отдельными проявлениями архитектурно-градостроительного процесса в храмостроении и герменевтическая интерпретация объектов храмового зодчества как в отдельно взятых местностях, так и во всем рассматриваемом регионе в целом.

Фактографической основой исследования являются: натурные обмеры и фотографии памятников христианской архитектуры на территории Карачаево-Черкесии, Осетии, Кабардино-Балкарии, Краснодарского края, Абхазии, Крыма, Болгарии, Турции, выполненные автором; обмеры, выполненные археологами ГХГ.Акритасом, Н.В.Анфимовым, М.Асратяном, Б.А.Рыбаковым, Р.М.Ваидовым, Ю.Н.Вороновым, Г.Г.Гамбашидзе, А.М.Ждановским, Г.И.Ионе, Л.Г.Ишхановым, И.В.Каминской, Е.И.Крупновым, В.А.Кузнецовым, Л.И.Лавровым,

М.Н.Ложкиным, Г.И.Магомедовым, В.И.Марковиным, И.М.Мизиевым, Т.М.Минаевой, М.Б.Мужухоевым, Б.Б.Овчинниковой, Л.П.Семеновым,

Л.Н.Ситниковой, В.Х.Тменовым, Дж.А.Халиловым, Л.Г.Хрушковой, И.М.Чеченовым, И.П.Щеблыкиным, З.И.Ямпольским; дореволюционными исследователями А.Л. Бертье-Делагардом, И.А.Владимировым, Н.Каменевым, К.К.Косцюшко-Валюжиничем, В.М.Сысоевым, Д.М.Струковым, А.Фирковичем; историками архитектуры Н.И.Бруновым, Ю.А.Таманяном, О.Х.Халпахчьяном, А.Л.Якобсоном. Всего исследованием охвачено около 600 объектов.

Научная новизна, прежде всего, заключается в реконструкции целостной картины христианского храмового зодчества Северного Кавказа периода средневековья в пространственно-временной динамике, для чего было проведено комплексное историко-теоретическое исследование. При этом впервые выявлена динамика преемственной взаимосвязи традиционной языческой и христианской культур в процессе формирования особенностей христианского зодчества Северного Кавказа.

- впервые представлена историческая периодизация христианского храмо-строения на территории Северного Кавказа и разработана классификация памятников христианской архитектуры Северного Кавказа;

- впервые определена роль религиозных контаминаций мировоззрения как основ формирования регионально-этнических вариантов народного христианского зодчества на территории Северного Кавказа.

- впервые в контексте особенностей богослужений рассмотрены процессы формирования территориально-пространственной и предметно-пространственной организации архитектурно-природных культовых комплексов и храмов на Северном Кавказе;

- впервые выявлена мифологическая основа и развитие традиции органичного включения системы сакральных объектов в природно-ландшафтный контекст;

- предложен авторский вариант классификации языческих святилищ Северного Кавказа;

- впервые определены региональные особенности, обобщены профессиональные принципы и выделены конструктивные приемы строительства храмов по образцу.

- новой авторской концепцией является предположение о характерном для рассматриваемого региона принципе построения пространства храма на основе макролинейного модуля, имеющего тенденцию к сакрализации.

На защиту выносятся:

- историческая периодизация и классификация памятников христианской архитектуры Северного Кавказа;

- генезис и особенности регионально-этнических вариантов христианского зодчества Северного Кавказа;

- модель исторического взаимодействия христианской и традиционной культур в храмовом зодчестве народов Северного Кавказа как отражение религиозных контаминаций в мировоззрении населения.

Практическая значимость и внедрение результатов:

1. Положения диссертации стали основой выполнения научно-исследовательских работ, осуществленных под руководством автора по гранту РААСН «Христианское храмовое зодчество казаков Подонья и степного Предкавказья XVI-XIXbb.», 2004 г., гранту РГНФ, исследовательский проект № 05-04-04135а «Христианское храмовое зодчество Северного Кавказа византийского периода», 2005 г.

2. Методологические разработки автора стали научной основой дипломных проектов и магистерских диссертаций, имеющих практическую актуальность и выполненных по заявкам организаций Ростовской области, Ставропольского края, республики Абхазия (Приложение 3).

3. Материалы диссертации являются основой читаемых авторских лекционных курсов в РААИ для магистратуры и специализации «Реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия», направлений «Архитектура» и «Искусство», на курсах регионального центра переподготовки кадров РААИ: «История архитектуры и искусства Северного Кавказа», «История христианской архитектуры и градостроительства», «Традиционные конструкции в архитектуре» (с

19

1999 г. по настоящее время). Материалы диссертации включены в учебное пособие « Традиционные конструкции в архитектуре завершений Юга России» (в со-авт. с Колесником В.А.), 2002 г.

4. В диссертации впервые систематизирован и обобщен материал по средневековой христианской архитектуре Северного Кавказа и Северного Причерноморья в современных административных границах, на основе которого сформирована информационная база данных.

Результаты исследования также могут быть использованы при выполнении проектов реставрации и консервации памятников христианского зодчества региона.

Апробация результатов диссертационного исследования проведена в виде выступлений на международных, всероссийских и региональных конференциях, Академических чтениях РААСН в 2000-2006 гг., XXII Всемирном конгрессе архитектуры, г. Стамбул, 2005 г.

Результаты исследования опубликованы в монографии «Христианское храмовое зодчество Северного Кавказа периода средневековья», 2006 г., в статьях и тезисах докладов, материалах конференций.

Структура работы. Диссертация представлена в двух томах. Первый том включает текст диссертационного исследования, состоящего из введения, четырех глав, заключения, библиографии, а также трех приложений. Второй том - два приложения и иллюстративные материалы.

Выводы по главе 4.

1. Раскрыты особенности формирования христианской культуры и мировоззрения горских народов Северного Кавказа Х1П-Х1У вв.

В Х111-Х1У вв., когда не было ни контактов с конфессиональными центрами, ни сильной государственной власти, процесс христианизации продолжался и достиг самых отдаленных районов высокогорья, где на базе традиционной культуры происходило формирование вариантов т.н. «народного христианства».

Необычность и самобытность архитектуры сакральных объектов рассмотренного периода являются следствием сложнейшего и протяженного во времени процесса формирования религиозных контаминаций в мировоззрении населения. При этом особенности обрядности, записанные в различные периоды (но в основном, после ХУ1в.) и исторические события в регионе свидетельствуют о том, что данные контаминации нельзя считать признаками угасания некогда сильной христианской веры, а особенности обрядности - результатом постепенного искажения литургии. Данное сложное явление следует рассматривать как изначально сформировавшийся вариант христианской культуры, имеющий аналоги в других традиционных культурах мира.

Жизнедеятельность патронимического общества было основана на обычаях, которые, не будучи записаны, тем не менее, сохраняли в неизменности главные постулаты картины мира горцев, однако исподволь, незаметно для людей, они изменялись, приспосабливаясь к новым условиям и воздействиям, каковым являлось христианское учение. В результате каждая патронимия жила по своему обычаю, сохранявшему, вместе с тем, основные черты общей традиционной культуры. С одной стороны у горцев сложилась устойчивая традиционная модель мира, соответствующая их ограниченной деятельности на узком пространстве при общении со сравнительно небольшим числом других членов общества. В то же время самостоятельно мыслящая личность была развита относительно слабо, коллективное сознание доминировало над индивидуальным. В этих условиях, благодаря деятельности миссионеров различных направлений христианства сложившаяся картина мира не отвергалась, а дополнялась. При этом скорее христианство включалось в традиционную религию, чем наоборот. Происходил интересный процесс создания региональных версий христианской культуры путем конкретизации христианских догматов в соответствии с реальными условиями жизни горцев, особенностями их мышления и последующим введением традиционных культов в христианское богослужение. Аналогичные процессы при распространении христианства отмечены рядом исследователей в более позднее время в других традиционных культурах мира. В горских обществах Осетии, Ингушетии, Балкарии выявленные процессы сформировали своеобразные варианты обрядности, в большей или меньшей степени сопоставимые с христианской культурой. Отсутствие постоянных контактов с конфессиональными центрами и постепенная местная трансформация народных вариантов христианской культуры приводили к нативизации христианства, насыщению его местными верованиями и ритуалами. Исследованием установлен ряд черт как христианской, так и языческой обрядности народов Северного Кавказа. Сопоставление их между собой подтвердило вывод, что данные культуры можно отнести к христианским.

Кроме деталей обрядности очень весомым аргументом в пользу именно христианского характера сформировавшейся на Северном Кавказе в Х1П-Х1Увв. храмостроительной культуры является то, что население региона до XIV, а в некоторых регионах и до XVI в. считало себя христианами, о чем свидетельствуют обряд погребения, хранящиеся в храмах Евангелия на грузинском и греческом языках; большое количество крестиков-тельников, обнаруженных археологами при раскопках средневековых поселений этого периода, а также особенности пространственной организации и обрядности, свидетельствующие о проведении в этих зданиях литургии в начальный период их существования.

2. Анализ территориально-ландшафтного расположения, пространственной организации этих сооружений в соответствии с церемонией, происходящей в них, их патронимического статуса, модульный анализ, а также соотнесение всех этих особенностей в свете единого пространства традиционной горской культуры позволили автору данной работы определить, что культовое зодчество всей полосы Солнечных долин в целом в этот период представлено культовыми комплексами, в которых можно выделить три иерархических группы: общепатронимические, патронимические и родовые. Общий принцип локализации храмов и культовых комплексов в горных районах Северного Кавказа в этот период соответствовал ради-ально-маршрутной модели освоения пространства: в центре этнической общности обязательно находился самый почитаемый храм, храмы и культовые комплексы существовали в каждой патронимической общине и патронимической семье. Ан-самблевость становится одной из ведущих характеристик храмовой архитектуры этого периода. Наибольшее развитие получил иерархический принцип, который становится особенно актуальным и в связи с необходимостью создания системы пространственных «оберегов» в условиях постоянной опасности со стороны двигающихся с предгорий захватчиков. В рассматриваемый период храмы уже не включали в систему оборонительных сооружений поселения - они наделялись высшей, духовной силой защиты. Общепатронимические комплексы располагали около главных селений патронимий или в значимых природных местах, патронимические - у центральных селений патронимических родов, а родовые храмы -над каждым селением. В этом смысле храм становился таким же символом рода, как и башня. Иногда в родовом храме совершали захоронение, но чаще всего он становился центром патронимической группы захоронений в склепах. Проведенный анализ показал, что культовые комплексы, по-прежнему, включали как искусственные объекты (христианские (храмы) и языческие (столпообразные монументы, чашечные камни)),так и объекты натуралистического язычества. Все искусственные объекты комплексов были построены одновременно, о чем свидетельствует один и тот же характер кладки и декора, данные археологов.

Выявлена тенденция «достраивания» ранее возведенных христианских храмов: их обносили оградой, в которой со временем вырастали деревья, получающие статус священных; рядом возводили столпообразные святилища; стены украшали петроглифами, отпечатками рук на штукатурке, рогами и черепами. И в случае нового строительства, и в случае «достройки» церемония предполагала сначала посещение языческих объектов, затем христианского храма, проведение в нем богослужения и завершение церемонии обязательной трапезой с жертвенным животным (кувдом) около храма. Сходство принципов ландшафтного размещения культовых комплексов на всей территории Солнечных долин можно объяснить не только общностью истоков традиционной культуры, но и интенсивными контактами населения этой территории между собой по горным тропам. В предгорьях Северного Кавказа, в местах проживаниях алано-овсов на захваченной татаро-монголами территории, имел место только патронимический принцип строительства храмов.

3. Раскрыты особенности выявленных регионально-этнических вариантов христианского зодчества на территории Ингушетии, Осетии, Балкарии, предгорий Северного Кавказа.

Выявлено что усиление в Х1П-Х1У вв. поверхностных влияний различных центров христианства и мусульманства, наряду с раздробленностью патронимических объединений привело к доминированию процессов обострения этнического своеобразия традиционных культур над процессами ассимиляции монотеистических религий. В результате в рассматриваемый период на территории Северного Кавказа сформировалось несколько видов религиозных контаминаций мировоззрения и, соответственно, несколько регионально-этнических вариантов христианской архитектуры: в Ассиновской котловине на территории Ингушетии, в Ала-гирском, Дигорском и Куртатинском ущельях на территории Осетии, на территории Балкарии, в предгорьях Северного Кавказа. Наиболее яркие проявления религиозных контаминаций зафиксировано именно в пространственной организации и внешних формах храмов. Самобытность вариантов «народного» храмостроения определяется в большей степени характером привнесения в него черт традиционной культуры, однако в данном случае на ее формирование в значительной степени повлияли существующие на данной территории христианские культуры различных направлений (православия, католицизма и несторианства), а также ислам.

Исследованием выявлено существенное влияние на процесс формирования особенностей храмостроения полосы Солнечных долин несторианской христианской культуры, привнесенной с татаро-монголами. Это выразилось в декоре, деталях обрядности и пространственных композициях, отличительной особенностью которых является прямое завершение алтарной части. Сопоставительный анализ выявил сходство с несторианскими храмами в Эфесе, Северной Месопотамии и Средней Азии. Широкая распространенность прямого завершения алтарной части могла быть обусловлена и влиянием католицизма, а также генетической связью горского храма с жилищем, применением этой формы в святилищах и склепах. Важным моментом является то, что нет примеров вписанных апсид, т.е. не было значительного влияния Закавказского зодчества.

4. Проанализированы особенности строительства храмов по образцу и связанная с ними система построения планов храмов на основе модулей, получивших к этому периоду сакральное значение: применение в большинстве объектов модулей, сохранившихся со времен активного византийского влияния; иерархия размеров объектов культового комплекса в соответствии с модулем; усиление значимости «влияния» объекта на окружающую территорию, уменьшение его размеров, связанное с введением обрядов, предполагающих экстерьерное богослужение.

В рассматриваемый период имело место иное понимание меры построения сакрального пространства. Связано это было с особенностями строительства по образцу. Если в предшествующий период важнейшей составляющей процесса создания храма было воспроизведение богооткровенного образца и его меры, приводящее к повторению основных планировочных параметров образца, то в XIII-XIV вв. в связи со множественностью культурных влияний и складывающимися религиозными контаминациями мировоззрения невозможно было выбрать конкретный образец, так как ни в одном из ведущих миссионерскую деятельность христианских центров не существовало храма, по пространственным характеристикам отражающего особенности своеобразного «народного» христианства горцев. Немаловажную роль в храмостроении играл заказчик - корпоративная патронимическая община. В то же время сложившаяся в домостроительном зодчестве своеобразная традиция применения эквивалентных размеров, однажды установленных эталонов для различных элементов здания, формирования в каждой общине своих сакральных мерных инструментов способствовала сакрализации меры ранее построенных христианских храмов. Пространственно-планировочные схемы этих храмов не соответствовали потребностям «новых» богослужений (о чем свидетельствуют следы их поздних приспособлений, обнаруженные в ряде объектов), но заложенная в них сакральная мера принималась для строительства новых храмов и культовых комплексов. В связи с этим разбивочный модуль, равный византийской оргии, в предшествующий период являвшийся только мерой образца, в рассматриваемый период приобретает значение сакрального и фиксируется в сакральном мерном инструменте, хранящемся в культовом комплексе, как святыня.

5. Раскрыты особенности конструктивно-декоративных приемов, связанные с интенсивными процессами взаимообмена культур и выработкой сходных конструктивно-декоративных приемов во всех вариантах «народного» храмостроения на основе традиции. В храмах обязательно присутствовали: ложный свод (каменный или деревянный), поперечные стрельчатые арки, балки, ступенчато-пирамидальная или гладкая стрельчатая кровля. Ряд конструктивно

391 декоративных приемов был сакрализирован, имел священное символическое значение и применялся в иных «священных» сооружениях - склепах и башнях. Характерной особенностью является использование сакральных смыслов традиционных форм в христианском зодчестве (появление ступенчато-пирамидальной формы в завершениях выступающих апсид, завершение апсиды шишаком, а не главкой с крестом). Значительное место в декоративном убранстве храмов этого периода занимали настенные росписи, фрески, отражающие синтез нескольких христианских культур.

Заключение

Северный Кавказ - один из тех регионов, где археологические объекты и многочисленные письменные источники византийских и восточных авторов дают нам более полную и яркую картину распространения христианства, чем сохранившиеся памятники, представляющие традиционный интерес для архитекторов. Поэтому воссоздание цельной картины средневековой христианской архитектуры региона, предпринятое в данном исследовании, стало возможно лишь на основе комплексного анализа сохранившихся архитектурных объектов с привлечением данных археологии и исторических документов. В результате установлено, что определяющим с VI по XIII в. было влияние византийской культуры храмострое-ния. Рассмотренный регион, с точки зрения особенностей христианской культуры и храмового зодчества, интересен тем, что христианство никогда не являлось государственной религией. Только один небольшой отрезок времени (Х-ХПвв.) характеризуется начальными проявлениями государственной политики в области христианизации и храмостроения, прерванными татаро-монгольским нашествием. Второй особенностью региона является импульсивность проведения миссионерской деятельности на данной территории со вспышками активности в VI, X, XIII вв. в отдельных центрах. Третьей - множественность источников христианской культуры - миссионерскую деятельность на данной территории вели, иногда одновременно, представители различных Церквей (Византийской Православной, Грузинской Православной, Армяно-Григорианской, Римско-Католической, Не-сторианской).

Основой формирования особенностей христианской культуры в данном регионе была традиция. Своеобразие традиционной культуры определяется общностью основных ее составляющих для многочисленных этнических групп населения Северного Кавказа, касающихся основ языческого мировоззрения и связанных с ними поведенческих норм. В традиционной культуре народов Северного Кавказа имели место как базовые истоки и идеалы, способствующие формированию самобытности христианской культуры, так и универсалии, повлиявшие на адекватное восприятие христианства. К первым относятся: патронимическая структура общества, характер природопользования, природопоклонение и сопутствующее ему преобладание натуралистического язычества. Ко вторым - иерархическая структура пантеона богов во главе с главным богом-демиургом, представление о трехчастности мироздания и нравственные ценности. Привнесение христианской культуры только в виде миссионерской деятельности способствовало мягкой адаптации ее в культуре традиционной, в результате чего ряд мифологических истоков мировоззрения сохранялся, в то же время, возникали инновационные тенденции и формировались регионально-этнические варианты храмостроения.

Идеологической основой формирования регионально-этнических особенностей архитектуры христианских храмов являлись различные варианты религиозных контаминаций мировоззрения народов Северного Кавказа. Причинами формирования религиозных контаминаций были: - удаленность от христианских центров, - деятельность миссионеров разных конфессий, - сохранение родовых структур, - сложная политическая обстановка, - процессы этногенеза. Следствием религиозных контаминаций стало появление региональных вариантов «народного» христианства, осложненных языческой обрядностью, получавших отражение в особенностях архитектуры церквей: ландшафтном размещении, пространственной организации, внешних архитектурных формах, конструкциях, пластике декора.

Каждая вспышка активизации миссионерской деятельности в регионе способствовала началу определенного этапа архитектурного формообразования христианского зодчества, кроме того, имел место четвертый этап - реминисценций, самобытного существования христианской культуры в условиях эпизодических контактов с остатками материальной культуры бывших конфессиональных центров Восточно-христианской церкви. Каждый этап формировал новые типы храмов на Северном Кавказе, в ряде черт находящиеся в русле общих тенденций христианской архитектуры, но всегда отличающиеся большой долей регионального своеобразия, обусловленного особенностями религиозных контаминаций. В то же время, каждый этап был связан с проникновением христианской культуры на новые территории.

В VI - IX в. христианство приходит в Причерноморские районы Зихии и делает первые шаги в Предгорьях Северного Кавказа. Христианская вера еще не затронула глубинных пластов языческого мировоззрения, но способствовала возникновению контаминации христианства и язычества. В храмостроении на различных территориях формируются две независимые тенденции. В предгорных районах возникли своеобразные церкви-дворики, соответствующие адаптированным вариантам христианского богослужения. В близких к Византии районах Причерноморской Зихии строили распространенные в раннехристианский период небольшие одноапсидные зальные церкви.

В Х-Х11 вв. христианизация становится государственной политикой для ряда государств Северного Кавказа, в связи с чем наступает период наиболее интенсивного проникновения новой веры в регион. Храмостроительство ведется практически по всей территории, за исключением высокогорных областей. В религиозной контаминации мировоззрения этого периода доля язычества была минимальной, и именно для Х-Х11 вв. характерно следование «высоким» образцам христианской архитектуры, обусловившее появление на Северном Кавказе практически всех существующих на тот период в восточно-христианской культуре типов храмов: крестово-купольных («вписанный крест» и «свободный крест»), базилик, зальных церквей с обходом, вариантов трехчастных зальных церквей с пастофо-риями, однонефных храмов с вписанной и выступающей апсидой. Доминирующими в этот период являются византийская христианская культура и принципы храмостроения.

В ХШ-ХГУ вв. христианство проникает в высокогорные районы, в основном, в связи с переселением в горы христианского населения предгорий Северного Кавказа, начавшимся в результате нашествия татаро-монгол. В то же время, это период нового всплеска миссионерской активности со стороны Византийской, Римско-Католической, Грузинской Церквей и пришедших с татаро-монголами не-сториан. Кроме того, в это время на территорию Северного Кавказа начинает проникать ислам, который в конце ХГУв. становится государственной религией Золотой Орды. В условиях оппозиции захватчикам укрепляются патронимические структуры и происходит актуализация традиционной культуры. В некоторых районах Северного Кавказа на фоне сохранения ставших уже традиционными элементов христианской культуры шли процессы нативизации христианства и насыщения его традиционными языческими ритуалами. Религиозные контаминации этого периода складывались на основе мировоззренческих идеалов вышеперечисленных направлений христианства, традиционной мифологии, а иногда и ислама. Доминирование процессов обострения этнического своеобразия над процессами ассимиляции универсалий христианской культуры способствовало формированию достаточно оригинальных форм христианской архитектуры. Появляется тенденция к упрощению пространственной структуры, уменьшению размеров храмов. Характерным явлением стало создание архитектурно-природных культовых комплексов, включающих ранее построенные и вновь возводимые храмы, святилища, объекты натуралистического язычества.

Религиозная контаминация мировоззрения казачества (четвертый этап, XV-XVI вв.) сложилась, в отсутствие контактов с христианскими центрами, на основе сформировавшихся в предшествующий период своеобразных основ христианского мировоззрения, экстремальных особенностей образа жизни, освоения природы и самобытной социальной структуры. Сформировавшаяся контаминация натуралистического язычества и реминисценций христианской культуры нашла отражение в описаниях самобытных форм первых мобильных казачьих храмов и не оставила материальных следов. Отдельные черты организации пространства этих храмов опосредованно сохранились в деревянных храмах казаков более позднего периода.

Характер освоения пространства и традиционное природопользование являлись одной из составляющих общности традиционной культуры всех народов Северного Кавказа, поэтому региональные особенности архитектуры христианских храмов Северного Кавказа в целом наиболее ярко проявились в местоположении храма в структуре поселения, его взаимосвязи с ландшафтом и природным окружением. На протяжении всего рассматриваемого периода с VI по XIV вв. на Северном Кавказе происходило взаимовлияние базовых основ традиционной пространственной культуры, предполагающей неразрывное соединение с природой, и привнесенных приемов иных «высоких» культур, имевших преимущественно городское развитие.

Натуралистическое язычество, природопоклонение как неотъемлемый элемент традиционной культуры народов Северного Кавказа сохраняло сильные позиции на протяжении всего исследуемого периода. Это являлось причиной формирования традиции органичного включения храма в природно-ландшафтный контекст, сохранения, а иногда приоритетности экстерьерного его восприятия (несмотря на актуализацию внутреннего пространства, связанного с «интерьер-ностью» христианского ритуала). Размещение храма в структуре поселения не регламентировалось установлениями церкви и являлось прерогативой местного населения, в результате чего объекты христианской культуры на Северном Кавказе размещали в соответствии с дохристианскими представлениями о местоположении святилищ в системе традиционного освоения пространства. Привнесенные византийские территориально-пространственные принципы храмостроения (размещение храма непосредственно в поселении, понимание храма как места погребения) дополнялись традиционными (размещение храма на высотных труднодоступных местах в точке визуального обзора местности, учет природных факторов (движение солнца, направление ущелья), ансамблевость и единство естественного и искусственного). Иногда на основе их взаимодействия формировались новые региональные принципы (иерархия в соответствии с патронимическим устройством общества, включение храма в систему оборонительных сооружений поселения). Наиболее сильное проявление указанной тенденции отмечено на периферийных (по отношению к сложившимся центрам культуры) территориях Северного Кавказа.

В рассмотренный в исследовании период с VI по XIV вв. каждая из формировавшихся христианских культур подвергалась давлению со стороны конфессиональных центров с целью «унификации» их в единую культуру храмостроения того или иного направления. Тем не менее, можно сделать вывод о самобытности архитектуры храмов Центральной, Восточной, Западной Алании, Зихии, Дидо (Серир), Хазарии, Нахче, Двалетии, Дигории, Тьмутаракани. Регионально-этнические варианты христианской архитектуры претерпевали в ходе совместного существования на данной территории изменения, приобретая некоторые общие признаки. Однако все они сохранили свою культурную идентичность, благодаря устойчивости исходных традиционных идеалов.

С образцами храмов на Северный Кавказ привносилась новая, христианская картина мира. При этом прежняя система миропонимания не отвергалась, а переосмысливалась с помощью христианского учения. На протяжении всего рассмотренного периода на Северном Кавказе происходил интересный процесс создания своих версий христианской культуры путем конкретизации христианских догматов в соответствии с реальными условиями жизни, особенностями мышления и последующим введением традиционных культов в христианское богослужение. Тем не менее, все же народами Северного Кавказа было воспринято главное -значение пришествия Христа и понимание его божественной сущности, нашедшее отражение в литургии, символика спасения - крест, эсхатологическое восприятие времени (в отличие от цикличности языческого миросозерцания) и необходимость стремления перехода в Царство Божие после смерти, иерархичность построения мира. Это проявлялось в церемониальной и погребальной обрядности, функционировании на территории Северного Кавказа епархий и митрополий Византийской, Римско-католической и Грузинской Церквей, в архитектуре. Идейно-духовная ориентация людей, самосознание их принадлежности к той или иной, но именно христианской организации на фоне цельности и невычлененности отдельных сфер мировоззрения, позволяет отнести все эти сложные разновременные варианты этнической культуры к культуре христианской и рассматривать храмовую архитектуру Северного Кавказа У1-Х1У вв. как совокупность региональных вариантов восточно-христианского храмового зодчества. В архитектурно-пространственных композициях храмов различных периодов не может быть выявлено какой-либо прямой преемственности, но приоритетное значение в этих вариантах всегда имело внутреннее пространство храма, обусловленное литургией и определяющее принадлежность к христианской культуре.

Универсалии христианской культуры проникали на данную территорию вследствие стремления местных заказчиков сохранить и повторить в храме внутреннее пространство образца, привносимого из конфессионального центра. Храм воспринимался как внутренний мир, огражденное стенами пространство литургии, оно было главным, и именно его форма имела первостепенное значение для миссионера и заказчика.

Глубинные основы христианской культуры и храмостроения были заложены во второй период христианизации Северного Кавказа (Х-ХП вв.), когда строительство по иконографическому образцу являлось приоритетным в государственной политике храмостроения. Возводимые в этот период на Северном Кавказе храмы различных композиционных типов (крестово-купольные, базиликальные, одноапсидные зальные) в целом соответствовали образцам конфессиональных центров. Вместе с тем все разнохарактерное зодчество этого периода объединяла сходность процесса регионализации образцов, который заключался не в творческой разработке его архитектурных характеристик, а в «осознавании» возможности органичного встраивания храма в контекст традиционной культуры, в стремлении «увидеть» в том или ином образце традиционные черты, развить и дополнить их.

В период Х-ХП вв.на основе проведенного анализа в регионе автором выделено два варианта образцов - первичные и вторичные. Первичными, иконографическими образцами были церкви Византии или близлежащих, освоенных христианской культурой территорий: Херсонеса, Боспора, Абхазии, Малой Азии, Картли, Армении; вторичными - церкви, построенные в рассматриваемом регионе первыми. Храмы, построенные на основе вторичных образцов, обладали более выраженными чертами регионализма.

Особенности строительства по храмов образцу на Северном Кавказе в XIII-Х1Увв. связаны с процессом конкретизации символического мышления. По сравнению с предшествующим периодом уже не могли использоваться образцы из конкретного конфессионального центра - множественность влияний обуславливала множество предлагаемых образцов. Выбор образца напрямую был связан с проблемой заказчика, а, из-за раздробленности и отсутствия на территории Северного Кавказа в этот период сильных централизованных государств, в роли заказчика выступали отдельные горские общества, патронимические общины. В то же время, множественность влияний христианских культур, мусульманства и актуализация традиционных верований, связанная с возрастанием роли традиционной патронимической общины, формировали новые представления о храме. Но с другой стороны, на территории горских обществ уже были построены немногочисленные христианские храмы, к тому периоду превратившиеся в святыни. По своей планировочной структуре и образному решению они не соответствовали новым представлениям о храме, поэтому не могли копироваться, но приобрели значение символичных образцов для вновь возводимых храмов. Угасание традиции копирования означало поиски нового языка самоидентификации средствами архитектуры в изменившейся культуре, базирующейся на актуализации языческих основ мировоззрения. Происходили отдельные формальные заимствования особенностей образца: мистическое восприятие его меры, приобретшей к тому времени сакральное значение; подражание отдельным составляющим пространственной организации (членение внутреннего пространства на части арками); повторение деталей богослужебной обстановки в ином масштабе и на других местах (престолы, ниши, скамьи). Объективно имел место процесс расчленения образца на составные части, а затем синтез нескольких изобразительных черт с трансформацией и добавлением элементов иных культур.

В непосредственной взаимосвязи с особенностями строительства по образцу находилось представление о мере, разбивочном модуле храма. Выявленное сильное византийское влияние на территории Северного Кавказа и Северного Причерноморья в Х-Х11 вв., документально подтвержденная схожесть методов разбивки в восточно-христианских центрах, позволили предположить, что способы разметки храма на местности, а также используемые при этом мерные величины в рассматриваемом регионе должны были соответствовать применяемым в Византии (т.е. оргии, равные 6,7,8 и 10 футам, и метод разметки храма в соответствии с макроли-нейным модулем, кратным одной из указанных оргий, что подтвердилось модульным анализом.

Проведенный модульный анализ подтвердил также и другое выдвинутое предположение о том, что модулем построения плана на Северном Кавказе и в Северном Причерноморье являлась величина самого образно значимого элемента христианского храма - стороны подкупольного квадрата или глубины алтарной апсиды. Размер модуля соответствовал «мере» иконографического образца. Выявленный пример использования одинакового «нестандартного» модуля в ряде крестово-купольных храмов типа «вписанный крест» подтвердил тезис о том, что при строительстве храма на вновь осваиваемых в конфессиональном отношении землях приоритетное значение имел сам «богооткровенный» образец и его «мера», а не распространенная в тот период в византийском мире метрическая система.

В Х1П-Х1У вв. имело место иное понимание меры построения сакрального пространства. Немаловажную роль в храмостроении этого периода играл заказчик - корпоративная патронимическая община. В домостроительном зодчестве сложилась своеобразная традиция применения эквивалентных размеров, однажды установленных эталонов для различных элементов здания, формирования в каждой общине своих сакральных мерных инструментов способствовала сакрализации меры ранее построенных христианских храмов. Пространственно-планировочные схемы этих храмов не соответствовали потребностям «новых» богослужений (о чем свидетельствуют следы их поздних приспособлений, обнаруженные в ряде объектов), но заложенная в них сакральная мера принималась для строительства новых храмов и культовых комплексов. В связи с этим разбивочный модуль, равный византийской оргии, в предшествующий период являвшийся только мерой образца, в рассматриваемый период приобретает значение сакрального и фиксируется в специальном мерном инструменте, хранящемся в культовом комплексе, как святыня.

Исследование модулей показало также, что в этот период имела место градация размеров храмов по принципу иерархии на основе сакральных модулей в локальных местностях Северного Кавказа.

На Северном Кавказе в связи с процессом органичного вхождения христианской культуры в традиционную, имевшим периоды преобладания как одной, так и другой составляющих, храмостроительство находилось в прямой зависимости от богослужебной функции. Изучение богослужебных элементов архитектуры, соответствующих получившим развитие в регионе «неортодоксальным» направлениям христианства, позволило ответить на ряд вопросов об истоках особенностей храмостроения. В разных регионах Северного Кавказа в каждый из рассматриваемых периодов существовали свои особенности функционально-пространственной организации храмов, связанные как со своеобразием понимания христианского богослужения и источником проникновения христианства, так и с добавлениями дохристианской обрядности.

Следы литургической обстановки в храмах рассматриваемой территории показывают, что в общих чертах соблюдались принципы пространственной организации храма, соответствующие традициям Восточно-христианской Церкви. Несомненно также, что населению было известно содержательное значение отдельных частей храма и деталей литургической обстановки. В храмах имели место: ориентация продольной оси по линии восток-запад, нартекс, сводчатое покрытие, разделение храма на части, престол, солея, ниши в алтаре, синтрон, амвон, алтарная преграда, киворий. В храмах проводилась Евхаристия, о чем свидетельствуют священные сосуды и описания церемонии вкушения Святых Даров (хлеба и вина).

В каждый из рассмотренных периодов выявлены определенные ареалы распространения того или иного вида богослужения. В раннем средневековье (У1-1Х вв.) в Абхазии, Северном Причерноморье и Кавказской Албании распространено было размещение крестильной функции в пристроенных к одноапсидной церкви с севера или с юга «приделах», состоящих из двух или треханфиладно расположенных помещений (саСеИшпепшт, крещальня, сопз1^а1:огшт). Для горных районов Прикаспия, Балкарии, Сванетии, Кавказской Албании, а также для Армении в раннехристианский период характерен прием установки на престоле большого каменного креста. На Северном Кавказе богослужение проводилось в храмах, представлявших собой открытый дворик вокруг большого креста на престоле. В последующий период Х-Х11 вв., обычай поклонения Кресту на открытом пространстве мог повлиять на формы первых объектов христианства на Северном Кавказе -больших каменных крестов и стел, устанавливаемых миссионерами на возвышенных местах вдоль караванных путей по ущельям.

Характерное в период Х-Х11 вв. для Центральной Алании отделение алтаря от молитвенного зала сплошной стеной, иногда без проема могло быть связано с мемориальной функцией алтарной части - храм ассоциировался с фамильным склепом. Возможно также и соотнесение алтаря с запретным внутренним пространством естественного святилища, куда мог входить только служитель культа, или вообще не было доступа.

В Х1П-Х1У вв. в предгорьях Северного Кавказа (с. Нижний Джулат) получили распространение храмы с подалтарными помещениями, имеющими отдельный вход. С предгорий обряд, предполагающий использование подалтарных помещений, распространился в горы Балкарии и Ингушетии.

В период нативизации христианства в ХШ-Х1Увв. в горных районах Северного Кавказа получили распространение архитектурно-природные культовые комплексы, включающие христианские храмы и языческие святилища. Характер обрядности в различных этнокультурных ареалах определял особенности композиций возводимых в них комплексов. В горных районах Ингушетии и Дигории обряд предполагал длительное шествие от объекта к объекту, при этом искусственные объекты комплекса воспринимались в композиционной взаимосвязи с природным окружением. Комплексы на территории Осетии обязательно включали в себя природные святыни - деревья, камни, пещеры. Искусственные объекты строили рядом с существующими естественными святынями. Можно предположить истоки обряда шествия в раннехристианской византийской литургии, тем более, что есть ряд комплексов Х-Х11 вв., предполагающих проведение шествий (Гиляч, Нижне-Архызское городище).

Характерной особенностью богослужебной организации внутреннего пространства в храмах Северного Кавказа было соединение в одном здании трех основных функций: евхаристической, мемориальной, крещалъной. Сочетанием мемориальной и евхаристической функций было обусловлено появление в VI -IX в. в восточных провинциях, в том числе и в Северном Причерноморье, однонефных церквей с выступающей широкой апсидой, иногда неправильной формы, получавшейся вследствие того, что церквями обстраивали чтимые захоронения. На Северном Кавказе захоронение могло производиться в алтарной части после строительства храма, что соответствовало местной дохристианской традиции -покойного клали в склеп, а не склепом обстраивали могилу. Для большинства храмов Северного Кавказа и Северного Причерноморья было характерно размещение мемориальной зоны в северной части храма.

Помещения для крещения в храмах Северного Кавказа были редкостью, обычно ограничивались сооружением каменной неглубокой купели в нартексе или перед храмом. Необходимо отметить, что обряд крещения вообще имел на Северном Кавказе значительно меньшее значение, чем погребение. В ХШ-Х1У вв. горцы Северного Кавказа носили кресты, но одевание креста и простое окропление водой они уже воспринимали, как акт крещения. Гораздо более серьезное отношение обнаружилось к христианскому обряду погребения: соблюдалось положение по оси восток-запад, расположение рук - одна вдоль туловища, вторая - на груди, положение на спине, нательный крест, наличие гробовища, погребение внутри храма или рядом с ним. При этом такая строгая погребальная обрядность соблюдалась даже в период нативизации христианства, когда богослужение, проводимое в храме, изобиловало дополнениями из языческой обрядности.

Неотъемлемой принадлежностью евхаристической функции являлись престолы, алтарные преграды, амвоны, синтроны, алтарные ниши и скамьи. Все эти элементы, вместе взятые или единичные, имели место в храмах Северного Кавказа с VI по XIV в. Варианты местоположения самого важного элемента литургии -престола - на Северном Кавказе различны, но сводятся к двум, распространенным в христианском мире: в центре алтаря и у восточной его стены. Центральное расположение характерно для периода с VI по IX вв., и было обусловлено установкой на нем массивного каменного креста. В Х-ХИ вв. центральное расположение престола, а также частое наличие синтрона в алтаре указывает на то, что в храмах служили литургию Св. Иоанна Златоуста. Соответствующую этому организацию алтаря имели крестово-купольные и одноапсидные храмы центральной Алании, Абхазии, Херсонеса, а также храмы Серира (Дидо) и Ингушетии. Размеры престолов этого периода соответствуют византийским образцам, даже если они изготовлялись из местных материалов, а не привозились из Проконнеса. В храмах горных районов XIII-XIV вв. престол небольшого размера располагался у восточной стены. Уменьшение престола и сокращение размеров храмов в этот период было связано с упрощением самого богослужения, дополнением его языческой обрядностью и появлением тенденции возврата к экстерьерному восприятию сакрального объекта, перенесением большей части богослужения за пределы храма, на прилегающее к нему пространство. Алтарные преграды, как элементы евхаристической функции, имели место в храмах Северного Кавказа в период Х-ХП вв. По своему сюжетному оформлению алтарные преграды соответствовали искусству тех регионов, откуда были привнесены образцы храмов, однако выполнялись они из местных материалов, иногда в оригинальной форме и дополнялись элементами регионального традиционного декора. Ниши являлись самым распространенным элементом богослужебной обстановки в храмах Северного Кавказа - их располагали в алтаре, по периметру стен, на западной наружной стене у входа, что может являться свидетельством смешения вариантов литургии различных Церквей (Византийской, Армянской, Несторианской). Скамьи в храмах Северного Кавказа могли являться атрибутом поминальной церемонии, трапезы, местами для клира. В горных районах трапезная функция скамей трансформировалась под воздействием языческой обрядности, и скамьи располагали не только вдоль внутренних, но и вдоль наружных стен храма для проведения языческого пиршества после христианского богослужения.

Особого внимания заслуживает вопрос о пространственной структуре храма и устройстве в храмах членений. Пространственное разделение верующих имело место во всех храмах на территории Северного Кавказа, однако часто оно соответствовало не христианскому принципу (нартекс-наос-алтарь), например, соответствовало числу патронимических семей, присутствующих на богослужении. Роль нартекса часто выполняло огражденное пространство с западной или южной стороны храма - двор. Только в крестово-купольных храмах Алании и в зальных храмах Двалетии имел место внутренний нартекс. Согласно Апостольским постановлениям мужчины и женщины должны были занимать в наосе отдельные места, что отмечено и в ряде храмов Северного Кавказа Х-ХП вв. (отделение нефов базилик стенами, устройство галерей обхода, вторых ярусов над нартексом). Оригинальное решение вопроса разделения мужчин и женщин имело место в период ХП1-Х1У вв. — в культовых комплексах появился храм, к которому ходили только женщины. В храмах Балкарии и Осетии ХШ-Х1Увв. выделение наоса уже не имело смысла, так как в храм никто не мог входить, кроме священника - храм становился алтарем, а молитвенным пространством являлась прилегающая территория.

Таким образом, можно констатировать, что основными факторами, определяющими влияние богослужебной функции на пространственную организацию храмов Северного Кавказа, являются варианты сочетания литургии и дополняющей ее обрядности, а также форма проведения обрядовой церемонии - внутри или вне стен храма. Обрядовые дополнения представлены в двух вариантах: христианская обрядность, связанная с влиянием различных христианских культур и языческая обрядность. В период Х-Х11 вв., были распространены виды христианской обрядности, проводимой внутри храма. Языческие обряды имели место, но они были вынесены за его стены. Главным было проведение полной литургии, преимущественно Иоанна Златоуста, предопределяющей наличие в здании храма алтаря, нартекса и выделение пространств для особенностей крестильной и мемориальной функций. В раннехристианский период и в ХШ-Х1У вв. наблюдаются сходные тенденции проведения самых разнообразных вариантов языческих обрядов не только вне, но и внутри храмов (например, устройство трапезы с жертвенным животным).

Для выяснения взаимодействия идейно-образного и конструктивного аспектов архитектурного формообразования в рассматриваемом регионе исключительное значение имеют вопросы взаимосвязи внешних и внутренних форм храмов, взаимозависимости процесса формирования новых типов и развития конструктивной мысли, перевод конструктивных форм из материала в материал, применения традиционных или инновационных конструкций, символичности формы и связанной с ней декоративности или функциональности элементов.

В каждый из рассматриваемых периодов христианизации региона строители решали актуальные проблемы конструктивно-тектонического воплощения здания нового типа (христианского храма) и его символико-сакральной образности (стена - свод - опоры - завершения). Поиски новой образности в каждый исторический период способствовали выработке новых конструктивных приемов на базе как традиционной, так и привнесенной строительной техники. При этом преобладанию большой доли традиционных тектонических приемов способствовала нехватка строительных кадров в центрах распространения христианства и связанная с этим необходимость создания межнациональных строительных бригад с привлечением местных мастеров.

Стремление в начальный период проникновения христианства на Северный Кавказ (VI- IX вв.) выделить храм по сравнению с гражданскими сооружениями способствовало формированию новых местных строительных приемов, которые развивались в последующие периоды христианизации.

Важным фактором, влияющим на формирование конструктивных приемов храмостроения на Северном Кавказе, было отсутствие здесь традиций античной культуры, тогда как в Византии, Закавказье и в Северном Причерноморье, откуда проникало христианство на Северный Кавказ, эти традиции имели место, и строительная техника античности применялась в первых христианских храмах.

Внешний облик образца имел значение в редких случаях прямого его копирования, и тогда внешние формы воспроизводились в той строительной технике, которая была доступна мастерам, возводившим храмы. При этом практически в каждом храме в условиях стремления к копированию конструкции, но ограниченности возможностей формировались оригинальные конструктивные решения. Примером является большая группа храмов типа «вписанный крест».

Очень большое значение имело повторение определяемых образцом форм внутреннего пространства храма, имевших символическое значение в христианстве: алтарной апсиды и завершающей ее конхи, свода над молитвенным залом, купола на парусах, членения пространства храма на части и иерархии ячеек внутренней объемно-пространственной композиции. Воспроизведение форм символических частей храмов осуществлялось доступными строителю способами. Иногда, например, стрельчатый клинчатый свод заменялся ложным, но сохранял свою форму. При этом в некоторых случаях, ввиду невозможности повторения объемно-пространственных характеристик образца (из-за недостаточного уровня строительной техники) на его основе возникали новые типологические, а с ними и конструктивные, схемы, например, некупольная зальная церковь с пастофориями .

С течением времени, наряду с консервацией и архаизацией традиционных архитектурных форм появилась тенденция к смешению в храмостроении конструктивных-декоративных приемов народов различных этнических групп и конфессий, как аборигенных, так и переселенческих, и выработке, на основе традиции, своеобразных в каждом этнокультурном ареале приемов храмостроения, формирующих самобытный облик храма.

Таким образом, на Северном Кавказе сложились две взаимосвязанные тенденции влияния конструктивно-тектонических систем на архитектурное формообразование храмов. С одной стороны, необходимость придания храмам определенной образно-эмоциональной выразительности в периоды различной этнокультурной ситуации нередко приводила к сакрализации определенных, ставших традиционными конструктивных элементов и форм, приобретения ими этнокультурного значения. С другой стороны, привносимая в различных вариантах христианская культура способствовала поиску новых конструктивных решений, часто опирающихся на опыт традиции, развивая и обогащая ее. Важным фактором, способствующим формированию данной тенденции, было создание интернациональных строительных бригад мастеров восточно-византийских провинций и кавказского региона для возведения сакральных сооружений - храмов, башен, склепов.

Предметы архитектурного декора храмов (капители, плиты для пола, алтарные преграды, престолы, карнизы, резные плиты для украшения стен, кресты, стелы), скульптура и настенная живопись - являлись на Северном Кавказе элементами, наглядно отражающими традиционную культуру. Наряду с этим, в них на протяжении столетий сохранялись византийские, грузинские, несторианские мотивы. Этот процесс многогранного взаимопроникновения культур способствовал формированию самобытности в этих видах искусства, однако определенное стилистическое направление так и не смогло выработаться в силу прерывистости, импульсивности внешних воздействий христианской культуры.

Влияние традиционной культуры и своеобразие регионально-этнических вариантов храмостроения Х1П-Х1У вв. наиболее наглядно проявлялось во внешних формах храмов, обусловленных применением сакрализированных декоративных элементов (ступенчато-пирамидального завершения, гребней, родовых шишаков, отпечатков рук, петроглифов, скульптурных изображений тотемных животных).

В период Х-Х11 вв. интенсивные контакты с конфессиональными центрами и возможность приглашения оттуда живописцев способствовали соблюдению в росписях каноничности и стилистики, сложившихся в Византии и Грузии. В XIII — XIV вв. в росписях прослеживаются явные тенденции к примитивизму, обусловленные творчеством местных живописцев.

Выявленное на всей рассматриваемой территории Северного Кавказа сходство процессов формирования стилистики предметов архитектурной декорации и росписей, основанных на сочетании элементов христианской и традиционных культур с преобладанием последних, позволяет сделать вывод о сохранении в этой области в период средневековья единства традиционной культуры. Следствием данной тенденции была сакрализация сформировавшихся в результате синтеза культур деталей декора и способов отделки храмов и перенос этих элементов на другие сакральные объекты - склепы и башни.

По вопросу о месте средневековой христианской архитектуры Северного Кавказа в архитектурной культуре христианского мира сложилось мнение, что эта архитектура провинциальна, и является отражением процесса угасания высоких образцов. Это высказывание несправедливо даже для памятников Х-Х11 вв., по ряду признаков сопоставимых с архитектурой высоких образцов Византии и Грузии. Для этого зодчества подходит термин не «провинциальное», а «периферийное». Оно в достаточно короткие сроки реагировало на новации столичной архитектуры, складывалось в результате своего художественного процесса, имело собственные тенденции и формировало традиции. Кроме того, на данной территории одновременно несколько центров распространяли христианство - и это одна из причин невозможности отнесения большинства объектов христианской архитектуры этого региона к зодчеству одного из сопредельных конфессиональных центров. Практически в каждом объекте можно найти черты архитектуры всех центров вместе взятых, что на протяжении многих десятилетий является предметом спора исследователей. Другая причина заключается в особенностях традиционных культур рассматриваемого региона, имеющих общую мифологическую подоснову и базирующихся на приоритетной значимости патронимических структур. Именно это обстоятельство мешало всеобъемлющему замещению язычества христианством и способствовало проникновению элементов традиционной культуры в храмострое-ние. Таким образом, христианская архитектура региона представляет собой совокупность разновременных регионально-этнических вариантов народного христианского зодчества, которые ввиду самобытности невозможно оценочно сопоставить с «высокими» образцами.

Именно невозможность этого сопоставления, самобытность архитектуры большинства храмов Северного Кавказа является показателем проникновения христианства в народные массы. Патронимический, общинный заказчик «видел» образ христианского храма сквозь призму своего мировоззрения, отражающего религиозную контаминацию христианства и язычества, своеобразную в каждом этнокультурном сообществе. Образцы храмовой архитектуры конфессиональных центров при этом выступали не определяющим, а направляющим фактором, так как практически отсутствовала государственная политика храмостроения. Определяющим же фактором являлась традиция. Поэтому одной из общих черт процессов формирования вариантов народного храмостроения являлся своеобразный традиционализм, общий в своих универсалиях, и рафинированный в этнокультурных вариантах.

Содержательные основы мировоззрения, имеющие единые для всех культур Северного Кавказа глубинные исторические корни, сохраняли свою неизменность на протяжении веков. Это придавало общность всему разнохарактерному зодчеству Северного Кавказа в таких аспектах, как территориально-ландшафтное расположение храмов в контексте природного окружения и символизация декоративно-конструктивных элементов. С другой стороны, все варианты средневекового христианского зодчества Северного Кавказа объединяют некоторые универсалии христианской культуры, получившие смысловое наполнение общезначимых идеалов, и укоренившиеся настолько прочно, что опосредованно сохраняли свои позиции до конца XVI в.

На Северном Кавказе в течение всего периода христианизации с VI по XIV вв. имела место традиционная для мифологического мышления модель мироздания - соотнесение мира и храма как движения, пути из одной составляющей этой модели в другую для достижения высшей цели соединения с Богом. Глубокая приверженность традиции и импульсивность распространения христианства в рассматриваемом регионе способствовала превращению этого движения из однонаправленного (от языческого мира к христианскому храму) в возвратно-поступательное, что было характерно именно для Северного Кавказа, и послужило основной причиной формирования здесь самобытного христианского храмостроения. Следствием являлась конкретно-историческая ограниченность отдельных архитектурных форм, возникших в результате периодического влияния христианских культур, что на первый взгляд дает представление о разрозненности и пестроте христианского зодчества Северного Кавказа. Однако неизменная на протяжении веков для всех этнокультур региона общность основ мифологического мышления и традиционных приемов освоения пространства, нашедших отражение в архитектуре, а также единый возвратно-поступательный процесс формирования христианских культур свидетельствуют о некой цельности и уникальности средневекового христианского зодчества Северного Кавказа.

Выявленные особенности и своеобразие христианской архитектуры Северного Кавказа позволяют высказать некоторые соображения относительно вопроса сохранения этой уникальной составляющей историко-культурного наследия региона. Несмотря на то, что в настоящее время большая часть населения Северного Кавказа исповедует ислам, все рассмотренные объекты почитаются местными жителями как святыни традиционной культуры. Наряду с архитектурными объектами в большинстве регионов сохранилось почитание обожествленных объектов природы - священных лесов, рощ, гор, ущелий. Таким образом, консервация существующей по сей день системы архитектурно-природных культовых комплексов является актуальной задачей как с точки зрения сохранения памятников, так и создания средств защиты горных экосистем от негативного антропогенного воздействия, так и с точки зрения духовного единения народов Северного Кавказа.

1. Абаев, В.И. Дохристианская религия алан / В.И.Абаев // XXV Международный конгресс востоковедов. Доклады делегации СССР. Вып.221.- М.: Издательство восточной литературы, 1960. - 20 с.

2. Абаев, В.И. Поправки к чтению древне-осетинской Зеленчукской надписи В.И.Абаев // Сообщения Академии наук Грузинской ССР. Т. V. -№2. - Тбилиси: Акад. наук ГССР, 1944, -С.260-268

3. Агатангелос. История Армении / пер. К.С. Тер-Давтяна и С.С. Аревшатяна. -Ереван : Наири, 2004.- Электронный ресурс. -Режим доступа:www:vehi.net/istoriya/armenia/kagantv/aluankl .html

4. Азаматов, К.Г. Пережитки язычества в верованиях балкарцев/ К.Г.Азаматов-Нальчик: «Эльбрус», 1980

5. Азаматова, М.-К.З. Этнографические этюды /М.-К.З. Азаматова.- Майкоп: «Нарт», 1997

6. Айбабина, Е.А. Двухапсидный храм близ крепости Фуна / Е.А.Айбабина //Византийская Таврика: Сб.научн.трудов ХУШконгресса византинистов.-Киев, 1991. -С. 194-205

7. Айдарова, Г.Н. Взаимодействие культур в архитектурно-градостроительном развитии Среднего Поволжья середины XVI начала XX веков / Г.Н.Айдарова. - Автореферат дисс.докт архит. - М: НИИТАГ, 1997 - 48 с.

8. Акритас П.Г. Архитектурно-исторические памятники горной части Кабардино-Балкарии / П.Г.Акритас, О.П. Медведева,Т.Б. Шаханов // Ученые записки Кабардино-Балкарского научно-исследовательского института T.XVII.-Нальчик: Эльбрус, i960.- С.88-92

9. Акритас, П.Г. Археологическое исследование Чегемского ущелья в 1959г./ П.Г.Акритас //Сб.статей по истории Кабардино-Балкарии. Вып.1Х. Нальчик: Эльбрус, 1961.- С. 177-192

10. Акты, относящиеся к истории Войска Донского, собранные генерал-майором A.A. Лишиным / под ред. А.А.Карасева.- Т. 1-2. Новочеркасск, 1891

11. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Тифлис, 1875. Т. VI.- 416 с.

12. Албегова, З.Х. Опыт реконструкции культового назначения постройки 21 Маяцкого селища (1Х-Хвв.) / З.Х. Албегова // XIX Крупновские чтения: Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа.-М.,1996.-С.7-9

13. Алборов, Б.А. Алано-асская надпись из села Цамад Алагирского ущелья Севрной Осетии / Б.А.Алборов // Известия Северо-осетинского НИИ, t.XXV. Орджоникидзе: Северо-осетинское книжное издательство, 1966. - С.91-118

14. Алборов, Б.А. Ингушское «гальерды» и осетинское «аларды» / Б.А . Алборов // Известия ингушского НИИ краеведения. Вып.1. Владикавказ, 1928, -С.348-429

15. Алексеев, В.П. К краниологии населения равнинных районов Кабардино-Балкарии // Ученые записки Кабардино-Балкарского НИИ.- Т.25.- Нальчик, 1968.-С. 178-182

16. Алексеева, Е.П. Археологические памятники Карачаево-Черкесии / Е.П. Алексеева // Карачаево-Черкесский НИИ истории, филологии и экономики.-М.: Наука, 1992, -216 с.

17. Алексеева, Е.П. Археологические раскопки в районе с. Верхний Чегем в 1959г./ Е.П.Алексеева // Сб. статей по истории Кабардино-Балкарии, вып.1Х, -Нальчик: Эльбрус, 1961, С.193-204

18. Алексеева, Е.П. Вопросы взаимосвязи народов Северного Кавказа с русскими в Х-ХУвв. в отечественной исторической наук / Е.П.Алексеева .- Черкесск : Изд. Карачаево-Черкесского НИИ истории, филологии и экономики, 1992. -132 с.

19. Алексеева, Е.П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии / Е.П.Алексеева. М.: Наука, 1971 - 355 с.

20. Алексеева, Е.П. К истории археологических обследования территории Карачаево-Черкесии (XVIII-1985) / Е.П.Алексеева // Сб. научн. трудов: Вопросы средневековой археологии Северного Кавказа. Черкесск, 1988, -С. 65-89

21. Алексеева, Е.П. Очерки истории Карачаево-Черкесии. Т.1. / Е.П.Алексеева. -М.: Наука, 1967, 212 с.

22. Ал-Истахри. Китаб ал-масалик ва-л-мамалик.-Лейден, 1870

23. Алиханов-Аварский, М. В горах Дагестана / М. Алиханов-Аварский // Кавказ. -1896. -№254.-С. 54-55

24. Ал-Мукадассий. Лучшее из делений для назначения климатов / Пер. Н. А.Караулова / Ал-Мукаддасий // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып.38.-Тифлис, 1908. С. 5-7

25. Альбов, H.A. Горцы в прошлом и настоящем / Н.А.Альбов. Л., 1958.-е.

26. Альбов Н.М. В заброшенных углах Кавказа / Н.М.Альбов. М., 1894. - 131 с.

27. Ан, Б. О пережитках родовой религии шапсугов / Б. Ан // Религиозные пережитки у черкесов-шапсугов : Материалы Шапсугской экспедиции. -М. :МГУ, 1939.-С .7-25

28. Анфимов, Н.В. Зихские памятники Черноморского побережья Кавказа / Н.В.Анфимов // Северный Кавказ в древности и в средние века. М.: Наука, 1980

29. Анфимов, H.B. Отчет о работе Черноморской археологический экспедиции в 1957г./ Н.В. Анфимов // Архив ИА РАН, Р-1, д. 1675

30. Анфимов, Н.В. Отчет о работе Черноморской археологический экспедиции в 1956г./ Н.В.Анфимов // Архив ИА РАН, Р. 1. д. 13 85

31. Анчабадзе, З.В. Кыпчаки Северного Кавказа по данным грузинских летописей Х1-Х1Увв./ З.В. Анчабадзе //О происхождении балкарцев и карачаевцев-Нальчик: Эльбрус. 1960. - С. 115-116

32. Аржанцева, И.А. Отчет о работе на городище Горное эхо (г. Кисловодск) и Ачипсинской крепости (Красная поляна) в 1995г. / И.А. Аржанцева И Архив ИАРАН. Р.1, д.19517

33. Арист, Д.А. Строительные особенности храма в пос. JIoo / Д. А. Арист // Археология, архитектура и этнографические процессы Северо-Западного Кавказа: Материалы конференции.-Екатеринбург,1977.- С. 34-38

34. Арканджело Ламберти. Описание Колхиды, называемой теперь Минтрелией. Пер. К.Ф.Гана.// Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа.-Т.43.-Тифлис, 1913

35. Армарчук, Е.А. Изучение эволюции систем расселения на Северо-Западном Кавказе на примере памятников Черноморья / Е.А. Армарчук, A.A. Малышев // Археологические открытия 1999 г, М.: Наука, 2000. С.

36. Армянская книга канонов. Т. 1.- Ереван, 1964.-е.

37. Артамонов, М.И. История хазар / М.И. Артамонов.- Л.: Изд-во Госэрмитажа, 1962.-523 с.

38. Археологические открытия 1985 года, /под ред. Шилова В.П./ М.: Наука,1987.-653 с.

39. Археологические открытия 1986 года, /под ред. Шилова В.П./ М.: Наука,1988.-541 с.

40. Археологический сборник./ Под ред. В.В. Пиотровского. М., 1977.

41. Археология и этнография Северного Кавказа. // Сб. научных трудов. Общество содействия гуманитарному образованию. Краснодар: Кубанский государственный университет, 1998. - 506 с.

42. Архив ГАИМК,Ф.ИАК, д. 1914

43. Архив ИАРАН,Ф.Р-1, д. 1883. Отчет П.Г.Акритаса

44. Архив ИА РАН. Ф.Р-1 .д.6552. Отчет В.А. Кузнецова

45. Архив ИА РАН. Ф.Р-1.Д.821. Отчет В.А. Кузнецова

46. Архив ИИМК РАН, Ф №Р-1, Экспедиция Струкова Д.М. за 1886 г., ед.хр.339

47. Архив ИИМК РАН. Экспедиция Струкова Д.М., Ф.Р-1, д.1132

48. Архив ИИМК РАН. Отчет Л.П.Семенова. Ф.2/1929, д.174

49. Архив Карачаево-Черкесского музея краеведения. Отчет Демакова А.А. за 1986 г.

50. Архив СОНИИ, Ф.6, оп. 1. д.9

51. Архив СОНИИ, Ф.9,оп. 1, д.6

52. Архиепископ Гавриил, Руководство по литургике или наука о православном богослужении./ Архиепископ Гавриил.-Тверь, 1886. репр.изд.М.: 1998.-585с

53. Асеев, Ю.С. Архитектура Северного Причерноморья (V-1Хвв)/Ю.С.Асеев//Всеобщая история архитектуры в 12 т. Т.З.-М.:Издательство литературы по строительству. - С.502-515

54. Асратян, М. Раннесредневековые зальные церкви с обходом Грузии и Армении (композиционные параллели) /М. Асратян // Материалы IV Международного симпозиума по грузинскому искусству. -Тбилиси: Мецниереба, 1983, С.79-92

55. Атаев, Д.М. Древние и средневековые поселения Дагестана / Д. М. Атаев // Сб. статей под ред. Османова М.З.О. Махачкала, 1983.- С. 196-214

56. Атаев, Д.М. Каменные кресты из окрестностей Хунзаха / Атаев Д.М. // Материалы по архееологии Дагестана, Вып.1, Махачкала, 1956. -С .175-182

57. Атаев, Д.М. Нагорный Дагестан в раннем средневековье (V XIII века) / Д.М. Атаев.- Махачкала: Даг. Филиал АН СССР, 1963.-254 с.

58. Атаев, Д.М. Христианские древности Аварии / Д.М.Атаев // Ученые записки ИИЯЛ Дагфилиала АН CCCP-T.IV. Махачкала. 1958.- С.163-178

59. Атлас течения реки Дон, составленный в.-адм. Корнелием Крюйсом-Амстердам: Неп(ЫсЬ Оопкег, 1703-1704

60. Афанасьев, Г.Е. Донские аланы. / Г.Е. Афанасьев.-М. :Наука, 1993.-160с.

61. Афанасьев К.Н. Построение архитектурной формы древнерусскими зодчими / К.Н.Афанасьев. -М., 1961

62. Афанасьев, К.Н. Типологический и пропорциональный анализ ВерхнеКубанской группы храмов Северного Кавказа / К.Н.Афанасьев // Новые материалы по археологии Центрального Кавказа. Орджоникидзе: Иристон, 1986. -С.

63. Аханов, И.И. Отчет по археологическим раскопкам Геленджикского районного краеведческого музея в 1939г. / И.И.Аханов // Архив ИИМК РАН.Ф.35.оп.1,д.1,1а

64. Ахриев, Ч. Ингушские праздники / Ч. Ахриев // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. V, Тифлис, 1871. С.1-18

65. Багаев, М.Х. Раннесредневековая материальная культура Чечено-Ингушетии/ М.Х.Багаев // Автореф.дис. .канд.ист.наук. М.,1970 - 25 с.

66. Бакланов, Н.Б. Архитектурные памятники Дагестана / Н.Б.Бакланов.- М.: Изд. Всероссийской Академии художеств им И. Федорова, 1935.- 45с.

67. Бакрадзе, Д.М. Кавказ в древних памятниках христианства / Д.М.Бакрадзе // Записки общества любителей кавказской археологии. Кн. 1.,Тифлис.1875. С.

68. Бараниченко, H.H. Заметки о культовом зодчестве вайнахов / Н.Н.Бараниченко// Археология и вопросы этнической истории Северного Кавказа. -Грозный.- 1979,- С.105-112

69. Бараниченко, H.H. К хронологии некоторых типов святилищ Ччено-Ингушетии / Н.НБараниченко // Археолгия и вопросы атеизма.- Грозный. -1977.- С.67-74

70. Барановский, П.Д. Памятники в селениях Кум и Лекит / П.Д. Барановский // Архитектура Азербайджана эпохи Низами. М.-Баку: Гос.архит. изд-во, 1947-С.29-33

71. Барбаро и Контарини о России. К истории итало-русских связей в XVb./ Пер. Е.Ч.Скржинской.-Л., 1971

72. Бардавелидзе, В.В. Земельные владения древнегрузинских святилищ / В.В.Бардавелидзе. Тбилиси, 1952.-е.

73. Бартольд, В.В. К вопросу о чингисидах-христианах / В.В.Бартольд. Избранные сочинения.- Т.2.- М., 1964.-е.

74. Бархударян, М. Арцах. / М.Бархударян. Баку, 1895. - 514 с.

75. Баталов, А.Л. Московское каменное зодчество конца XVI в. : проблемы художественного мышления эпохи / А. Л. Баталов. Автореферат дисс. докт. искусств. - М: Российская Академия художеств, 1997.- 46 с.

76. Башкиров, A.C. Искусство Дагестана. Резные камни. / А. С.Башкиров. М.: РАНИОН, 1931.- 118 с.

77. Бейтуганов, С.М. Черкесы / С.М. Бейтуганов.- Л., 1931. -с.

78. Белецкий, Д.В. Фресковые и эпиграфические находки в Сентинском храме /Д.В. Белецкий, А.Ю. Виноградов // Российская археология. №3.- 2004.- С. 175-176

79. Беликов, Г.А. Ставрополь врата Кавказа / Г.А. Беликов - Ставрополь: Кн. изд-во, 1997.-369 с.

80. Белл, Дж. Дневник пребывания в Черкесии в течение 1837,1838, 1839 гг./ Дж.Белл// Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XVbb. Сборник путевых заметок.- Сост. Гарданов В.К Нальчик, 1974.636 с.

81. Беляев Л.А. Христианские древности / Л.А.Беляев.- М.: Издательство «Институт христианской культуры средневековья». 1998 576 с.

82. Беляев С.А. Базилики Херсонеса ( итоги, проблемы и задачи их изучения) / С.А.Беляев// Византийский временник.- Т.5О М.,1989.- С. 171-181

83. Бенешевич, В. Н. Синайский список отцов Никейского первого вселенского собора / В.Н.Бенашевич // Известия Академии наук.- СПб., 1908.- С. 281- 306

84. Бентковский, И. Историко-статистическое обозрение инородцев-магометан, кочующих в Ставропольской губернии. 4.1. Ногайцы. / И. Бентковский. -Ставрополь: Тип. Губернского правления, 1883. 134 с.

85. Берже, А. П. Кавказ в археологическом отношении /А.П.Берже // Записки общества любителей кавказской археологии. Кн.1. -Тифлис: Тип. Гл. упр. наместника Кавказского, 1874. -91 с.

86. Беридзе, В.В. Грузинская архитектура «раннехристианского» времени (IV-VIIbb.). / В.В.Беридзе. Тбилиси: Мецниереба,1974.- 38 с.

87. Берлин И. Исторические судьбы еврейского народа на территории Русского государства. Пг., 1919. С. 102

88. Бернардацци, И. Христианские древности за Кубанью/ И.Бернардацци //Журнал Министерства внутренних дел, Ч. Ш.СП.-б.,1830, С. 178 -187

89. Бертье-Делагард, А. Л. О Херсонесе / А.Л. Бертье-Делагард //Известия императорской археологической комиссии, Вып.21, Спб,1907, - С. 108 -206

90. Бертье-Делагерд, А.Л. Остатки древних сооружений в окрестностях Севастополя и пещерные города Крыма/ А.Л. Бертье-Делагерд // Записки Одесского общества истории и древностей. T.XIV. Одесса, 1886. - С. 166-279

91. Бесолов, В.Б. Архитектура храма Сенты и многоаспектное сравнение его с памятниками христианского востока и Византии / В. Б. Бесолов //Материалы IV Международного симпозиума по грузинскому искусству. -Тбилиси: Мец-ниереба,1983, С.413-434

92. Бетрозов Р.Ж. Происхождение и этнокультурные связи адыгов / Р.Ж. Бетро-зов. Нальчик: Нарт, 1991- 166с.

93. Бетрозов Р.Ж. Этническая история адыгов с древнейших времен до XVIb./ Р.Ж. Бетрозов. Нальчик: Эльбрус, 1996 - 245 с.

94. Библия. Книги Священного писания Ветхого и Нового Завета. Канонические. Ветхий завет. М.: Российское библейское общество, 1999.- 926 с.

95. Биджиев, Х.Х. Святилище из Хумаринского городища / X. X. Биджиев // XVII Крупновкие чтения по археологии Северного Кавказа. Майкоп,1992.- С.74-75

96. Бларамберг, И. Кавказская рукопись. Репр.изд./ И.Бларамберг. Ставрополь: Ставр. Кн.изд, 1992. -240с.

97. Блиев, М.М. Осетинское посольство в Петербурге 1749-1752./ М. М. Блиев. -Орджоникидзе: Иристон, 1961. 168 с.

98. Богданова, Н.М. Херсон в X-XV вв. Проблемы истории византийского города / Н.М.Богданова // Причерноморье в средние века. 4.II. гл.2. М., 1991.-С.30- 43

99. Богданова, Н.М. Церковь Херсона в Х-ХУвв. / Н. М. Богданова // Византия, Средиземноморье, Славянский мир. М.Изд. МГУ ,1991. - С. 19-41

100. Болгов, H.H. Закат античного Боспора: Очерки истории Боспорского государства позднеантичного времени (IV-Vbb.)/ Н.Н.Болгов. Белгород: Изд. БГПУ, 1996-180 с.

101. Большаков, Л.Н. Метрический анализ древнерусских храмов Х1-ХПвв. / Л.Н.Большаков //Древнерусское искусство. -М.:Наука, 1988.-С. 112-119

102. Бондаренко, И.А. Градостроительное мышление Средневековой Руси: Традиции и идеалы / ИА.БондаренкоАвтореферат дисс. докт. Архит. М.:, 1997. -140 с.

103. Бондаренко, И. А. Идея иерархии в зодчестве Древней Руси. / И.А.Бондаренко //Храмостроительство в России: традиции и современность: Сб. науч. ст. М.:, 1996. -С.33-40

104. Бондаренко, И.А. К вопросу об использовании мер длины в древнерусском зодчестве / И.А.Бондаренко // Архитектурное наследство. Вып. 36. Русская архитектура.- М.: Стройиздат, 1988. -С.54-63

105. Бондаренко, И.А. Эстетика древнерусского города/ И.А. Бондарен-ко//Художественно-эстетическая культура древней Руси. XI-XVII вв. Колл. мон. под ред. В.В.Бычкова.- Кн. 1.-М.:Ладомир, 1996. - С.95-118

106. Бондаренко И.А. Ансамбли средневековой Москвы / И.АБондаренко// Архитектурные ансамбли Москвы XV начала XX вв.-Колл. мон. Под ред. Т.Ф.Саваренской.- М. .-Стройиздат, 1997.- С. 11-174

107. Брун, Ф.К. О поселениях итальянских в Газарии. / Ф.К.Брун //Труды I АС в Москве. Т.П.М.,1871.

108. Брунов Н.И. Архитектура Византии / Н.И.Брунов// Всеобщая история архитектуры в 12 томах. Т.З. - М.-Л.:Изд. лит. по строительству. - 687 с.

109. Брунов, Н.И. Очерки по истории архитектуры. Т.2./ Н. А. Брунов. М-Л.: Изд. Акад.наук СССР, 1935.- 650 с.

110. Брунов, Н.И. Памятник ранневизантийской архитектуры в Керчи / Н. А. Брунов //Византийский временник, Т. XXV,- М.,1928, С.92-102

111. Бунятов, Г. Памятники древности в окрестностях селения Баш-Шурагель / Г. Бунятов // Сборник материалов для описания племен и местностей Кавказа. Вып.13. -Тифлис, 1892.- С. 1-23

112. Бусева-Давыдова И.Л. К проблеме канона в православном храмостроении / И. Л. Бусева-Давыдова // Христианское зодчество: новые материалы и исследования,- Сб. науч. ст.- М.: УРСС, 2004. -С.63-73

113. Бусева-Давыдова И.Л. Об истоках композиционного типа «восьмерик на четверике» в русской архитектуре конца XVIIb. / И. Л. Бусева-Давыдова // Архитектурное наследство.- №33. М., 1985. - С.218-230

114. Бусева-Давыдова И.Л. Представления о символике храма в культуре Древней Руси / И. Л. Бусева-Давыдова // Храмостроительство в России:традиции и современность: Сб. науч. ст. М., 1996. -С.40-45

115. Бусева-Давыдова, И. Л. Толкования на литургию и представления о символике храма в Древней Руси / И. Л. Бусева-Давыдова //Восточно-христианский храм. Литургия и искусство. Сп.б, 1994. С. 197-203

116. Бутинова М.С. Религиозный синкретизм в Океании / М.С.Бутинова // Локальные и синкретические культы. —М.: Наука, 1991.- С.238-269

117. Бычков, В.В. Византийская эстетика. Теоретические проблемы. / В.В. Бычков. -М.,1977

118. Вагнер, Г.К. Скульптура Владимиро-Суздальской Руси: Юрьев-Польский / Г.К.Вагнер.- М.: Наука, 1964. 188 с.

119. Ваидов, P.M. Археологические раскопки в с.Гяуркала/Р.М.Ваидов//МКА. Т. VI, М., 1965,-С. 167-172

120. Ваидов, P.M. Мингечаур в III-IVbb. / Р.М.Ваидов . -Баку,1961.- 196 с.

121. Ваидов, P.M. Средневековые храмы в Мингечауре / P.M. Ваидов, В.Н. Фоменко//МКА. Т.П. М.,1951.- С.81-100

122. Ванеев, З.Н. Народное предание о происхождении осетин./ З.Н.Ванеев. Ста-линир: Гос.изд. Юго-Осетии, 1956, - 28 с.

123. Вареник, В.И. Происхождение донского казачества / В.И.Вреник. Ростов-на-Дону, 1996.-222с

124. Васильевский, В. Г. Хождение апостола Андрея в стране мирмидонян / В.Г. Васильевский // Труды. Т. 2. Вып. I. СПб.: Академия наук, 1909. 295 с.

125. Вахушти Багратиони. История царства Грузинского // пер. Накашидзе Н.Т. / Вахушти Багратиони.- Тбилиси.: Мецниереба, 1976.-339 с.

126. Вашкова, Н. Археолого-топографическое обследование Таманского полуострова / Н. Вашкова, Н. Рунина // Сборник научного археологического кружка при МГУ. Вып.5. -М.: МГУ,1928, С.3-21

127. Ведомость и географическое описание крепости Св. Димитрия Ростовского с принадлежащими и прикосновенными к ней местами, сочиненное по указу Правительствующего Сената в 1768 г./ РГИА. Ф. 1399. On. 1. д.548

128. Вертепов, Г.А. В горах Кавказа / Г.А.Вертепов // Терский сборник, Вып. VI. -Владикавказ, 1903. -С.128-141

129. Веселовский, Н.И. Отчет о раскопках в Кубанской области в 1902 г. / Н.И. Веселовский // Архив ИИМК РАН. Ф.1 д.93 . 1902 г.

130. Веселовский, Н.И. Отчет о раскопках в Кубанской области в 1901 г. / Н.И. Веселовский // Архив ИИМК РАН. Ф.1 д.103.1901 г.

131. Византийский временник. Т.5.-Вып.1-2. - Спб.,1898

132. Винников, А.З. Культовые комплексы Маяцкого селища / А.З. Ванников, Г.Е.Афанасьева Воронеж: ВГУД931. - 150с.

133. Виноградов, А. Ю. Очерк истории аланского христианства в Х-Х11вв. / А.Ю. Виноградов. Электронный ресурс. - Режим доступа: http://mzh.mrezha.ru/VinHAIHr.doc

134. Виноградов, В. Б. Культовые места Алхан-Калинского городища /В.Б.Виноградов // пятые Крупновские чтения по археологии Кавказа.- Махачкала.-! 975. С.86-87

135. Виноградов, В.Б. Народной памяти следы (Краткие историко-культурные очерки о районах Чечено-Ингушской АССР )/ В.Б.Виноградов // Грозный: Чечено-Ингушский Государственный университет, 1989.-С.

136. Виноградов, В.Б. К дискуссии о грузинском влиянии в X-XIII вв. на СевероВосточное Причерноморье / В.Б.Виноградов // Дон и Северный Кавказ в древности и в средние века. Отв. ред. В.Е.Максименко. Ростов-на-Дону: РГУ, 1990. - 96с.

137. Виноградов, В.Б. Через хребты веков / В.Б.Виноградов. Грозный: Чеченский научно-исследовательский институт, 1970 - 80 с.

138. Витсен, Н. Северная и восточная Татария или сжатый очерк нескольких стран и народов // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XVbb. Сборник путевых заметок.- Сост. Гарданов В.К.- Нальчик, 1974.636 с.

139. Владимир, Епископ Ставропольский Екатеринодарский. О христианстве на Северном Кавказе / Владимир, Епископ Ставропольский Екатеринодарский // Ставропольские епархиальные ведомости.1888, № 18. Ставрополь, 1888.-С.713-799

140. Владимиров, И. А. Отчет О раскопках в Кубанской области в 1899 / И.А.Владимиров//Архив ИИМК РАН. Ф.1/1899, д.102

141. Воинские повести Древней Руси. JL, 1985. - 540 с.

142. Вольская, А.И. Рельефы Шиомгвиме / А.И.Вольская.- Автореф. дисс.на со-иск. ученой ст. канд. искусств. -Тбилиси: Изд. Ан ГССРД953. 22 с.

143. Вольская, А.И. Фрагменты фресковой живописи грузинского храма «Хозита-Майрам» в Северной Осетии / А.И.Вольская // Сообщения АН ГССР, t.XV, №6, Тбилиси, 1954. - С.393-398

144. Воронина, B.JI. Конструкция и художественный образ в архитектуре Востока / ВЛ.Воронина.- М.: Стройиздат,1977 160 с.

145. Воронов, Ю.Н. Исследование апсилийских памятников в юго-западной части Цебельдинской долины / Ю.Н.Воронов, О.Х.Бгажба // АО.- 1983.-Тбилиси, 1987.-С.19

146. Воронов, Ю.Н. Археологическая карга Абхазии / Ю.Н.Воронов. Сухуми: Алашара, 1969.- 175 с.

147. Воронов, Ю.Н. Древности Военно-Сухумской дороги / Ю.Н.Воронов. Сухуми: Алашара, 1977. -75с.

148. Воронов, Ю.Н. Древности Сочи его окрестностей / Ю.Н.Воронов. Краснодар, 1979.-125 с.

149. Воронов, Ю.Н. Отчет о разведках в окрестностях Сочи / Ю.Н.Воронов // Архив ИА РАН. Р. 1.д. 14655

150. Вульф, О. Архитектура и мозаика храма Успения Богородицы в Нике / О. Вульф//Византийский временник. T.VII. Вып. 3. M., 1898 - С. 1-426

151. Выписка по челобитной атамана Павла Федорова о Войсковой церкви. 1650 г, апреля 22 // Донские дела,- Кн. IV. Сп.б, 1913

152. Выписка по челобитным об оказании казакам помощи против набегов крым-цев. 1648 год, февраля 6// Донские дела. Кн. III. - Сп.б., 1909

153. Выпись в приказ Казанского дворца по отпискам городовых воевод о действиях отрядов Степана Разина на Волге и на Каспийском море. 1670 год, февраль // Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сост. Е.А.Швецова.- Т.1.1666-1670. М., 1956

154. Вырубов, Д.А. Альбом с рисунками жилищ, могильных памятников, одежды и украшений / Д. А. Вырубов // Музей антропологии и этнографии АН СССР (Санкт-Петербург),кол.693, №3

155. Вязигин, А. Памятник первобытной религии на Северном Кавказе древнее осетинское святилище «Реком»/ А.Вязигин II Революция и горец, 1929, №5. -С.75-77

156. Гаглойти, Ю.С. Средневековые летописи о Давиде Сослане / Ю. С. Гаглойти // Литературная Осетия, 1969, №33. С. 120-127

157. Гаджиев, Б.И. История Дагестана с древнейших времен до конца XV века / Б.И.Гаджиев. Махачкала: Дагучпедгиз, 1976.- 99 с.

158. Гаджиев, Б.И. У подножия Салатау / Б.И.Гаджиев. Махачкала: Дагучпедгиз, 1973.- 130 с.

159. Гадло, A.B. Византийские свидетельства о Зихской Епархии как источник по истории Северо-Восточного Причерноморья / А.В.Гадло // Межвузовский сб: Из истории Византии и византиноведения, Л.:Изд.Лен.университета, 1991. -С.93-106

160. Гадло, A.B. К этнической истории адыгских племенных объединений (сагины шегаки) / А. В. Гадло // XIII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа: Тез.докл. / Под ред. В.А.Кузнецова. - Майкоп, 1984. - С.70-72

161. Гадло, A.B. Об одном средневековом наименовании адыгов /А.В.Гадло //Краткое содержание докладов Среднеазиатско-Кавказских чтений. Апрель. 1985 / Под. ред. Курылева В.П., Л, 1986. С. 10-11

162. Гайдукевич, В.Ф. Археологическое изучение Мирмекия / В.Ф. Гайдукевич // МИА, № 4. М., 1941,- С .97-225

163. Гальковский, Н.М. Борьба христианства с остатками язычества на Древней Руси / Н.М. Гальковский.- Т.1. Харьков, 1916. - 376 с.

164. Гальковский, Н.М. Борьба христианства с остатками язычества на Древней Руси / Н.М. Гальковский.- Т.2. Харьков, 1916. - 308 с.

165. Гамбашидзе, Г.Г. Из истории связей Грузии и Ингушетии в средние века/ Г.Г.Гамбашидзе // IV Крупновские чтения: Тезисы докладов. Орджоникид-зе,1974. - С.14-16

166. Гамбашидзе, Г.Г. Памятники Грузинской Культуры в Двалетии / Г.Г.Гамбашидзе // Археология Северного Кавказа: VI Крупновские чтения. -Краснодар, 1976. С.14-16

167. Гамбашидзе, Г.Г. К вопросу о культурно-исторических связях средневековой Грузии с народами Северного Кавказа / Г.Г.Гамбашидзе// II Международный симпозиум по грузинскому искусству.- Тбилиси, 1977

168. Гамбашидзе, Г.Г. Отчет об археологических изысканиях в христианских храмах Тхаба-Ерды и Алби-Ерды в Ингушетии. Археологические исследования в Грузии в 1969 г./ Г.Г.Гамбашидзе. Тбилиси, 1969.- с.

169. Гамрекели, В.Н. Двалы и Двалетия в I-XVвв.н.э. / В.Н.Гамрекели. Тбилиси: Акад. наук ГССР, 1961. -153 с.

170. Ган, К.Ф. По долинам Чорока, Уруха и Ардона / К.Ф. Ган // Сборник материалов для описания племен и местностей Кавказа. Вып. 25. Тифлис, 1896. - С. 1-26

171. Гарнак, А. Миссия и распространение христианства в первые три века / А.Гарнак.- Лейпциг, 1902.- 540 с.

172. Гатиев, Б. Суеверия и предрассудки у осетин / Б. Гатиев // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. IX. Тифлис, 1876. - С. 24-59

173. Геворгян, Т.Е. Построение плановой и пространственной композиции Одзун-ского храма / Т.Е.Геворгян // Тезисы докл. 5-й республиканской научн. конф. по проблемам культуры и искусства Армении.- Ереван, 1982.- С.286-287

174. Гедеон (Митрополит Ставропольский и Бакинский). История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России / Гедеон. Москва-Пятигорск, 1992.-192с.

175. Генерал Тучков. Черкасск.1800 г. // ГАРО, № 10748

176. Генко, А.П. Из культурного прошлого ингушей / А.П.Генко // Записки коллегии востоковедов. Л.: Изд. Акад наук, 1930, Т.5. С.737-741

177. Георгика.- T.IV. Ч. II. - Тбилиси. - с.

178. Герберштейн Сигизмунд. Записки о Московии / С.Герберштейн. М., 1988

179. Св. Герман Константинопольский. Сказание о церкви и рассмотрение таинств / Герман.- М.: Мартис,1995.- 90с.

180. Геюшев Р.Б. Поселение Татлы / Р.Б. Геюшев, А.Б. Нуриев // Археологические и этнографические изыскания в Азербайджане (1975г.).- Баку, 1978. С.40-43

181. Геюшев, Р.Б. Работы на городище Гяуркала / Р.Б.Геюшев //Археологические открытия, М.,1977. -С.37-38

182. Гмелин С.Г. Путешествие по России для исследования трех царств естества.41. / С.Г.Гмелин. Сп.б: Изд. Акад. наук, 1771. -785 с.

183. Гмелин С.Г. Путешествие по России для исследования трех царств естества.42. / С.Г.Гмелин. Сп.б: Изд. Акад. наук, 1771. -336 с.

184. Гмелин С.Г. Путешествие по России для исследования грех царств естества.43. / С.Г.Гмелин. Сп.б: Изд. Акад. наук, 1771. -736 с.

185. Гмелин С.Г. Путешествие по Дагестану. Л., 1930. С. 26-29

186. Гнедовский, Б.В. Предварительные работы и историческая справка. Всесоюзный производственный научно-реставрационный комбинат Министерства культуры СССР /Б.В. Гнедовский // Рук. Северо-Осетинского республиканского музея. М.,1972. 230 с.

187. Головинский, П.А. Заметки о Чечне и чеченцах / П.А. Головинский // Сборник сведений о Терской области. Вып. 1. Владикавказ, 1878. - С. 132 - 262

188. Голодковкая, H.A. О вероятном времени постройки святилища Реком /Н.А.Голодковская // в кн. Кузнецов В.А. Реком, Нузал и Царазонта. Владикавказ: Иристон, 1990.С. 147-149

189. Голубовский, П.В. Печенеги, торки и половцы до нашествия татар / П.В.Голубовский. М., 1884.

190. Голубцов, А.П. Из чтений по церковной археологии и литургике./ А.П.Голубцов.- СПб., 1917; репр.изд.-Спб., 1995.-3 70с.

191. Гольдштейн, А.Ф. Архитектурные памятники Кайтага / Гольдштейн А.Ф. -Махачкала, 1969. 102с.

192. Гольдштейн, А.Ф. Башни в горах./ Гольдштейн А.Ф.- М.,1977.- 335 с.

193. Гольдштейн, А.Ф. Средневековое зодчество Чечено-Ингушетии / Гольдштейн А.Ф. М.: Наука, 1975. - 159с.

194. Гордеев, A.A. История казаков / А.А.Гордеев. М.: "Страстной бульвар", 1992.

195. Гордеев, A.A. История казаков. Ч. 1. Золотая Орда и зарождение казачества / A.A. Гордеев. Париж, 1968. - 294 с.

196. Грабар, А. Болгарские церкви-гробницы / А.Грабар // Известия на Болгарска археологич. Ин-т.- Т. 1 .-Вып. 1. -София, 1924

197. Гребенец, Ф.С. У истоков Фиаг-Дона/ Ф.С.Гребенец. Владикавказ, 1913. - 12 с.

198. Григоревич, И.Р. Религиозный синкретизм в Латинской Америке / ИР.Григоревич // Локальные и синкретические культы. -М.: Наука, 1991.- С. 273 288

199. Гудава, Т.Е. Две надписи ( грузинская и грузинско-аварская) из Дагестана / Т.Е.Гудава // Материалы по истории Грузии и Кавказа. Вып. 30. Тбилиси, 1954.-С. 185-193

200. Гумилев, Л.Н. В поисках вымышленного царства / Л.Н.Гумилев. Москва: Товарищество Камышников, Комаров и К, 1992. -314 с.

201. Гумилев, Л.Н. Древняя Русь и Великая степь / Л.Н.Гумилев. Москва: Товарищество Камышников, Комаров и К, 1992. -511 с.

202. Гумилев, JI.H. Этногенез и биосфера Земли / Л.Н.Гумилев. Москва: Товарищество Камышников, Комаров и К, 1990. -344 с.

203. Гуревич, А.Я. Исторический синтез и школа «Анналов» / А.Я.Гуревич. М., 1993.-327 с.

204. Гуревич, А.Я. Категории средневековой культуры / АЛ.Гуревич. М: Искусство, 1984.-352 с.

205. Гуревич, И. Религия сельской общины у черкесов-шапсугов / И. Гуревич // Религиозные пережитки у черкесов-шапсугов:Материалы шапсугской экспедиции. -М.:МГУ,1939.-С.34-46

206. Давудов, О.М. Святилище у высокогорного селения Хосрех / О.М.Давудов // Древние и средневековые поселения Дагестана.- Махачкала, 1983. С. 55-57

207. Давудов, О.М. Итоги первого года раскопок на Верхне-Лабкомахинском городище / О.М.Давудов // Материалы сессии, посвященной итогам экспедиционных исследований в Дагестане в 1971-1972 гг. Махачкала, 1973.- С. 1-19

208. Давудов, О.М. Некоторые культовые места горного Дагестана / О.М.Давудов //Горы и равнины северо-восточного Кавказа в древности и средние века :Сб.научных трудов ДАГИЯИЛИ.-Махачкала,1991 .-С.62-85

209. Далгат У .Б. Героический эпос чеченцев и ингушей. Исследование и тексты /У.Б.Далгат,- М., 1972

210. Далгат, Б.К. Первобытная религия чеченцев / Б.К.Далгат// Терский сборник, Вып.2, Кн.2, Владикавказ, 1893. - С. 1-92

211. Далгат, Б.К. Поездка к Чегемским ледникам / Б.К.Далгат. Владикавказ. 1898.-20с.

212. Даркевич, В.П. Народная культура средневековья: Светская праздничная жизнь в искусстве IX-XVI вв./ В.П.Даркевич. М: Наука, 1988. - 344 с.

213. Дебиров, М.П. Следы грузино-дагестанских контактов в средневековых памятниках монументально-декоративного искусства Дагестана / М. П. Дебиров // II Международный симпозиум по груз, искусству. Тбилиси, 1977

214. Дебиров, М.П. К истории резьбы по камню в бывших Андальском и Гидат-линском вольных обществах / М.П.Дебиров. Рук.фонд ИИЯЛ, №2408.- 220 с.

215. Дебиров, М.П. Резьба по камню в Дагестане / М.П.Дебиров.- М.: Изд.акад наук, 1966,- 146 с.

216. Декоративное искусство средневековой Армении. Л.:Наука, 1971.- 90 с.

217. Демаков, A.A. Об исторической интерпретации Нижне-Архызских храмов /

218. A.А.Дебиров. // кн: Александро-Невский монастырь, Нижний Архыз, 1998. -С.52-62

219. Джавахишвили, И. История грузинского народа. Кн.2. / И. Джавахишвили. -Тбилиси, 1965.-350 с.

220. Джанашвили, М.Г. Известия грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и России / М. Г. Джанашвили / Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 22. -Тифлис, 1897.- 60с

221. Джанашвили М.Г. К материалам по истории Грузии и России / М.Г.Джанашвили. Тифлис, 1912

222. Джандиери М.И. Архитектура Сванетии / М.И.Джандиери, Г.И.Лежава. М.: Изд. всес акад архит., 1938. -76 с.

223. Джуртубаев М.Ч. Древние верования балкарцев и карачаевцев / М.Ч. Джур-тубаев. Нальчик: Эльбрус, 1991. -255с.

224. Дзаттиаты, Р.Г. Культура позднесредневековой Осетии / Р.Г.Дзаттиаты. -Владикавказ: Ир, 2002.-432 с.

225. Дидебулидзе, З.Ш. Культурные взаимоотношения народов Грузии и Центрального Предкавказья в Х-ХПвв. / З.Ш.Дидебулидзе. Тбилиси: Мецниере-ба, 1988.-103 с.

226. Динник, Н.Я. Осетия и верховья Риона / НЛ.Динник // ЗКОИГО, Кн. XIII. Вып. 1. Тифлис, 1884.-С.

227. Дирр, A.M. В Тагаурской и Куртатинской Осетии / А.М.Дирр // ИКОИРГО, Т.ХХ1, №3. Тифлис, 1911-1912 .- С. 224 - 283

228. Дмитриев, В.А. Рациональные и иррациональные элементы в традиционной метрологии народов Северного Кавказа / В.А.Дмитриев // Религиоведческие исследования в этнографических музеях: Сб. научн. Трудов. Л., 1990. - 158 с.

229. Дмитриев, В.А.Традиционная метрология народов Северного Кавказа/

230. B.А.Дмитриев // Автореферат дисс. .канд.ист.наук. М., 1987. - 27 с.

231. Долбежев, В.И. Извелечение из отчета об археологических поисках в Нальчикском округе Турской области/ В.И.Долбежев// Отчет императорской археологической комиссии за 1893 г. Сп.б., 1895

232. Долидзе, В.О. Архитектурный памятник Тли новый документ культурных взаимоотношений Грузии с Двалети /В. О. Долидзе // Сообщения АН ГССР.Т. XXI, № 6. - Тбилиси: Ан ГССР, 1958 - С.769-778

233. Долидзе, В.О. Хозита-Майрам документ культурных связей Грузии с народами Северного Кавказа /В.О. Долидзе // Сообщения АН ГССР. Т. XV, № 2. -Тбилиси: АН ГССР, 1954. - С.119-126

234. Дон и Северный Кавказ в Древности и в Средние века /. Отв. Ред. Максимен-ко В.Е. Ростов-на-Дону: РГУ, 1990.- 95 с.

235. Донесение протопопа Болгарского епископу астраханскому Антонию от 18 июля 1780г. о нравах и обычаях осетин // Известия Северо-Осетинского НИИ. Т.VI :Материалы по истории Осетии Ч. I (XVIII в.). Орджоникидзе: Северо-Осет. кн. изд. - 1934. - С.169 -170

236. Донские дела. 1648.- Кн.4.-Новочкеркасск,1898

237. Донские епархиальные ведомости.- №6, 1893-Ростов-на-Дону, 1893

238. Древние акты Константинопольского Патриархата, относящиеся к новороссийскому краю // Записки Одесского общества истории и древностей. Т.VI. -Одесса, 1867. С.445-473

239. Древние и средневековые поселения Дагестана// Сб. научн. статей под ред. Османова М.З. Махачкала, 1963. - 143с.

240. Древности Чечено-Ингушетии / Под ред. Крупнова Е.И. М.: Изд. Акад.наук ССР, 1963.-280 с.

241. Дружинин, В.Г. Раскол на Дону в конце XVIIв./ В.Г.Дружинин.- Сп.б., 1889

242. Дьячков-Тарасов, А.К. Сентинский храм и его фрески / А.К. Дьячков-Тарасов // Кубанский сборник. 1899. Т. V Екатеринодар, 1899 - С.

243. Дьячков-Тарасов, А.Н. В горах Большого и Малого Карачая / А.К. Дьячков-Тарасов // СМОМПК. Тифлис, 1900, № 28, - М.,1900.- С.1-121

244. Дьячков-Тарасов, А.Н. Заметки о Карачае и карачаевцах / А.К. Дьячков-Тарасов // СМОМПК. Тифлис, 1898, №25. - М.,1898, - С.49-91;

245. Дьячков-Тарасов, А.П. Неизвестный древний торговый путь из Хорезма в Византию через Кавказ / А.К. Дьячков-Тарасов // Новый Восток, М., 1930.Т.28. -С. 148-156

246. Дюбуа де Монпере Ф. Путешествие вокруг Кавказа, по Черкессии и Абхазии, Мингрелии, Грузии, Армении и Крыму / Дюбуа де Монпере Ф. // Т. 1 -2. -Сухуми:Абгиз, 1937.-е.

247. Егоров, В.Л. Историческая география Золотой Орды в ХШ-Х1У вв. / В.Л.Егоров. М.: Наука, 1985 .- с.

248. Епископа Феодора Аланское послание. Пер. Ю.Кулаковского // ЗООИД. Т.ХХГ- Одесса, 1898.-С.11-27

249. Ермоленко, М.И. Древние христианские храмы близ Нальчика и мумии балкарских могильников Терской области / М.И. Ермоленко // Труды Ставропольской ученой архивной комиссии. Вып.1. отд.У. Ставрополь, 1910. - С.3-4

250. Есаулов, Г.В. Архитектура Юга России. Этапы истории / Г.В.Есаулов // Ар-хитектон.-Екатеринбург, 1998, № 3-4. С. 67-71.

251. Есаулов, Г.В. Архитектурно-градостроительное наследие Юга России:его формирование и культурный потенциал / Г.В.Есаулов.- Дисс.докт.архит.-М.,2004. -482 с.

252. Жардецкая, Н. Народная медицина и лечебная магия у черкесов / Н. Жардец-кая.-М., 1985.-с.

253. Ждановский, A.M. Отчет о разведках в п. Малый Утриш / A.M. Ждановский //Архив ИА РАН. Р.1,д.12838.

254. Железняков, Б.А. Предметы с иконографическими изображениями из Семиречья/ Б.А.Железняков. Электронный ресурс. - Режим доступа: http://vedikz.narod.ru/zheleznyakov/nestorianstvo7rivers.htm

255. Железняков, Б.А. О несторианстве Семиречья/ Б.А.Железняков. Электронный ресурс. - Режим доступа: http://vedikz.narod.ru/zheleznyakov/nestorianstvo7rivers.htm

256. Живило, К. Экскурсия на Таманский полуостров / К. Живило // Кубанский сборник. Т. XIV. Екатеринодар, 1909. - С. 1-15

257. Заметки XII-XV века, относящиеся к крымскому городу Сугдее (Судаку), приписанные на греческом синаксаре/ / ЗООИД. т.У. -Одесса, 1863

258. Зафаев, А.Х. Религиозные верования адыгов / А.Х.Зафаев.- Майкоп, 2001. -с.

259. Заявление жителей Алагиро-Мизурского общества Владикавказского округа об утверждении их в правах высшего сословия // Центральный государственный архив PCO-Алания. ф.291 .- оп.1. - д.6

260. Зубов В.П. К вопросу о роли чертежей в строительной практике западноевропейского средневековья / В.П.Зубов// Труды института истории естествознания и техники. -Т.7. М., 1956

261. Зубов, H.H. Религиозные пережитки у черкесов-шапсугов / H.H. Зубов //. Религиозные пережитки у черкесов-шапсугов : Материалы Шапсугской экспедиции. -М.:МГУ,1939. С. 32-36

262. Зязиков, М.М. Традиционная культура ингушей: история и современность/ М.М.Зязиков.- Ростов-на-Дону: СКНЦВШ, 2004. -310 с.

263. Ибн-Русте. Книга драгоценных камней / Пер Н.Караулова / Ибн-Русте // СМОМПК, Вып.32. Тифлис, 1903.- С.23-47

264. Ибн-Хаукаль. Книга путей и царств/пер. с арабского Н.Караумова //СМОПК, Тифлис, 1908. № 38. Т.2. С. 339

265. Иванкжов, И. У подошвы Эльбруса / И. Иванюков, М. Ковалевский // Вестник Европы, январь-февраль, 1886г. С. 100-101

266. Иерусалимская A.A. О Северо-кавказском «Шелковом пути» в раннем средневековье / Иерусалимская A.A. // CA . 1967. №2, - М.,1967 - С.62-67

267. Иерусалимская A.A. Раннесредневековые памятники византийского круга из Закавказья и с Северного Кавказа / A.A. Иерусалимская // Византиноведение в Эрмитаже: Сб. научн. трудов. Л. .'Государственный Эрмитаж, 1991.-С.66-70

268. Известия грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и России //СМОМПК, Вып.22. Тифлис, 1897.- С.40-50

269. Известия византийских писателей о Северном Причерноморье //Известия Государственной академии истории материальной культуры. Вып.91. М.-Л.: Акад.наук СССР, 1934. - С. 16-28

270. Извлечение из истории Дагестана, составленное Мухаммедом-Рафи (Тарих Дагестан-намэ) // Сборник сведений о кавказских горцах. Вып.5. Тифлис, 1871.-с.

271. Ильин, М.А. Русское шатровое зодчество. Памятники середины XVI в. / М.А. Ильин. -М.: Искусство, 1980. 144 с.

272. Интериано, Дж. Быт и страна зихов, именуемых черкесами / Дж. Интериано // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XVbb. Сборник путевых заметок.- Сост. Гарданов В.К.- Нальчик, 1974.-636 с.

273. Иоанн де Галонифонтибус. Сведения о народах Кавказа 1404г. /пер. Бумсято-ва З.М. / Иоанн де Галонифонтибус. Баку: Элм, 1980, - 43 с.

274. Ионе, Г.И. Верхне-Чегемские памятники VI-XIVbb. / Ионе Г.И. // Ученые записки Кабардино-Балкарского НИИ, t.XIX. Нальчик: Эльбрус, 1963.1. С. 183-208

275. Иоселиани, П. Краткая история грузинской церкви /П.Иоселиани.- Спб.,1843. -с.

276. Иоселиани, П. Путевые заметки по Дагестану в 1861г. /П. Иоселиани. Тифлис, 1862.-С.65-79

277. История Византии. Т.2. М.:Наука, 1967. - с.

278. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIIIb. -М:Наука, 1988. -545с.

279. История Осетии в документах и материалах (с древнейших времен до конца XVIIIb.). T.I. Цхинвали: Ирыстон, 1962.-291 с.

280. Ишханов, Л.Г. Новый памятник архитектуры Кавказской Албании / Ишханов Л.Г. //КСИА, Вып.113. -М.,1968. С.59-62

281. Кабардинский фольклор.- Л., 1936. с.

282. Кавказ, Абхазия, Аджария, Шавшетия. Путевые записки графини Уваровой П.С.- М.,1891. 316с.

283. Каганкатваци, М. История агван / Пер. М.ПаткановаУМ. Каганкатваци СПб, 1861.-230 с. (см. также п.294)

284. Каждая, А.П. Византийские города в УП-Х1вв. / А.П.Каждан// Советская археология, Т. 21.-М.Д954.-С.167-173

285. Каждая, А.П. Деревня и город в Византии 1Х-Хвв. / А.П. Каждан. М.,1960. -256 с.

286. Казарян, А.Ю. К вопросу о месте армянской архитектуры в раннесредневеко-вом христианском зодчестве / А.КХКазарян // Христианское зодчество. Новые материалы и исследования: Сб. научн. ст. / отв. ред. И.А.Бондаренко.- М.: УРСС, 2004. С.27-44

287. Казарян, А.Ю. Генезис тетраконхов с угловыми нишами в Закавказье / А.Ю. Казарян // автореф. дисс.канд.искусствовед. М.,1991 - 25с.

288. Казарян,А.Ю. Алтарная преграда и литургическое пространство храма Зварт-ноц / А.Ю.Казарян // Иконостас: происхождение -Развитие -Символика / Ред. А.М.Лидов.- М.,2000.-С.85-104

289. Казаченко, А.С. Пространственная культура казаков Нижнего Дона конца ХУ1-ХУ11 вв./ А.С.Казаченко- Ростов-на-Дону: Донской издательский дом, 2000.-143 с.

290. Казачий Дон. Очерки истории. 4.2. - Ростов-на-Дону, 1995

291. Каланкатуаци М. История страны Алуанк. / Пер. Ш.В. Смбатяна.- Ереван: Матендаран, 1984. Электронный ресурс. - Режим доступа: Мр/тдт.уеЫ .пе1Лпс1ех.Ы:гп1

292. Калоев, Б.А. Материальная культура и прикладное искусство осетин / Б.А. Калоев. М.: Наука, 1973. - 145 с.

293. Калоев, Б.А. Осетины /Б.А. Калоев. М.: Наука,1971. -357 с.

294. Каменев, Н. Развалины церкви Св. Георгия, открытой на реке Белой / Н. Каменев //Памятная книжка Кубанской области на 1877г.- Екатеринодар,1876 -С. 1-14

295. Каминская, И.В, Исследования Первомайского городища в районе реки Большой Лабы / И.В. Каминская, В.Н. Каминский // XIV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1986. - С.44-55

296. Каминская, И.В. Исследование Ильичевского городища на Урупе / И.В.Каминская // XVII Крупновкие чтения по археологии Северного Кавказа. -Майкоп, 1992. С.75-77

297. Кантария, М.В. Вселенная в представлениях вайнахов и осетин/ М.В.Кантария // Советская этнография, 1990.- № 2. М., 1990.- С. 104-110

298. Карамзин Н.М. История государства Российского/ Н.М.Карамзин.- Т.М.Калуга: Золотая аллея, 1997.-560 с.

299. Карпов, С.П. Маршруты Черноморской навигации венецианских галей «линии» в XIV-XVbb. / С.П.Карпов// Византия, Средиземноморье, Славянский мир. М.Изд. МГУ ,1991. - С.82-97

300. Картлис Цховреба / Издание 3. Чичинадзе. -Тбилиси, 1897.- 812с.

301. Картлис Цховреба. Т.1. Тбилиси: Акад наук ГССР, 1955.- 435 с.

302. Кация, А.И. Памятники архитектуры в долине реки Цкуара / А.И. Кация // Материалы по археологии Абхазии. Тбилиси: Мецниереба, 1967. - С.63-78

303. Кекелидзе К. Идея братства заказказских народов по генеалогической схеме грузинского историка Х1в. Леонтии Мровели // Этюды по истории древнегру-зинской литературы. Тбилиси. 1955. Т.З. С.96-107

304. Кекелидзе, К. Иерусалимский канонарь VII в. Приложение 3: Грузинский литургический словарь / К.Кекелидзе. Тифлис, 1912

305. Керашев, А.Т. Памятники сарматского времени Кабардино-Балкарии /А.Т.Керашев. Нальчик, 1988.-е.

306. Кириченко, Е.И. Архитектурные теории XIX века в России / Е.И.Кириченко. -М.:Искусство, 1986.-344 с.

307. Кирсанов, Е.И. Православный Тихий Дон / Е.ШСирсанов.- Москва, 1997 373 с.

308. Клапрот, Г.Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807-1808 гг. Осетины глазами русских и иностранных путешественников ( XIII-XIXbb.) / Г.Ю. Клапрот // Сб. заметок под ред. Калоева Б.А. Орджоникидзе, 1967,-319с.

309. Кобычев, В.П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в Х1Х-ХХвв.-М.:Наука.-1988.-194с.

310. Ковалевская, В.Б. Исследования средневековых памятников СевероЗападного Кавказа / В.Б. Ковалевская, Ю.Н. Воронов, Ф.Е. Михайличенко // АО, 1967год, М., 1968.-С.

311. Ковалевская, В.Б. Отчет причерноморского отряда Сарматкой экспедиции за 1968г. / В .Б. Ковалевская // Архив ИА РАН. Р. 1. д. 13 694

312. Ковалевская, В.Б. Отчет средневекового отряда Северо-Кавказской экспедиции Института археологии АН СССР.1981г. / В.Б. Ковалевская // Архив ИА РАН Р.1, д.9685

313. Ковалевский, М.М. В горских обществах Кабарды / М.М. Ковалевский // Вестник Европы. Kh.IV. М.,1884. - С.534-559

314. Козубский, Е.И. Заметки о Дагестане / Е.И. Козубский.- М., 1935. с.

315. Кокиев, Г. А. Склеповые сооружения горной Осетии / Г.А. Кокиев. Владикавказ: Расдзинад, 1928. - 74 с.

316. Кокиев, Г.А. Материалы по истории Осетии XVIII в. / Г.А. Кокиев // Известия Северо-Осетинского научно-исследовательского института. T.IV. Орджоникидзе, 1934. - С. 30-52

317. Коковцев, П.К. Еврейско-хазаркая переписка в Хв. / П.К. Коковцев. Л.: Изд.акад. наук, 1932. - 134 с.

318. Комеч, А.И. Древнерусское зодчество конца Х- начала XII вв. /А.И.Комеч. -М.:Наука,1987,- с.

319. Комеч, А.И. Древнерусское искусство, Балканы, Русь /А.И. Комеч. Сп.б, 1995.-317 с.

320. Комеч, А.И. Символика архитектурных форм в раннем христианстве /А.И.Комеч // Искусство Западной Европы и Византии. М.:Наука,1978, -С.209-223

321. Кондаков, Н.П. Древняя архитектура Грузии / Н.П. Кондаков. -М. .-Синод, 1876.-60с.

322. Константин Багрянородный. Об управлении империей./ Текст, перевод, комментарий под. ред. Г.Г. Литаврина и А.П.Новосельцева. / Константин Багрянородный. -М.: Наука, 1991.-493 с.

323. Кормчая (Нормоканон): Отпечатана с подлинника Патриарха Иосифа.- Спб., 1998

324. Косенкова, Ю.Л. Советский город 1940-х первой половины 1950-х годов: от творческих поисков к практике строительства / Ю.Л.Косенкова. - Автореферат. Дисс. докт. архит. - М: НИИТАГ, 2000. -50 с.

325. Костомаров, Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей / Н.И. Костомаров. М.: Мысль, 1993.- 430 с.

326. Косцюшко-Валюжинич, К. К. Отчет о раскопках в Херсонесе в 1901 году / К.К. Косцюшко-Валюжинич // Известия Императорской археологической комиссии. Вып. 4. Спб.,1902. -С.51-119

327. Косцюшко-Валюжинич, К.К. Отчет о раскопках, в Херсонесе за 1900г. / К.К. Косцюшко-Валюжинич // Известия Императорской археологической комиссии, Выл Л. Спб.,1901. - С.

328. Котельников, Е.А. Истрические сведения о Верхнее-Курмоярской станице.-Новочеркасск, 1898 // ГАРО. Ф. 697.-оп.2.- д.70

329. Котович, В.Г. Отчет о работе 1-го горного отряда ДАЭ в 1956г. / В.Г. Кото-вич. Рук.фонд ИИЯЛ, д.23 33

330. Красносельцев, Н.Ф. О древних литургических толкованиях / Н. Ф. Красно-сельцев. Одесса, 1894. -82с.

331. Красносельцев, Н.Ф. Очерки из истории христианского храма / / Н. Ф. Красносельцев. Вып.1. - Казань, 1881.-346 с.

332. Красовский, М. Курс истории русской архитектуры. Часть 1. Деревянное зодчество / М.Красовский. Сп.б: Сатись, 2002. - 383 с.

333. Краткое историческое и статистическое описание Войска Донского.// Под ред. Карасева А. А.,Попова Г.Х., Новочеркасск, 1887. 94с.

334. Крачковская, В.А. Два фрагмента арабских надписей из Нижнего Архыза / В.А. Крачковская // ЭВ, Т. XVI. М.,1963. С.131-134

335. Крачковский, Н.Ю. Арабская географическая литература. Избранные сочинения / Н.Ю. Крачковский.- Т.1У.-М., 1894.- с.

336. Криштопа, А.Е. Сведения западноевропейских путешественников XV в. о Дагестане / А.Е.Криштопа // Вопросы истории и этнографии Дагестана.- Вып. 1. -Махачкала, 1976.-е.

337. Кропоткин, В.В. Клады византийских монет на территории СССР / В.В.Кропоткин.- М.: Изд. Акад. наук СССР, 1962. 64с.

338. Кропоткин, В.В. О производстве стекла и стеклянных изделий в средневековых городах Северного Причерноморья и на Руси /В.В. Кропоткин //КСИ-ИМК, Вып.68. -М.,1957. С.35-44

339. Круглов, А.П. Культовое место горного Дагестана / А.П.Круглов. Л., 1946.-с.

340. Крупнов, Е.И. Отчет о работе археологической комиссии 1947г. в Кабардинской АССР. / Е.И. Крупнов //Ученые записки Кабардинского НИИ. Т.1У. -Нальчик, 1948.-С.281-328

341. Крупнов, Е.И. Грузинский храм «Тхаба-Ерды» на Северном Кавказе // Е.И. Крупнов//КСИИМК, Вып. 15. -М.,1947. -СЛ16-125

342. Крупнов, Е.И. Средневековая Ингушетия / Е.И. Крупное.- М.: Наука, 1971. -207с.

343. Крупнов, Е.И. Христианский храм XII в. на городище Верхний Джулат / Е.И. Крупнов // Средневековые памятники Северной Осетии: Труды СевероКавказской экспедиции 1958-1960гг.Т.П. М. .Издательство Академии наук СССР, 1963. - С.48-68

344. Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья (1У-Х1П века).- М.,2003. 533 с.

345. Кузнецов, Н.И. В дебрях Дагестана / Н.И.Кузнецов.- М., 1913. -с.

346. Кузнецов, В.А. СеверныйЗеленчукский храмXвека/В.А. Кузнецов//СА-1964.-№3.-М., 1964.- С. 136-147

347. Кузнецов, В.А. Средний Зеленчукский храм / В.А. Кузнецов // СА.-1968.-№3.-М.,1968. -С.137-148

348. Кузнецов, В.А. Актуальные вопросы истории средневекового зодчества Северного Кавказа / В А. Кузнецов // Северный Кавказ в древности и в средние века. М., 1980. - С.162-175

349. Кузнецов, В.А. Алания в X XIII веках / В.А. Кузнецов - Орджоникидзе, 1971.-с.

350. Кузнецов, В.А. Алано-осетинские этюды: Великий Шелковый путь и Северный Кавказ / В.А.Кузнецов. Владикавказ, 1993. - 115с.

351. Кузнецов, В.А. Аланские племена Северного Кавказа. // Материалы и исследования по археологии СССР, № 106. М.,1961. - С.

352. Кузнецов, В.А. Археологические разведки в Зеленчукском районе Ставропольского края в 1953 г. / В.А. Кузнецов //МИСК. 1954. -№ 6. - М.,1954. -С.345-351

353. Кузнецов, В.А. В верховьях Большого Зеленчука / В.А. Кузнецов М.: Искусство, 1977.-167 с.

354. Кузнецов, В.А. Зодчество феодальной Алании / В.А. Кузнецов Орджоникидзе: Иристон,1977. -175с.

355. Кузнецов, В.А. Отчет о раскопках 1977г. / В А.Кузнецов // Архив ИА РАН, Р-1 д. 6552

356. Кузнецов, В.А. Нижний Архыз в Х-Х11 вв. К истории средневековых городов Северного Кавказа./ В.А.Кузнецов.- Ставрополь: Кавказская библиотека, 1993.- 465 с.

357. Кузнецов, В.А. Очерки истории алан / В.А. Кузнецов. -Владикавказ: Иристон, 1992.- 390с.

358. Кузнецов, В.А. Путешествие в древний Иристон / В.А. Кузнецов. М. Иску-ство, 1974. - с.

359. Кузнецов, В.А. Раскопки аланских городов Северного Кавказа в 1962году /

360. B.А. Кузнецов // КСИА, вып.98. М., 1964. - С.112-115

361. Кузнецов, В.А. Раскопки Нижне-Архызского городища / В.А. Кузнецов // КСИА. Вып.120. - М.,1969. - С.74-76

362. Кузнецов, В.А. Реком, Нузал и Царазонта / В.А. Кузнецов. Владикавказ: Иристон, 1990.-95 с.

363. Кузнецов, В.А. Христианство на Северном Кавказе до XV в. / В.А. Кузнецов. -Владикавказ, 2002. 160 с.

364. Кузнецов, В.А. Церкви Верхнего Джулата и время их интерпретации / В.А. Кузнецов // V Крупновские чтения по археологии Кавказа. -Махачкала, 1975.1. C. 107-109

365. Кузнецов, В.А. Энколпионы Северного Кавказа / В.А. Кузнецов // Славяне и Русь. -М., 1968. С.84

366. Кузьмин, В.А. Христианские храмы в горной Ингушетии: проблемы исследования, реставрации, сохранения /В.А. КузьминУ/Материалы первой Абхазской международной археологической конференции.- Сухум: АГУ. С. 399-407

367. Кулаковский, Ю. А. Христианство у алан // Ю.А.Кулаковский //Избранные труды по истории аланов и Сарматии. Сост.: С.М. Перевалова. - Спб.,2000.-с.

368. Кунин, A.A. Семейные обычаи и обряды у шапсугов / А.А.Кунин // Религиозные пережитки у черкесов-шапсугов : Материалы Шапсугской экспедиции. -М. :МГУ, 1939.- С.35-37

369. Кучук-Иоаннесов, Г. Армянская надпись XII столетия // Г. Кучук-Иоаннесов //МАК.-Вып. III. -М., 1893.-С.106-110

370. Лавров, Л.И. Адыги в раннем средневековье / Л.И. Лавров // Сб.статей по истории Кабарды: Вып.4. М.,1955. - С.50-60

371. Лавров, Л.И. Археологические разведки в Дагестане 1947 и 1950 гг. / Л.И. Лавров// Сб. музея антропологии и этнографии. -T.XIV.-M., 1951. С.245-268

372. Лавров, Л.И. Дискуссионные вопросы этнической и политической истории карачаевцев и балкарцев / Л.И. Лавров // Тезисы докладов научной сессии, посвященной итогам работы Института этнографии АН СССР за 1966г. -Л.1967.- С. 30-31

373. Лавров, Л.И. Доисламские верования адыгейцев и кабардинцев / Л.И. Лавров // Труды института этнографии.- Т.51.- М.: Издательство АН СССР, 1959.-С.31-95.

374. Лавров, Л.И. Карачай и Бапкария до 30-х гг. Х1Хв. / Л.И. Лавров // Кавказский этнографический сборник.- T.IV. М:Наука, 1969. - С.56-119

375. Лавров, Л.И. Новые материалы по арабской эпиграфике на Северном Кавказе / Л.И. Лавров //СМАЭ. -T.XXI. М.,1963,- С.267-268

376. Лавров, Л.И. Происхождение балкарцев и карачаевцев / Л.И. Лавров // Краткие сообщения Института этнографии. -Т.ХХХ1,- М.,1959.- С.

377. Лавров, Л.И. Происхождение кабардинцев и заселение ими нынешней территории / Л.И. Лавров // Советская этнография, 1956. №1, - С. 12-27

378. Лавров, П.А. Материалы для истории древнейшей славянской письменности/ П.А.Лавров. Л: Изд.акад.наук , 1930.- 200 с.

379. Лапинский, Т. (Тефик-бей). Горцы Кавказа освободительная борьба/ Т.Лапинский// Рукописный фонд КБНИИ. С.85-89

380. Латышев В.В. Заметки к агиологическим текстам, ч.П / В.В.Латышев// Известия ОРЯС, т.ХШ.-Кн.З.- С.П6Д909. С. 1-50

381. Латышев В.В. Сборник греческих надписей христианских времен из Южной России.- № 98.- Сп.б.,1896. 143 с.

382. Латышев, В.В. Кавказские памятники в Москве /Латышев В.В. // Записки Русского археологического общества. Нов.серия. -T. II.- СП-6,1886- С.44-47

383. Левашева, В. П. Белореченские курганы / В.П. Левашева // Археологический сборник.- М., 1953.- С. 165-213

384. Леквинадзе В. А. По поводу Анакопийской крепости /В. Леквинадзе // Вестник Государственного музея Грузии. T.XXV-B.-Тбилиси, 1968. С.

385. Леквинадзе, В.А. О некоторых сооружениях древнего Питиунта / В. Леквинадзе //КСИА.- Вып.113.- М.,1968.- С.53-58

386. Леонид, А. Абхазия и ее христианские древности / А.Леонид. М.: Тип. им. Ефимова, 1887,- 104 с.

387. Летопись византийца Феофана от Диоклетиана до царей Михаила и сына его Феофилакта / пер. В.И.Оболенского и Ф.А. Терновского //Чтения в обществе истории и древностей российских. Кн. 1-4. М., 1887 - 150 с.

388. Летопись Русского археологического общества // Известия РАО. T. VII.-Вып.2.-Спб, 1876.- С.193-196

389. Лидов, A.M. Схизма и византийская храмовая декорация / A.M. Лидов //Восточно-христианский храм. Литургия и искусство. Сп.б. : 1994. - С. 17-27

390. Лилов, А.И. Очерки из быта горских мусульман / А.И. Лилов // Сборник материалов для описания племен и местностей Кавказа. Выпуск 5. - Тифлис, 1886. С. 1-15

391. Листопадов, А. Песни донских казаков / А.Листопадов.- Т.1. Ч.2.- М.:Музгиз, 1949

392. Ложкин М.Н.Архитектурные памятники Урупского средневекового городища / М.Н. Ложкин, Е.А. Милованов // XI Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа.- Новороссийск, 1981- С.270-276

393. Ложкин, М.Н. Об армянской церкви XII века в Белореченске (Краснодарский край) / М.Н. Ложкин // II Международный симпозиум по армянскому искусству. Ереван, 1978.- С.

394. Ложкин, М.Н. Новые памятники средневековой архитектуры в Краснодарском крае / М.Н. Ложкин // СА.- 1973.- №4. С.270-277

395. Локальные и синкретические культы. -М.: Наука, 1991.- 315 с.

396. Лолашвили И.А. Тайна гробницы Давида Сослана / Лолашвили И.А. -Тбилиси.: Мецниереба, 1971. -20 с.

397. Ломинадзе Ш. Поездка в Рачу / Ш. Ломинадзе // Сборник материалов для описания племен и местностей Кавказа.- Выпуск 13.- Тифлис, 1892. С. 1-25

398. Лордкипанидзе М. Д. Политическое объединение феодальной Грузии ( IX X вв) / М. Д. Лордкипанидзе / Автореф. дисс.на соиск. докт. ист. наук. - Тбилиси, 1963.-52 с.

399. Лотман, Ю.М. Беседы о русской культуре / Ю.МЛотман. Спб., 1997. - 399 с.

400. Люлье, Л .Я. Черкесия./ Л.Я. Люлье. Краснодар, 1927.- с.

401. Ляпушкин, И.И. Славяно-русские поселения IX-XIIb. на Дону и Тамани по археологическим памятникам / И.И. Ляпушкин // МИА.- №6 : Этногенез восточных славян М.,1941. -С.191-245.

402. Мавродин, В.В. Очерки истории левобережной Украины: с древнейших времен до второй половины XI в. / В.В.Мавродин. Л., 1940

403. Магомедов М.Г. Раннесредневековые церкви Верхнего Чирюрта // СА, №3, М.,1979.-С.194

404. Магомедов, М.Г. Верхнечирюртовский курганный могильник / М.Г. Магомедов //МАД- Т.VII.- Махачкала, 1977. С. 23-43

405. Магомедов, М.Г. К вопросу о происхождении культуры Верхнечирюртовско-го курганного могильника/М.Г.Магомедов//МАД. т. VII - Махачкала, 1977.-С. 44-55.

406. Магомедов, М.Г. Отчет о работе Верхнечирюртовской археологической экспедиции ИИЯЛ Дагфилиала АН СССР в 1970г. / М.Г. Магомедов // РФИИЯЛ. Д.№288

407. Магомедов, М.Г. Происхождение раннесредневековой культуры Терско-Сулаквкого междуречья / М.Г. Магомедов // Материалы сессии, посвященной итогам экспедиционных исследований в Дагестане 1976-1977гг.- Махачкала,1978. С.З-10

408. Магомедов, М.Г. Раннесредневековые церкви Верхнего Чирюрта/М.Г. Магомедов // СА. №3. - М.,1979. - С. 186-201

409. Магометов, Д.М. Древние религиозные верования дидойцев / Д.М.Магометов. Махачкала, 1988.-е.

410. Магометов, А.Х. Реком / А.Х. Магометов // Ученые записки СОГПИ. Т.28. -Вып.2. -Орджоникидзе, 1968. -С.365-397

411. Мажников, С. Памятники древности города Самшвилде / С. Мажников // Сборник материалов для описания племен и местностей Кавказа. Выпуск 13. -Тифлис, 1892.-С.1-14

412. Малахов, С.Н. Христианизация Алании по письмам Николая Мистика : проблемы хронологии./С.Н. Малахов// Межвузовская научно-теоретическая конференция преподавателей. Тезисы докладов.- Петропавловск Камчатский. -1990.-С. 153-154

413. Малахов, С.Н. К вопросу о локализации епархиального центра Алании в XIII-XVIbb. / С.Н. Малахов // Аланы: Западная Европа и Византия. Владикавказ: Иристон,1992. -С.149-178

414. Малкондуев Х.Х. Балкарцы и карачаевцы / Х.Х. Малкондуев // Семейно-обрядовая поэзия народов Северного Кавказа. Сборник статей. /Сост. Аджиев A.M. Махачкала, 1985.-174 с.

415. Маллачиханов, Б. К вопросу о хазарском Семендере в Дагестане / Б. Малла-чиханов.- Рук.фонд. ИИЯЛ.1936 г. д.1167

416. Мамаев Х.М. Из истории связей раннесредневековой Ичкерии с Дагестаном / Х.М.Мамаев // Тез. докл. V Крупновских чтений по археологии Северного Кавказа.-М.,-С.89-91

417. Мамбетов Г.Х. Традиционная культура кабардинцев и балкарцев / Г.Х. Мам-бетов.- Нальчик: «Эльбрус», 1994.-е.

418. Мамедова Г.Г. Культовое зодчество Кавказской Албании. 1997. - Электронный ресурс. - Режим доступа: http://c-albania.aznet.org/zakluchenie.html).

419. Мамиев, М.Э. Памятники церковной архитектуры Северной Осетии / М.Э. Мамиев // VIII Рождественские образовательные чтения: Церковные древности. М.: ,2001. - С.56-93

420. Маммаев, М.М. О христианских символах и сюжетах в средневековом декоративно-прикладном искусстве Дагестана / М.М. Мамаев // Сб. статей: Дагестанское искусствознание. Махачкала. 1976. - С. 83-109

421. Марков, Е. Очерки Кавказа. Картины кавказской жизни, природы и истории / Е. Марков. Сп-б, 1887.- 695 с.

422. Марковин, В.И. Культовая пластика Кавказа / В.И.Марковин // Новое в археологии Северного Кавказа. М., «Наука», 1986. - С. 201-220

423. Марковин, В.И. В стране вайнахов. / В.И. Марковин.- М.: Искусство, 1969.-130с.

424. Марковин, В.И. В ущельях Аргуна и Фортанги / В.И. Марковин,- М.:Наука, 1965.- 127 с.

425. Марковин, В.И. О христианизации горцев Северо-восточного Кавказа и храме Датуна в Дагестане / В.И. Марковин // Сб.ст: Художественная культура Средневекого Дагестана. Махачкала: Даг.центр РАН., 1987. - С.37-48

426. Марковин, В.И. Сентинский храм X в. на реке Теберде / В.И. Марковин // АН.-№41,М., 1996.-С.137-142

427. Марковин, В.И. Сентинский храм и его изучение / В.И. Марковин // Сб.научн.трудов: Вопросы средневековой археологии Северного Кавказа. -Черкесск, 1988.-С.8-31

428. Марковин, В.И. Христианский храм Датуна в Дагестане / В.И. Марковин // Архитектурное наследство, № 40. М.,1996.- С. 37-40

429. Маркович, В.В. В верховьях Ар дона и Риона / В.В. Маркович // Записки русского географического общества по общей географии.- Т.ХХХУШ. №3. - СПб, 1906. -С. 184-192

430. Марр, Н.Я. О религиозных верованиях абхазов / Н.Я. Марр.- М., 1938. с.

431. Марр, Н.Я. Крещение армян, грузин, абхазов и алан Св.Григорием / Н.Я. Марр // Записки восточного отделения русского археологического общества. -Т.16. -Вып.2-3.-СПб., 1905. С. 121-135

432. Маршак, Б.И. Восточные аналогии зданиям типа вписанного креста / Б.И. Маршак //Материалы IV Международного симпозиума по грузинскому искусству. -Тбилиси, 1983. -С.97-111

433. Масуди. Луга золота и рудники драгоценных камней / Пер. Н.Караулова / Ма-суди // СМОМПК. Вып.38. Тифлис, 1908. -С. 49-52

434. Материалы по археологии Дагестана. Т.6: Древние памятники Северовосточного Кавказа / отв. ред. Магомедов М.Г. Махачкала: Дагкнигоиздат.1977.-244с.

435. Материалы по археологии и древней истории Северной Осетии. Т.1. Орджоникидзе: Северо-осетинское книжное издательство, 1961. -163 с.

436. Материалы по изучению Ставропольского края. Ставрополь: Ставропольский краевой музей и Общество Краеведения, 1950. Вып.2-3.- 132 с.

437. Матиане Картлиса /пер. М.Д. Лордкипанидзе.- Тбилиси, 1976

438. Мастера искусства об искусстве.- Т. 1.- М., 1965

439. Мафедзев, С.Х. Адыгские обычаи/С.Х. Мафедзев.- Нальчик, 1994. 170 с.

440. Меликишвили, Г.А. К истории древней Грузии / Г.А.Меликишвили.- Тбилиси, 1959. -с.

441. Менандр Византиец. Продолжение истории Агафиевой.// Византийские историки / пер.С.П.Дестунина. Сп.б., 1860. - С.370-384

442. Меписашвили, Р. Основные особенности развития трехцерковных базилик Грузии / Р. Меписашвили // II Международный симпозиум по грузинскому искусству. Тбилиси: Мецниереба, 1977 - С. 1-13

443. Меретуков, К.Х. Происхождение народов Кавказа / К.Х.Меретуков. -Майкоп,1978. -с.

444. Меховский Матвей. Трактат о двух Сарматиях. Изд. В 1517 г. в Кракове /Пер. Аннинского С.А./ Матвей Меховский.- М.Д 936.-е.

445. Мизиев, И.М. Археологические раскопки 1972 года в Кабардино-Балкарии /И.М.Мизиев. Нальчик: Эльбрус, 1973. - 57 с.

446. Мизиев, И.М. Средневековые каменные ящики в Верхней Балкарии / И.М. Мизиев //Советская археология. 1971. - №4. -С.245-246

447. Миллер, A.A. Краткий отчет о работах Северо-Кавказской экспедиции ГА-ИМК в 1924 1925 гг./ А.А.Миллер// Архив ИИМК, Ф.1. 1926. - 96 с.

448. Миллер, A.A. Разведки на Черноморском побережье Кавказа в 1907г. / A.A. Миллер // ИАК. Вып.39. -Сп-б.,1909. - С.97-99

449. Миллер, В.Ф. Археологическая экскурсия в Осетию / В.Ф. Миллер // Материалы по археологии Кавказа. Вып. I.- М.,1888.- С.43-69

450. Миллер, В.Ф. Археологические наблюдения в области Чеченцев / В.Ф. Миллер // Материалы по археологии Кавказа. Вып. I.- М.,1888 - С. 1-42.

451. Миллер, В.Ф. Археологические экскурсии в горские общества Кабарды / В.Ф. Миллер // Материалы по археологии Кавказа. Вып. I.- М.,1888.- С.70-84.

452. Миллер, В.Ф. Древнеосетинский памятник из Кубанской области /В.Ф. Миллер // Материалы по археологии Кавказа. Вып.Ш. - М.,1893. -С.110-118

453. Миллер, В.Ф. Краткое сообщение об осетинской святыне Реком в Цейском ущелье Терской области / В.Ф. Миллер // Древности. Т.ХХ. - Вып. 1. - М., 1904, протокол №567.- С.33-34

454. Миллер, В.Ф. Осетинские этюды. 4.1. / В.Ф. Миллер . М.: Моск. Императ. универ., 1881.- 166с.

455. Миллер, В.Ф. Терская область. Археологические экскурсии / В.Ф. Миллер // Материалы по археологии Кавказа. Вып. 1. -М., 1888. - С.74-84

456. Миллер, М.А. Краткий отчет о работах на Тонком мысу у Геленджика в августе 1937г. / М.А. Миллер // Архив ИИМК РАН, Ф.2,оп.1, д.216

457. Милорадович, О.В. Христианский могильник на городище Верхний Джулат / О.В.Милорадович // МИА. №114. - М.,1963. - С.

458. Минаева, Т.М. Археологические памятники на реке Гиляч в верховьях Кубани / Т.М. Минаева // МИА. 1951.- №23. - М., 1951,- С. 273-301

459. Минаева, Т.М. Городище Адиюх в Черкесии / Т.М. Минаева // КСИИМК-1955.- № 60. М.,1955. - С.110-119

460. Минаева, Т.М. Отчет о раскопках на городище Гиляч в 1961г. / Т.М.Минаева //Архив ИА РАН, Ф.Р-1, д.2438

461. Минаева, Т.М. Очерки по археологии Ставрополья / Т.М. Минаева. Ставрополь, 1965.-140с.

462. Минорский, В.Ф. История Ширвана и Дербента Х-Х1вв. / В.Ф. Минорский -М.:Наука,1963. 250 с.

463. Мифы народов мира. Т.1. М.: Российская энциклопедия, 1997.- 671с.

464. Мовчан ГЛ. Социологическая характеристика старого аварского жилища / Г.Я. Мовчан // Кавказский этнографический сборник.- Вып. V.- М., 1972 -С. 120-139

465. Мовчан, Г.Я. Древняя архитектура Аварии (горный Дагестан) / Г.Я. Мовчан // Автореферат дисс. .докт.архит. М.,1970. - 50 с.

466. Монгайт, А.Л. О границах Тьмутараканского княжества в Х1в. / А.Л.Монгайт // Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран: Сб.стаей к 70-летию акад. М.Н.Тихомирова.-М., 1963. С.55-56

467. Монгайт, А.Л. Некоторые средневековые памятники Северо-Западного Кавказа /А.Л. Монгайт//СА. Т.ХХ1П. - М.,1955.- С.

468. Монгайт, А.Л. Отчет о работе Кубанского отряда Таманской экспедиции в 1952г. / А. Л. Монгайт //Архив ИА РАН, Р-1.Д.726

469. Мужухоев, М.Б. Материальная культура горной Ингушетии ХШ-ХУП вв. / М.Б. Мужухоев. Грозный: Чечено-ингушское кн.изд, 1977. -179с.

470. Мужухоев, М.Б. Раскопки храма Алби-Ерды горной Ингушетии в 19901991гг. / М.Б. Мужухоев // XVIII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа.-Кисловодск, 1994.-С.63-64

471. Мужухоев, М.Б. Средневековые святилища Центрального Кавказа / М.Б. Мужухоев //СА. -1985.-№3. -М.,1985. -С.81-92

472. Мужухоев, М.Б. Таргимский храм / М.Б. Мужухоев // Северный Кавказ в древности и в средние века. М., 1980.- С.177-183.

473. Мурадян, П.М. Строительство и освящение культовых сооружений по армянским источникам / П.М. Мурадян /Научные сообщения Гос.музея искусства народов Востока.- Вып. 10. М.,1978. - С.121-130

474. Мусукаев А. И. Балкарский тукъум. Патронимическая организация и «фамилия» в системе сельской общины / А.И. Мусукаев. Нальчик, 1978 172с.

475. Мэтьюз, Т. Преображающий символизм византийской архитектуры /Т. Мэтьюз //Восточно-христианский храм. Литургия и искусство. Сп.б., 1994. -С. 2-16

476. Нагоев, А.Х. Материальная культура кабардинцев в эпоху позднего средневековья Х1У-ХУП вв. / Нагоев, А.Х. Нальчик: Эльбрус, 1981.-143с.

477. Насонов, А.Н. Монголы и Русь / А.Н.Насонов. М.-Л.:Изд. Акад. наук, 1940 г.-178 с.

478. Никитин, В.А. Генезис архитектурной культуры. Очерк 3. Средневековый цикл генезиса./ В.А. Никитин. Электронный ресурс. Режим доступа: http://v2.circle.ru/personalia/odi/nikitin/ak3

479. Никоновская летопись . Под 6980г.// ПСРЛ. Сп.б., 1901,- Т. 12.

480. Новосельский, A.A. Борьба Московского государства с татарами в пер.пол. XVIIb. / А.А.Новосельский- М-Л.: изд. Акад. наук, 1948.- 448 с.

481. Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа, составленная по преданиям кабардинцев. Изд. 5 / Ш.Б. Ногмов. Нальчик: Кабгосиздат, 1958. - 160 с.

482. О построении батальонной церкви в г. Азове ( с подвижным престолом) / РГИА, Ф.796.оп.55.д. 172.1774г.

483. О построении деревянной церкви в сл. Добринской / РГИА, Ф. 796. оп.77. д. 183.1796г.

484. Овчинникова, Б.Б. Об истоках казачества в степях Северного Причерноморья / Б.Б. Овчинникова // История казачества азиатской России. T.I. XVI- первая половина XIX вв./ гл.ред. А.А.Алексеева. Екатеринбург: УРО РАН, 1995. -С. 93-99

485. Овчинникова, Б.Б. Отчет о раскопках храма в пос.Лоо экспедиции Уральского университета в 1990г./Б.Б. Овчинникова //Архив ИА РАН. Р.1, д. 17696

486. Олеарий, А. Описание путешествия в Московию / пер. Ловягина A.M. /Олеарий А. Смоленск: Русич, 2003- 480 с.

487. Орфинский, В.П. К вопросу о национальном своеобразии культового зодчества России/ В.П. Орфинский // Христианское зодчество. Новые материалы и исследования: Сб. научн. ст. / отв. ред. И.А.Бондаренко- М.: УРСС, 2004. -С. 124-180

488. Орфинский, В.П. Народное деревянное культовое зодчество Российского Севера: истоки развития / В.П. Орфинский // Народное зодчество. Сб.науч.трудов. Петрозаводск, 1992 С.32-63

489. Орфинский, В.П. Часовни в традиционной культуре карел / В.П. Орфинский // Народное зодчество. Сб.науч.трудов. Петрозаводск, 2004.- С.73 -124

490. Осетины глазами русских и иностранных путешественников. Орджоникидзе, 1976. -с.

491. Отписка дворянина Ждана Кондырева. 1646 год, июня 10 // Донские дела.-Кн. III.- Сп.б ,1909

492. Отчёт г.г. Нарышкиных, совершивших путешествие на Кавказ с археологической целью в 1867 г. // Известия императорского Русского археологического общества. СПб., 1876. - T.VIII. - Вып.4. - С. 355-389

493. Охонько, H.A. Храмовое строительство на кавказской военной линии / Н.А.Охонько, И.А.Салова//ШМинаевские чтения: Сб.научн. статей.- Ставрополь, 1999,- С. 85-88

494. Очерки истории Адыгеи. T.I. Майкоп: Адыг. кн. изд., 1957. - 484 с.

495. Павлинов, A.M. Экспедиция на Кавказ 1888года / A.M. Павлинов // Материалы по археологии Кавказа.- Вып. III.- M., 1889.-120с.

496. Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымской и Ногайской ордой, и с Турцией. Т.1.1474-1505 г. / Сб. РИО. -Т. 1. -Сп.б., 1884

497. Памятники русского канонического права XIII-XV вв., сохранившиеся в греческом подлиннике //Русская историческая библиотека.- Т.6, Сп.б., 1880. -Приложения № 1,15

498. Панченко, Б.А. Латинский Константинополь и папа Иннокентий III./ Б.А.Панченко.- Одесса, 1914.-е.

499. Параска, П.Ф. Политика венгерского королевства в Восточном Прикарпатье и образование Молдавского феодального государства /П.Ф.Параска// Карпа-то-дунайские земли в средние века Кишинев, 1975

500. Пастухов, A.A. Лезгины / А.А.Пастухов. М., 1955. - с.

501. Пастухов, A.A. Поездка по высочайшим селениям Кавказа / А.А.Пастухов. -М., 1932.-е.

502. Пашуто, В.Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси /В.Т.Пашуто.-М.,1950

503. Перфильева, JI.A. К вопросу о византийском влиянии на культовую архитектуру Северо- Западного Кавказа Х-Х1вв. / JI.A. Перфильева // Аланы:3ападная Европа и Византия.-Орджоникидзе: Иристон,1992. -С. 180-201

504. Перфильева, JT.A. Купольные храмы Западной Алании в контексте средневи-зантийской архитектурной традиции / Л.А.Перфильева// Христианское зодчество. Новые материалы и исследования. М.: УРСС.- С Л 83-216

505. Першиц, А.И. Абазины / А.И.Першиц.- Черкесск, 1989. с.

506. Петрелевич, K.M. Чудесный памятник Карачая / K.M. Пегрелевич // Архив ИИМКРАН. Ф.35.1940. оп.1.д.16.

507. Пигулевская, Н.В. Византийская дипломатия и торговля шелком в V-VII вв. / Н.В. Пигулевская // Византийский временник. T.XXVII. -М., 1947.-С. 183-188

508. Пигулевская, Н.В. Сирийские источники по истории народов СССР / Н.В. Пигулевская М-Л.: Изд. Акад Наук, 1941.- 172 с.

509. Писания отцов и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения. Т. 1.- М., 1852

510. Письмо, посланное с востока отцом Луи Гранже генералу иезуитского ордена //Известия Кавказского отделения московского археологического общества. -Вып. IV.-Тифлис, 1915

511. Пигцулина, В.В. Христианское храмовое зодчество Северного Кавказа периода средневековья / В.В.Пищулина. Ростов-на-Дону: СКНЦ ВШ, 2006. -320 с.

512. Пигцулина, В.В. Традиции храмостроения на Дону / В.В.Пищулина // Храмо-строительство в России. Традиции и современность: Сб. статей Всероссийской научной конференции. М.,1996. - С. 114-115

513. Пигцулина, В.В. Основные этапы формирования донских сельских храмов по образцовым проектам / В.В.Пищулина // Вестник Северо-Кавказского технологического университета. Владикавказ, 1997. - О, -29 3

514. Пигцулина, В.В. Особенности архитектуры донского станичного храма XVI-началаXXвв.//В.В.Пищулина . Дисс. канд. архит.- М., НИИТАГ, 1997.- 140 с.

515. Пищулина, В.В. Истоки храмостроения на Дону / В.В.Пшцулина // Научная мысль Кавказа. 1998, №1. -Ростов-на-Дону: СКНЦВШД998.-С.35

516. Пищулина, В.В. Взаимодействие региональных традиций и профессиональных образцов в архитектуре донского станичного храма / В.В .Пищулина, С.Д. Сулименко // Известия высших учебных заведений. Строительство. 2000,№1. Новосибирск,ZOOQ -С. Лол - А08

517. Пищулина, В.В. Архитектура донского станичного храма на фоне русской архитектуры XVII-XIXb.b. / В.В.Пищулина // Сибирская архитектурно-художественная школа: Материалы Всеросийской научной конференции. -Новосибирск, 1999

518. Пищулина, В.В. Исторические основы поиска форм современного донского православного храма / В.В.Пищулина // Архитектурно-художественное образование России на рубеже веков: Тезисы докладов научно-практической конференции. Ростов-на-Дону: РААИ, 2000

519. Пищулина, В.В. Исторические основы своеобразия донской церковной архитектуры / В.В.Пищулина // XX столетие и исторические судьбы национальных художественных культур: тезисы докладов Всероссийской научной конференции. Махачкала, 2001

520. Пищулина, В.В. Архитектура донского станичного храма XVI-начала XX вв. / В.В.Пищулина //Научная мысль Кавказа: Спецвыпуск. Ростов-на-Дону, 2001.-с. ЛЪ-24

521. Пищулина, В.В. Роль и предпочтения заказчика в архитектуре сельского православного храма Области Войска Донского / В.В.Пигцулина, С.Д. Сулименко //Архитектурноенаследство. 2001, № 44,- М.,2001. С.189-195

522. Пищулина, В.В. Особенности формообразования христианского храма По-донья и Северного Кавказа в X-XVIIIbb. / В.В.Пищулина //Материалы XV юбилейной научно-практ.конф. РААИ.- Ростов-на-Дону,2003 С.74-75

523. Пищулина, В.В. Тектоника христианских храмов новонахичеванских армян в свете национальных традиций армянского средневекового зодчества / В.В.Пищулина, В.А.Колесник // Материалы XV юбилейной научно-практ.конф. РААИ.- Ростов-на- Дону,2003 -С.58-59

524. Пищулина, В.В. Особенности архитектуры сохранившихся деревянных храмов Ставрополья / В.В.Пищулина// Принципы формирования региональных архитектурных школ: Сб.научн.ст., -Пенза, 2003. С. 174-180

525. Пищулина, В.В. Пространственная организация раннехристианских храмов Нижне-Архызского городища / В.В .Пищулина // Христианское зодчество: Сб.научн. статей,- М.,2003. С.217-231

526. Пищулина, В.В. Христианское зодчество византийского периода на Северном Кавказе / В.В.Пищулина //«АССА», №4,2003,- Ростов-на-Дону, 2003

527. Пищулина, В.В. Особенности архитектуры донского деревянного храма XVI-XVIIIb.b. / В.В.Пищулина// Народное зодчество: Сб. научн. статей. Петрозаводск, 2004. -С. 183-188

528. Пищулина, В.В. Архитектура в традиционных культурах Северного Причерноморья, Северного Кавказа и Подонья / В.В.Пищулина, С.Д.Сулименко //«Архитектон», 2004,-Екатеринбург, 2004

529. Пищулина, В.В. Особенности архитектуры и генезис христианского храма в форме «обнаженного креста» на Северном Кавказе / В.В.Пищулина //Научная мысль Кавказа 2004, № 2. Ростов-на-Дону, 2004. - С. 74-83

530. Пищулина, В.В. Историко-теоретические основы реставрации региональной культовой архитектуры / В.В.Пищулина // Труды Ростовской государственной академии архитектуры и искусства. Ежегодник.- Вып. 1.- Ростов-на-Дону, 2001.-С. 18-21

531. Пищулина, В.В. О роли образца в христианском храмостроении Алании Х-Х1 вв. / В.В.Пищулина// «Архитектурное наследство», № 46, М.,2005. - С.28-38

532. Пищулина, В.В. Храм в структуре расселения в период внедрения христианства в Северном Причерноморье и на Северном Кавказе / В.В.Пищулина // Архитектура в истории русской культуры: Переломы эпох.- Вып.6.-М.: УРСС, 2005. С. 38-54

533. Пищулина, В.В. Сакральные модульные размеры в храмостроительстве горских народов Северного Кавказа / В.В.Пищулина, В.А.Колесник // «Научная мысль Кавказа», 2005, № 3- Ростов-на-Дону, 2005. С. 41-59

534. Пищулина, В.В. Место христианского зодчества Северного Кавказа и Северного Причерноморья в архитектурной культуре восточно-византийского мира

535. В.В.Пищулина // Материалы 1УАкадемических чтений Южного регионального отделения РААСН: Мастер,класс,эпоха. Кисловодск -Ростов-на-Дону, 2005.-С.24-47

536. Пишулина, В.В. Взаимодействие христианской и традиционных культур и его влияние на храмостроение Северного Кавказа периода средневековья /

537. B.В.Пищулина //«Научная мысль Кавказа», 2006, №3- Ростов-на-Дону: СКНЦ ВШ, 2006. С. 84-92

538. Пищулина В.В. Регионально-этнические варианты христианского храмо-строения на территории Северного Кавказа в период ХШ-Х1У вв. / В.В. Пищулина //Культурная жизнь Юга России. № 2, 2007. - Краснодар, 2007 .1. C.32-37

539. Плано Карпини Д. История монгалов. Рубрук Г. Путешествие в восточные страны / Д. Плано Карпини, Г.Рубрук.- М., 1997.- 462с.

540. Повесть временных лет// Памятники культуры Древней Руси. Начало русской литературы. Х-Х1вв./ под.ред А.А.Дмитриева, Д. С.Лихачева. -М., 1978

541. Покровский, Н.В. Памятники христианской архитектуры / Н.В. Покровский. -Сп.б:Синод,1910. 90с.

542. Полное собрание Русских летописей. Т.2: Ипатьевская летопись. -Вып.1-изд.З /Пер. 1923. Пг.: Гос.археографич.комиссия, 1924. - 319 с.

543. Помяловский, И.В. Сборник греческих и латинских надписей Кавказа / И.В. Помяловский.- Сп.б.,1881. -с.

544. Посольская книга по связям России с Грецией (православными иерархами и монатырями) 1558-1594 гг.- М.,1988.-е.

545. Потоцкий, Я. Путешествие в астраханские и кавказские степи / Я. Потоцкий// Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов ХШ-ХУвв. Сборник путевых заметок.- Сост. Гарданов В.К.- Нальчик, 1974.-636 с.

546. Потто В.А. Два века Терскаго Казачества ( 1571-1801) / В.А.Потто.- Владикавказ, 1912.-383 с.

547. Поэтическая повесть об Азовском осадном сидении в 1641 г. // Воинские повести Древней Руси /Под. ред. В.П.Адриановой-Перетц. -M.-JL, 1949

548. Правила Св. Апостолов, Св.соборов вселенских и поместных и Св. Отец с толкованиями. Вып. I-III. - М., 1876-1877

549. Пржецелавский, П.Г. Путевые заметки / П.Г. Пржецелавский //Вестник Европы. -1867. сентябрь. - Спб.1867.-С.188-192

550. Прибавления к изданию творений святых отцов в русском переводе. Ч.ХХ.-М., 1861.-1024 с.

551. Прозрителев Г.Н. Археологическая находка. Александро-Афонский зелен-чукский монастырь /Т.Н. Прозрителев // Труды ставропольской ученой архивной комиссии.-1910. Т.1.- Ставрополь, 1910.- С.1-3

552. Прозрителев Т.Н. Древние памятники христианства на Северном Кавказе / Г.Н. Прозрителев // Сборник сведений о кавказских горцах,- Вып.1. Ставрополь, 1906.-С.1-16

553. Прозрителев Г.Н. Древние тебердинские могильники / Г.Н. Прозрителев // Труды ставропольской ученой архивной комиссии.- 1913.- T.V.- Ставрополь, 1913.-C.3-6

554. Прокопий Кесарийский. Война с готами /Пер. С.П.Кондратьева / Прокопий Кесарийский. М.: Изд. Акад наук СССР, 1950. - 516с.

555. Пропп, В.Я. Исторические корни волшебной сказки / В.Я. Пропп. -Л.:Ленунверситет,1986. 365с.

556. Проскурякова, Т.С. «Золотое сечение»» в памятниках архитектуры Ангкор-ской Империи / Т.С. Проскурякова, В.А.Бочаров // Вопросы Всеобщей истории архитектуры. Отв. редактор А.А.Воронов.- Вып. 2.- М.: УРСС.- С.55-74

557. Прохоров, Г.М. Публицистика Иоанна Кантакузина 1367-1371 гг. / Г.М.Прохоров //ВВ.- Т.29.- М., 1968. С.321-336

558. Пселл Михаил. Хронография / пер. Я.Н.Любарского. М.: Наука, 1978.- 319 с.

559. Пудавов, В. М. История Войска Донского и старобытность начал казачества / В.М.Пудавов. Вып. 1. - Новочеркасск, 1890.

560. Путешествие Ивана Шильтбергера по Европе, Азии и Африке с 1394 по 1426 год// Записки Императорского Новороссийского университета.- T.I.- Вып.1. -Одесса, 1867.- С.31-33

561. Путешествие кавалера Шардена по Закавказью в 1672-1673г.г./ Пер.Д.П.Носовича//Кав.вестник. №3- 1901. - Тифлис, 1900.-С.

562. Пфаф, В.Б. Путешествие по ущельям Северной Осетии / В.Б. Пфаф //Сборник сведений о Кавказе. Т.1. -Тифлис. 1871 .- 342 с.

563. Пфаф, В.Б. Материалы для истории осетин / В.Б. Пфаф // Сборник сведений о кавказских горцах.- Вып. V. -Тифлис, 1871. С. 1-100.

564. Пчелина, Е.Г. Нузальская часовня погребальный склеп Давида Сослана / Е.Г. Пчелина //Растдзинад. - 8 июня 1946г.- С.2

565. Радзюкевич, A.B. Особенности построения храмов Владимиро-Суздальской Руси методом «по образцу» / A.B. Радзюкевич // http://archi.ru/press/text/2004/sibdizine0704.htm

566. Радзюкевич, A.B. Методические основы проведения пропорционального анализа форм памятников архитектуры / A.B. Радзюкевич.- Дисс. канд. архит.-Новосибирск, 2004.-С.81-82

567. Раппопорт, П.А. Русская архитектура Х-ХШв.в. / П.А. Раппопорт // Свод археологических источников. Вып. EI-47 - JL: Наука, 1982- 125 с.

568. Раппопорт, П.А. Строительное производство Древней Руси Х-ХШвв. / П.А.Рапопорт.- Сп.б.: Наука.- 160 с,

569. Раскин, С.А. Формы и виды магии в черкесской религии / С.А.Раскин. Черкесск, 1953. - с.

570. Расовский, Д. Половцы /Д. Расовский // Seminarium Kondakovianum.- Praha, 1937-1938.- С. IX-X

571. Рассказ римско-католического миссионера Доминиканца Юлиана о путешествии в страну приволжских Венгерцев, совершенном перед 1235г. // ЗОО-ИД.- T.V. -Одесса, 1863. -С.998-1004.

572. Расспросные речи в разрядном приказе солдата Митьки Лукина. 1666 год, июля 26 // Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сост. Е.А.Швецова.- Т.1. 1666-1670. М., 1956

573. Расспросные речи в Тамбовской приказной избе московского стрельца Г.Свешникова с товарищами. 1670 г., августа 26 // Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сост. Е.А.Швецова.- Т.2.-4.1.- М., 1957

574. Расспросные речи станичного атамана Севастьяна Князева. 1641 г., июля 21.// Донские дела. Кн.П.-Сп.б., 1906

575. РГИА.- Ф. 796- Оп. 97,-д. 851. О повторении деревянной церкви на каменном фундаменте в ст.Александровская

576. РГИА. Ф. 797.- Оп. 14.- д. 34151. О построении деревянной церкви в ст. Кар-галинской

577. РГИА. Ф. 797.- Оп.2.~ д. 8176. О построении деревянных церквей переселенными донскими казаками в с. Безопасная, Преградная, Медведская, Новосе-лицкая, Новоалександровская, Успенская.

578. РГИА.- Ф.1399.-Оп. 1.- д.236.0 казачьих округах.

579. РГИА.- Ф.1399.-Оп. 1.-д.543

580. Рейнеггс, Я. Общее историко-топографическое описание Кавказа / Я. Рей-неггс //Осетины глазами русских и иностранных путешественников ( XIII

581. XIXbb.). Сб.заметок под ред. Калоева Б.А. Орджоникидзе: Северо-осет.кн. изд., 1967.-319с.

582. Религиозные верования абхазцев // Сборник сведений о кавказских горцах. -Вып.У. Тифлис,1871. - С.1-31

583. Репников, Н. Партенитская базилика/Н.Репников. Одесса, 1908.-140 с.

584. Ригельман, А.И. История или повествования о донских казаках /А.И.Ригельман. М., 1846.

585. Рижский, М. О культе Шибле у шапсугов / М. Рижский // Религиозные пережитки у черкесов-шапсугов: Материалы шапсугской экспедиции. -М. :МГУ, 1939.-С.47-57

586. Римский C.B. Вспомогательные исторические дисциплины/ С.В.Римский. -Ростов-на-Дону: РГУ, 2001. 202 с.

587. Рудиченко, Т.С. Об архаических мотивах в былинном эпосе донских казаков / Т.С.Рудиченко // История и культура народов степного Предкавказья и Северного Кавказа: проблемы межэтнических отношений. Ростов-на-Дону, 1999.

588. Рудиченко, Т.С. Политика Романовых в отношении казачества и становление профессиональной художественной культуры на Дону / Т.С.Рудиченко // Музыкальная культура христианского мира: Тезисы докладов Международной конференции. Ростов-на-Дону, 2000

589. Рукопись Государственного музея Грузии. Фонд Н, № 1296

590. Рчеулишвили, Л.Д. Купольная архитектура VII-Хвв. В Абхазии / Л.Д. Рче-улишвили.-Тбилиси:Мецниереба, 1988. 90с.

591. Рчеулишвили, Л.Д. Некоторые аспекты грузинской архитектуры Черноморского побережья / Л.Д. Рчеулишвили // Средневековое искусство. Русь. Грузия.-М., 1978.-С.

592. Рыбаков, Б.А. Предисловие / Б.А.Рыбаков // Керамика и стекло древней Тьмутаракани: Сб.статей. М.,1963 - С.3-8

593. Рыбаков, Б.А. Отчет о раскопках на Тамани в 1954 г. / Б. А. Рыбаков // Архив ИАРАН, Ф. Р-1,д. 1051

594. Рыбаков, Б.А. Русские карты Московии ХУ-ХУ1 в.в./ Б.А. Рыбаков. -М., 1974.-111с

595. Рыбаков, Б.А. Русские системы мер длины XI-XVbb. / Б.А. Рыбаков // Советская этнография. М., 1949. -№1. - С.67-91

596. Савельев, Е.П. Средняя история казачества / Е .П.Савельев.- 4.1.- Ростов-на-Дону, 1992.-350с

597. Сазанов, A.B. Базилика 1987 г. и некоторые проблемы интерпретации памятников христианского Херсонеса / A.B. Сазанов // Причерноморье в средние века. №4,- 1999. -Сп-б.:Алетейя, 2000.- С.276-310

598. Саинян, A.A. Архитектура Касахской базилики / A.A. Саинян. Ереван: Айа-стан, 1955 -44 с.

599. Сапов, А.И. Материалы для археологической карты Анапского района / А.И. Салов//КСИА-Вып.159.-М.,1979. -С.101

600. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа.- 1897. -Вып.22. Тифлис, 1897. - 60 с.

601. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 32. -Тифлис, 1903.

602. Седов, В. В. У истоков восточно-славянской государственности / В. В. Седов. -М.: Едиториал УРСС, 1999.- 144 с.

603. Седов, В. В. Трапезунд: столица Понта/В. В. Седов//Проект-классика.-Электронный ресурс. Режим доступа:http://www.proj ectclassica.ru/info/new/142005/travel/1401 dtravel.htm

604. Селезнев, М. Руководство к познанию Кавказа. Кн. 1 / М. Селезнев. -Спб.,1847. -201с

605. Семенов, Л.П. Археологические разыскания в Северной Осетии /Л.П. Семенов // ИСОНИИ.- T.XIL- Дзауджикау, 1948. с.

606. Семенов, Л.П. Археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1925-1932 гг. / Л.П. Семенов. Грозный,1963. - 150 с.

607. Семенов, Л.П. К вопросу о культурных связях Грузии и народов Северного Кавказа/ Л.П. Семенов // МИА. №23. -М-Л., 1951 .-С.302-306

608. Семенов, Л.П. Эволюция ингушских святилищ / Л.П.Семенов // Труды секции археологов Российской ассоциации научных институтов общественных наук. Т.4. -М.,1928. - С.454-461

609. Семенова, И.Г. Отчет об археологических исследованиях могильника «Фар-дык» в 2004г. ,рук. / И.Г. Семенова // Архив института археологии Кавказа, Нальчик, 2005

610. Сизов, В.И. Восточное побережье Черного моря: Археологические экскурсии /В.И. Сизов//МАК. -Вып.И. -М., 1889. С.

611. Ситникова, Л.Н. Разведки в окрестностях села Красная Поляна в 1971г. / Л.Н. Ситникова, Л.Л.Ситников // АО, М.,1970. С.

612. Ситникова, J1.H. Отчет о результатах археологических разведок в окрестностях Сочи / J1.H. Ситникова // Архив ИА РАН. Р.1, д.4209

613. Ситникова, JI.H. Отчет о результатах археологических разведок в окрестностях Сочи / Л.Н. Ситникова // Архив ИА РАН. Р.1, д.4387

614. Ситникова, Л.Н. Отчет о результатах археологических разведок в окрестностях села Красная Поляна в 1969-1970гг. / Л.Н. Ситникова // Архив ИА РАН, Р.1, д.4054

615. Ситникова, Л.Н. Отчет о результатах археологических разведок в окрестностях Сочи / Л.Н. Ситникова // Архив ИА РАН. Р. 1. д.4531

616. Ситникова, Л.Н. Отчет о результатах археологических разведок в окрестностях села Красная Поляна в 1972г. / Л.Н. Ситникова // Архив ИА РАН. Р.1, д.4875

617. Ситникова, Л.Н. Разведки в бассейне реки Мзымта в 1972г. / Л.Н. Ситникова, Л.Л.Ситников // АО, М.,1971.- С.

618. Скаков, А.Ю. Нартовские ныхасы Кавказа. Режим доступа: http://www.kolhida.ru

619. Славина, Т.А. История русской архитектуры /Т.А. Славина, А.А.Тиц, В.ИПилявский, Ю.С.Ушаков, Ю.Р.Савельев. Спб.: Стройиздат, 1994. - 600 с.

620. Сметанин, В.А. Византийское общество XIII-XIVbb. по данным эпистологра-фии / В.А. Сметанин.- Свердловск, 1987.- с.

621. Смирнов, Е.И. История христианской церкви. Репр. изд. / Е.И. Смирнов. -Сергиев Посад, 1997.- 458 с.

622. Смирнов, К.Ф. Агачкалинский могильник памятник хазаркой кульутры Дагестана / К.Ф. Смирнов //КСИИМК. - Вып. XXXVIII. -1951.- С.113-119

623. Смирнов, H.A. Россия и Турция в XVI-XVIIbb.-/ Н.А.Смирнов.- Т.2.- М., 1946.- с.

624. Снесарев, Н. Донская епархия и десятилетнее управление ею Архиепископа Платона/Н. Снесарев.- Вып.1. -Новочеркасск, 1877.- с.

625. Соборное Уложение 1649 г. Гл. XVI. Ст.46 // Российское законодательство Х-ХХ вв. -Т.З.-М, 1985

626. Соловьев, С.М. История России с древнейших времен / С.М. Соловьев. Т.1. -М„ 1959.-811 с.

627. Сообщение фотографа А.Ройнова// Архив госуд. музея Грузии.- Кат.32. л.9

628. Средневековые памятники Северной Осетии: Труды северо-Кавказской экспедиции 1958-1960 гг. М.: Издательство академии наук СССР, 1963. - 163 с.

629. Сталь, К. Этнографический очерк черкесского народа / К. Сталь // Кавказский сборник. T.XXL - Тифлис,1900. - С.33-173

630. Статистическое описание земли Войска Донского (1822-1832г.г.)// ГАРО.-Ф.55.-Оп.1.-Д.159

631. Стащук, Н.И. Заселение Ставрополья в конце XV111 века / Н.И. Стащук // Материалы по изучению Ставропольского края. Вып. VI.- Ставрополь, 1952. -С.

632. Стрельченко, M.JI. Материальная культура адыгейских племен СевероЗападного Кавказа в XIII-XVbb. / M.JI. Стрельченко // Автореф.дисс.на со-иск.уч.ст. канд.ист.наук. -М.,1969. 24 с.

633. Стржиговский, И. Рецензия на книгу Е. Виганда « Die Geburtkirhe von Bethlehem» / И. Стржиговский // BZ.- № XXI. 1912. - С. 342-345

634. Сулименко, С.Д. Архитектура в традиционной культуре горских народов Северного Кавказа / С.Д. Сулименко // Дисс. докт.архит. М., 2000. 540с.

635. Сулин, И.С. Краткое описание станиц Войска Донского / И.С.Сулин // Донские епархиальные ведомости. Ростов-на-Дону, 1894-1898

636. Сухоруков, В.Д. Историческое описание ЗВД./ В.Д.Сухоруков. Новочеркасск, 1903-с.

637. Сысоев, В.М. Археологическая экскурсия по Закубанью / В.М. Сысоев // МАК. 1904. - Вып.1Х. М., 1904. - С.89-169

638. Сысоев, В.М. Карачай в географическом, бытовом и историческом отношении /В.М. Сысоев //СМОМПК. 1913. -№ 43. - М.,1913. - С.85-115.

639. Сысоев, В.М. Отчет за 1899г. / В. М. Сысоев // Архив ИИМК РАН, Ф.ФАК, д.38/1899

640. Сысоев, В.М. Поездка на реки Зеленчук, Кубань и Теберду летом 1895г. /

641. B.М. Сысоев // МАК. 1898. - Вып. VII. - М.,1898. - С. 115-136

642. Такайшвили, Е. Из грузинских надписей на археологических предметах, хранящихся в кавказском музее Тифлиса / Е. Такайшвили // Известия Кавказского отд. Московского археологического общества.- Вып.1. Тифлис, 1904.1. C.59-63

643. Тамбиев, Г.А. Адыгские тексты. Тбилиси, 1947. -с.

644. Татищев, В.Н. История российская / В.Н.Татищев. М., 1968.

645. Тверская летопись // Полное собрание русских летописей. -Т. X.- М., 1965

646. Теплицкий, И.З. Памятники материальной культуры Северной Осетии. /ИЗ. Теплицкий Н.Д. Цагаев. Орджоникидзе: Северо-Осетинское книжное издательство, 1963. -123 с.

647. Тепцов, В. По истокам Кубани и Терека / В. Тепцов //СМОМПК. Вып. XIV. -Тифлис, 1892. -С.59-212

648. Тизенгаузен, В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды / Тизенгаузен В.Г. M.,-JI.: Изд акад. наук, 1941. - Т.1. - 564 с.

649. Тизенгаузен, В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды / Тизенгаузен В.Г. M.,-JL: Изд акад. наук,1941. - Т.2. - 350 с.

650. Тменов В.Х. Зодчество Средневековой Осетии / В.Х. Тменов. Владикавказ: Иристон, 1996. -440с.

651. Тменов, В.Х. Город мертвых. (Позднесредневековые склеповые сооружения Тагаурии) / В.Х. Тменов. Орджоникидзе: Иристон, 1979.- 158 с.

652. Тменов, В.Х. Древние верования осетин ингушей и их отражение в памятниках материальной культуры / В.Х. Тменов // Вопросы историко-культурных связей на Северном Кавказе. Орджоникидзе, 1985. -С.33-71

653. Тменов, В.Х. Историко-архитектурные памятники Куртатинского ущелья. Отчет о работе археологической экспедиции института ИЭЯЛ при Совете министров СО АССР в 1977г. Орджоникидзе, 1978 / В.Х. Тменов // Архив СОНИИ, ф.6,оп.1, д. 129

654. Тменов, В.Х. Средневековые историко-архитектурные памятники Северной Осетии / В.Х. Тменов. Орджоникидзе, 1984. -340 с.

655. Токарев, С.А. Религиозные пережитки шапсугов и их преодоление / С.А. Токарев // Религиозные пережитки у черкесов-шапсугов : Материалы Шапсуг-ской экспедиции. -М.:МГУ, 1939. С. 110-117

656. Токарский, Н.М. Архитектура древней Армении / Н.М. Токарский. Ереван: Изд.акад наук Арм. ССР, 1946.- 383 с.

657. Трапш, М.М. Материалы по археологии средневековой Абхазии /М.М.Трапш.- Т 4. М., 1975. - с.

658. Тревер, К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании (IVb. д.н.э -УПв. н.э.) / К.В. Тревер. М.-Л.Д959.- 391 с.

659. Туманов, А. Монастырь св. Фомы / А. Туманов // Сборник материалов для описания племен и местностей Кавказа. — Вып. 13. Тифлис, 1892. - С. 1-20

660. Тумилевич, Ф.В. Песни казаков-некрасовцев./ Ф.В.Тумилевич. Ростов-на-Дону, 1947

661. Турчанинов, Г.Ф. Памятники письма и языка народов Кавказа и Восточной Европы / Г.Ф. Турчанинов Л.: Наука, 1971. - 122 с.

662. Турчанинов, Г.Ф. Трусовская осетинская сирийско-несторианская надпись первой половины Х1Устолетия /Г.Ф.Турчанинов// Известия СевероОсетинского НИИ.- Т.ХХП.-Вып.Г-Орджоникидзе, 1960. С.

663. Уарзиатты, B.C. Осетино-ингушские этнокультурные контакты в материальной культуре / B.C. Уарзиатты //Сб. научн. трудов: Вопросы историко-культурных связей на Северном Кавказе. Орджоникидзе, 1985. - С.

664. Уарзиатты, B.C. Праздничный мир осетин / B.C. Уарзиатты. -Владикавказ, 1995. -160с.

665. Уварова, П. С. Кавказ, Абхазия, Аджария, Шавшетия, Посховский участок: Путевые заметки / П.С. Уварова. М.,1895.- 316 с.

666. Уварова, П.С. Кавказ. Путевые заметки. Ч. 1. / П.С. Уварова. М., 1887. - 327 с.

667. Уварова, П.С. Кавказ. Путевые заметки. 4.2. / П.С. Уварова. М.,1891. - 316 с.

668. Уварова, П.С. Христианские памятники / П.С. Уварова // МАК. Вып. IV.-M., 1894.-96 с.

669. Умаров, С.Ц. Средневековая материальная культура горной Чечни XIII-XVIIbb., С.Ц. Умаров/Автореф.дис. .канд.ист.наук М.,1970.- 27 с.

670. Усейнов, М. История архитектуры Азербайджана / М. Усейнов, JI. Бретаниц-кий, А. Саламидзе. М.: Госстройиздат,1963- 396 с.

671. Услар, П. Начало христианства в Закавказье и на Кавказе / П. Услар // Сборник сведений о кавказских горцах.- Вып. II. Тифлис, 1869.- С.1-70

672. Успенский, Ф.И. Очерки из истории Трапезундской Империи / Ф.И. Успенский.- Л., 1929.-с.

673. Успенский, Д. Древнехристианские храмы и св. Александро-Афонский Зе-ленчукский монастырь в Зеленчукском ущелье Кавказского хребта, Кубанской области, Баталпашинского Отдела / Д. Успенский. М., 1892 - 30 с.

674. Устав для генуэзских колоний на Черном море. Изд. В Генуе в 1449 году // ЗООИД. Т.5.Одесса, 1863. С.757

675. Фавстос, Б. История Армении Фавстоса Бузанда. Ереван.: Изд. Акад. наук АССР, 1953.-239 с.

676. Федоров, Я. А. Аланское городище и могильник Джашырын-Кала в верховьях Кубани / Я. А. Федоров // МАДИСО. Т.К. - Орджоникидзе, 1969.- С.

677. Федоровский, П. Это найдено в горах / П. Федоровский // Ставропольская правда.- 9 сентебря 1960.- № 214. С.З

678. Фелицын, Е.Д. Некоторые сведения о средневековых генуэзских поселениях в Крыму и Кубанской области / Е.Д. Фелицын // Кубанский сборник. T.V. -Екатерине дар, 1899. - С. 1-25

679. Фелицын, Е.Д. Черкесы-адыге и западно-кавказские горцы. Материалы для изучения горцев и принадлежащей им страны / Е.Д. Фелицын // Кубанские областные ведомости. -1884.- № 38. Екатеринодар, 1884. - С. 1-23

680. Фиркович, А. Археологические разведки на Кавказе / А. Фиркович // Записки императорского археологического общества. T.IX- Вып.2.- СП-6,1857. -С.103-137

681. Фиркович, А. Археологические разведки на Кавказе / А. Фиркович // Труды восточного отделения императорского археологического общества Ч.З. - Сп-6.Д858. - С.120-139

682. Формозов, A.A. Язычество Адыгов / А.А.Формозов.- М., 1993.- с.

683. Францев, Ю. Фетишизм и проблема происхождения религии / Ю. Францев.-М.: Гос. антирелигиозное издательство, 1940. 35 с.

684. Хабекирова Х.А. Культ дерева в традиционной культуре адыгов / Х.А.Хабекирова. Нальчик: Эльбрус. - 24 с.

685. Хайт, В Л. Об архитектуре, ее истории и проблемах / B.JI. Хайт. М. : УРСС, 2003,- 456 с.

686. Халпахчьян О.Х. Архитектура Армении / О.Х. Халпахчьян // Всеобщая история архитектуры в 12 томах. Т.З. - М.-Л.:Изд. лит. по строительству. 1966-С. 197-296

687. Халпахчьян О.Х. Архитектурные памятники Ахтамара / О.Х. Халпахчьян // Архитектурное наследство. М., 1969.Т. 18.- С.130-145

688. Хан-Гирей. Черкесские предания / Хан-Гирей// Русский вестник. Кн.5.-Сп.б, 1841

689. Хан-Магомедов, С.О. Агульская архитектура / С.О.Хан-Магомедов.-М. :Ладья,2001.-360с.

690. Хан-Магомедов, С.О. Архитектура цахуров / С.О.Хан-Магомедов //Архитектурное наследство, №13. М., 1961. - С.

691. Хан-Магомедов, С.О. Цахурская архитектура / С.О.Хан-Магомедов.-. М.: Ладья, 1999.-245с.

692. Хан-Магомедов, С.О. Дербент. Горная стена. Аулы Табасарана / С.О. Хан-Магомедов. М.: Искусство, 1979.- 286 с.

693. Хан-Магомедов, С.О., Народная архитектура Южного Дагестана. Табасаранская архитектура / С.О. Хан-Магомедов, Г.Н. Любимова. М.: Госстройиз-дат, 1956.-104 с.

694. Хасиев, С.М. О некоторых древних чеченских оберегах ( К вопросу о пережитках первобытных культов у вайнахов) / С.М. Хасиев // Археолого-этнографический сборник Чечено-ингушского института социологии и филологии. -Грозный, 1969.

695. Хворостова, Е.Л. Отчет о раскопках на Зругском храме / Е.Л.Хворостова // Архив ИА РАН. Ф. Р-1, д.6664

696. Хозров, Х.Х. Остатки язычества у кяхских черкесов/ Х.Х.Хозров.- Черкесск, 1963.-с.

697. Хоренский, М. История Армении / М.Хоренский- Ереван, 1893

698. Хрещатицкий, Б.Р. История лейбъ-гвардии казачьего Его Величества полка./ Б.Р.Хрещатицкий.- 4.1. СПб., 1913

699. Хрушкова, Л.Г. Лыхны: Средневековый дворцовый комплекс в Абхазии / Л.Г. Хрушкова.- М., 1990.- 120с.

700. Хрушкова, Л.Г. Раннехристианские памятники Восточного Причерноморья / Л.Г.Хрушкова. М: Наука, 2002.- 500с.

701. Хрушкова, Л.Г. Раскопки дворца в с. Лыхны/Л.Г. Хрушкова// АО.- 1981.-М., 1981. С.

702. Хрушкова, Л.Г. Скульптура раннесредневековой Абхазии V-X вв. / Л.Г. Хрушкова.- Тбилиси: Мецниереба, 1988. 127 с.

703. Хрушкова, Л.Г. Три церкви в горной Абхазии ( раскопки 1977-1979гг.) / Л.Г. Хрушкова//Византийский временник.- Т.43-М., 1980.- С. 150-177

704. Хрушкова, Л.Г. Цандрипш: Материалы по раннехристианскому строительству в Абхазии / Л.Г. Хрушкова.- Сухуми: Алашара, 1985.- 120с.

705. Худуд ал-Лам: Рукопись Туманского / с введ. и указ. В.Бартольда. Л.,1930,л.38,б

706. Хускивадзе, Ф. Квирильское ущелье / Ф. Хускивадзе // Сборник материалов для описания племен и местностей Кавказа. Вып. 13.- Тифлис, 1892. С. 1-47

707. Цагаева, Т.Д. Топонимия Северной Осетии, ч.П./ Т.Д. Цагаева. Орджоникидзе: НИИ при сов. Мин. СО ССР, 1975. - 560 с.

708. ЦГАДА, Ф. Кумыцкие дела. Оп.1.1532.г. дЛ.л. 111-118

709. ЦГАДА, Ф.Ногайские дела. Оп. 1.1627 г., д. 1л. 413-417

710. ЦГИА г. Москвы, фонд 454, оп. 3, ед. хр. 32.

711. Чайковский, Г.Ф. Случайные находки древностей в 1924-1927гг. на Черноморском побережье /Г.Ф. Чайковский // Записки Северо-Кавказского общества археологии и этнографии Кн.1.- Т.З. - Вып.3-4. - С.

712. Челеби, Эвлия. Книга путешествия ( Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVIIb.) . Вып. 2. Земли Северного Кавказа, Поволжья и По-донья / Эвлия Челеби. - М.: Наука, 1979. - 287 с.

713. Черницына, В. А. Краса донского края ( из истории строительства и реставрации Воскресенского Войскового собора./ В.АЧерницына, H.H. Коршикова //Богатый колодезь.- Вып. 1.-Ростов-на-дону, 1991

714. Черницына, В. А., Коршикова H.H. Казачьи войска. Хроники гвардейских казачьих частей. Справочная книжка Императорской главной квартиры. Репринтное издание. -М., 1992

715. Чеченов, И.М. Древности Кабардино-Балкарии / Чеченов И.М. Нальчик: Эльбрус, 1969. - 162 с.

716. Чибиров, JI.A. Из истории религиозных верований осетин. Культ огня./ Л.А.Чибиров// Известия Юго-Осетинского научно-исследовательского института. вып.ХШ,- Цхинвали, 1964. - С. 238-242

717. Чибиров, Л.А. Народный земледельческий календарь осетин / Л. А. Чибиров. Цхинвали: Ирыстон, 1976.-279 с.

718. Чикобава, A.C. Грузинско-Аварские надписи XIYb. В Дагестане / A.C. Чико-бава // Известия Грузинского филиала АН СССР. 1940, Т.1. - №4. - Тбилиси, 1940. -С.234-237

719. Чичуров, И.С. Византийские исторические сочинения: «Хронография» Феофана, «Бревиарий» Никифора / И.С. Чичуров // под ред. В.Т.Пашуто. М.: Наука, 1980.-215 с.

720. Чубинашвили Г.Н. Исследование развития архитектуры в восточных провинциях Грузии в IV-XVIII вв. Архитектура Кахетии. Т. 1. / Г.Н. Чубинашвили. -Тбилиси.: Изд. Академии наукГССР, 1959. 638 с.

721. Чубинашвили, Г.Н. Цроми/Г. Н.Чубинашвили.-М., 1969- с.

722. Чубинашвили, Г.Н. Архитектура Грузии / Г.Н. Чубинашвили И ВИА. Т.З. -М., 1966.- С. 300-375

723. Чубинашвили, Г.Н. Одна из древних трехцерковных базилик в Квемо Картли / Г.Н. Чубинашвили // Вопросы истории народов Кавказа. Сб.,посвященный акад. Н.А.Бердзенишвили. Тбилиси: Мецниереба, 1966. -С.

724. Чубинашвили, Н. Самшвилдский Сион / Н. Чубинашвили. Тбилиси: Мецниереба, 1969.- 60 с.

725. Чубинашвили, Н. Хандиси / Н. Чубинашвили. Тбилиси: Мецниереба, 1972.138 с.

726. Чубинашвили, Н. Шишианис Самеба / Н. Чубинашвили // Материалы IV Международного симпозиума по грузинскому искусству. -Тбилиси: Мецниереба, 1983 . С.66-77

727. Шавхелишвили, А.И. Из истории взаимоотношений между грузинским и чечено-ингушским народами / А.И.Шавхелишвили// Сб.научн. трудов Чечено-Ингушского НИИ.- Грозный, 1963. С. 100-121.

728. Шаманов, И.М. Некоторые аспекты современного изучения средневековых памятников Чечено-Ингушетии / И.М. Шаманов // Сб. научн. трудов Чечено-Ингушского НИИ.-Грозный, 1977. -С. 132-147

729. Шамиев, А.И. К вопросу о христианстве у чеченцев и ингушей / А.И. Шамиев // Известия Чечено-Ингушского НИИ Т.Ш. - Вып. I. - Грозный, 1963. - 159 с.

730. Шанидзе, А.Г. Новоокрытый алфавит кавказских албанцев и его значение для науки / А.Г. Шанидзе // Известия ИЯИМК ГрузССР. T.IY. - Вып.1. Тбилиси., 1938.- С.

731. Шевелев, И. Ш. Принцип пропорции / И.ШШевелев. М.: Стройиздат, 1986. -с.

732. Шегрен, А.И. Религиозные обряды осетин, ингушей и их соплеменников при разных случаях / А.И. Шегрен // Кавказ, №27-30,1846.

733. Шенников, Д.А. Червленый Яр. Исследования по истории и географии среднего Подонья в XIV- XVI вв. / А.А.Шенников. л., 1987. - 139 с.

734. Шериф-ад-Дин Йезди. Сочинения / Шериф-ад-Дин Иезди Сп.б, 1877.- с.

735. Шестаков, С.П. Очерки по истории Херсонеса VI-Xbb./ С.П.Шестаков .М., 1908.-250с.

736. Шиллинг, Е.М. Кубачинцы и их культура / Е.М.Шиллинг.- M-JL: Изд. Акад. наук, 1949.-224 с.

737. Шиллинг, Е.М. Обряды и обрядовые игры адыгов в XIX — начале XX вв. / Е.М. Шиллинг,- M-JL: Изд. Акад. наук, 1947. 213 с.

738. Шихсаидов, А. О проникновении христианства и ислама в Дагестан / А. Ших-саидов //Ученые записки ИИЯЛ Даг.филиала АН СССР. T.III. - Махачкала, 1957.- С.132-163

739. Шмерлинг, P.O. Малые формы в архитектуре средневековой Грузии / P.O. Шмерлинг. Тбилиси: Изд. Акад. наук, 1962 - 293 с.

740. Шмерлинг, P.O. Храм близ с.Датуна в долине реки Аварское Койсу / P.O. Шмерлинг // II научная сессия ИИГИ, Тбилиси, 1956.- С.8-13

741. Шортанов А.Т. Адыгская мифология / А.Т.Шортанов,- Нальчик: Эльбрус, 1982.- 194 с.

742. Шортанов А.Т. Адыгские культы / А.Т.Шортанов.- Нальчик: Эльбрус, 1992.162 с.

743. Шуази, О. История архитектуры / О.Шуази.- Т.2. М.: Издательство всесоюзной академии архитектуры.-1937.- 695 с.

744. Щапова, Ю.Л. Византия и Восточная Европа. Направление и характер связей в Х1-Х11вв.(по находкам из стекла)/ Ю.Л.Щапова// Византия, Средиземноморье, Славянский мир. М.Изд. МГУ ,1991. -С.155-177

745. Щеблыкин, И.П. Архитектура древних ингушских святилищ / И.П. ЬЦеблы-кин // Известия ингушского НИИ краеведения. Вып.З. - Владикавказ, 1930. - С.412-494

746. Щенков, A.C. О принципах изучения русской храмовой архитектуры / A.C. Щенков // Архитектура в истории русской культуры. М.,1996. - С.35-38

747. Щенков, A.C. Об иконографии и тектонике православного храма / A.C. Щенков, Т.Н. Вятчанина. М.,1996. -82 с.

748. Элизбарашвили, И. К вопросу об эволюции двухнефных церквей Грузии / И. Элизбарашвили // Материалы IV Международного симпозиума по грузинскому искусству.-Тбилиси: Мецниереба, 1983. С.79-92

749. Эльканов, У.Ю. Раскопки древнего «круга» на Нижне-Архызском городище / У.Ю. Эльканов // Вопросы средневековой археологии Северного Кавказа. Черкесск, 1988.-С.

750. Этюды по истории и культуре адыгов. Майкоп: Изд. АРИГИ. - 136 с.

751. Юзбашян, К.И. Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX-Х1вв. / К.И. Юзбашян . М.:Наука, 1988.- 298 с.

752. Якобсон, А.Л. Армянская архитектура в Крыму / А.Л. Якобсон, Ю.А.Таманян. Ереван: Айастан,1992. - 63с.

753. Якобсон, А.Л. Закономерности в развитии раннесредневековой архитектуры / А.Л. Якобсон. -Л.: Наука, 1983. -170с.

754. Якобсон, А.Л. Раннесредневековый Херсонес / А.Л. Якобсон // МИА. Т.63. -М.,1959.-360с.

755. Якобсон, А.Л. Средневековый Херсонес / А.Л. Якобсон // МИА. Т. 17. -М., 1950.-256 с.

756. Яковлев, П. Новое в изучении Северного Кавказа / П. Яковлев // Новый восток. №5. -1924.- М.Д924.-С.243 -246

757. Ямпольский, З.И. Памятники Кавказской Албании на горе Бешидаг / З.И. Ям-польский // CA. I960.- №2. -M.,I960.- С.246-250

758. Aubert, M. La construction au Moyen Age / M. Aubert //Bull MonumeTi-tai.l961,T.l 19. - p.

759. Banescu N. La domination Byzantine Matracha (Tmutorakan), en Zichie, en Khaza-rie et en " Russie" a l'époque des Comnenes / N. Banescu // Bulletin de la section historique de Г Academie Romaine, t. XXII, Bucuresti,1941.C. 57-77

760. Belleten. Revue publiee par la Société d'histoire torque.-T. XV, octobre.- № 60.1951.

761. Binding G. Nussbaum N. Der Mittelalterliche Baubertrieb nordlich der Alpen in Zeitgenossischen Darstellungen / G. Binding. Darmstadt, 1978.- 308 p.

762. Bryer A. The Empire of Trebizund and the Pontos / A. Bryer. L., 1980.-380 p.

763. Chantre E. Recherches antropologiqies dans le Caucase / E. Chantre. -IV. 1887

764. Chevalier, P. Salona II: Ecclesiae Dalmatiae / P. Chevalier. V.2.- Rome, 19941995

765. Colombier P. Leschantiers des Cathedrales / P. Colombier. Paris, 1953.- 117 p.

766. Corpus juris civilis, vol .III. Novellae. Ed.R.Schroell, G. Kroll. Berolini 1895. Nov.CLXIII/ cap.II.

767. Croufoot J. W. Early Churches in Palestine / J.W. Croufoot.-London, 1941

768. Darrouzes J. Le Traite de transferts. Edition critique et commentaire / J. Darrouzes // REB.1984

769. Darrouzes J. Notitiae episcopatuum ecclesiae Constantinopolitanae: Texte critique, introduction et notes / J. Darrouzes. Paris, 1981.- c.

770. Darrouzes J. Questions de droit matrimonial: 1172-1175/ J. Darrouzes // REB. 1977

771. De Boor C. Nachtrage zu den Notitiae episcopatuum / C. De Boor //Zeitschrift fur Kirchengeschichte. Gotha, 1894. Bd. XIV. Heft 3.

772. De Boor C. Nachtrage zu den Notitiae episcopatuum / C. De Boor. //Zeitschrift nir Kirchengeschichte. Gotha, 1891. Bd. XII.

773. Deichman, F.W. Ravenna / F.W. Deichman. Bd. 1.- Wiesbaden, 1969,- 344 c. -Bd. 2,1976. - 381 c.

774. Donceel-Voûte, P. Les pavements a mosaiques des eglises Byzantines de la Syrie et du Liban: archeologie et liturgie / P. Donceel-Voûte.- Vol. l-2.-Louvain-la-Neuve, 1988

775. Duval, N. Les eglises a deux absides/N. Duval. T. II.- Paris, 1973

776. Engelhart und Perot. Reise in die Kiym und Caucasus. Berlin, 1815.

777. Ficker G. Das Epiphanios Kloster in Kerasus und der Metropolit Alanies / G. Fi-cker //Byzantinisch-Neugriechische Iahrbucher. Bd. III.Berlin,1922.

778. Grabar, A. Chirstian Arhitecture, East and West / A. Grabar.// Arhaeology.- 1949.-V.2.-N.Y, 1949

779. Grabar, A. Martirium/A. Grabar.- Vol. 1-2.-Paris, 1946

780. Guldenstadt J. Reisen durch Rubland und im Caucasischen Geburge / J. Guldenstadt. SPb.,1787.

781. Honigmann E. Studies in Slavic church histoiy.The archibishopric of Tamatarcha or Matracha (Tmutorokan) / E. Honigmann //Byzantion. V. 17.

782. Kising, F. The South Sea in the Modern World / F. Kising. N.Y., 1945, - 350 c.

783. Klaproth, J. Sur les aneiennes eglises chrétiennes dans le Caucase au delà du Kou-ban / J. Klaproth // NIA, T.V. Paris, 1830

784. Krautheimer, R. Early christian and Byzantine architecture / R. Krautheimer. -Paris, 1965

785. Lassus, J. Sanctuaries Chretiens de Syrie /J. Lassus .- Paris, 1947

786. Le Quien, M. Chiens christianus/ M. Le Quien Parisiis.-1740. T. 1.

787. Mango, C. Byzantine architecture / C. Mango.-N-Y.,1976. -383 c.

788. Mathews, T. The Early Churches ofConstantinopole: Architecture and liturgy/T. Mathews.-L.l971.-194 c.

789. Miklosich Fr.,Muller J. Acta et diplornata graeca medii aevi sakra et profana / F. Miklosich, W. Muller. Wein, 1860, Bd.I-II. T.2

790. Nicolas, I, patriarch of Constantinople. Letters/ Ed. R. J. H. Jenkins, L. G. Wester-ink /1. Nicolas. Washington, 1973.

791. Obolensky, D. The Principles and Methods of Byzantine Diplomacy / D. Obolensky // XII Congres international des Etudes Byzantines. T.I.-Beograd, 1963.

792. Pallas P.S. Bemerkungen auf einer Reise in die Sudechen Statthalterschaften des Russishen Reich in den Iahren 1793 und 1794. Bd. I./ P. S. Pallas/ Leipzig, 1799.

793. Potocki, Jean. Vouage dans les steps .d'Astrakhan et du Caucase. Histoire primitive / J. Potocki/ T. II, Paris, 1829

794. Reineggs, Jacob. Allgemeine historische-topographische Beschreibung des Kaukasus / J. Reineggs.- B. I. St-Ptb. 1796 ;- B. II. Hildesheim und St-Ptb. 1797.

795. Robin, R. W. Missionaries in Contemporary Melanesia / R. Robin // Jornal de la Sosiete des Oceanistes.- 1980/ -t 36.

796. Schiibach, E. Byzantinische Metrologie / E. Schiibach.- München, 1970

797. Schlumberger, J. Sidillographie de L'empire Byzantin /J. Schlumberger. Paris, 1884

798. Steder, Tegebuch. Einer Reise die im Jahr 1781 von der Granzfestung Mosdok nach dem inneren Caucasus unternohmen worden / T. Steder.- St. Petersburg und Leipzig, 1797

799. Tchalenko, G. Les villages antiques de la Sirie du Nord / G. Tchalenko.- Paris, Vol. 1.-1953.-442 c.; Vol. 2. -1956. 120 c.; Vol. 3. - 1958. -111 c.

800. Tsafrir, Y., Hirschfield J. The church and mosaic at Horvat Berachot / Y. Tsafrir // dumbarton Oaks Papers. 1979, № 33.

801. Underwood, P. Some principles of measure in the architecture of the period of Jus-tunian / P. Underwood // Cahiers archéologiques. T.3. - Paris, 1948,.815. Vogue, 1865-1877, p 1.64