автореферат диссертации по архитектуре, 18.00.01, диссертация на тему:Идеальная модель русской усадьбы последней трети ХVIII века в трудах А. Т. Болотова

МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

МОСКОВСКИЙ АРХИТЕКТУРНЫЙ ИНСТИТУТ ГГ{* ОД

(ГОСУДАРСТВЕННАЯ АКАДЕМИЯ)

1 ^ »'„чЛ! ¿.о^

На правах рукописи УДК 72.03 «17/18»

ТУЛУПОВ Владислав Николаевич

ИДЕАЛЬНАЯ МОДЕЛЬ РУССКОЙ УСАДЬБЫ ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XVIII ВЕКА В ТРУДАХ А. Т. БОЛОТОВА

18. 00. 01 - «Теория и история архитектуры, реставрация и реконструкция историко-архитектурного наследия»

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата архитектуры

Москва 2000

Диссертация выполнена в Московском архитектурном институте (Государственной академии).

Научный руководитель:

доктор искусствоведения, профессор Д. О. Швидковский

Официальные оппоненты:

доктор архитеиуры, профессор Е. М. Микулина

кандидат архитектуры И. Г. Иванова

Ведущая организация:

Научно-исследовательский институт теории и истории изобразительного искусства PAX Защита состоится ¿Г июня 2000 г. в ^^ час.

На заседании Диссертационного совета Д 063. 20. 01 Московского архитектурного института (Государственной академии) по адресу: 103754, Москва, ул. Рождественка, 11.

С диссертацией можно ознакомится в библиотеке Московского архитектурного института.

Автореферат разослан

Ученый секретарь Диссертационного совета:

профессор М. II. Иманов

Вторая половина XVIII века — время сложения русской усадебной культуры и фхитекгурных образов помещичьего дома и сада в России. Преобразование старинных цюрянских вотчин происходило на основании прихода новой жизни, распространения 1редставлений эпохи Просвещения об окружающей среде. Крупнейшим деятелем, ювлиявшим на сложение идеала русской усадьбы, общепризнанно считается Андрей Тимофеевич Болотов (1738 -1833) - автор многих сотевГстатей по вопросам строительства ;ельских домов и разведения садов. На их страницах находило отражение его мнение о гом, какой должна быть русская усадьба, содержались рекомендации по ведению хозяйства и возведению построек. По существу, в совокупности его работ предстает цельная «модель» или образец русской усадьбы, с предложениями по планировке и постройке жилых домов, служб, садовых павильонов, технических устройств в садах -всего необходимого для строительной деятельности в поместьях той эпохи.

В статьях присутствовали сведения, как о русских усадьбах, так и изложение эсобенностей зарубежных садов и идей их устроителей, в частности К. Хиршфельда. Эти издания пользовались широкой популярностью среди русского дворянства, которое, после опубликования императором Петром III манифеста 1762 г. «О вольности дворянству», активно принялось за переустройство родовых имений. Идеи, представленные в публикациях А. Т. Болотова, прежде всего, в сорокотомном «Экономическом магазине», публиковавшимся в типографии Н. И. Новикова с 1780 по 1789 г., получили практическое воплощение в ходе этого процесса. В особой степени это касалось русских поместий среднего достатка, которые в количественном отношении преобладали в России того времени, но в современной архитектурной науке они наименее изучены.

Диссертация посвящена изучению теоретического и практического наследия автора «Экономического магазина» - выдающегося русского ученого-просветителя Андрея Тимофеевича Болотова. Основные вопросы, затрагивающиеся в ней - представления А. Т. Болотова об идеальном усадебном доме, саде, элементах благоустройства усадьбы и реализация им своих взглядов на практике.

Наследие А. Т. Болотова привлекло внимание исследователей еще в XIX веке, необходимо отметить труды: А. П. Болотова, М. К Болотова, Митрополита Евгения (Е. А. Болховитинова), С. А. Венгерова, А. К. Грелля, К И. Греча, В. С. Иконникова, С. А. Маслова, А. Н. Неустроева, М И. Семевского, Е. Ф. Шмурло. В XX столетии, как правило, творчество А. Т. Болотова рассматривалось в двух аспектах, прежде всего, как творчество публициста и литературного критика, затем как ученого-агронома. Первого из них касались работы: А. А. Блока, Н. В. Губерти, А. Я. Кучерова, а второго: К. А. Вернера, А. М. Гриневского, Ф. С. Крохалева, С. Ю. Липшица, В. В. Святловского, С. С. Соболева, К С. Соколова и особенно А. П. Бердышева. Работы большей части перечисленных авторов относятся к первой половине XX века. Из современных исследователей жизни и творчества А. Т. Болотова следует назвать: А. П. Вгргунова. Л. К. Виноградову, Т. С. Горбачевскую, В. А. Горохова, Е. И. Кириченко, Р. Е. Крупнову, Д. С. Лихачева, Я. Д. Яновича. Недавно вышли в свет книги: С. М. Новикова - «Корни», художественно-документальная повесть о жизни А. Т. Болотова и О. Н. Любченко - «Есть в Богородицке парк», в которой рассказывается о создании А. Т. Болотовым знаменитого парка в Богородицке Тульской губернии.

Цель данного исследования - воссоздать идеальную «модель» русской усадьбы последней трети XVIII века, как она представляется на основании трудов А. Т. Болотова. Обобщение всего корпуса его теоретического наследия и сопоставление с ним практической деятельности мастера, в целях изучения теории усадебного строительства и развития ландшафтного искусства, определяют актуальность данной работы, а также ставят конкретные задачи:

• Изучение и систематизация обширного теоретического наследия А. Т. Болотова.

• Изучение представлений последней трети XVIII века обо всех составляющих русской усадьбы - помещичьих домах, садах, элементах благоустройства, описания которых были даны А. Т. Болотовым в его теоретических работах.

» Исследование практической деятельности А. Т. Болотова по преобразованию конкретных усадеб на примере работ, производившихся им в родовом поместье -Дворяниново и в усадьбе графов Бобринских в Богородицке. » Сопоставление теоретических положений А. Т. Болотова и их практического воплощения в осуществленных усадебных комплексах, выявление взаимосвязей между идеальными представлениями и их реальным применением. • Анализ представлений А. Т. Болотова о русском саде его эпохи.

Временные границы исследования охватывают период с 1760-х по 1790-е гг., и определены началом переустройства А. Т. Болотовым своего поместья в Дворяниново после отставки с военной службы и завершением его деятельности в Богородицке в конце правления Екатерины П, то есть двумя биографическими событиями, которые одновременно соответствуют важным историческим вехам в развитии русской усадьбы.

Объектом исследования является совокупность теоретических трудов А. Т. Болотова последней трети XVIII - первой трети XIX в., посвященных вопросам устройства поместий, их домов, различных построек и садов, опубликованных в «Сельском жителе», «Экономическом магазине», «Записках» и других произведениях, а также те усадьбы, где на практике были реализованы теоретические принципы, изложенные в его публикациях.

Методология исследования заключается в последовательном переходе от рассмотрения теоретических положений А. Т. Болотова, касающихся идеала русской усадьбы, к анализу примеров их воплощения на практике.

Повизна исследования состоит в том, что многогранное творчество А. Т. Болотова рассматривается не в традиционном аспекте, как деятельность ученого-агронома или как литератора, а, прежде всего, как ландшафтного архитектора-практика и теоретика русской усадебной культуры.

Практическая ценность работы заключается в том, что воссозданная на основании трудов А. Т. Болотова теоретическая «модель» идеальной русской усадьбы последней трети XVIII века может содействовать выявлению особенностей ряда ансамблей

указанного периода и быть использована при восстановлении утраченных элементов памятников этого времени.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения, в котором содержатся архивные текстовые и графические материалы.

Содержание работы.

Во введении дается обзор историографии творчества А. Т. Болотова, обосновывается актуальность выбранной темы, ставятся цель и задачи исследования.

Первая глава диссертации посвящена изучению представлений А. Т. Болотова о русском усадебном доме. В ней рассматриваются теоретические принципы и практические рекомендации по расположению и ориентации сельского дома, структуре его помещений, выбору строительных материалов, применявшихся при его возведении. Исследуются разновидности загородных домов, особенности их композиции, формы, функциональных частей и убранства В качестве примера практического воплощения идей мастера приводится опыт усадебного строительства, полученный А. Т. Болотовым при перестройках родительского и возведении своего собственного дома в родовом имении - «сельце» Дворяшшово.

Глава начинается с изложения основных принципов ориентации идеального русского усадебного дома последней трети XVIII века, как их понимал А. Т. Болотов. Первый принцип - расположение дома по возможности на возвышении относительно окружавшей его местности. Второй принцип - место, выделяемое под сад, не должно было находиться выше дома, исключения могли составить дома со специальной ориентацией на открывавшиеся привлекательные виды. Третий принцип - ориентация дома «продольной стороной на полдень», то есть по оси восток - запад. Последнее положение наиболее важно, поскольку оно распространяется на планировку всего усадебного комплекса, многие части которого имеют у А. Т. Болотова обязательную ориентацию по указанной оси.

Этот принцип отражен в широко применявшемся им понятии «полуденной линии» 1ли «меридиана», которое впервые подробно анализируется в диссертации как одна из щжпейших композиционных основ усадебных ансамблей той эпохи. Именно «полуденная пиния», перпендикулярная к оси восток - запад, а, следовательно, и к продольной оси Юма, становилась планировочным «стержнем» усадьбы. Найденный и продолженный ¡асколько возможно дальше по всей территории поместья «меридиан», служил у А. Т. Болотова для привязки всех составляющих усадьбы: церквей, жилых домов, флигелей, эранжерей, парковых павильонов и. т. д. В главе рассматриваются практические способы нахождения этой оси как геометрической основы композиции сельской резиденции.

Заготовление строительных материалов должно было занимать следующее место, в эчередности работ по созданию усадьбы после выбора места под строение. Начинать заготовки полагалось с исследования местности, определения наличия средств и материалов для производства кирпича: глины, воды, песка, выяснения свойств леса. Так же следовало позаботиться об опытных наемных работниках, способных в процессе работы обучить «своих», то есть крепостных людей основам строительного ремесла (В приложении к диссертации приводится, составленная и рекомендовавшаяся А. Т. Болотовым, образцовая форма контракта заказчика с камешциками). Дается характеристика строительных материалов. Так, кирпич А. Т. Болотов по его свойствам разделял на пять сортов: «железный», «полужелезный», «красный», «алый» и «беловатый». В зависимости от качеств каждый сорт кирпича должен был применяться в усадебном строительстве для разных целей. Например, «железный» кирпич применялся исключительно для фундаментов.

Особое место в главе занимает реконструкция планировочной структуры идеального усадебного дома, поскольку предлагавшаяся А. Т. Болотовым ее «модель», была предназначена для широкого использования. В первую очередь, она была адресована дворянам «посредственного состояния», неискушенным в строительстве, не имевшим средств нанять архитектора. Раскрытая в серии его статей, «модель» усадебного дома

представляла собою описание планов и вертикальной структуры дворянского сельского жилища, технологию и приспособления, применявшиеся для разметки его плана в натуре, рекомендации по отдельным этапам работ.

Жилшце включало полтора этажа: нижний - невысокий, со сводами для проживания прислуги и хозяйственных целей, верхний - высокий с накатными потолками для хозяев. Планы этажей имели прямоугольные очертания с продольными сторонами - 8 саженей (17,0688 м.) и поперечными - 5 саженей, 2, 5 аршина (12,446 м.). Толщина наружных стен хозяйского этажа должна была составлять 1 аршин (0,7112 м.). Количество окон предполагалось по 7 на продольных и по 5 на поперечных стенах. Распределение комнат рекомендовалось начинать с юго-восточного угла и двигаться далее по часовой стрелке.

Верхний этаж включал: передние сс;сг, пригожую, предспалыпо, спальню, девичью, задние сени, детскую, маленькую кладовую, большой зал и буфет при нем. Всем жилым помещениям А. Т. Болотов стремился придать форму квадрата. Планировку этажей устроителю усадьбы предлагалось разметить в натуральную величину неподалеку от предполагаемого места строительства, для того, чтобы лучше представить свой будущий дом, объемы работ и расстановку мебели.

Далее рассматриваются разновидности загородных домов, как они представлялись А. Т. Болотову. В его классификации термин «увеселительный замок» можно было отнести только к загородному жилищу царя или князя, все же остальные усадебные дома он определял как «сельские» или «деревенские», деля их на «великолепные», «красивые», «простые» или «спокойные». Им были рассмотрены на страницах «Экономического магазина» особенности расположения каждого вида загородного дома, приводились описания их «характеров», то есть особенностей облика, рекомендуемых для соответствующих типов зданий. Так «увеселительные замки», по его мнению, отличались от «сельских домов» «множайшею величиною, достоинством и великолепием». Чтобы соответствовать сельскому окружению им не следовало уподобляться «величию» городских дворцов, однако полагалось иметь «некоторую часть высочества и величины».

Характер сельских домов среднего дворянства, напротив, мог «состоять в некотором достоинстве, с некоторым великолепием сопряженном», поскольку после «Манифеста о вольности дворянству» помещик большую часть времени проводил в своей вотчине, где, в отличие от города, имел возможность строится «основательнее и богаче». Отличительными особенностями «обиталищ приватных особ», то есть, домов, построенных помещиками в местах, где они не имели вотчин, например усадеб, рядом со столицей, являлись «красивость и тонкость вкуса: величина и великолепие от них удалены». Мещанским же домам следовало ограничиваться «пристойностью и приятностью», их характер составляли «изящная и благородная умеренность и скромность». Объединяющими свойствами для этих типов зданий должны были являться: «...благородная простота, легкость, свободность, красота и приятность».

В следующем разделе рассматриваются достоинства и недостатки композиций усадебных домов, а так же советы А. Т. Болотова для выявления с помощью облика дома тех мыслей, которые считал важным выразить владелец. Формами плана, наиболее подходившими для загородного дома, А. Т. Болотов считал четырехугольник или круг, а наименее приемлемой треугольник. Он отмечал, что всякая сложная фигура, рассеивающая вшшшше, оказывает более слабое воздействие, чем простая со свойственной ей «единичностью нераздельного впечатления».

А. Т. Болотов отдельно рассматривал основной корпус, флигели, колоннады, башни усадебного дома. Он считал, что обширным усадьбам более всего подходила «французская» схема расположения частей дома, когда корпуса ставились по трем :торонам квадратного двора, а четвертую занимала легкая ограда. Такой тип композиции эыл предпочтителен, поскольку дом со стороны входа представал «во всех своих цостоинствах», а, кроме того, давал хороший обзор, как из главного корпуса, так и из флигелей. Другой способ расположения «сельского дома» - установка главного корпуса и флигелей на одной линии. Он считал, что при этом роль флигелей состояла в «присовокуплении красы всей наружной стороне». Устройство колоннад, по его мнению,

й_

помимо функционального значения - укрытая от дождя и солнца - придавало зданию «светлый и великолепный вид», в то время как возведение башен, напротив, могло служить напоминанием о «суровых и варварских веках».

Отдельно им рассматривались йравила, касавшиеся убранства загородных домов: применения ордеров, скульптуры и живописи;'украшавших интерьеры усадебных домов. Основным правилом выбора декора являлось соответствие его характера особенностям сельской местности - «прелестной простоте натуры». Кроме того, убранство должно было свидетельствовать о чине и богатстве хозяина, выражать назначение каждого здания. А. Т. Болотов отмечал свойства различных ордеров, их уместность в домах, имевших разное назначение и принадлежавших дворянам разных состояний. «Коринфический чин», по его представлению, был присущ дворца»! больших столичных городов, в виду «богатства украшений, разнообразие и великолепие изъявляющего». «Увеселительным замкам» более подходил «Римский или Тосканский чин», имевший «голенастый и прекрасный вид» умеренного богатства. Для сельских домов среднего дворянства рекомендовался «Ионический чин», находившийся между важностью «Дорического» и высокой красотой «Коринфического чина». Было уместно употребление «Ионического чина» наверху многоэтажных зданий, поверх «Дорического чина», который своей «крепостью» наиболее подходил нижнему этажу.

В советах по использованию скульптуры в интерьере он призывал отдавать предпочтение меньшему количеству статуй, нежели большему, поскольку скульптура, будучи для хозяина «многокошгной», «сильнейшее впечатление» могла произвести, когда 011а была немногочисленна. Наиболее уместными живописными сюжетами для росписей интерьеров загородных домов считались изображения ландшафтов, исторические и аллегорические сцены.

Последний раздел первой главы посвящен изучению практического опыта А. Т. Болотова в усадебном строительстве. Три перестройки родительского и, особенно, строительство своего собственного нового дома иллюстрируют идеи, впоследствии

изложенные им на страницах своих печатных изданий. Это, прежде всего, относится к ломавшим традицию новым принципам расположения и ориентации дома Наперекор сложившемуся в то время среди помещиков обыкновению размещать дом в центре усадьбы, в окружении хозяйственных дворов, не считаясь с условиями места, Л. Т. Болотов, учитывая особенности ландшафта, поставил свой дом на возвышенности, на краю обрыва, открыв из него прекрасный вид. Дом А. Т. Болотова имел приблизительно тот же набор помещений, что и в его идеальной «модели»: передние сени, прихожая, «зала» с буфетом, гостиная, спальня, уборная, столовая, девичья, детская, хозяйская спальня, задние сени. Отличие построенного А. Т. Болотовым жилища от теоретической «модели», предлагавшейся им, объясняется тем, что его собственный дом был деревянный и имел один этаж, в то время как идеальная «модель» подразумевала каменное сооружение в два этажа. •

Во второй главе диссертации анализируются взгляды А. Т. Болотова на русский усадебный сад. Сады разделялись А. Т. Болотовым на следующие типы: по положению, по характеру «оказываемых впечатлений», в различные времена года и части дня, по социальному статусу владельцев, а так же по назначению. По положению сады делились А. Т. Болотовым на «нагорные», «низменные» и «лесные»; по характеру производимых впечатлений на «приятные» и «веселые», «нежно-меланхолические» или «унывные», «романтические», «торжественные» и «смешенные»; по использованию предпочтительно в определимые времена года на «вешние», «летние», «осенние» и «зимние»; по времени дня на «утренние», «полуденные», «вечерние». Им выделялись: «княжеские» сады, «дворянские», «мещанские» и «деревенские»; особую группу составляли «народные», «Академические», «монастырские», сады при «целительных водах» и «госпиталях».

В «Экономическом магазине» рассматривались различные климатические условия, определявшие особенности садов. В связи с этим особую важность приобретали предостережения А. Т. Болотова от бездумного копирования иностранных образцов, оторванных от географической и культурной среды, а также призывы к созданию своих

собственных российских садов, согласующихся с нашим климатом и ландшафтом. Далее в главе подробно рассматриваются характерные особенности, отличавшие основные типы садов по классификации А. Т. Болотова.

В «нагорных» садах в конце XVIII в. видели такие свойства, как: «свобода»; «светлость»; множество раскрывавшихся видов; возможность включения «сцен», ' разнообразных по характеру производившихся впечатлений; благоприятные условия для дополнения образа усадьбы парковыми павильонами; будь то «греческие храмы» или «развалины». «Низменные» и «лежащие в долинах» сады отличало, по мнению А. Т. Болотова: «уединение», «спокойствие» и «мир». Этот тип сада мог включать контрастные по своему характеру участки, сочетать естественные насаждения с выращенными искусственно, дополняться уединенны;.:;: хнжинами - «эремитажами». Покрытые дикими деревьями и кустарниками или же окруженные со всех сторон высокими холмами долины способны были образовывать сады «пустыннического» и «меланхолического» характера. Для них рекомендовалось зауживать верхние края, образовывавших долину берегов, и обсаживать их высокими деревьями с темным густым листом.

«Лесной» тип сада предполагал переизбыток тени, «прохладность», «приятную тшшпгу», способность побуждать человека к «важным размышлениям и к наслаждению самим собою»; доступность наблюдений за жизнью животных. Поскольку обширный лес мог включать «сцены» различного характера, то и круг архитектурных объектов, уместных в данном контексте, был так же разнообразен. Общими правилами, относившимися к жилищу в окружении «лесного» сада, были «порядочность» и «регулярность» строения, его «твердость», но не грубость, умеренность в украшениях.

В классификации А. Т. Болотова выделялся «приятный» сад, в Европе именовавшийся «садом удовольствий». Он описывал виды растений, присущие таким садам, и га взаимосвязь со свойствами почв, принципы посадки насаждений. Например, тучная I рыхлая почва была хороша для роста липы, дикого каштана, ильмы, платана, клена тюльпанного дерева, белого и черного дуба, в то время как, «тощей» и песчаной зсмл<

более подходили: березы, осины, можжевельник, «иглистые» деревья - сосны, ели, кедры. Так же разбирались им правила применения различных цветов, способы их сочетаний. По мнению А. Т. Болотова, одним из основных методов объединения насаждений в «увеселительном лесочке» являлось соответствие их по цвету. «Лесок» мог состоять из кустарников, имеющих исключительно белые цветы: белых роз, сиринг, калины, жасмина и клетры. Следуя этому правилу, могли сажаться «лесочки» с преобладанием других цветов: желтого, алого, синего. «Недостатки единоцветности» в таких случаях, по мнению А. Т. Болотова, могли компенсироваться «разнообразием теней», различием форм и положений листьев. Если предпочтешю все же отдавалось смешению растений разных цветов, то считалось, что желтый цвет лучше смешивать с белым, нежели с красным или синим, а для смягчения контраста рекомендовалось использовать цветы «промежуточных» оттенков.

В анализе особенностей посадки насаждений в «приятных» садах даются общие принципы создания композиций сада, рекомендации по правильному соединению и комбинированию тех или иных растений, способы достижения желаемых впечатлений от «садовых еден». Отдельно рассматривается характерный для XVIII века вид украшения сада - образование «видов в даль». Устроитель сада, создавая различные перспективы, мог по-своему направлять внимание посетителей. Он мог привлекать их взгляды к одним предметам и уводить от других, последовательно раскрывая разнохарактерные сцены. Перспективные виды, по мнению А. Т. Болотова, были способны вызывать разнообразные чувства: простиравшиеся на широкие воды озер или рек - «некоторого рода радость» или «светлость», открывавшиеся вниз на долину - ощущение «тихого сельского мира» и спокойствия, распространявшиеся в разные стороны по обработагаюму полю -«удовольствие благоустройством места». Возвышавшаяся поблизости гора вселяла чувство уединения, а соединение нескольких гор - ощущение торжественности; развалины несли «меланхолическое напомшшше ушедших времен»; темные леса -

1_2_

спокойные размышления; рощи с текущими водами - «веселость», ряд уходящих вдаль холмов пробуждали мысль о «беспредельности».

Далее в работе разбираются вопросы устройства в садах дорожек, лужаек, правила посадки деревьев. Так, места, где менялось направление дорожек, следовало отмечать посадкой дерева или кустарника. Ведя посетителя парка от одного акцента к другому, можно было увлечь его далее. Лужайки, «большие зеленые плоскости» рекомендовалось не засаживать, а любые неровности, способные придать месту естественность считались предпочтительными. Кустарники широко применялись для «одевания» старых и развалившихся стен, «сгущения» лесной «дичи», закрытия «отверстий» в аллеях, создания лиственных беседок и «натуральных» крытых дорожек в рощах. К выбору места посадки кустарника надлежало подходить с особой тщательностью, поскольку по прошествии двадцати - тридцати лет кустарники теряли свою привлекательность.

Существенную роль в создании «приятного» сада играло умение составлять древесные группы. Первое правило заключалось в соединении растений подходивших «под стать» друг другу. Хвойные деревья рекомендовалось сочетать с хвойными, а лиственные с лиственными. А. Т. Болотовым отмечалось, что хорошо согласуются между собой ивы, березы и ели; благодаря форме листьев объединяются тюльпанное дерево, клен, платан и дуб; схожи прямотой своих стволов черная липа и тополь. «Группу» могло составлять разное количество деревьев от двух до тридцати, свыше тридцати деревьев уже именовались рощей. Также полагалось избегать одинаковости расстояний между деревьями. Основные принципы посадки «групп» изложены в разделах о композиции из двух деревьев. Она могла иметь четыре «манера» расположения: первый - два дерева сажались рядом вдоль дороги; второй - первое дерево сажалось возле дороги, второе за ним; третий - «вкось», то есть, второе дерево сажалось не прямо за первым, а на некотором расстоянии вправо; четвертый - был аналогичен третьему, но второе дерево сажалось на некоторое расстояние не вправо, а влево. В составлении многочисленной древесной «группы» закладывались те же принципы, что и в «двухдревесной», только в

м

качестве композиционного элемента использовались не отдельные деревья, а их «группы».

«Нежно меланхолические сады» возникали по А. Т. Болотову в глубоких долинах и низменных местах, широких ущельях среди скал, или в глухих «захолустьях», тенистых пустынях, темных лесах. Все предвещающее «живность» и «веселое движение» не могло быть свойственно таким садам. Растительность меланхолических садов должна была обладать густым, темным и «печальным» листом. Рекомендовалось использовать конский каштан, ольху, черную американскую липу, бальзамный тополь и пр. К числу архитектурных сооружений, способных подчеркнуть образ «меланхолического» сада относились «печальные» и мемориальные здания, развалины, гробницы, урны и другие подобающие' монументы. Особая роль отводилась поэтическим надписям соответствующего характера

Основным отличием «романтического» типа сада у А Т. Болотова являлось то, что в его устройстве должно было, как можно меньше проявляться вмешательство искусства. В природе такой характер возникал в гористых местах, среди скал, пещер и водопадов. Кроме того, он мог появляться в «странных положениях», то есть местах, сочетавших различные природные «неожиданности» и контрасты. В этих условиях роль устроителя сада заключалась в минимизации искусственных вмешательств. Древесные насаждения могли включаться в «романтические» сады только тогда, когда они не имели вид регулярно расположенных групп, а образовывали небрежные и дикие «кучи». Особенностью деревьев в «романтическом» саду должен был быть необычный лист, согласующийся с романтическим характером. К числу таких деревьев относили северную белую ольху, белый тополь, дикое масличное дерево. Из архитектурных сооружений «романтическому» характеру наиболее подходили «вертепы и пещеры», которым следовало придавать сказочный вид, посвящая их героям местных преданий и легенд.

Многие вопросы, относящиеся к «романтическому» саду, актуальны и для типа «торжественного» сада В его создании главенствующую роль, по мнению А. Т. Болотова,

!А.

играла природа. Образование «величественного» характера являлось результатом многолетнего роста «могучих» деревьев. Архитектурным дополнением ландшафтной композиции в этом случае мог быть, например, разрушившийся готический замок, поставленный на вершине холма.

В отношении выражения социального статуса владельцев сада, А. Т. Болотов подчеркивал значение величественного местоположения для княжеских садов — над водным пространством, на возвышенностях, с которых открывались дальние виды, передававшие «всю отважность человеческого духа». Следующим условием, необходимым для «парков первой величины», было обширнейшее по сравнению с другими типами садов пространство. Среди растений, подходивших «Царским и Княжеским» садам, А. Т. Болотов выделял различные виды клена - простой, сахарный, Итальянский, западный платан, Итальянский и Каролинский тополь, Веймутскую сосну, Белый кедр, Виргинский кипарис. Достойными украшениями «парков в великолепном штиле», по его мнению, являлись «храмы изящного расположения» и «фигуры благородного назначения», посвященные Премудрости, Аполлону и Музам. Благотворительству, Великодушию, Любви к отечеству.

, Четвертый раздел главы посвящен изучению отдельных составляющих идеально» усадьбы, прежде всего, дорог и аллей. Первое правило проведения дорог по А. Т Болотову: устраивать их только после окончательного определения всех частей сада, не не наоборот. Второе правило - очертания дорог не должны быть регулярными, ош должны подчиняться рельефу местности. Вместе с этим, он считал, что в зависимости от конкретных условий имело смысл сочетать криволинейные дороги с прямыми. Характер I украшения, а также ширина дороги определялись ее назначением. Помимо сугуб< функционального - связи различных частей усадьбы, немаловажное значение дорог ] усадьбе состояло в возможности представлять элементы ансамбля с выгоднейших сторон Основной вопрос, касавшийся устройства аллей, А. Т. Болотов видел в правильно! выборе их формы в зависимости от их назначения. Наиболее подходящим, по его мнению

было использование аллей в качестве подъездов к усадебным домам: прямая линия была предпочтительнее при коротком подъезде, а кривизна и разнообразие картин были необходимы при пересечении более значительных расстояний.

Отдельная часть главы посвящена принципам использования воды при создании усадьбы. Именно в последней трети XVIII века применение водных элементов приобрело характерные особенности, обусловленные ландшафтным стилем. Об этом свидетельствуют слова, приведенные в «Экономическом магазине»: вода - «душа ландшафта». В представлениях устроителей садов конца XVIII в. она наделялась способностью выражать множество смыслов и вызывать широкий спектр чувств: «уединение и покой», «открытость и движение», передавая «тишину и уравновешенность» линий берегов озер и прудов, «торжественность и силу» при устройстве водопадов и фонтанов. Относительная легкость преобразования ландшафта путем создания и видоизменения водоемов привлекала владельцев усадеб. Устроитель сада мог проводить воду в любое место, придавать ей движение и покой, менять форму и характер берегов, открывать их свету и затенять, менять тон и громкость звучания воды. А. Т. Болотовым рассматривались текучие воды - быстрые и «плавкие» реки, ручьи, водопады, водостоки, водоводы, водометы, фонтаны; стоячие воды - озера, «водоемы или озерочки», пруды, рыбные каналы. Условием объединявшем, как искусственно созданные водные украшения, так и преобразованные естественные элементы было стремление достичь их «натуральности». Особое внимание в диссертации уделяется практическим рекомендациям по созданию водных устройств. Так, в части, посвященной ручьям, рассмотрены способы «озвучивания» различных садовых сцен с помощью увеличения или уменьшения скорости течения и объема воды. Это осуществлялось путем углубления или поднятия дна, а также созданием искусственных препятствий.

В классификации А. Т. Болотова пруды по своим качествам разделялись на: «добрые», «посредственные» и «худые». Однако самим А. Т. Болотовым отмечалась условность этого деления, поскольку на практике могли встречаться разнообразные

случаи. Качество пруда, отраженное в этом делении, определялось составом почвы, окружавшей пруд, свойствами наполнявшей пруд воды, возможностями доступа к солнцу и корму для рыбы.

Большой интерес представляет описание А. Т. Болотовым создания прудов. После определения места для пруда, его следовало «нивелировать», то есть обмерить и отметить возможную высоту подъема воды и размеры будущего водоема. Затем определить расположение и высоту плотины. После этого следовало изучение свойств почвы. Вслед за этим полагалось установить источник поступления воды. Завершающим действием было создание плотины. Этот вопрос А. Т. Болотов рассматривал подробно, полагая, что от его правильного решения зависел успех всего предприятия. Он останавливается на существовавших конструкциях и материалах пли гик, отмечая достоинства и недостатки различных решений. Интересны его практические наблюдения относительно технологии и организации работ. По его мнению, для большей эффективности, работу следовало распределять в зависимости от ее характера между различными работниками, сочетая при этом труд наемников - «посаженных» и «поденщиков» с трудом «своих» - не наемных людей.

Пятый раздел второй главы посвящен практической деятельности А. Т. Болотова по устройству садов в его родовом имении - Дворяшшово и усадьбе графов Бобринских в Богородицке. История создания садов в этих усадьбах позволяет проследить общие изменения представлений А. Т. Болотова об их идеале, его постепенный переход от увлечения французским регулярным стилем к английскому пейзажному парку и далее - к идее русского национального сада. Особый интерес представляет то, что сада рассматриваемых усадеб относятся к разным типам. Дворяниново было мелкопоместное усадьбой, в то время как Богородицкий парк можно отнести к «паркам первой величины» Территория Богородицкого парка, впоследствии получившая название Церериной рощи являлась яркой иллюстрацией осуществления основных принципов, декларировавших« А. Т. Болотовым по созданию «приятного» сада и превращению «дикого лесочка» I

«увеселительный». В начале в лесном массиве были прорублены дорожки. Затем на гересечениях дорожек устроены площадки различной формы. После этого согласно платавшимся принципам - поправление дикого леса и посадка в необходимых местах ювого. Наконец последовала установка на площадках и других открытых местах шеубыточных» украшений - обелисков, «сиделок», «обманных» сооружений. Необходимо отметить и работы по созданию уникальной гидротехнической системы Зогородицкого парка. А. Т. Болотов не представлял усадьбу без присутствия прудов, юдопадов и ручьев. Его первоначальное разочарование, вызванное сухостью территории тарка и, как следствие, невозможностью устройства водных элементов, сменилось настойчивыми попытками проведения воды из других мест. А Т. Болотову удалось не голько провести воду в Богородицкий парк, что дало возможность создать пруды, юдопады и водостоки, но и изобрести своеобразную систему водоводов, снабжавшую зсю усадьбу. Позже эмпирические находки легли в основу публиковавшихся им эекомендаций.

Третья глава диссертации посвящена представлениям А Т. Болотова о садовых павильонах и элементах благоустройства усадьбы. В первом разделе даются общие юмечания, относившиеся ко всем малым садовым зданиям, а также анализируются ;уществовавшие их разновидности. Говоря о принципах размещения малых садовых зданий, А. Т. Болотов раскрывает понятие «картинного положения», которое гарактеризовало размещение строений на склонах холмов, у воды или в окружении деревьев и кустарников. Характер пейзажа и растительности всегда должен был эпределять внешний вид паркового строения - маленький открытый холмик, увенчанный цветущим кустарником, нуждался в легкой, способной увеличить его «светлость» »приятной беседке», а меланхолия скрытой от взоров и тенистой части - в кпустынничской хижине». Цветами, наиболее подходящими садовым зданиям, А Т. Болотов считал серый и белый, первый, поскольку он присущ камню, а второй поскольку «прельщает уже издалека око, и отличается весьма изящно между темной зеленью лесов и

чепыжей». Касаясь темы украшений садовых зданий, А. Т. Болотов призывал к осторожности, он полагал, что если здание положением и характером соответствовало фрагменту сада, то уже не следовало прибегать к «старинным и обветшалым прикрасам» и «лишним прибавкам».

Определяя малые садовые здания как «приятныя убежища, в которыя в дурную погоду уходить, и местами, где с гостями с удовольствием время препровождать, или уединением наслаждаться можно» А. Т. Болотов выделял несколько их типов: постройки, посвященные «увеселениям, музыке и танцам»; «штудирные кабинеты», предназначенные Для чтения и научных упражнений; «спальные кабинеты»; охотничьи домики; дома «для увеселения птичьей ловлей»; птичники; павильоны «для увеселения рыбной ловлей»; «мыльни» или «купальни»; мавзолеи или «печальные здания». Устройство и образ некоторых садовых зданий обуславливались их названием, другие же требовали специального пояснения правил их возведения. Так, «ппудирные кабинеты», предназначавшиеся для научных занятий, предпочтительно было ориентировать на восток, поскольку «светлость» утра должна была благоприятствовать «душевным упражнениям». На солнечную сторону, то есть на юг должны были открываться «охотничьи домики», это могло обеспечить наилучшие возможности для слежения за дичью. Некоторые здания нуждались в определенном природном соседстве: особых растениях, рельефе, присутствии воды. Например, «спальному кабинету» полагалось находиться в окружении «приятного лесочка», все части которого должны были «пребывать в безмолвии и покое» и лишь «слабое журчание» воды усыпляло бы отдыхающего.

Второй раздел третей главы посвящен изучению различных элементов благоустройства усадьбы, как функциональных, так и декоративных. К первым А. Т. Болотов относил ворота, мосты, лавочки или «сиделки». В части раздела, посвященной функциональным элементам, рассматриваются особешюсти их расположения, строительные материалы, а также возможности применения декора. Высшим

эстижешгем устроителя сада А. Т. Болотов считал умение направлять внимание эсетителей в нужную сторону. В данной части раздела подробно освещаются зактические рекомендации А. Т. Болотова по созданию различных типов «сиделок», опочая детальное описание конструкций и материалов, применявшихся при их создании,

также растений, предназначавшихся для посадки вокруг них. Самыми юпространенными материалами для изготовления «сиделок» в XVIII веке были дерн, шень и дерево. Наиболее предпочтительным материалом для создания лавочек, по нению А. Т. Болотова, было дерево. Оно позволяло делать их переносными, без особого )уда придавать им «приятную» форму, легко окрашивать. Лучшей формой «сиделок» шталась полукруглая, а лучшим украшением являлись надписи, соответствующие фужавшим видам. Садовые лавочки украшались посадкой вокруг них цветов, 1уховитых» трав и кустарников. Для этих целей применялись способные цвести деревья кустарники: черемуха, калина, рябина, бузина, сирень, гороховое дерево, розы.

В отношении мостов в усадебных садах главными вопросами для А. Т. Болотова шялось соответствие образа моста характеру пейзажа, в который он был включен, и лражение этого образа в материале. Так, мост, ведущий к храму, следовало делать ;ревянным и «нарочито красивой формы», а подводивший к развалине - каменным и «валившимся. Подход к пещере или пустыньке мог состоять только из нескольких ;тойчиво положенных камней.

В части, посвященной гротам и пещерам, основное внимание уделяется принципам и >едствам устройства данных сооружений, правилам их органичного включения в щовые сцены. Местами, которые идеально подходили для устройства искусственных ютов и пещер, были «глухие закоулки» и «дичь», ровные и открытые места никак не эгли использоваться для этих целей. Внутри грота должны были господствовать эостота и ощущение его природного происхождения, надлежало избегать всяких шишеств, несвойственных природе. Гроты и пещеры принадлежали не столько к 1риятным», сколько к «романтическим ревирам».

Создание впечатления «естественности» - являлось главной задачей в устройстве парковых руин или развалин. Здесь шла речь о художественных и психологических эффектах. Развалины Готической архитектуры считались предпочтительнее Греческой, поскольку при взгляде на них было видно «торжество времени над мужеством и крепостью: мысль, хота меланхолическая, однако не неприятная»,- в то время как Греческие развалины вселяли печальную мысль о «торжестве варварства над вкусом». Для того чтобы у зрителя не возникало сомнения в «подлтшости» руин, им следовало иметь очевидные признаки, раскрывающие характер и назначение существовавшего строения,"например, вросший на половину в землю барельеф, разбитую статую, капитель упавшего и раздробившегося столба, карнизы и надписи ни шмимл. л-^яилси следовало применять темных и тусклых оттенков, используя их лишь для дерева, поскольку на камнях краска должна была быть стерта временем. Приданию развалинам более «натурального» вида могли во многом способствовать посаженные прямо на них травы или кустарники. Развалины составляли контраст «живым и светлым» местам усадьбы, поскольку они являлись составляющими частями «уединенных», «нежно-меланхолических» или «торжественных местоположений».

Завершает второй раздел третьей главы тема украшения усадебных садов статуями. Одним из главных недостатков «старого садового вкуса», в отношении применения скульптуры, А. Т. Болотов считал его несоответствие с простотою и естественным характером садов. В качестве иллюстрации этого утверждения он приводил случаи, когда статуи ставились так часто, что касались друг друга. По его мнению, статуя должна быть «реже видима» и «не иметь красоте своей никаких соперников». Новым пейзажным садам более подходили статуи с аллегорическими сюжетами, такие как «Богиня мира», держащая в руках масличную ветвь или ржаной колос; «Богиня изобилия» с рогом изобилия; «Радость» с розою в руках, однако и использование изображений древних мифологических героев было иногда приемлемо. Особая роль отводилась монументам в память о выдающихся личностях, прославивших отечество.

В третьем разделе третей главы рассматривается практическое воплощение А. Т. элотовым представлений о садовых зданиях и элементах благоустройства усадьбы в эгородицком парке. Прослеживается история создания в нем павильона, зедназначавшегося для проведения музыкальных вечеров, беседки-ротонды, вырезанных песчаной скале руин. Особый интерес представлял искусственный грот, в создании эторого А Т. Болотов продемонстрировал приверженность, излагавшимся им ;оретическим положениям, но, кроме того, сознательный отход от них, ирактеризовавший индивидуальность данного места и его создателя. Конструкция грота редставляла собой два сруба - четверик и поставленный на него восьмерик, которые или опущены в яму и засыпаны сверху землей. Над землей возвышался лишь небольшой олм, увенчанный фонарем, который являлся застекленным пьедесталом для мраморной гатуи и служил для освещения внутреннего пространства. Необычность гроту придавала истема зеркал, установленных в стеклянном фонаре напротив окон. Через них осетители, находившиеся внутри грота, могли видеть панораму окрестных пейзажей, ¡нутреннее убранство грота прямо противоречило идее «натуральности» происхождения. I его украшении были использованы раковины, которые были покрыты серебряной и олотой краской, также применялись цветные пески, истертая слюда, мелкое бутылочное текло. Другим интересным объектом является своеобразное «звуковое» сооружение -Жилище Эхи», необычные акустические свойства, которого были открыты А. Т. «лотовым по завершению строительства. Эмпирическая находка впоследствии была тражена в качестве практических рекомендаций на страницах «Экономического [агазина».

Заключение. В диссертации было рассмотрено теоретическое наследие А. Т. кшотова, вся совокупность его трудов, посвященных многообразным вопросам [реобразования русских помещичьих усадеб, опубликованных в журналах последней рети XVIII в. «Сельский житель» и «Экономический магазин», а также после его смерти ■ в прославленных «Записках» и других изданиях, в общей сложности составивших более

пятидесяти томов. Благодаря им А. Т. Болотов, несмотря на свое скромное положение в государственной иерархии - мелкопоместного дворянина и управляющего имениями Богородицкой волости - был, несомненно, ключевой фигурой в создании русской усадебной культуры времени Екатерины П.

Сотни его статей были посвящены буквально всем вопросам преобразования старинных вотчин в поместья «просвещешшх» владельцев: хозяйственным, строительным, архитектурным, агрономическим, эстетическим - от самых мелких практических проблем до размышлений о соотношении характера создаваемого ансамбля различным оттенкам душевного строя человека. По существу, в трудах А. Т. Болотова была выражена полная «модель» идеальной русской дворянский усадьбы эпохи Просвещения, включающая усадебный дом, сад, службы, парковые павильоны, сельскохозяйственные, лесные и водные угодья. Она не была изложена автором, как нечтс вроде «учебника» усадебной жизни. Статьи писались и публиковались фрагментарно, с перерывами в разные годы на протяжении четверти века. В диссертации былг предпринята попытка систематического изложения взглядов А. Т. Болотова, материал бьи объединен так, чтобы создать, возможно, полную картину устройства усадьбы - е< построек и всей территории.

Взгляды А. Т. Болотова подтверждены его собственной практикой - преобразование» родового поместья Дворяниново недалеко от Серпухова и созданием образцовой усадьб! с парком и обширным комплексом сельскохозяйственных земель в Богородицкой волости принадлежавшей Тульской губернии. Особенно существенно то, что обобщенный обра русской усадьбы второй половины XVIII века, созданный в его сочинениях, часто и лето узнается.при сопоставлении с многочисленными сельскими ансамблями, созданными в т эпоху. Особенности, которые часто нам представляются привлекательными и общими дл многих усадеб, нередко оказываются именно теми, которые стремился распространить А Т. Болотов посредством своих советов тем из его современников, кто занималс благоустройством своих усадеб.

У

В диссертации были обобщены представления А. Т. Болотова о планировке усадьбы. 1есь была выявлена, как кажется, весьма существенная ее особенность - роль юлуденной линии» или «меридиана» как формообразующего элемента, определявшего ¡аимное расположение и соотношение частей" усадьбы. В работе была подробно «¡смотрена предлагавшаяся автором «модель» сельского жилого дома, отвечавшего эвому «просвещенному» устройству жизни, и сделана ее графическая реконструкция, роме того, подробно рассмотрены все многочисленные разновидности «садовых цишй», их архитектурные особенности, методы строительства, характер размещения в груктуре усадьбы.

В рассуждениях А. Т. Болотова и последовательности изложения им материала росматривается отдаленное сходство с трактатом Вигрувия, где содержалось все - от риентации зданий по сторонам света до характеристики раствора и кирпича. Достаточно ¡помнить книгу VI Витрувия, где он рассуждает об «установлении пропорций зданий в 1висимости от их местоположения». Или же о «распланировке помещений сельской налы», данной Витрувием на примере Помпей. (Кстати, рекомендация А. Т. Болотова крашать интерьеры загородного дома пейзажной живописью и картинами с плеторическими сюжетами также напоминает помпеянские дома). Весьма близки к итрувию рассуждения А. Т. Болотова об архитектурных ордерах и возможности их спользования в разных частях здашм (кн. IV Витрувия).

В то же время, некоторые рассуждения А. Т. Болотова перекликаются с Палладио, что собенно ощущается в описании композиционного решения главного здашм усадьбы (кн. : Палладио гл. 1, 2 «О расположении комнат в усадебном доме», гл. 12, 13, 14 «О азмещении и строении вилл»).

Однако наибольшее внимание было уделено представлениям А. Т. Болотова об собом характере русского сада. Можно выделить общие положения, лежавшие в основе го представлений о развитии и преобразовании русской усадебной традиции. Во-первых, натуральность», то есть соответствие планировки и устройства усадьбы естественным

ч

условиям её местоположения. К этим условиям относились особенности рельефа, свойства почв, характер растительности. Во-вторых, «рациональность» - использование при создании усадьбы доступных средств, что включало, помимо перечисленных условий местоположения, доступные материальные возможности владельцев усадеб. Стоит отметить, что одной из причин перехода от французских регулярных садов к пейзажным паркам была трудоёмкость и высокая цена содержания первых. Также, к «рациональности» А. Т. Болотов относил соответствие характера поместья социальному статусу владельца. Наконец, чрезвычайно важной для А. Т. Болотова была национальная самобытность русской усадьбы, соответствие природным, культурно-историческим, бытовым условиям России. Анализируя истоки российской садовой традиции, он отмечал: «что у предков наших часть сия была не совсем в пренебрежении», хотя вкус «был и в сём пункте таков же прост и бесхитростен». По его мнению, предпочтение отдавало« «пользе» нежели «приятности», вокруг домов старались сажать в основном плодовые деревья и кустарники, не задумываясь при этом о регулярности или иных «затеях». Рассуждая о садах своего времени и перспективах развития российского сада, А. Т Болотов предостерегал от прямого копирования иностранных образцов: «Перенимание всего у других ныне нам не только не таково уже нужно, как нужно было прежде, но I иных случаях становится уже и постыдно». Вместе с тем, он указывал на то, чте необходимо использовать садовый опыт различных государств, извлекая из него вс< лучшее и применимое в российских условиях. «...Не было б нимало постыдно для нас то когда б были у нас сады ни Аглинские, ни Французские, а наши собственные I изобретенные самими нами, и когда б мы называть их стали РОССИЙСКИМИ» - в этои высказывании сформулирована задача, решению которой А. Т. Болотов посвятш большую часть своей жизни.

ОПУБЛИКОВАННЫЕ РАБОТЫ ПО ТЕШ ДИССЕРТАЦИИ:

1. Теория и практика русского сада коща XVIII века в трудах А. Т. Болотова // Архитектурная наука в МАРХИ, выпуск 2, М., 1997, с. 58-59.

2. Идеальный усадебный дом по А. Т. Болотову. Расположение и ориентация // Архитектурная наука в МАРХИ, выпуск 3, М., 1999, с. 74-76.

3. Идеал русской усадьбы в архитектурной теории конца XVIII века // Материалы Всероссийской межвузовской студенческой научной конференции, М., 1999, с. 5556.

ВВЕДЕНИЕ.I

ГЛАВА 1. УСАДЕБНЫЙ ДОМ В ТРУДАХ А Т. БОЛОТОВА.

РАЗДЕЛ 1. Усадебный дом по А. Т. Болотову: расположение, ориентация, строительные материалы, структура помещений.

РАЗДЕЛ 2. Разновидности загородных домов по А. Т. Болотову.

РАЗДЕЛ 3. Практический опыт усадебного строительства, полученный А. Т. Болотовым при перестройках родительского и возведении своего собственного дома в родовом имении Болотовых - деревне Дворяниново.

ГЛАВА 2. УСАДЕБНЫЙ САД В ТРУДАХ А. Т. БОЛОТОВА.

РАЗДЕЛ 1. Сады, различавшиеся по характеру местоположения.

РАЗДЕЛ 2. Сады, различавшиеся по характеру производимых ими впечатлений.

РАЗДЕЛ 3. Сады, различавшиеся по социальному статусу их владельцев.

РАЗДЕЛ 4. Составляющие элементы сада.

РАЗДЕЛ 5. Практическая деятельность А. Т. Болотова по устройству садов.

ГЛАВА 3. ОБРАЗЦЫ МАЛЫХ САДОВЫХ ЗДАНИЙ И ЭЛЕМЕНТОВ

БЛАГОУСТРОЙСТВА САДА В ТРУДАХ А Т. БОЛОТОВА.

РАЗДЕЛ 1. Малые садовые здания по А. Т. Болотову.

РАЗДЕЛ 2. Элементы благоустройства сада по А. Т. Болотову.

РАЗДЕЛ 3. Практическая реализация А. Т. Болотовым представлений об идеальных малых садовых зданиях и элементах благоустройства усадьбы 147 ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В диссертации было рассмотрено теоретическое наследие А. Т. Болотова, вся совокупность его трудов, посвященных многообразным вопросам преобразования русских помещичьих усадеб, опубликованных в журналах последней трети XVIII в. «Сельский житель» и «Экономический магазин», а также после его смерти - в прославленных «Записках» и других изданиях, в общей сложности составивших более пятидесяти томов. Благодаря им А. Т. Болотов, несмотря на свое скромное положение в государственной иерархии - мелкопоместного дворянина и управляющего имениями Богородицкой волости - был, несомненно, ключевой фигурой в создании русской усадебной культуры времени Екатерины II.

Сотни его статей были посвящены буквально всем вопросам преобразования старинных вотчин в поместья «просвещенных» владельцев: хозяйственным, строительным, архитектурным, агрономическим, эстетическим - от самых мелких практических проблем до размышлений о соотношении характера создаваемого ансамбля различным оттенкам душевного строя человека. По существу в трудах А. Т. Болотова была выражена полная «модель» идеальной русской дворянской усадьбы эпохи Просвещения, включающая усадебный дом, сад, службы, парковые павильоны, сельскохозяйственные, лесные и водные угодья. Она не была изложена автором, как нечто, напоминающее «учебник» усадебной жизни. Статьи писались и публиковались фрагментарно, с перерывами в разные годы на протяжении четверти века. В диссертации была предпринята попытка систематического изложения взглядов А. Т. Болотова, материал был объединен так, чтобы создать, возможно, полную картину устройства усадьбы - ее построек и всей территории.

Взгляды А. Т. Болотова были подтверждены его собственной практикой -преобразованием родового поместья Дворяниново недалеко от Серпухова и созданием образцовой усадьбы с парком и обширным комплексом сельскохозяйственных земель в Богородицкой волости, принадлежавшей Тульской губернии. Особенно существенно то, что обобщенный образ русской усадьбы второй половины XVIII века, созданный в его сочинениях часто и легко узнается при сопоставлении с многочисленными сельскими ансамблями, созданными в ту эпоху. Особенности, которые часто нам представляются привлекательными и общими для многих усадеб, нередко оказываются именно теми, которые стремился распространить А. Т. Болотов посредством своих советов тем из его современников, кто занимался благоустройством своих усадеб.

В диссертации были обобщены представления А. Т. Болотова о планировке усадьбы. Здесь была выявлена, как кажется весьма существенная ее особенность -роль «полуденной линии» или «меридиана», как образующего элемента, определявшего взаимное расположение и соотношение частей усадьбы. Также, важно было отметить общие принципы расположения и ориентации идеального русского усадебного дома, такие как - расположение дома по возможности на возвышении относительно окружавшей его местности и ориентация на привлекательные виды. Эти принципы получили реальное воплощение в практической деятельности А. Т. Болотова по возведению своего собственного дома в родовом имении Дворяниново. В работе был подробно рассмотрен предлагавшийся А. Т. Болотовым образец сельского жилого дома, отвечавшего новому «просвещенному» устройству жизни, сделана его графическая реконструкция. Этот образец, включавший планы и вертикальную структуру помещичьего дома, а также описание последовательности работ по его строительству, имела большое значение, поскольку она позволяла владельцу усадьбы наиболее полно представить себе планировку будущей постройки, объемы работ и материальные затраты.

Кроме того, подробно рассмотрены все многочисленные разновидности «садовых зданий», их архитектурные особенности, методы строительства, характер размещения в структуре усадьбы. Были разобраны взгляды А. Т. Болотова на достоинства и недостатки композиций усадебных домов, а так же его советы о том, как с помощью придания определенных черт облику дома выявить те мысли, которые считал важным выразить владелец. Отдельное место было отведено рассмотрению, предлагавшихся им правил, касавшихся убранства загородных домов: применения ордеров, скульптуры и живописи, украшавших интерьеры усадебных домов.

В рассуждениях А. Т. Болотова и последовательности изложения им материала просматривается отдаленное сходство с трактатом Витрувия, где содержалось все -от ориентации зданий по сторонам света до характеристики раствора и кирпича. Достаточно вспомнить книгу VI Витрувия, где он рассуждает об «установлении пропорций зданий в зависимости от их местоположения». Или же о «распланировке помещений сельской виллы», данной Витрувием на примере Помпей. (Кстати, рекомендация А. Т. Болотова украшать интерьеры загородного дома пейзажной живописью и картинами с аллегорическими сюжетами также напоминает помпеянские дома). Весьма близки к Витрувию рассуждения А. Т. Болотова об архитектурных ордерах и возможности их использования в разных частях здания (кн. IV Витрувия).

В то же время, некоторые рассуждения А. Т. Болотова перекликаются с Палладио, что особенно ощущается в описании композиционного решения главного здания усадьбы (кн. II Палладио гл. 1, 2 «О расположении комнат в усадебном доме», гл. 12,13,14 «О размещении и строении вилл»).

В главе, посвященной анализу представлений А. Т. Болотова об идеале сада, были рассмотрены характерные особенности, отличавшие, по его мнению основные типы садов - по положению, по характеру «оказываемых впечатлений», по социальному статусу владельцев. В анализе посадки насаждений в садах были раскрыты, предлагавшиеся им принципы создания композиций сада, приведены рекомендации по «правильному» соединению и комбинированию тех или иных растений, указаны способы достижения желаемых впечатлений от «садовых сцен». Отдельно был рассмотрен характерный для XVIII века вид украшения сада -образование «видов в даль». Подробно были разобраны вопросы устройства в садах дорожек, лужаек, правила группирования деревьев.

Большое место в диссертации было отведено вопросам использования воды в создании усадьбы, практическим рекомендациям по созданию водных устройств. Именно в последней трети XVIII века применение водных элементов приобрело характерные особенности, обусловленные ландшафтным стилем. Об этом свидетельствуют слова, приведенные в «Экономическом магазине»: вода - «душа ландшафта». В представлениях устроителей садов конца XVIII в. она наделялась способностью выражать множество смыслов и вызывать широкий спектр чувств.

Картинное положение» - ключевое понятие А. Т. Болотова в его размышлениях о размещении малых садовых зданий и элементов благоустройства в композиции усадьбы. Характер пейзажа и растительности всегда должен был определять, по его мнению, внешний вид паркового строения - маленький открытый холмик, увенчанный цветущим кустарником, нуждался в легкой, способной увеличить его «светлость» «приятной беседке», а меланхолия скрытой от взоров и тенистой части -в «пустынничской хижине».

Наибольшее внимание в диссертации было уделено представлениям А. Т. Болотова об особом характере русского сада. Можно выделить общие положения, лежавшие в основе его представлений о развитии и преобразовании русской усадебной традиции: Во-первых, «натуральность», то есть соответствие планировки и устройства усадьбы естественным условиям ее местоположения. К этим условиям относились особенности рельефа, свойства почв, характер растительности. Во-вторых, «рациональность» - использование при создании усадьбы доступных средств, что включало, помимо перечисленных условий местоположения, доступные материальные возможности владельцев усадеб. Стоит отметить, что одной из причин перехода от французских регулярных садов к пейзажным пакам была трудоемкость и высокая цена содержания первых. Также, к «рациональности» А. Т. Болотов относил соответствие характера поместья социальному статусу владельца. Наконец, чрезвычайно важной для А. Т. Болотова была национальная самобытность русской усадьбы, соответствие природным, культурно-историческим, бытовым условиям России.

В свете этих идей, особую ценность представляет практическая деятельность А. Т. Болотова по устройству садов в его родовом имении - Дворяниново и усадьбе графов Бобринских в Богородицке. История создания садов в этих усадьбах позволяет проследить общие изменения представлений А. Т. Болотова об их идеале, его постепенный переход от увлечения французским регулярным стилем к английскому пейзажному парку и далее - к идее русского национального сада. Особый интерес представляет то, что сады рассматриваемых усадеб относятся к разным типам. Дворяниново было мелкопоместной усадьбой, в то время как Богородицкий парк можно отнести к «паркам первой величины». Территория Богородицкого парка, впоследствии получившая название Церериной рощи, являлась яркой иллюстрацией осуществления основных принципов, декларировавшихся А. Т. Болотовым по созданию «приятного» сада и превращению «дикого лесочка» в «увеселительный». В начале в лесном массиве были прорублены дорожки. Затем на пересечениях дорожек устроены площадки различной формы. После этого согласно излагавшимся принципам - поправление дикого леса и посадка в необходимых местах нового. Наконец последовала установка на площадках и других открытых местах «неубыточных» украшений - обелисков, «сиделок», «обманных» сооружений. Именно в преобразовании естественных лесных массивов в «увеселительные» А. Т. Болотов видел один из путей развития русской садовой традиции. Работа по созданию Богородицкого парка была характерна и тем, что в ней помимо реализации теоретических принципов открылись многие практические находки, впоследствии получившие теоретическое обоснование. Примерами тому могут служить истории создания таких парковых элементов, как: песчаные руины, эхонический павильон - «Жилище Эхи», система водоводов. Опыт, полученный при устройстве этих и других «затей», лег в основу практических рекомендаций на страницах печатных изданий.

Анализируя истоки российской садовой традиции, он отмечал: «что у предков наших часть сия была не совсем в пренебрежении», хотя вкус «был и в сем пункте таков же прост и бесхитростен». [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVI, № 30, с. 17, стр. 50]. По его мнению, предпочтение отдавалось «пользе» нежели «приятности», вокруг домов старались сажать в основном плодовые деревья и кустарники, не задумываясь при этом о регулярности или иных «затеях». Рассуждая о перспективах развития российского сада, А. Т. Болотов предостерегал от прямого копирования иностранных образцов: «Перенимание всего у других ныне нам не только не таково уже нужно, как нужно было прежде, но в иных случаях становится уже и постыдно». [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVI, № 30, с. 17, стр. 61]. Вместе с тем он указывал на то, что необходимо использовать садовый опыт различных государств, извлекая из него все лучшее и применимое в российских условиях. «.Не было б нимало постыдно для нас то, когда б были у нас сады ни Аглинские, ни Французские, а наши собственные и изобретенные самими нами, и когда б мы называть их стали РОССИЙСКИМИ (выделено А. Т. Болотовым)» - в этом высказывании сформулирована задача, решению которой А. Т. Болотов посвятил большую часть своей жизни. [«Э. М.», М., 1786, ч. XXVI, № 30, с. 17, стр. 61].

1. О разведении садов // «Сельский житель», М., 1778, ч. I (апрель — сентябрь).

2. Примечания, известия и опыты о садах // «Сельский житель», М., 1778, ч. I (апрель — сентябрь).

3. О поправлении старых садов // «Сельский житель», М., ч. II (октябрь 1778 — март 1779).

4. О разведении садов // «Сельский житель», М., ч. II (октябрь 1778 — март 1779).

5. О садовом заводе вообще //«Экономический Магазин» (далее «Э. М.»), М., 1780, ч. I, стать. 9 — 10.

6. О расположении завода садоваго // «Э. М.», М., 1780, ч. I, стать. 32.

7. О прудах // «Э. М.», М., 1780, ч. I, стать. 68.

8. О способе чистить болотцы и озерки, естъли воды спустить некуда // «Э. М.», М., 1780, ч. II, стать. 1.

9. О укреплении берегов на прудах // «Э. М.», М., 1780, ч. И, стать. 9.

10. О ином способе укреплять берега на прудах // «Э. М.», М., 1780, ч. II, стать. 45.

11. Об отводках и о вспоможении частному саду // «Э. М.», М., 1780, ч. II, стать. 16.

12. О том, что в заводе садовом во второй и в третей год делать // «Э. М.», М., 1780, ч. П, стать. 78.

13. О порядке завода садоваго и о состоянии, в каком ему при начале 4 года быть надобно // «Э. М.», М., 1780, ч. II, стать. 90.

14. О разсадке молодых деревцев и о делах четвертого года в заводе садовом // «Э. М.», М„ 1780, ч. П, стать. 101.

15. О прививках внешних и о том, что в садовом заводе производить в пятой и шестой год по основании онаго // «Э. М.», М., 1780, ч. III, стать. 22.

16. О садовом заводе вообще и продаже из него дерев // «Э. М.», М., 1780, ч. IV, стать. 58.

17. Окончание разгавора о садовом заводе содержащее примерное изчисление могущему проистекать от него прибытку // «Э. М.», М., 1780, ч. IV, стать. 69.

18. О фонтанах // «Э. М.», М., 1781, ч. V, стать. 23.

19. О делании наипростейших в садах фонтанах на скорую руку // «Э. М.», М., 1781, ч. V, стать. 34.

20. Продолжение о простых фонтанах // «Э. М.», М., 1781, ч. V, стать. 45.

21. Еще о фонтанах и басенях // «Э. М.», М., 1781, ч. V, стать. 55.

22. Нечто о садах и огородах // «Э. М.», М., 1781, ч. VII, стать. 60.

23. О строении // «Э. М.», М., 1782, ч. IX, стать. 23.

24. О старых садах // «Э. М.», М., 1782, ч. XI, стать. 29.

25. Продолжение о строении // «Э. М.», М., 1782, ч. IX, стать. 51.

26. Еще нечто о выборе мест под строение // «Э. М.», М., 1782, ч. IX, стать. 63.

27. Продолжение о строении // «Э. М.», М., 1782, ч. IX, стать. 78,114.

28. Продолжение о строении // «Э. М.», М., 1782, ч. X, стать. 59.

29. Продолжение о строении, о буте и о делании из онаго фундамента // «Э. М.», М., 1782, ч. X, стать. 74.

30. Продолжение о строении // «Э. М.», М., 1782, ч. X, стать. 84.

31. Продолжение о строении и поднимании стен сверх цоколя по окны // «Э. М.», М., 1782, ч. X, стать. 108.

32. Продолжение о поправлении старых садов // «Э. М.», М., 1782, ч. XI, стать. 36 (1), 65 (2), 80 (3), 88 (4), 95 (5), 101 (6), 107 (7).

33. О поправлении старых садов // «Э. М.», М., 1782, ч. XII, стать. 18,31,42,53,62.

34. Еще нечто о садах, служащее в дальнейшее продолжение предследующей о сем материи // «Э. М.», М., 1782, ч. XII, стать. 72.

35. О составлении изящнаго фирниса для покрывания по водяным краскам таких вещей кои бывают в воде и под водою, на пример в гротах // «Э. М.», М., 1782, ч. XII, стать. 75.

36. О рыбных прудах // «Э. М.», М., 1784, ч. XIX, стать. 58.

37. О утверждении плотин прудовых // «Э. М.», М., 1784, ч. XIX, стать. 60.

38. О прудовых спусках // «Э. М.», М., 1784, ч. XIX, стать. 63.

39. О делаемых в прудах ямах и каналах // «Э. М.», М., 1784, ч. XIX, стать. 69.

40. Нечто о садах новейшаго вкуса // «Э. М.», М., 1784, ч. XIX, стать. 74.

41. Некоторыя практическия замечания о садах новейшаго вкуса // «Э. М.», М., 1784, ч. XX, стать. 7.

42. Практическим замечания о превращении простых натуральных лесочков вувеселительные // «Э. М.», М., 1784, ч. XX, стать. 9. Практическое замечание о разчерчивании натуральных садов // «Э. М.», М., 1785, ч. XXI, стать. 28.

43. Некоторыя общия замечания о садах новейших времен // «Э. М.», М., 1786, ч. XXV, стать. 39.

44. Некоторыя замечания о садах в России // «Э. М.», М., 1786, ч. XXVI, стать. 17. Некоторыя разсуждения о произхождении стариннаго и новаго в садах вкуса // «Э.

45. М.», М., 1786, ч. XXVI, стать. 20. Продолжение замечаний о произшествии новаго в садах вкуса // «Э. М.», М., 1786, ч. XXVI, стать. 23.

46. Некоторыя общия замечания о старом и новом в садах вкусе // «Э. М.», М., 1786, ч. XXVI, стать. 26.

47. Еще некоторыя общия замечагия о садах новейшаго вкуса // «Э. М.», М., 1786, ч. XXVI, стать. 75.

48. Дальнейшия примечания о новых садах вообще и о разделении оных // «Э. М.», М.,1786, ч. XXVI, стать. 79.

49. Примечания о контрастах между натуральными и садовыми предметами, и оправилах, к тому относящихся // «Э. М.», М., 1786, ч. XXVII, стать. 5. Общее замечание о группах древесных // «Э. М.», М., 1786, ч. XXVII, стать. 22.

50. Общее замечание о рощицах // «Э. М.», М., 1786, ч. XXVII, стать. 26. Некоторьм практическим замечания о спусках на прудах // «Э. М.», М., 1786, ч. XXVII, стать. 55.

51. Продолжение практических замечаний о спусках на прудах // «Э. М.», М., 1786, ч.

52. XXVII, стать. 58,64,67. Некоторым общия примечания о прудах, делаемых в садах // «Э. М.», М., 1786, ч. XXVII, стать. 66.

53. Некоторое замечание о решетках на прудовых спусках // «Э. М.», М., 1786, ч. XXVII, стать. 68.

54. Общее замечание об озерах // «Э. М.», М., 1786, ч. XXVII, стать. 71. Общее замечание о водоемах, или озерочках // «Э. М.», М., 1786, ч. XXVII, стать. 77. Общия примечания о больших быстрых реках // «Э. М.», М., 1786, ч. XXVII, стать. 80.

55. Некоторое практическое замечание о рыбных каналах // «Э. М.», М., 1786, ч. XXVIII, стать. 78.

56. Некоторый практическия замечания о садовых зданиях // «Э. М.», М., 1787, ч. XXIX, стать. 7.

57. Некоторыя практическия замечания о эхонических зданиях // «Э. М.», М., 1787, ч. XXIX, стать. 9.

58. Общие примечания о гротах и пещерах // «Э. М.», М., 1787, ч. XXIX, стать. 21. Продолжение примечаний о гротах и пещерах // «Э. М.», М., 1787, ч. XXIX, стать. 24.

59. Общия примечания Г. Гиршфельда о пустыньках в садах или эремитажах // «Э. М.»,

60. М„ 1787, ч. ХХГХ, стать. 26. Продолжение примечаний Г. Гиршфельда о пустыньках // «Э. М.», М., 1787, ч. XXIX, стать. 28.

61. Общия замечания Г. Гиршфельда о капеллах или молитвенницах, или часовнях // «Э.

62. М.», М„ 1787, ч. XXIX, стать. 32. Некоторыя примечания Г. Гиршфельда о руинах или развалинах // «Э. М.», М., 1787, ч. ХХГХ, стать. 34.

63. Продолжение примечаний Г. Гиршфельда о развалинах // «Э. М.», М., 1787, ч. XXIX, стать. 36.

64. Общия замечания Г. Гиршфельда о лавочках и сиделках в садах // «Э. М.», М., 1787, ч. ХХГХ, стать. 40.

65. Еще нечто о сиделках в садах из практики // «Э. М.», М., 1787, ч. XXIX, стать. 42. Общия примечания Г. Гиршфельда о мостах в садах // «Э. М.», М., 1787, ч. XXIX, стать. 46.

66. Некоторыя общие примечания Г. Гиршфельда о воротах // «Э. М.», М., 1787, ч. XXIX, стать. 51.

67. Общия примечания Г. Гиршфельда о статуях // «Э. М.», М., 1787, ч. ХХГХ, стать. 59. Продолжение примечаний Г. Гиршфельда о статуях // «Э. М.», М., 1787, ч. XXIX, стать. 62.

68. Общия примечания Г. Гиршфельда о монументах // «Э. М.», М., 1787, ч. ХХГХ, стать. 64.

69. Замечания Г. Гиршфельда о садах Дворянских и знатных господ // «Э. М.», М., 1787, ч. XXXI, стать. 87.

70. О прочных спусках на небольших прудах // «Земледельческий журнал», № 4,1822.

71. Некоторые замечания, относящиеся до вновь запружаемых и делаемых прудов и водоемов // «Земледельческий журнал», № 6,1822.

72. О фруктовых садах // «Земледельческий журнал», № 29, 1830.

73. Литература о А. Т. Болотове

74. Блок А. А. Болотов и Новиков // Сочинения. Л., 1934, т. XI.

75. Бердышев А. П. Андрей Тимофеевич Болотов первый русский ученый-агроном. Под редакцией проф. Чижевского М. Г. // серия Деятели русской агрономии, М., Государственное издательство сельскохозяйственной литературы, 1949.

76. Болотов А. П. Письма из-за Дуная // Древняя и Новая Россия, 1877, т. Ш.

77. Болотов М. П. А. Т. Болотов // Русская старина, 1873, ноябрь.

78. Митрополит Евгений (Болховитинов Е. А.) Продолжение нового опыта исторического словаря о российских писателях // Друг просвещения, 1805, № 7.

79. Венгеров С. А. Критико-биографический словарь русских писателей. СПб., 1897, том 5.

80. Вергунов А. П., Горохов В. А. Русские сады и парки. М., 1988.

81. Вергунов А. П., Горохов В. А. Вертоград: Садово-парковое искусство России (от истоков до начала XX века). М., 1996.

82. Вернер К. А. Текст к собранию портретов Московского Общества сельского хозяйства // Вестник сельского хозяйства, 1901, № 92,93,94.

83. Горбачевская Т. С. Историческая записка к проекту реставрации территории усадьбы А. Т. Болотова Дворяниново. М., Институт «Спецпроектреставрация», 1988.

84. Грелль А. К. Материалы для русской помологии // Журнал садоводства, 1861, № 10.

85. Греч Н. И. Отрывок из записок А. Т. Болотова (биографическое примечание к публикуемому отрывку) // Сын отечества, 1839, т. 8, отд. VI.

86. Гриневский А. М. А. Т. Болотов о прудовом рыбоводстве, М., 1953.

87. Губерта Н. В. А. Т. Болотов как критик и рецензент литературных произведений // Библиограф, 1885, № 9—10 и 1886, № 1—2; Современник или записки А. Т. Болотова. СПб., 1891.

88. Иконников В. С. Опыт историографии, СПб., 1892, т. II.

89. Кириченко Е. И. Русская усадьба в контексте культуры и зодчества второй половины XVIII века // Сборник Общества изучения русской усадьбы, выпуск 1 (17), Москва—Рыбинск, 1994.

90. Коржев М. П., Петоян Е. М. Андрей Тимофеевич Болотов // Парк и отдых: Тр. НИИ культуры, М., 1980, Т. 94.

91. Крохалев Ф. С. Из истории учения о системах земледелия // Советская агрономия, 1948, №2.

92. Кучеров А. Я. Болотов литературный критик // Литературное наследство, 1933, 9— 10.

93. Липшиц С. Ю. Статья А. Т. Болотов // Словарь Русские ботаники.

94. Лихачев Д. С. Поэзия садов. К семантике садово-парковых стилей. М., 1998.

95. Любченко О. Н. Есть в Богородицке парк. Тула, 1984.

96. Любченко О. Н. Рисунки ученого // Памятники Отечества, Альманах Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, №1 (9) 1984.

97. Макаров В. К. Андрей Болотов и садовое искусство в России XVIII века // Среди коллекционеров. 1924, № 5/6.

98. Маслов С. А. А. Т. Болотов // Земледельческий журнал, 1838, кн. 5.

99. Неустроев А. Н. Историческое разыскание о русских повременных изданиях., СПб., 1785.

100. Новиков С. М. Корни Документальная историческая повесть о А. Т. Болотове. М., 1978.

101. Святловский В. В. История экономических идей в России, П., 1923, т. I.

102. Семевский М. И. Предисловие к книге А. Т. Болотова «Жизнь и приключения», СПб., 1871,ч. I.

103. Соболев С. С. Из истории борьбы с засухой . в России // Советская агрономия, 1948, № 3.

104. Соколов Н. С. А. Т. Болотов о борьбе с сорняками // Советская агрономия, 1946, № 5—6.

105. М„ 1952 (Т. 1). Бессонов С. В. Крепостные архитекторы. М., 1938. Бессонов С. В. Архангельское: Подмосковная усадьба. М., 1937. Белехов Н., Петров А. Иван Старов. М., 1950.

106. Гиляровский Вл. Из поездки 1903 года // Столица и усадьба. 1914, № 5, с. 1-3.

107. Грабарь И. Э. Д. В. Ухтомский и московская архитектура середины XVIII века // Русская архитектура первой половины XVIII века. М., 1954.

108. Грабарь И. Э. История Русского искусства т. III. М., изд. Кнебель, б. г.

109. Грабарь И. Э., Каждан Т. П., Гунькин Г. И. Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова. М., 1951.

110. Греч А. Н. Венок усадьбам // Памятники отечества № 3-4(32), М., 1994.

111. Грязнова Н. Нравственные категории в садово-парковом ансамбле Александровой у Дачи // История садов, вып. 1, М., 1994, с. 44-53.

112. Дачи и окрестности Москвы. М., 1930.

113. Длугач Д., Миллер П., Романов С. Подмосковье. М., 1941.

114. Дубяго Т. Б. Русские регулярные сады и парки. Л.: Стройиздат, 1963.

115. Дунаев М. М. К югу от Москвы. М., 1978.

116. Дьяконов М. В. Усадьба Гребнево // Архитектура СССР, 1953, № 11, с. 42.

117. Евангулова О. С. Город и усадьба второй половины XVIII в. в сознании современников // Русский город, вып. 7, М., 1984.

118. Евсина Н. А. Архитектурная теория в России XVHI начала XIX века. М., 1985.

119. Евсина Н. А. Архитектурная теория в России XVIII в. М., 1975.

120. Евсина Н. А. Русская архитектура в эпоху Екатерины II. М., 1994.

121. Екатерина П Сочинения. М., 1990.

122. Покровская 3. К. Петровское-Алабино подмосковная усадьба Демидовых -Мещерских (архитектор и заказчик) // Архитектура в истории русской культуры. М„ 1996, с. 128-129.

123. Залесская Л. С. Курс ландшафтной архитектуры. М.: Стройиздат, 1964.

124. Залесская Л. С., Микулина Е. М. Ландшафтная архитектура. М.: Стройиздат, 1979.

125. Захаров М. П. Путеводитель по окрестностям Москвы. М., 1867.

126. Згура В. В. Новые памятники псевдоготики // Сборник ОИРУ. М., 1927, вып. 1, с. 14.

127. Иванов Н. Подробный словарь увеселительного садоводства. СПб., 1792. Ч. 1-4.

128. Ильин М. А. Архитектура русской усадьбы // История русского искусства. М., 1961, (Т.6)

129. Ильин М. А. К вопросу о русских усадьбах XVIII // Русский город Москва и Подмосковье. Вып. IV, М., 1981.

130. Ильин М. А. Подмосковье. М., 1966.

131. Ильин М. А. Казаков. М., 1944.

132. Историческое и топографическое описание городов Московской губернии с их уездами. М., 1787.

133. Каждан Т. П. Некоторые особенности развития московской архитектурной школы во второй половине XVIII // Русский классицизм. М., 1994, с. 49.

134. Карамзин Н. М. Записка о московских достопамятностях // Записки старого московского жителя. М., 1988, с. 320.

135. Карамзин Н. М. Русская старина // Записки старого московского жителя. М., 1988, с. 273.

136. Краснов В. Ярополец // Столица и Усадьба. 1914, № 5, с. 3-6.

137. Левшин В. А. Всеобщее и полное домоводство. М., 1795.

138. Левшин В. А. Садоводство полное. М., 1805 1808.

139. Лем И. Опыт городовым и сельским строениям, или Руководство к основательному знанию производить всякого рода строения. СПб., 1785.

140. Лем И. Начертание древних и нынешнего времени разнородных зданий. СПб., 1818. Т. 4.

141. Лихачев Д. С. Заметки о реставрации мемориальных садов и парков // Восстановление памятников культуры. М. : Искусство, 1981.

142. Лихачев Д. С. Сад и культура России // Декоративное искусство. 1982, № 12.

143. Минеева К. И. Царицыно. М., 1988.

144. Михайлов А. И. Архитектор Старов. М., 1944.

145. Михайлов А. И. Баженов. М., 1951.

146. Морозов В. В., Ольсен Б. О. Экскурсии и прогулки по в окрестности Москвы. М. -Л., 1926.

147. Николаевская 3. А. Водоемы в ландшафте парка. М.: Госстройиздат, 1963.

148. Осипов Н. П. Новой и совершенной русской садовник, или Подробное наставление Российским садовникам, огородникам и наипаче любителям садоводства. СПб., 1793.

149. Палентреер С. Н. Приемы композиции подмосковных парков XVII XVIII вв.: Автореф. дис. .канд. архитектуры. М., 1945.

150. Палентреер С. Н. Усадьба Вороново. М., 1960.

151. Палладио А. Четыре книги об архитектуре. М., 1938, перевод И. В. Жолотовского.

152. Памятники усадебного искусства (вып. 1) М., 1928.

153. Памятные места Московской области. М., 1960.

154. Перцев П. Усадебные экскурсии. М., Л., 1925.

155. Подмосковные музеи. Путеводители п/р Ив. Лазаревского и В. Згура. М., Л., 1925.

156. Подмосковье. Памятные места в истории русской культуры XIV XIX вв. М., 1962.

157. Подымова 3. Словарь увеселительного садоводства, собранный из отрывков сочинений конца XVIII начала XIX веков // История садов М., 1994, с. 66-78.

158. Русская усадьба: опыт библиографии (1992-1996 гг.) // Русская усадьба. Сборник ОИРУ. Вып. 3(19) М., 1997, с. 380-386.

159. Русская усадьба на страницах журналов «Старые годы» и «Столица и усадьба» (библиографический указатель). М., 1994, ред. и пред. Ивановой Л. В.

160. Русская усадьба. Сборник ОИРУ. Вып. 1(17) Москва-Рыбинск, 1994, научн. Ред. Иванова Л. В.

161. Русские усадьбы. СПб., 1912.

162. Сборник Общества изучения русской усадьбы (вып. 1-8).

163. Тихомиров Н. Я. Архитектура подмосковных усадеб. М., 1955.

164. Торопов С. А. Архитектура старых усадеб // Русская архитектура. М., 1940.

165. Торопов С. А. Подмосковные усадьбы. М., 1947.

166. Турчин В. С. Эпоха барокко. Середина восемнадцатого века. Годы расцвета подмосковной усадьбы. Девятнадцатый век в Подмосковье // .в окрестностях Москвы. М.: Искусство, 1979.

167. Харламова А. М. Русское усадебное строительство конца XVIII века и его прогрессивные тенденции: Автореф. дис. .канд. архитектуры. М.: Моск. архит. ин-т, 1964.

168. Хачатуров С. Понятие готический в русской культуре XVIII века . // Вопросы искусствознания вып. IX (2/96), М., с. 20.

169. Четыре книги Палладиевой архитектуры, (пер. Н. А. Львова) СПб., 1798.

170. Швидковский Д. О. Идеальный город русского классицизма // Дени Дидро и культура его эпохи, М., 1989, с. 186-196.

171. Швидковский Д. О. Императорский заказ и система взаимосвязей русской и европейской архитектуры в течении XVIII столетия // Заказчик в истории русской архитектуры. М., 1994, кн. 2.

172. Швидковский Д. О. Британские сады и их отражение в Европе // История садов (выпуск первый) М., 1994, с. 15-35.

173. Швидковский Д. О. Просвещение и русский сад второй половины XVIII века // История садов М., 1994, с. 36-43.

174. Щукина Е. П. Подмосковные усадебные сады и парки второй половины XVIII века: Автореф. дис. .канд. архитектуры. М.: Моск. архит. ин-т, 1952.

175. Hirschfeld С. С. L. Teorie der Garten-Kunst. Leipzig: Wiedmann Erden und Reich, 1779 -1780.

176. ОПУБЛИКОВАННЫЕ РАБОТЫ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ:

177. Теория и практика русского сада конца XVIII века в трудах А. Т. Болотова // Архитектурная наука в МАРХИ, выпуск 2, М., 1997, с. 58-59.

178. Идеальный усадебный дом по А. Т. Болотову. Расположение и ориентация // Архитектурная наука в МАРХИ, выпуск 3, М., 1999, с. 74-76.

179. Идеал русской усадьбы в архитектурной теории конца XVIII века // Материалы Всероссийской межвузовской студенческой научной конференции, М., 1999, с. 55-56.